Темный рай

Если судить о любви по обычным ее проявлениям, она больше похожа на вражду, чем на дружбу.

Франсуа де Ларошфуко

Момент прощания с парнем после первого свидания настолько щекотливый, что прямо сердце уходит в пятки. Чувствуется нервное покалывание в груди, и стараясь побороть внутреннее смущение, в горле пересыхает настолько, что произнести что-то внятное становится совершенно невозможным. Главное не затянуть тот миг, когда молчание станет неловким до такой степени, что единственным из вариантов завершить это свидание, останется разбежаться по спальням, находя глупые причины для капитуляции. Томас довел меня до двери, которая вела в коридор, где находились спальни девочек. Я мысленно считала секунды, чтобы понять в какой момент остановиться и поймать на себе его взгляд. — Ну вот, кажется пришли. — Да… — я поджала губы, бегая глазами то вправо, то влево. — Отличный вечер, спасибо за компанию. — Да… просто отличный! Боже, Мариса, соберись уже наконец и перестань повторять его слова! — Ну… тогда до завтра? — До завтра, — мы не отрываясь, смотрели, пожирая взглядами, пока наши лица не начали медленно склоняться друг к другу. — Мариса!!! — истеричный голос мамы, заставил меня выпасть из состояния полного грез и розовых сердечек. Соня Рей собственной персоной — убийца идеальных моментов для поцелуя. — Мама? — моему удивлению не было предела. Томас тоже прибывал в легком шоке, однако ему удалось выдавить из себя глупое, здрасьте! — Боже мой, Марисочка, ты жива! Слава святой Пилар! Я уж было подумала, что тебя похитили, — Соня в привычной для нее манере, принялась расцеловывать меня в обе щеки, проверяя мое лицо и тело на наличие повреждений. — Да, — я устало закатила глаза, — меня похитили зеленые человечки. — Не шути, так с мамочкой, меня чуть удар не хватил. А это кто? — сеньора Рей приспустила оправу слегка вниз. — Это Томас, мой одноклассник, познакомься, — это моя мама Соня. — Очень приятно, сеньора Спирито. — Господь с тобой, мальчик, — женщина открестилась, размахивая руками, — называй меня просто Соня. Я не намного тебя старше. — Э… ладно, — Томас искренне был удивлен, что моя мама не типичная мама в самом прямом понимании этого слова. — Тогда до завтра, Мариса я пойду. До свидания…э Соня… — Всего хорошего, — Соня еще больше стянула очки на переносицу, провожая оценивающим взглядом спину Эскурры. — Да сними ты очки, — не выдержала я, — на улице уже ночь! — Я не накрашена, ты же знаешь, пронырливые папарацци не дремлют! — женщина обернулась по сторонам и задернула шторы в общем коридоре, как будто увидела кого-то в кустах на улице. — И вообще, я требую объяснений, почему ты сбежала из колледжа? — Мама, я спать хочу, — вымученно простонала я, — завтра поговорим. И я надеюсь, ты не подняла шум в колледже. Открывая дверь нашей с девочками спальни, я увидела, как Блас, воинственно сложа руки на груди, провернулся на крутящемся стуле. — Так…так… — постановил он, медленно растягиваясь в кривой усмешке. — Насчет шума в колледже… — Соня виновато закусила душку от своих очков и опустила глаза в пол. Ожидая худшего, я представила, что все это только лишь дурной сон. Как оказалось на следующий день реальность была еще хуже. Утро началось не с кофе, а с поучительно-образовательной лекции сеньора Дуноффа, который упомянул в своей речи не менее шести раз, словосочетание «Элитный колледж». Блас как цепной пес все время находился рядом, и всякий раз, как Марсель сокрушался в мою сторону обвинениями, его глаза поблескивали от удовлетворения. В качестве наказания, я получила строгий выговор и вызов родителей на ковер. Впрочем, ничего нового. — Сеньор Дунофф, — Глория заглянула в кабинет, — звонил сеньор Эчаменди и просил передать, что будет с минуты на минуты. — Эчаменди? — испуганно полушепотом повторил Марсель следом за своим секретарем. — Так Эредиа, срочно разгони всех оставшихся на выходные по своим комнатам, и чтобы