Помоги мне

В мире нет ничего более несправедливого, чем жизнь. Одним она всегда даёт больше, чем другим, даже если вторые нуждались в жизненных поблажках сильнее. Ривен всегда ощущал это жизненное неравенство острее других, но, к счастью, он буквально родился на стороне «вселенской благосклонности», как порой говорила его мама. Чего бы он не хотел от жизни, он всегда это получал: неважно, был ли это чёрный пояс по каратэ или какая-нибудь девушка – стоило ему только захотеть, это уже принадлежало ему. Он был сыном самого долгосрочного сенатора за всю историю штата и популярной актрисы, справедливо зовущейся легендой кино. Люди любили его, они желали ему угодить и оправдывали каждый его поступок. Когда в пять он столкнул другого мальчика с горки, мать этого мальчишки сказала, что это был несчастный случай. Когда в четырнадцать он раскрасил и разбил машину математика за неуд, учитель заявил, что «мальчик просто играет», что он всего-навсего слишком молод. Когда в семнадцать он подрался с парнем из своей команды, потому что тренер отдал ему позицию Ривена, у того была сломана рука, а отец парня сообщил, что уверен, в драке виноват именно его сын. И таких случаев было много: люди вокруг в упор не видели, что у него проблемы с агрессией, они оправдывали его, желая видеть только «золотого мальчика Мэна». Сам же он понял это только к концу школы. Решив полностью изменить свою жизнь, он выбрал самый отдалённый колледж от штата Мэн, откуда и был родом. Но и здесь, в Калифорнии, в таком маленьком городке как Магикс, его прекрасно знали. Он не мог жить в неизвестности, а потому пользовался всеми привилегиями, которые ему давались. Он был здесь королём, снова понемногу топя себя в агрессии и излишней самоуверенности. Так было, пока не появилась она. Это не была любовь с первого взгляда. Она не появилась перед ним со светящимся ореолом над головой и уж тем более не сияла как фея. Ничего подобного. Она ему даже не понравилась. Но то, как она поставила его на место, заставило что-то в нём перевернуться. Он не хотел облить её пивом и уж тем более не хотел её же в этом обвинить. Но у него тогда выдался сложный день, и всё на что его хватило, это сказать: «Какого чёрта? Ты разлила моё пиво!». Не самая лучшая фраза, и уж точно не самое лучше первое впечатление. Любой на её месте, зная, кто он такой, быстро бы сжался в комочек, извинился и спрятался. Но только не Муза. Она высказала ему всё, что думала на его счёт, легко напомнив, от чего именно он сбежал из Мэна и почему хотел стать лучше. Он следил за ней почти месяц, опять же не потому что внезапно влюбился, ему было любопытно, со всеми ли она такая честная и всегда ли настолько дерзкая. Он узнал, что она первокурсница, что учится, как и он, на медицинском, что она любит музыку (будто имя решило всю её дальнейшую судьбу), и что она аутсайдер: предпочитает держаться в тени, ни с кем особо не контактируя. И отчего-то ему этих маленьких фактов было мало. Он хотел узнать больше.

***

Их первый разговор состоялся только через две недели после той вечеринки. Отношения с футбольной командой не заладились с самого начала. Ривен никогда не был командным игроком, он в принципе предпочитал полагаться только на себя, но позволил матери уговорить себя на вступление в команду, ведь это должно было порадовать отца. Футбол давался ему легко, чего нельзя было сказать о связи с остальными игроками. Эти парни его не интересовали: он не хотел с ними даже общаться, что уж говорить о том, чтобы «стать братьями» на оставшиеся три года. В тот день он подрался с их капитаном, ведь, видите ли, квотербек из него никакой. Уж простите, ваше высочество! И так, слово за слово, и Ская с его идиотским именем повезли в больницу, чтобы наложить швы, а он, Ривен, брёл по кампусу под проливным дождём, злясь на себя за то, что снова поддался своей агрессии. У него была рассечена губа и испорчено настроение – так что он злился, и ему хотелось испортить его кому-нибудь другому. Обходя библиотеку (самое ненавистное место в мире), он наткнулся на довольно интересную картину: его девушка-на-этот-месяц – Дарси и две её подружки, чьи имена он даже не потрудился запомнить, окружили прижимающуюся к стене Музу. При этом в глазах последней не было ни капли страха, лишь дерзость и непокорность. — Надо быть совсем тупой, чтобы шпионить за нами, — складывая руки на груди, произнесла одна из подружек Дарси – та, что с волосами в виде грозового облака. — А что, вы занимались чем-то незаконным? — спросила тут же Муза таким голосом, что не оставалось сомнений, она прекрасно видела, чем они занимались. Определённо наслаждаясь тем, как уверенно