О(не/жо)гин

XXI. Итак, она звалась Татьяной. Увы… Ни красотой своей, Ни свежестью она, ни станом Не привлекла б его очей. Дика, бледна и молчалива, Тонка, безлика, словно ива, Что тихо воду сторожит: Грустит, печалится, дрожит. Итак, она звалась Татьяной. Дитя сама, в толпе людей Она растеряна, и ей Всё это ново, дивно, рано; Ещё заняться б ей игрой, Не встреться Тане наш герой. XXII. Ей рано нравились романы, Их обольстительный обман; Душой влюблялась в них Татьяна; На смену им пришёл Иван. Сперва его всесильный дьявол, Который мир теней возглавил; Затем писатель, граф, подлец — И сам Ожогин, наконец. Как ново было увлеченье Живого юного ума! И как была она сама Уж не собой, а только тенью, Ему вверяя всю себя, Смеясь, дыша, живя, любя. XXIII. Меж тем Ожогина явленье Впервые так произвело На юность сердца впечатленье, Что мигом прежнее ушло. Ушли романы — вот загадка, Все стали толковать украдкой, Шутить, судить не без греха, Татьяне прочить жениха; Иные даже утверждали, Что к свадьбе дело; оттого Она закрылась от всего. Но, правда, всё ж не отгадали, Что не жених тому виной, А взор небесно-голубой. XXIV. Она не слушала с досадой Интриги, сплетни — но тайком С неизъяснимою отрадой Невольно думала о нём. Да, в сердце чувство пробудилось, Пора пришла, она влюбилась. Хоть понимала, что притом Он с нею даже не знаком. Всю жизнь её воображенье Искало чистый идеал, Которым наш Ожогин стал. И вот теперь она в смятеньи; Увидеть? Скрыться ль? Позабыть? Молчать с ним, что же? Говорить? XXV. О чём? Когда она запнётся, Ведь кто ж она? А он — творец, Её герой, отрада, солнце И совершенства образец. И только ль ею он любимый? Мечтою неосуществимой Он был для ней с живым умом И привлекательным лицом. И разве он её заметит? Хоть он внимателен, но всё ж… Она и он — безумство, ложь, Мечты: ведь не одна на свете К нему придёт она — и он, К тому ж, быть может, обручён. XXVI. Татьяна, милая Татьяна! С тобой и я в огне горю; Ты в руки нашего Ивана Уж отдала судьбу свою. Погибнешь, милая; но прежде Ты в ослепительной надежде Блаженство тёмное зовёшь, Ты негу жизни узнаёшь, Ты пьёшь волшебный яд желаний, Тебя преследуют мечты: И днём, и ночью видишь ты Следы несбывшихся свиданий; Везде, везде перед тобой Твой искуситель роковой.