как мухи сидели тихо и не высовывались! — Я могу идти? — воспользовавшись удачно-подвернувшимся моментом, я встала со стула. — Иди, иди Спирито, — прогоняя меня руками, директор лично выпроводил меня за дверь, — надеюсь наш разговор вправит вам мозги и вы поймете, что сбегать на сомнительные дискотеки не достойно звания называться учащимся нашего Элитного колледжа! Его палец снова взлетел вверх. Покидая кабинет Дуноффа, я заметила как странно на меня смотрят ученики, которые без дела слонялись по коридорам. Кто-то просто шептался за моей спиной, а кто-то откровенно посмеивался и провожал долгим взглядом в спину. Я настороженно оборачивалась по сторонам, стараясь найти разумную причину такого их поведения. И нашла! В общем холле как национальный флаг на флагштоке здания администрации, было развешано мое нижнее белье. Кто-то даже умудрился найти мою фотографию из соц сетей и составить коллаж, пририсовывая мою голову к откровенным фото из интернета. На плакате в самом низу, как бельмо на глазу зияла надпись большими красными буквами, которая гласила: «Шлюшка!» Помимо сфабрикованных фото, были приклеены снимки с газетных вырезок с различных вечеринок, которые весьма красноречиво подтверждали написанное. В тот самый момент, я почувствовала себя такой грязной и жалкой, что как-будто сама поверила этому демонстрационному плакату. — Привет, а я тебя везде ищу, — Томас как всегда с добродушной улыбкой на своем лице, выходил из мужского крыла здания. По всей видимости, он еще не успел оценить сие произведение, но я уже не могла не видеть, не слышать ничего вокруг. Не составило особого трудно догадаться, чьих рук дело была подобная работа. Срываясь с места, я ринулась на улицу. Мне нужно было прийти в себя и понять как вернуться в колледж, где меня так прилюдно опозорили и растоптали мое достоинство. Я опустилась на ступени, и опустив голову на колени, поддалась панике. Когда я подняла глаза, то первым кого я увидела перед собой был Пабло, который только что вернулся в колледж на своем блестящем мотоцикле и припарковал его рядом с остальными автомобилями на парковке. Держа в руках шлем, он, поправляя взъерошенные волосы на ветру, вальяжной походкой шел в сторону главного входа. — Принцесса, — он растянулся в улыбке, — ты так соскучилась, что решила встретить меня лично? Как тебе мой подарочек? Что, — мимоходом пронеслось в моей голове. Не думая о последствиях, я воспринимала информацию и окружающую меня атмосферу в стереоскопическом режиме. Мои глаза устремились к площадке, где несколько учеников играли во что-то подобное американскому бейсболу. Я в агонии и абсолютной прострации ворвалась в их игру и вырвала из рук какого-то парня биту. — Это будет последнее, что ты сделал в этой жизни, Бустаманте!!! — Чего? — Пабло откровенно не понимал моего такого агрессивного настроя, и уже тем более, не сообразил куда я направляюсь и для чего мне в руках нужна бита. Неужели невинная шутка Гвидо с пивом, оставленным под дверью ее спальни, настолько ее разозлила, — подумал он. Размахивая руками, я ударила по мотоциклу Пабло, и в самый первый раз снесла зеркало дальнего вида. — Ты что окончательно свихнулась? — но вместо того, чтобы остановиться, я с абсолютной улыбкой на своем лице, безжалостно наносила удары одним за другим. В это самое время сеньор Дунофф встречал главного председателя управленческого комитета колледжа у ворот «Элитного пути». — Доброе утро, сеньор Эчаменди. — Марсель подал руку коллеге, но тот вышел из машины и даже не удосужился ее пожать. Уверенным шагом он направился к главному входу в здание. — Почему вы не сообщили мне, что здесь теперь учится дочка Фабрицио Спирито? — Так это… как раз хотел вам доложить… — Надеюсь все в порядке? Нам не нужны проблемы с мэрией города. Обеспечите ее всем самым необходимым, личная парковка, все дела. Нужно сделать все возможное, чтобы ей здесь понравилось. Кстати, как она, уже