держалась девушка с обидчицами, Ривен постарался подавить улыбку. Зло рыкнув, обидчица с облаком было бросилась к Музе, явно намереваясь устроить драку, но её остановила вторая – блондинка. Она положила руку на плечо подруге и медленно покачала головой. И это быстрое предупреждение сработало. Видимо, именно она в этой компании главная. — Расслабься, Сторми, — произнесла она, продолжая сверлить взглядом Музу. Голос медленный, спокойный, от него словно веяло холодом. — Мы можем проучить её так, что она запомнит этот урок на всю жизнь, и не затрачивая столько энергии. — Что ты собираешься делать, Айси? — спросила та, которую назвали Сторми, немного испуганным голосом. — Да, что ты собираешься делать, Айси? — подала голос Муза, уверенно поднимая голову и встречаясь с взглядом обидчицы. Голос её звучал издевательски. — Хочешь подраться со мной? — Я не хочу драться, дорогая. Я просто хочу поколдовать над твоим смазливым личиком*. Даже Ривен готов был поёжиться от того, как она произнесла слово «поколдовать»: так угрожающе, так холодно. Эта девушка – истинное зло. Музу пора было выручать, и при чём быстро. Практически не раздумывая, он шагнул вперёд. И если «ведьмы» его пока не видели, то девушка уж точно заметила. Её глаза широко распахнулись, а брови подскочили вверх, прячась за чёлкой. Она была удивлена увидеть его. — Эй, завязывайте прессовать первокурсниц, — крикнул он, привлекая к себе внимание остальных. Подружки Дарси тут же нахмурились, сверля его холодными, злыми взглядами, в то время как она сама приветливо ему улыбнулась, будто и не она с подругами ещё секунду назад угрожала девочке, и флиртующее произнесла «Привет», на что стоящая рядом Муза закатила глаза. — Ты разве не должен сейчас по полю бегать, спортсменчик? — язвительно спросила Сторми. В её глазах ревела буря. Проигнорировав её, он посмотрел сначала на Дарси, а потом и на третью девушку, которую назвали Айси. — Не вмешивайся не в своё дело, Райвен, — бросила ему блондинка, специально неправильно произнося его имя. В прошлом году он трижды поправил её прежде, чем осознал, что она делала это нарочно. — А, по-моему, это моё дело. И вообще, ты время видела? Тебе разве не пора яд сцеживать? Стоящая за её спиной Муза усмехнулась, за что получила буквально ледяной взгляд от Айси. — Что тебе до какой-то первокурсницы? — спросила она, вновь поворачиваясь к Ривену. — Доклад вместе пишем. «Насколько хладнокровны гадюки». Комментарий о сородичах дашь? Ничего ему на это не отвечая, Айси пробормотала что-то типа: «Мы ещё не закончили» и прошла мимо меня. Сторми тут же поспешила за ней, перед этим, конечно же, пихнув плечом Рива. Дарси же посмотрела подругам вслед, перевела взгляд на Музу, оглядела её с ног до головы и, видимо, в чём-то для себя убедившись, вернула взгляд к нему. Она быстро бросила: «Позвони мне» и побежала догонять своих подружек. Покачав головой, Ривен закатил глаза и повернулся к Музе, ожидая слов благодарности или хотя бы улыбки. Но он никак не думал, что наткнётся на прищуренные синие глаза, в которых явно читалось подозрение. Только сейчас Рив понял, как именно выглядела стоящая перед ним девушка. Заправляя мокрые пряди чёрных волос за уши, Муза отошла от стены, вставая прямо перед ним. С её чёлки капали дождевые капли, приземляясь на щёки и ресницы. Синяя блузка, насквозь мокрая, повторяла каждый контур стройного тела, выставляя напоказ соблазнительные формы. В глазах стоял вопрос, которого Скотт понять не мог. — Что? — спросил он, старательно деля вид, что не замечает, как потрясающе она смотрится под дождём. — Почему ты помог мне? — произнесла она, продолжая в него всматриваться. Когда он вопросительно поднял брови, она закатила глаза и уточнила: — Зачем тебе это? Мы не друзья. — Ты права, — кивнул он, встречаясь с её взглядом. — Не друзья. — Я накричала на тебя на вечеринке. — Ага. — Я плеснула тебе пиво в лицо и назвала придурком. — Да, это, правда, было невежливо. — И всё же ты помог мне. — Расслабься, — сказал он, улыбаясь. — Просто выдохни и скажи «спасибо». Девушка несколько минут стояла на месте и смотрела на него, после чего неуверенно произнесла: «Спасибо, Ривен» и, обняв себя за плечи, направилась в сторону своего общежития. Легко догнав её, Рив зашагал рядом с ней. — Всегда пожалуйста, Муза. Неожиданно она остановилась. Сделав два лишних шага, Ривен обернулся к ней, засовывая руки в карманы куртки, на удивление сухой внутри. — Ты знаешь моё имя, — шокировано произнесла она, всматриваясь в него. Видя её удивлённое лицо, он рассмеялся, хотя ещё полчаса назад был уверен, что не способен на это. — Я на самом деле не такой говнюк, Муза.

