Дотла

      Странно, но среди широкого ассортимента открыток с извинениями не находится ничего похожего на «извини за то, что я хотел тебя застрелить». Вероятно, статистически нас мало таких долбоёбов, поэтому типографщики не учитывают наши пожелания к содержанию своей продукции. Я всю дорогу прокручивал в голове варианты развития предстоящего диалога, но все они неизменно сводились к тому, что Эмили хреначит меня по яйцам и добивает ногами, пока я крючусь на полу в позе травмированного эмбриона. И, возможно, в ход пойдут кочерга или бейсбольная бита. Так или иначе, я обязан перед ней извиниться. Даже если после этого меня увезут на скорой. Даже если прямиком в морг.       — Тебе хватило наглости сюда заявиться? — хмурится Эмили, прикрывая за собой дверь.       Что ж, она хочет меня выслушать, что уже хорошо. Вот только я понятия не имею, что ей сказать. У меня нет достойного оправдания своему поступку. Только жалкие отговорки.       — Я — мудак, — начинаю я с самого очевидного.       — О, ещё какой, — с горячностью поддерживает меня она, недовольно кривя лицо.       — Я запаниковал. Все эти ёбаные вендиго, смерть Джессики, шуточки Джоша… Я просто потерял берега психического равновесия. После того, что я видел в лечебнице, после всего этого дерьма, я не мог допустить того, чтобы это повторилось с нами. Я хотел защитить ребят, но я не подумал о том, что ты тоже нуждалась в моей защите.       — Ты наставил на меня долбаный пистолет, — гневно чеканит Эмили, сузив глаза. — Ты на полном серьёзе готов был меня убить, Майк! Господи, да как такое вообще можно оправдать?! Я тоже паниковала. Я тоже пострадала. А ты повёлся на истерики Эшли и чуть было не выстрелил мне в голову! Вместо того чтобы мне помочь!       С каждым новым словом Эмили наступает на меня, толкая ладонями в грудь. Я не пытаюсь прикрыться и смиренно отступаю назад, чувствуя себя самым большим куском дерьма на этом чёртовом свете.       — Я боялся, что ты станешь вендиго. Я видел записи о том, как это происходит. Я видел, на что эти твари способны. И я не хотел, чтобы это произошло с тобой. Отчасти мои действия были продиктованы не столько самообороной, сколько милосердием. Я знаю, что всё это звучит как полное гонево. И это меня не оправдывает. Я лишь хочу пояснить тебе свою мотивацию.       — Ты хотел меня пристрелить! — вновь повторяет Эмили, почти срываясь на визг и колотя меня по грудной клетке уже кулаками. — Как ты мог так мной поступить? Ненавижу, ненавижу тебя за это!       — Я сам себя за это ненавижу, — мрачно отзываюсь я. — Но всё же, я в тебя не выстрелил. И я не смог бы нажать на спусковой крючок, даже если бы ты начала есть Эшли или Криса. Кому-то другому — вынес бы мозги без раздумий. Но только не тебе, Эм. Только не тебе.       Эмили залепляет мне мощную пощёчину, отдающую гулким звоном в ушах.       — Однако целился ты только в меня.       — Верно, — соглашаюсь я, потирая пальцами багровый росчерк, оставшийся на щеке от её ногтей. — И теперь за мной два ублюдских поступка, о которых я буду сожалеть, пока не подохну.       — Надеюсь, это произойдёт не скоро. Чтоб ты подольше помучился. Ну вот, я снова звучу как мисс Злобная Сука.       — Мистер Большой Мудак это заслужил, — горько усмехаюсь я.