прижилась? — Ну… — Марсель выразил сомнения, покачав головой. — Что ну? — Эчаменди резко остановился и презрительно посмотрел на Дуноффа. — Вы здесь директор или кто? — Мариса очень способная девочка, как говорят про нее учителя, уже подружилась с кем-то из одноклассников. Я уверен, с ней проблем не будет. И в эту самую секунду двое мужчин услышали крики, раздающиеся со стороны парковки. — Оставь мой мотоцикл в покое, стерва!!! — Хочешь еще Бустаманте? — Я ударила по номерному знаку и тот отвалился. На это яркое зрелище собралось посмотреть немало любопытных глаз, но азарт и жажда возмездия, которые я испытывала в этот момент, словно затуманив сознание, затмили мой разум. — Если еще хоть раз прикоснешься к моим вещам или напишешь подобное, я сделаю тоже самое с твоей головой, понял? — я бросила биту к ногам Бустаманте и поняла, что сделала это совершенно зря. — Спирито! — возмутился Дунофф, в сопровождении какого-то представительного мужчины в темном пиджаке. — Я убью тебя! — зловеще прошептал Пабло себе под нос и медленно, не сводя с меня глаз, опустился на корточки за битой. — Бустаманте! — только сумел выкрикнуть Марсель, видя как Пабло с битой в руках погнался за мной. — Спирито! — возмущенно ударив себя по бедрам, директор стал отчаянно призывать к помощи Бласа. — Эредиа!!! Эредиа!!! Растолкав толпу зевак на главном крыльце, я прошмыгнула в центральный холл колледжа. Пабло, размахивая битой, словно мечом, залетел следом. — Ну вот ты и попалась! А теперь молись, чтобы осталась жива! — Ты первый это начал! — прокричала я, понимая, что помощи ждать неоткуда. — У тебя что, похмелье так проявляется? Да что я сделал, чтобы ты так уничтожила мой мотоцикл? — А ты сам не знаешь, твоих рук дело? — я указала пальцем туда, где раньше висел плакат, но его там уже не было. Мое белье тоже больше не висело на перилах лестницы. Ну мне же это не показалось? Мои глаза растерянно забегали по багрово-алому от злости лицу Пабло. — Ты написал про меня гадости! — Ну все, ты меня достала, Спирито! — Пабло, — Томми перехватил биту со спины Бустаманте, — ты вообще в своем уме? — Эта сука разбила мой мотоцикл. Уйди с дороги Томас, я сейчас на грани того, чтобы переступить две черты, вздуть девчонку и лучшего друга. — Бустаманте! Спирито! — на ходу кричал директор, забегая в колледж следом за остальными учениками. — Что здесь происходит? — Спирито сошла с ума и разбила мой мотоцикл! — Потому что Бустаманте развесил плакаты с надписью шлюха в мой адрес и выставил на всеобщее обозрение мое нижнее белье! — Чего? Ты что перепила вчера, родная? — усомнился в сказанном мною Пабло, и прокрутил пальцем у своего виска. — Ничего я не перепила, это ты сделал больше не кому. — Так!!! Тишина! — Марсель попытался успокоить нас руками. — Живо в мой кабинет, оба! А вы! — он развернулся и посмотрел на остальных присутствующих в центральном холле, — марш делать домашние задания! Совсем уже распоясались у меня! Качая головой, Эчаменди наградил Дуноффа одним снисходительным взглядом и живо направился в сторону директорского кабинета. — Когда мы отсюда выйдем, тебе не жить! — зловеще кинул свою угрозу Пабло, процедив ее сквозь зубы. — Это тебе лучше бежать, потому что когда я доберусь до ножей, сделаю из твоих глаз ожерелье себе на память! — Итак, кто мне нормально объяснит что произошло? — Марсель по-хозяйски занял директорское кресло. — Я… — одновременно начали мы с Пабло, окидывая друг друга презрительными взглядами. — Дамы вперед, Спирито первая. — Когда я спускалась из учительской, после нашего с вами разговора, сеньор Дунофф, то увидела в центральном холле ужасные фотографии и оскорбительные надписи в свой адрес, который написал Бустаманте. — Что? Ничего я не писал. — Тише, Бустаманте, сейчас говорит Спирито. Понимая, что мой поступок нанес больший ущерб нежели подмоченная репутация, я пустила наигранную слезу. — Он сразу возненавидел меня, как только я