***

Библиотека. Чёртова библиотека. Ривен терпеть не мог её. Самое ненавистное место в мире. Раньше отец заставлял его проводить за книгами каждые выходные, если он получал оценку ниже четвёрки. Всего одна тройка и он сидел в библиотеке каждые субботу и воскресенье, пока не приходил новый табель с оценками. Порой он не выбирался из неё месяцами. Как же он ненавидел это место. Так что же его привело сюда? Она. Вот уже неделю это было единственным местом, где он мог наблюдать за ней. Началась сессия, и она стала заниматься с удвоенным усилием, а значит количество времени, что они проводили вместе, сократилось до минимума, и Рив ничего не мог с этим поделать, кроме как начать ещё активнее искать квартиру для них двоих. Ещё несколько недель назад он предложил своей девушке съехаться, и с того дня он искал место, которое понравится ей, но нашёл его только сегодня. Муза стояла у стеллажей с книгами по истории медицины, задумчиво листая какой-то огроменный фолиант. Как же она была прекрасна с собранными в косу волосами и в этом милом розовом платье, в котором была на их первом свидании. Казалось, это было только вчера, а прошёл уже почти год. С ней время летело так незаметно. Подойдя к ней, он обвил руками стройную талию, прижимая девушку к своей груди. Его сердце забилось сильнее только от простого прикосновения к ней. Замирая с книгой в руках, она напряглась всем телом, но быстро расслабилась, когда он опустил подбородок ей на плечо, вернула книгу на место на полке. Обнимая его руки на своей талии, она прошептала: — Напугал меня до смерти… Вместо ответа Ривен просто посмеялся и, целуя её в шею, вытянул связку из двух ключей из кармана. Протянул руку, помахал ими перед ней. Ничего объяснять не требовалось, она и так прекрасно знала, что это означало. Взяв ключи из его рук, она медленно развернулась в его объятиях с широкой улыбкой на губах. — Ты сделал это? — только и спросила. Ривен улыбнулся и кивнул. Пусть он редко в этом признавался даже себе, ему нравилось радовать эту девушку. Одна её счастливая улыбка стоило всех запарок, с которыми он столкнулся. Сжимая в кулаке связку, она провела руками по его груди, сцепила их на его шее и тихо прошептала: — Ты уверен, что хочешь этого? Никогда в жизни ни в чём он не был так уверен как в том, что хочет жить с ней. Он любил просыпаться, зная, что она спит под боком; ему нравилась её забота о нём, ведь в его жизни всем всегда было не до него; и он просто обожал, когда она приходила в его комнату в общаге, тут же начиная командовать. Конечно, они ссорились – Господи, сколько же они ссорились! – но он точно знал, что готов разделить с ней, если не жизнь, то хотя бы квартиру. — Я хочу тебя, — легко заявил он, руками сжимая её талию. — Хочу тебя в своей постели, в своём доме, в своей жизни. Это просто. Она улыбнулась ещё шире, притягивая его к себе. В её синих глазах плясали бесенята, а на щеках алел свежий румянец. — Вместе со мной переедет и моя музыка, — добавила она. И пусть она произнесла это в шутку, он знал, это очень важная тема для неё: в общежитии у неё были лишь определённые часы, когда её соседок нет, чтобы заняться тем, что она любила на самом деле. — Хоть весь оркестр, если это значит, что мне больше не придётся пробираться к тебе через балкон, — ответил он, также полу шутя. Наклонился к ней для быстрого поцелуя, после чего огляделся и заглянул в её глаза. — Хочешь пойти в тот тёмный уголок и переубедить меня на счёт библиотек?

