Помоги мне

В комнате царил полумрак: свет был выключен, и только лунный свет, проникающий сквозь прозрачные белые занавески, раздуваемые лёгким ветерком из приоткрытых дверей балкона, освещал двух молодых людей. Чёрная рубашка и красное платье валялись у кровати, забытые, второпях брошенные. Длинные чёрные волосы разметались по подушке, создавая тёмный ореол вокруг светлого лица хозяйки. Атлас простыней приятно холодил её разгорячённую кожу, и, когда Ривен оторвался от её губ, поцелуями спускаясь к шее, она сжала ткань в кулаки. Его рука, лежащая на её бедре, медленно заскользила по коже, останавливаясь на стройной талии. Она любила, когда он так делал, и словно в подтверждение этому по бледной коже побежали мурашки. Горячее дыхание парня обдало кожу шеи, когда он кончиком языка прошёлся по всей её длине к подбородку. Сдерживая просящиеся наружу стоны, она закусила нижнюю губу. Руки выпустили простынь и тут же прошлись по обнажённой спине, еле заметно царапая её короткими ногтями: не сильно, но достаточно, чтобы он это почувствовал. С шипящим звуком Ривен втянул в себя воздух, крепче прижал к себе её тело, губами пробежался по острому подбородку, нежно прикусил чувствительную мочку уха. После этого сдерживаться уже не было сил, и сладостный стон раздался из её уст, нарушая тишину комнаты. Она кожей почувствовала, как он улыбнулся. — Я ненавижу музыку, — шепнул он, и этот шёпот вызвал дрожь во всём теле. Её дыхание участилось ещё сильнее, если это было возможно. — Но то, как ты стонешь моё имя, лучшая музыка в мире. Её я готов слышать вечно. Резко вскрикнув, Флора приняла сидячее положение. Её дыхание сбилось, а кожа была мокрой и липкой от пота. Светлая ночная рубашка прилипла к разгорячённому после сна телу. Стараясь отдышаться, она прикоснулась ладонью к лбу. Раньше с ней такого не происходило: никогда в жизни, даже в пубертатном возрасте, ей не снились сны с сексуальным содержимым. И уж тем более в них не должен был фигурировать малознакомый ей человек. Только если уж логически подойти к этому, становилось ясно, что, пусть она и ощущала всё так, словно это происходило с ней, на самом деле, там была не она. Чёрные волосы на подушке, бледная кожа. Очевидно, что это одно из воспоминаний Музы. Но зачем она показывала его ей, а не Ривену? Медленно выпуская воздух из лёгких, Флора зло застонала и упала обратно на уже холодную подушку. Посмотрела светло-зелёный потолок, надеясь получить от него немного успокоительной энергии. Но видно либо дизайнер интерьера обманул её, либо это просто не её случай, потому как светлый потолок лишь стал полотном для того, чтобы мозг снова прокрутил весь сон перед глазами. Обессиленная она зажмурилась, но и это тоже не помогло. Картинки продолжали возвращаться. Почему именно она? Чем же она так провинилась в прошлой жизни, если сейчас должна терпеть это? Дверь спальни резко распахнулась, испугав Флору не на шутку. Против своей воли она вжалась телом в кровать и затаила дыхание. Очень медленно повернула голову, только чтобы встретиться взглядом с обеспокоенными бирюзовыми глазами своей соседки. Злясь на себя за испуг и на Музу за то, что возможно наградила её травмой, Фло сбросила с себя одеяло. Так и до паранойи недалеко… Нужно взять себя в руки и успокоиться… — Ты в порядке? — спросила Текна, проходя в комнату и садясь на краешек кровати. Эмерсон снова села. — Да, всё нормально. Просто кошмар приснился. — Отлично. Значит, ты можешь мне объяснить, почему Ривен Скотт спит у нас на диване? Флора открыла рот, чтобы ответить, но не сразу нашла подходящих слов. Она сама пригласила парня переночевать у них — пусть он ни словом об этом не обмолвился, она словно бы кожей почувствовала то, как ему сейчас не хочется возвращаться назад: ни в дом Дарси, где теперь всё пропитано ложью, ни в свой собственный, одинокий и пустой. Поэтому приглашение вылетело из её рта раньше, чем она успела подумать. Но не говорить же этого Текне… — Мы разрабатывали план дальнейших действий. Закончили чуть ли не глубокой ночью. Не отправлять же его домой так поздно… — Ему двадцать три, а не тринадцать, Флора, — сделала замечание соседка, качая головой. Устало вздохнула. Было видно, она только что вернулась с ночной смены: слегка растрёпанные розовые волосы, мятая одежда, та же, что была на ней вчера, усталый взгляд. Эмерсон было жаль подругу: порой она слишком много работала. — Ладно, забудь. Так, каков ваш дальнейший план? Что вы собираетесь делать дальше? — Самое очевидное, наверное, — поговорим с Дарси. Она прятала Ривена — она должна что-то знать… Текна протянула руку, коснулась ею плеча подруги, привлекая к себе внимание. Смотрела она как никогда серьёзно и печально в каком-то роде. Вообще, Мейсон всегда серьёзна, но именно сейчас она смотрела так, словно отправляла близкого человека на место боевых действий, прекрасно зная, что там он погибнет. — Будь осторожна, — попросила Текна и, когда Фло нахмурилась, добавила: — Ты отправляешься с незнакомым человеком к предполагаемому убийце, ведомая призраком. Неужели только мне это кажется безрассудным. Любое из этих трёх звеньев может оказаться опасным для тебя. Ты совсем не знаешь Ривена, а Дарси вообще может оказаться убийцей. И это я ещё молчу о том, что и призрак не совсем безобидный. Может произойти, что угодно.