переступила порог нашего замечательного колледжа. На последних словах Марсель умилился, укладывая голову набок, и я продолжила свою игру на чувствах директора. — Бустаманте даже рылся в мои личных вещах. Мои трусы и другое нижнее белье были вывешены на всеобщее обозрение. Надо мной все смеялись! — и тут я зарыдала так, что меня было слышно даже в центральном холле. — Ничего… — когда Дунофф снова шикнул на Пабло и успокоил его порыв сказать что-то в свое оправдание рукой, тому пришлось сдерживать себя, чтобы держать свой язык за зубами. — Вы представляете, что будет, когда мой папа узнает? — я залилась горючими слезами. -А журналисты? — Дунофф тут же подпрыгнул на стуле: — Э…не надо никаких журналистов. Мы во всем разберемся. Это все Спирито? Шмыгнув носом для большей убедительности, я достала бумажный платок из коробки, которая лежала на столе директора и демонстративно высморкалась. — Да! — Хорошо, — Марсель указал на Пабло, — а теперь вы Бустаманте. — Что тут говорить. Я с ней просто поздоровался как со своей одноклассницей, пожелал ей доброго утра…— распознавая собственные приема давления в рассказе Пабло, я не могла не отметить его проницательность. Вот ведь плут, решил действовать моим же оружием, строит тут из себя невинную овечку! — … а эта сумасшедшая взяла биту и начала что было силы наносить удары по моему мотоциклу. Он целое состояние стоит, отец подарил его мне на мое восемнадцатилетие, даже не знаю как он воспримет эту новость. Эчаменди, который все это время находился рядом и выслушивал мнение каждого, глазами подал знак директору, действовать. — Э… не нужно беспокоить достопочтенного мэра по пустякам. Мы все решим, так сказать, своими силами, Бустаманте, — уверил его Дунофф. — Я вернусь в класс, только в случае если этой сумасшедшей шизофренички там не будет! — У меня те же условия, если мэрский отпрыск будет дышать мне в спину на уроках, я скажу папе, чтобы перевел меня в более приличное место. Ох, сколько шуму-то будет. Мама такую пресс-конференцию соберет! Так и вижу лозунги в газетах и на телевидении: » Дочка Фабрицио Спирито была вынуждена отказаться от услуг Элитного колледжа, по причине сексуальной подоплеки и преследования.» Я осветила эту надпись в воздухе, после чего у Марселя глаза на лоб повылазили. — Э… не надо никакой прессы. Тише! Тише! Мы все решим, зачем нам эта шумиха вокруг. — И как нам быть? — Пабло воинственно сложил руки на груди, и я, случайным образом повторив его позу, подалась назад: — Да, как? — Сеньор Эчаменди, у вас есть какие-нибудь варианты? — У меня? Я же не директор, чтобы решать такие вопросы и вообще, у меня совещание в совете директоров начнется уже через полчаса. Проводите меня, Дунофф. Когда оба мужчины оказались в приемной, Эчаменди дал последние указания директору. — Попытайтесь замять дело, не привлекая родителей обоих сторон. И никаких исключений разумеется. — Да, да, конечно! — неуверенно согласился с этим утверждением Марсель, прикусывая палец, — а что же тогда делать? — Вы у меня спрашиваете? — тут же вспыхнул мужчина. — Да. с такими вопросами я начинаю сомневаться в том, что вы компетентны в данной должности, Дунофф. — Нет, нет, я все решу! Всего доброго. — До свидания! — Эчаменди кинул еще один предупредительный взгляд в сторону директора и уверенным шагом пересек приемную. — Глория! Глория!!! — Да, сеньор Дунофф. — Где ты ходишь, когда ты мне так нужна? — У меня сегодня выходной, я вышла только затем, чтобы отправить важные письма в департамент… — Срочно найди мне Мансилью! — Но он дома. — Что значит дома? Почему он еще не в колледже, черт знает что такое? — Так ведь сегодня суббота! — Суббота отменяется! Чтобы через пятнадцать минут он стоял в моем кабинете! И точка! — отчаянно хлопнув дверь, Марсель скрылся за дверьми своего кабинета. — … тебе повезло, что Томас вовремя появился, а иначе бы я подпортил твой сицилийский профиль. — Но не так сильно, как я