***

Солнце встало слишком неожиданно, проникая даже сквозь задёрнутые шторы. Тишина царила в каждой комнате маленькой уютной квартирки. Ривен лежал на боку, подперев голову левой рукой, в то время как правой лениво выводил круги на обнажённой спине своей девушки. Совершенно расслабленная, прикрытая лишь тонкой простынёй, Муза лежала на животе рядом с ним. Глаза были закрыты, волосы переброшены на одну сторону и размётаны по подушке. — Прости, — прошептал ей он, не отрываясь от своего занятия. С наслаждением выпустив воздух, она открыла глаза и приподняла брови. Она ждала объяснения, за что он просил извинения. Рив особо и не думал, когда ненавистное слово слетело с его языка – он не умел и ненавидел извиняться. Но ощущение, что он должен был сделать это, не покидало его. — За что? — озвучила свои мысли Муза, приподнимаясь и разрывая контакт с его рукой. Желая быть к ней как можно ближе, когда будет произносить свои слова, он придвинулся. Теперь их разделяло всего несколько сантиметров. — За то, что нагрубил твоему отцу. Она улыбнулась его словам, словно перед её глазами пронеслось приятное воспоминание, и положила ладонь на его щёку. Большим пальцем очертила его скулу и контур губ. Её глаза смотрели со всей нежностью, на которую только было способно сердце этой потрясающей девушки. Она будто бы совсем на него не злилась. — Ты назвал эгоиста эгоистом, если точнее, — ласково произнесла она, продолжая поглаживать его щёку. — Мой отец всегда был эгоистом, с самой смерти моей матери. Ты прав, он никогда не заботился о моём мнении. Всё, что ты высказал ему вчера, было правдой. Нежность к этой девушке затопила его сердце, и он потянулся к ней. Подтянул её ближе к себе, перевернулся на спину и, приподнимая её, усадил на себя верхом. Распущенные волосы упали на плечи. Простыня больше не прикрывала её, и он с наслаждением пробежался взглядом по обнажённому телу, пока не добрался до лица, где встретился с её улыбкой и искрящимся взглядом. С огромным удовольствием он бы лучше припал к её губам и выбросил из головы весь этот никчёмный разговор, но он должен был сказать ещё кое-что. — Мне жаль, что он теперь меня ненавидит, — заметил он, ведя ладонями по её бёдрам и теснее прижимая её к себе. Вздохнув, она наклонилась над его лицом, грудью прижимаясь к его груди. — А мне нет, — зашептала она, ведя губами по его подбородку, по щеке к уху. — Когда ты заступился за меня, я впервые почувствовала, что могу сказать «нет» своему отцу. — Тёплое дыхание коснулось его уха. — Я люблю тебя, Ривен. Больше всего на свете. Больше жизни. Я люблю тебя так сильно, что иногда кажется, схожу с ума. — Она нежно кусает его ухо. — А теперь заканчивай с разговорами и поцелуй меня уже. С этими словами она наклонилась и поцеловала его в шею: один раз, два, три. С каждым поцелуем её губы спускались всё ниже, и ощущения, что он испытывал, были просто невероятны. Мысли покинули его голову. Единственное, о чём он мог думать в этот момент, – это Муза, которая делала всё, чтобы свести его с ума: целовала, прикусывала зубами и потом облизывала. — Постой, — попросил он хриплым голосом, взял её за плечи, останавливая, встретился с удивлёнными синими глазами. — Прежде чем я позволю тебе продолжить, я должен сказать ещё кое-что. — Он вздохнул, медленно выпуская воздух. — Думаю, я тоже люблю тебя. Девушка замерла, смотря на него. Её глаза наполнились слезами. Она втянула воздух, облизала губы. — Повтори, — всё, что она сказала. — Я… — начал было он, но она не позволила ему закончить, резко припадая к его губам. Он ответил на поцелуй, чувствуя себя самым счастливым человеком.