***

Останавливаясь перед домом Дарси, Флора оглядела одноэтажное белое строение с тёмно-фиолетовой крышей, сложила руки на груди. На удивление тёплый ветерок трепал её собранные в хвост карамельного оттенка волосы и подол короткого розового сарафана. — Вряд ли у тебя есть ключи, да? — спросила она, переводя взгляд зелёных глаз на стоящего справа Ривена. Тот покачал головой, строгим взглядом вглядываясь в дом, который целых восемь месяцев считал своим. Флора так сочувствовала ему — это ведь так ужасно в один момент узнать, что всё, во что ты верил, было ложью. — Давай просто посидим, подождём Дарси, — сказал Ривен, подходя к крыльцу и опускаясь на третью ступеньку снизу. — Её смена скоро кончится. С сомнением осматривая ступеньки, Эмерсон неуверенно потеребила подол сарафана, наклонила голову, пряча глаза от парня, и пробурчала неразборчивое: «Я лучше постою». Длины её платья было недостаточно, чтобы сесть в такой позе, которую требуют ступени, при этом оставляя прикрытыми все важные части тела. О чём она только думала, надевая именно его? На самом деле, она и не думала. Все её мысли были забиты чем угодно, только не одеждой… Флора не знала, что подумал о ней Ривен, но остро почувствовала, как его взгляд прошёлся по её телу, задерживаясь чуть дольше на смущённом лице и бёдрах, прикрытых коротким сарафаном. Она вздохнула и уже было хотела поднять глаза на него, — а чего, собственно, смущаться-то, не раздетая же вышла?! — когда нечто мягкое прилетело ей в грудь. Поздно спохватившись, она чуть не уронила вещь, которой оказалась синяя кофта парня. Сам же Скотт остался сидеть в простой белой футболке и джинсах, старательно делая вид, что он тут не причём. Улыбаясь, Флора повязала кофту на талию. Как и ожидалось, она была настолько большой, что прикрывала бёдра не только сзади, но и по бокам. Тихим голосом Фло пробормотала быстрое «спасибо» и села рядом с ним на крыльцо. — Ты ведь знаешь, где мой дом, да? — спросил он, не смотря на неё. Тяжко вздохнул, поставив локти на колени, слегка наклонился вперёд, сцепил руки в замок. — Ты была внутри. Может, там есть какие-нибудь видеозаписи или другая романтическая хрень, которой занимаются парочки? — Его кадык дёрнулся, когда он сглотнул. Флора наклонила голову набок, стараясь уследить за ходом его мыслей. — Просто подумал, что вспомню что-то, если услышу её голос. Знаю, бред, но… Только вот Фло не казалось это бредом. Наоборот, теперь её сон обретал ясность. Муза показала ей его не для того, чтобы смутить или поиздеваться. Призрак хотела, чтобы Эмерсон услышала его слова о том, что он готов вечно слушать её голос. Она подсказывала, как стоит попробовать вернуть воспоминания, если уж дневник не сработал. — То, как ты стонешь моё имя, лучшая музыка в мире, — прошептала она, рассматривая траву под ногами. — Вот что это значит… — Что? — удивился парень, практически всем телом разворачиваясь к ней. Эмоция на его лице была чем-то средним между удивлением и узнаванием. Фраза ему явно была знакома, а значит Флора не могла просто взять и сказать, что ему послышалось — нужно объяснять. — Муза поделилась со мной одним воспоминанием через сон, — отчаянно желая не покраснеть, произнесла она. Она могла лишь надеяться, что содержимое сна не отразилось на её лице. — Ты сказал это в нём. Думаю, ты прав, и именно на это намекала мне Муза. Он вздохнул и, кивнув, наклонил голову. И снова, как и раньше, когда разговор заходил о его девушке, он не был зол или печален, лишь предельно серьёзен и вдумчив. Флора понятия не имела, что он