подпортила тебе твой байк! — усмехнувшись, я взяла с директорского стола ручку и стала рисовать на листке непонятные символы, чтобы хоть как-то отвлечься от нагнетающей обстановки. — Посмотрим теперь как ты с имиджем крутого парня будешь передвигаться по городу на велосипеде. — Я тебе сейчас, — Пабло сжал кулаки, и в это самое время в кабинет вошел Дунофф. — Так детки, сейчас приедет Мансилья и как мой верный заместитель по воспитательной работе во всем разберется, — потирая ладони в предвкушении того, как он скинет свои непосредственные обязанности на учителя, Дунофф предложил устроить примирительное чаепитие. — Сейчас я попрошу Глорию сделать нам чай с мелиссой, и все мы успокоимся. Пока директор отдавал свое распоряжение секретарю, Пабло посмотрел на меня волком и провел воображаемым лезвием себе по горлу. Я показала ему средний палец и невозмутимо продолжила рисовать на листе бумаги. Слава богу, Мансилья не заставил себя долго ждать, но его способ решения проблемы оказался совсем мне не по душе. Терпеливо выслушав все препирательства с той и другой стороны, он сделал выводы, что наказав по совести обоих, —проблема не решится. Необходимо было вычленить изначальную причину открытой конфронтации. — Здесь может быть только два источника, первый — взаимное притяжение, любовь иными словами, — мы с Пабло в один голос единогласно выкрикнули свое «фи», тем самым уверовав Мансилья в обратном. — Другой источник проблемы — незнание. Вы друг друга не знаете, а значит и понять не можете. Ваша война закончится только тогда, когда вы придете к общему знаменателю. Мариса, вот ты например, чего бы хотела получить от Пабло в качестве извинений? — Битой по голове, — буркнул Пабло себе под нос. — Я бы хотела, чтобы он убирался из этого колледжа куда подальше. — Ладно, — Мансилья попытался переварить полученную информацию, — а вы Бустаманте? — Для начала Спирито должна оплатить мне ремонт трех позиций мотоцикла… — Да, пожалуйста, только после того, как ты возместишь мне моральный ущерб, за то что обозвал меня шлюхой перед всем колледжем. — Арр… — прорычал Пабло, — сколько раз повторять, я этого не делал! — Тогда кто? И что ты имел в виду когда спрашивал, понравился ли мне твой сюрприз? — Гвидо должен был оставить у твоих дверей ящик пива, только и всего. — Что? И ты думаешь, кто-то тебе поверит? Нет, профессор Мансилья, я больше не намерена терпеть Бустаманте. С меня хватит его наглой лжи! — Согласен, — задрав ногу на ногу, Пабло утвердительно махнул головой, — пусть Спирито сваливает из колледжа. — Только после тебя, родной! — Так, — Мансилья украдкой взглянул на свои наручные часы, — мы тут уже битый час сидим, и так и ни к чему не пришли. Остается последний вариант. — Благодарю, поверьте, учитель, вам скажут спасибо половина колледжа, — решив, что Мансилья исключит Бустаманте, я спокойно выдохнула даже смогла улыбнуться. — Даже враждующие между собой страны во время войны устраивают переговоры и заключают пакты о временном перемирии… — К чему это вы клоните? — уточнил Пабло. — Вы проведете наедине целые сутки в картохранилище, и возможно, когда узнаете друг друга получше, это научит вас лучше понимать друг друга. — А? — мне показалось, что я ослышалась. — Класс! — явно что-то задумав, Бустаманте хищно сверкнул глазами. — Замкнутые пространства наш конек! Да, принцесса? Человек, пытавшийся огреть меня битой по голове, только что мне подмигнул? И тут я лишилась дара речи. Замкнутое пространство и Бустаманте? Я не поняла, меня спасают или топят? Только что без моего ведома меня отдали на растерзание в лапы самому тигру. Ну ничего, я так просто не сдамся! *** Первый час своего заточения в картохранилище как ни странно, мы провели в абсолютной тишине. Телефоны у нас забрали, а из развлечения были только канцелярские принадлежности и листы бумаги, чтобы написать краткий отчет о том, что мы узнали друг о друге за время совместного двадцати