***

Он думал, что жизнь с Музой будет сказкой, что стоило только им купить свой первый дом и начать строить тот мир, о котором они мечтали, и все проблемы разом решились бы; думал, что рядом с ней будет самым счастливым человеком на свете. И удивительно, но так и было вплоть до этого месяца. Он не знал причины, но в последнее время его возлюбленная стала вести себя иначе: она была отстранённой, задумчивой, холодной, на все вопросы отвечала односложно. Да ещё и эта ссора, которую она затеяла прошлым вечером. С чего она вообще решила, что у него есть что-то с Дарси? И почему, будучи так зла, легко сменила гнев на милость? Его не покидало чувство, что это было всего лишь затишье перед бурей. Отрывая взгляд от домов за окном, Ривен посмотрел на сидящую за рулём Музу. Она уверенно вела его машину, ключи от которой этим утром просто схватила со стола, заявив, что хочет вести. У неё явно было что-то на уме, только вот он не знал, что именно. А атмосфера в машине совсем не располагала к вопросам. — Ривен, — позвала его девушка, крепче сжимая руль до такой степени, что костяшки стали совсем белыми. Машина ускорилась: они приближались к выезду из города, потому увеличение скорости совсем его не напрягло. — Мы сыграем в игру. Последнюю фразу она произнесла как утверждение. Скотт нахмурился, продолжая гадать, что же такое она задумала? А Муза между тем нажала на педаль газа. Стрелка спидометра поднялась с шестидесяти до восьмидесяти километров в час. — Что ты делаешь? — спросил Рив, поворачиваясь всем телом к Музе. Она даже не взглянула на него, когда продолжила: — Я буду задавать тебе вопросы. И если мне покажется, что ты лжёшь, я буду увеличивать скорость. — Зачем всё это? Муза, если что-то хочешь, просто спроси. Ты знаешь, я скажу всё, что бы ты ни попросила. Муза медленно вздохнула, продолжая смотреть на дорогу, покачала головой. Её голос был грустен и тих как никогда. — Нет, на это ты честно не ответишь. — Она шмыгнула носом, и Рив наклонился к ней ближе, пытаясь понять, не плачет ли она. — Что ж, начнём. Как я сегодня выгляжу, Ривен? — Прекрасно, как и всегда, — не задумываясь, ответил он. И это была истинная правда. Чёрные волосы распущены, красиво обрамляли лицо. Белое платье практически сливалось с молочной кожей. На губах, которые она то и дело покусывала, красная помада. Она выглядела невероятно. Красивая. Прекрасная. Эта девушка была всем его миром. Жаль только, ей это было невдомёк. — Я так и думала, что ты это скажешь, — кивнула она. Скорость не повысила – значит, верила ему. — А как тебе мой стиль? Нравится ли он тебе, или мне стоит одеваться иначе, в более классическом стиле, например? Перед глазами тут же промелькнула Дарси с её тягой к классическим костюмам, которые он просто ненавидел. Ох, так вот откуда ноги растут! Это была проверка. Вчерашняя ссора не заканчивалась, она просто перенеслась в другие условия. Муза по-прежнему ему не верила, считала, что у него роман с Дарси, что само по себе смешно, ведь ещё в колледже они даже и месяца не повстречались. Он никак не мог взять в толк, с чего Муза так решила. Просто потому, что они работали в одной больнице? — Плевать мне, во что ты одеваешься, — грубей, чем хотел, ответил Ривен. Он ничего не мог с собой поделать: иногда тот парень, которым он когда-то был, просто вылезал наружу, особенно когда что-то его бесило – а сильней чем Муза его в этом мире никто не мог выбесить. — Слышишь? Плевать мне на грёбаную одежду. — Знаю, — согласилась она. — Я просто хотела убедиться, что мы с тобой на одной волне, что я всё ещё правильно понимаю твои интонации. Теперь серьёзно. Где ты был в пятницу вечером, когда сказал, что вы с Тимми ходили в спорт-бар? Ривен замер, смотря на свою девушку. Хах, а он-то думал, что эта история закончена, что Муза ему поверила и больше не затронет эту тему. Что ж, сам виноват. Нашёл, что сказать. Мы с Тимми были в спорт-баре. Ага, Тимми и спорт-бар – это же так похоже на него. — Думаешь, я солгал тебе? — спросил он в ответ. — Я был там, где и сказал. Девушка усмехнулась, будто и не надеялась на откровенность, и