переживал, но ей очень хотелось хоть как-то поддержать его. Закусывая нижнюю губу, она подняла чуть подрагивающую ладонь и положила её на спину парня, дважды похлопала по ней, как бы говоря: «Я рядом». Несколько раз вдохнув и выдохнув, Ривен посмотрел на подъездную дорожку и дорогу перед собой, произнёс, слишком громко для такой тихой улицы: — Не понимаю, если она умеет делиться воспоминаниями через сны, почему бы ей просто не показать мне всё то, что я забыл? — Он покачал головой. Вот сейчас он казался сердитым. Только вот что вызвало такую резкую смену настроения? — Или это слишком просто для тебя, а, Муза? Ведь обязательно нужно парить нам мозги! Яростный порыв ветра ударил в молодых людей, отбрасывая переброшенный через плечо хвост девушки обратно на спину. Гонимая ветром соринка попала в её правый глаз, и он заслезился. — По-моему, ей не нравится эта идея, — заметила Флора, отчаянно стараясь проморгаться. Когда глаз перестало щипать, она посмотрела на Ривена. — К чёрту её! — бросил он в ответ, вновь заставляя ветер бушевать. Эмерсон вздохнула. Неожиданно ей стало любопытно, всегда ли отношения между этими двумя были такими: похожими на взрыв, в котором участвовали не только они, но и оказывающиеся поблизости люди. Скотт секунды три вглядывался в пространство вокруг них, после чего перевёл взгляд на девушку рядом, обращая внимание на покрасневший глаз. — Ты в норме? — Со мной всё в порядке, — тихо сообщила она, наклоняя голову. Посмотрела на свои руки, сложенные на коленях. — Может, она просто так не умеет? Или на столько воспоминаний понадобится слишком много энергии? — Она пошкрябала ногтем розовый лак на большом пальце левой руки. — А может, она просто хочет, чтобы ты сам всё вспомнил. Ведь как должно быть обидно, когда возлюбленный не помнит тебя и всё, через что вы вместе прошли. Мне было бы очень больно… Парень не успел произнести и слова — на подъездной дорожке остановилась машина вишнёвого цвета, из которой выбежала девушка. Внешне Дарси Сандерс не особо изменилась с их с Флорой последней встречи. Безукоризненный строгий пучок русых волос. Идеально сидящий тёмный брючный костюм, только в этот раз синий, а не фиолетовый. Квадратные очки, ровно сидящие, на небольшом носу. Но что-то в ней всё-таки изменилось. Она казалась более уставшей и грустной, чем несколько дней назад. Переглянувшись, Ривен и Флора поднялись на ноги. Дарси остановилась перед ними, обеспокоенным взглядом осмотрела парня и, убедившись, что он в порядке, выдохнула. — Ривен, — нежно произнесла она на выдохе. — Где ты был? Я тебе звонила. — Но она и шанса не дала ему ответить, тут же переведя взгляд на его спутницу, и — увы — для неё он не был таким же тёплым. Да и в голосе больше не было той нежности, адресованной парню. — А, это вы? Что вы здесь делаете? — Да, это я, — ответила Эмерсон без смущения. Уж кому-кому, а ей в этой ситуации смущаться точно не нужно. Эй, это же допрос подозреваемого! — Как видите, я его нашла. Оказывается, он совсем не уехал из города, как вы говорили. — Не знаю, чего вы добиваетесь, но я прошу вас удалиться с моего участка, — грубо заявила Сандерс, складывая руки на груди. — Своими вопросами вы лишь вносите диссонанс в его жизнь. Ему и так сложно. — Она подошла ближе к Флоре, останавливаясь на расстоянии тридцати сантиметров. — Думаете, я поверила, что вы давняя подруга Музы? Нет, тогда в больнице вы что-то вынюхивали. Не знаю, кто вы: детектив или журналистка, но это не ваше дело. Так что не суйте свой… — Дарси, — резко оборвал её Ривен. — Я всё вспомнил.