четырех часового рандеву. Щелкая кнопкой на ручке, я на глаз примерила смогу ли я защититься от Бустаманте, в случае, если он предпримет внезапную атаку на мой лагерь. — Что? — заметив на себе пристальный взгляд голубых глаз, я в момент ощетинилась. — Ничего! — Тогда не смотри на меня так! — Так это как? — Ты и сам знаешь. — Извините, его величество, — съязвил он, — но после того, как ты угробила мой мотоцикл, другого от меня не жди! У меня на сегодня были грандиозные планы на вечер, а из-за тебя я вынужден торчать в четырех стенах с чокнутой истеричкой. — Планы у него были! — возмутилась я. — Разве твоя подружка не бросила тебя после вчерашнего? — Благодарю за беспокойство, — вновь лживо пролебезил Пабло, — но ночью я уладил все свои проблемы со своей женщиной. Я фыркнула поняв, как он их уладил. — Это мне нужно возмущаться, у меня у самой были такие планы, что тебе и не снилось! — Да, да… уже наслышан. Вы же хотели писать сочинение с Томасом. Боже, — он наигранно ударил себя в область сердца, — как жаль, что первый поцелуй Ромео и Джульетты так и не состоится сегодня. Или постой, вы успели сделать это на прощание? А может, — в глазах Пабло зажигался неподдельный интерес, — может Ромео уже и в трусики к тебе залазил? Я не раздумывая метнула, в Бустаманте картой, свернутой в тугую трубу. Он просто уклонился, и та приземлилась на пол рядом с его правой рукой. — Вижу, что еще нет. А тебе бы хотелось, принцесса? Да? — он прошептал сексуальным голосом, чуть подаваясь вперед. Я прикрыла глаза, все еще не веря в то, что все это происходит со мной на самом деле. — Не твоего ума дело, Бустаманте. Занимайся лучше своими подружками, а с Томми мы сами разберемся. — С Томми? Ой, как мило. Только когда будете целоваться, не забудь кто сделал это первым. Пабло демонстративно провел большим пальцем по губе, еще не зажившей после моего укуса. — Еще болит… — Мы можем не разговаривать больше, твой голос меня раздражает! — А вчера мне показалось, что он тебя возбуждает. Самоуверенность, делавшая его голос таким притягательным, граничила с высокомерием.Однако все это звучало еще сексуальнее. — Ты так отчаянно меня целовала, что если бы не клуб, а скажем например, душевая или прачечная, — Пабло игриво мне подмигнул, вынуждая вспомнить о былом, — у нас все могло зайти куда дальше. — Не смеши, — пшикнула я, — или ты думаешь я укусила тебя в страстном порыве? — Можешь врать сколько угодно, но каждое сказанное тобой слово, только подтверждает обратное. — Бла-бла-бла, — я закрыла уши двумя руками, — ты уже закончил? Прекрасно! — Слушай, мне нужно выбраться отсюда, сегодня у нас выступление, поэтому предлагаю покончить с заданием Мансилья раз и навсегда. Я сделала вид, что его не услышала и продолжила демонстративно витать в облаках. — Хорошо, — быстро заключил Пабло, поочередно прохрустывая каждый свой палец. — Останемся здесь ночевать, я кстати хожу во сне, так что, ты особо не парься, если я вдруг прилягу рядом и приобниму. Быстро повернув голову, я наконец не выдержала давления: — Для начала я хочу извинений! — Сколько мне еще раз повторить, что я этого не делал. Думаешь мне заняться больше нечем?! Спроси у Томаса или Гвидо, мы все утро были вместе. — Поклянись! Пабло устало закатил глаза: — Клянусь чем угодно! Это решение далось мне с большим трудом, но произнося эти слова, я тяжело вздохнула: — Ладно, считай что я тебе поверила. Пабло коротко кивнул головой в мою сторону: — Теперь твоя очередь извиняться. — Моя? — я тут же придумала тысячу оправданий в своей голове, но в итоге прикусила себя за язык и произнесла так тихо, что для Бустаманте пришлось повторить дважды. — Прости. Как только мы выйдем отсюда, я выпишу тебе чек за ремонт. — Принято! Ну, а теперь давай уже приступим к делу, мне надоело притворяться, что наше с тобой заточение меня устраивает. — Тебе обязательно всегда выставлять себя полным мудаком? Пабло просто пожал