вдавила педаль в пол. Скорость выросла до ста десяти. Ривен напрягся. — Чёрт, Муза, прекрати. Это же не игрушки! — Снова неправильный ответ, — упрямо заявила она. Теперь спидометр показывал сто тридцать километров. — Попробуешь снова? — Ладно-ладно. Хорошо, — сказал он, повышая голос. — Хочешь правды? Я был на работе, мы с Дарси и Джерадом заполняли документы. Я не сказал тебе этого, потому что в последнее время ты реагируешь остро на всё, где хотя бы фигурирует имя Дарси. Ясно? — Он втянул в себя воздух, стараясь успокоиться. Он не хотел срываться, теперь он другой человек. — Я просто не хотел снова ссориться. — Значит, ты был с Дарси… — прошептала она скорее себе, чем ему. — И с Джерадом, — добавил он, злясь ещё сильнее. Да что же это такое? Она словно его и не слышала. — Не надо себе фантазировать, будто мы там сексом на столе занимались или что ещё тебе там тараканы в голове рисуют. Мы работали. Втроём. Всё. Ривен поморщился, закрывая глаза и отворачиваясь от девушки. Ему теперь даже на безумную скорость было плевать. Злость бурлила внутри. Он снова сорвался, накричал на неё. Почему рядом с ней ему хочется быть хорошим человеком, но так сложно это делать? Что за струны она в нём постоянно задевает? — Ты любишь её? Он замирает, не веря, что правильно услышал вопрос. Открыл глаза, медленно развернулся обратно к Музе. Ярость бушевала в нём, холодная, обжигающая всё внутри. Он сжал кулаки, лежащие на коленях, стараясь снова не сорваться. — Серьёзно? Теперь мы так говорим? — Она не смотрела на него, но он отчётливо видел слёзы, бегущие по её щекам. Плевать. Он не будет её жалеть. Не сейчас, когда она сама лично уничтожает то, что есть между ними. Удивительно, но, несмотря на бушующее внутри пламя, его голос остался спокойным, когда он заговорил: — Есть всего одна девушка, которой я говорил, что люблю её. Я думал, что это взаимно, но она предпочитает думать, что я трахаю другую, чем поверить, что кто-то в мире может любить её больше всего остального. Мне осточертело это. — Просто ответь, — сквозь слёзы попросила она. — Нет, не люблю, — заявил он. — Довольна? Правая педаль вжалась в пол, увеличивая скорость до ста пятидесяти. Ривен схватился за бардачок. — Я же ответил! — Но ты солгал! — Когда я лгал? Я не люблю её, Муза. Чёрт, я её даже практически не знаю. То, что мы провели вместе меньше месяца пять лет назад, совсем не значит, что она была дорога мне. Какая к чёрту любовь? — Но это же не правда, — проговорила она. Стрелка спидометра уже была на ста семидесяти и всё поднималась. Ривену было необходимо успокоить Музу и упросить её остановиться. — Почему ты просто не скажешь мне правду? Неужели даже под угрозой жизни ты хочешь сохранить это идиотское благородство? — Думаешь, я благороден? — усмехнулся Скотт, поглядывая на спидометр. Уже сто восемьдесят. — Когда ты видела, чтобы я поступал благородно. Я эгоист, Муза. Всегда всю свою жизнь я поступал только так, как хотел сам. Только так, как считал нужным. Даже заступаясь за тебя перед отцом, я в первую очередь отстаивал свою позицию. — Сто девяносто километров в час. — Когда я делаю тебе приятно, это не потому что я хочу, угодить тебе, а потому что я счастлив, когда счастлива ты. Я не умею быть самоотверженным. Потому, если бы я и, правда, полюбил Дарси, поверь, я бы сказал об этом. Ты делаешь меня героем, которым я не являюсь. — Стрелка замерла на двух ста километрах и больше не росла. Машина неслась по шоссе, но скорость хотя бы оставалась прежней. Теперь осталось только убедить её остановиться. — Муза, я знаю, у нас всё сложно. В основном потому, что я слишком невнимателен и избегаю разговоров, а ты слишком неуверенна в себе. Тебя часто предавали те, кому ты верила. Я это понимаю, пусть и хотел бы, чтобы твоё доверие ко мне не было так легко сломить. Давай ты остановишься, и мы с тобой поговорим. Прямо здесь, на трассе. Я отвечу на все твои вопросы. Честно. Муза кивнула, продолжая плакать, но скорости не сбавила. Она нахмурилась, активно двигая левой ногой. — Что ты делаешь? Тормози. — Я не могу, Ривен, — прошептала она. — Тормоз не работает…