плечами, — так проще жить, люди не строят в мою сторону ложных надежд и ожиданий. Встречный вопрос, как долго ты будешь притворяться перед Томасом, что ты якобы хорошая девочка? — Я и есть хорошая девочка. Мои глаза устремились на лист с опросником, составленным Мансильей для того, чтобы нам с Пабло было сподручнее друг друга узнавать. — Итак, полное имя… — Ты не ответила на вопрос, — Бустаманте вынужденно меня прервал. Я подняла взгляд из-под ресниц, устанавливая с ним зрительный контакт. — Я уже ответила. — Ты соврала, а я хочу услышать правду, — Пабло криво усмехнулся. — Тебя так заботит судьба лучшего друга, или у тебя есть свой интерес. Про тот, что говорил Мансилья? — А ты так боишься сказать правду мне в глаза, потому что подсознательно знаешь, что когда Томас узнает тебя поближе, он в тебе разочаруется, или у тебя есть свой интерес? Про тот, что говорил Мансилья? Я проглотила свою улыбку и вновь выдохнула, чтобы хоть как-то успокоить нервы. — Хорошо, что ты хочешь от меня услышать? Что я курила, ругалась матом, выпивала с друзьями, пробовала запрещенные вещества, спала с парнями, с которыми даже не встречалась… — на последней фразе я осеклась, понимая, что по непонятным мне причинам выдала слишком много лишней информации Пабло. Он заинтересованно выгнул одну бровь дугой. — А это уже интересно… А эти парни, с которыми ты спала — он сделал воздушные кавычки, — «без любви», это было что-то в качестве твоего протеста? Ты когда-нибудь сожалела о сделанном? Мое лицо залилось краской, а в глазах появилась обреченность. Я даже сглотнуть не могла, когда поняла какой длинный путь от взаимных препирательств мы проделали, обсуждая столь интимные подробности моей сексуальной жизни. Взмахнув ресницами, Пабло моментально прочитал мою реакцию: — Можешь не отвечать, — обдумывая что-то свое, он погрузился в абсолютную тишину. — Давай уже покончим со всем этим, — я указала на опросник Мансильи и вслух прочла первый вопрос: — Твое полное имя? — Пабло Бустаманте Портурале. — Мариса Спирито Рей. — День рождения? — перенял мою инициативу Пабло, записывая что-то в свой лист бумаги. Я обратила внимание, что он левша, и слегка усмехнулась, потому что обычно все творческие люди одинаково хорошо пишут как правой так и левой рукой. — Шестнадцатого апреля. — Двадцатое мая, — я произнесла, ожидая, что Бустаманте произнесет в следующую секунду. — У тебя скоро день рождения? — Ну да… Интересы? — Музыка, — не сомневаясь ответил Пабло. Записав это в свой опросник, я вопросительно подняла на него глаза. — Что? — А как же регби? — Бустаманте немного усомнился лицом от того, откуда у меня такие подробности о его жизни. — Блас искал тебя на тренировку по регби, и я видела твои фотографии с кубком на стенде в общем коридоре, — мои объяснения были вполне резонны. — Я занимаюсь регби, потому что мой отец был капитаном по регби в колледже, и я… вроде как по его стопам иду. Ну…то есть выполняю его требования и за это могу спокойно заниматься музыкой. В общем, по принципу ты мне, я тебе… Пабло вдруг замолчал, и я впервые увидела в нем что-то настоящее и живое. Чувства и эмоции задевающие душу. — Ненавижу регби! — он ударил кулаком по полу. — Ты? — Я тоже не особо… — Нет, я спрашивал про твои интересы. Перебирая в голове возможные варианты, я не нашла для себя ничего стоящего. Может просто сказать ему правду, чтобы отвязался. Что на самом деле, последние годы я только и делала, что прожигала свою жизнь впустую. — Плавание, — в последний момент я передумала, — я люблю плавать. Пабло махнул головой. — Ладно, идем дальше… В этот самый момент в дверь вошел Блас, который принес для нас обед. — Можете сходить в туалет, — мы с Пабло одновременно вылетели в коридор, встречаясь в дверном проеме, как-будто нам обоим было невтерпёж, тогда как на самом деле, мы просто не могли больше находиться в одном помещении вместе. О… эксперимент Мансилья плохо для нас закончится…