БЕГИ

Поздно вечером я сидел за компьютером и искал в интернете номера поставщиков горбыля — я уже давно мечтал построить себе баню в задней части огорода небольшого частного домика, присвоенного от родителей около года назад. Домик, кстати говоря был очень хороший, но в виду того, что его строили еще солдаты в советское время, некоторые его части пришли в негодность. Если присмотреться, то дом был похож на разлагающийся труп, с которого влажными тряпками спадала кожа, обнажая гниющие липко-алые мыщцы и переплетения сосудов. Да, стены постройки были на грани аварийного состояния, штукатурка отваливалась, и мне не помешало бы заняться этой проблемой. Работа в страховой компании приносила существенные доходы, и карьера шла в гору, что вполне позволяло мне заняться капитальным ремонтом и убрать все эти неприятные изъяны, которые сильно намыливают глаза если присмотреться на дом, где-нибудь допустим за оградой. Неподалеку от моего дома стоит соседский гараж и оттуда воочию разглядеть все эти уродства не составляло труда. Я бы давно все это сделал. Купил нужных материалов, законопатил бы все это дело. Но мне чертовски не хватало времени… Но вернемся к бане. Я очень любил баню. Как-то еще по детству меня приучила к ней бабушка и с тех пор моя любовь с этих времен доселе не угасает. Старая баня, к слову, тоже была. Она занимала лицевую часть моего участка, но она настолько давала знать о своей непригодности своей обвалившейся крышей, что мне нисколько не хочется больше заходить туда. Одному очень тяжело справляться с разгребанием хлама на улице, а сносом этой рухляди и подавно. И по этому поводу я родителей не беспокою… Уехали они. Далеко-далеко, оставив меня наедине с пасторальной жизнью в богом забытом поселке. Поэтому я решил немного поменять свои планы по поводу расположения сруба под баню. На задней половине участка, крупным огородом я в принципе не промышлял, за исключением какой-нибудь маленькой зелени и овощей, на подобии салатиков и морковки. И этого мне вполне хватало. Занимать и так малую драгоценную территорию картошкой я категорически не хотел, как это принято в русской обыденности. Засаживать весь огород, чтобы потом ходить было негде? Нет уж, увольте. Тем паче я картошку не любил. И никогда не буду. Пока я рыскал в браузере подходящие мне номера, внезапно зачесались руки. Сильно зачесались. На какой-то момент отбросив поиск номеров, я стал их чесать с большим остервенением. Особенно крайне неприятно зудело между пальцев. Боже, как меня это бесило. Еще с самого рождения меня застал дерматит и с тех пор он никак не желал оставить меня в покое. Меня возили к врачам, только вот проку от всех этих обследований было более чем ноль на палочке. Но как-то попался мне один хороший дерматолог, который прописал мне строгую диету как раз на период, пока красные пятна не исчезнут на моей коже. В списке во всех пунктах запрещенных продуктов фигурировали сахар и цитрусовые фрукты. Всякие апельсины и прочую кислятину, от которых приятно сводит щеки, мне было нельзя. Такое лечение, кстати, принесло большие плоды и на несколько лет моя болезнь перешла в латентное состояние. И вот, снова рецидив. Рецидив из-за того, что я пару часов назад просто попил гребаный вишневый йогурт. Насколько я знаю, кисломолочные продукты очень полезны для организма, в частности улучшая работу микрофлоры кишечника. Но, видимо, не для меня. Мой организм панически отреагировал на поступление в него вот такой вот вкуснятины. Руки до омерзения стали зудеть еще больше. И я расчесал их настолько, что кожа между пальцев стала красной. И сквозь эту расчесанную кожу взбрякли мелкие бусинки крови. Терпя это ненавистное мной состояние, я выключил компьютер и направился на кухню, к лекарствам, посекундно поглядывая на испещренные краснотой руки. Там, вроде бы, где-то завалялся супрастин. Открыв створку шкафчика, я достал мелкую пластмассовую корзинку. В ней я поначалу находил только активированный уголь и прочую тягомотину, но это все меня не интересовало. Сейчас мне нужно противоаллергенное. Добравшись до дна, я наконец-таки отыскал то, что мне нужно. Белая упаковка, на которой черными буквами написано: «СУПРАСТИН». Распечатав ее, я вытащил блистер и в его десяти ячейках я завидел маленькие белые колесики с мелким рассечением посередине. Я выдавил таблетку и положил ее на стол. Теперь нужно налить воды. Кружку я взял из посудомойки, вот-вот недавно закончившая процесс мытья. Подойдя к раковине, я крутанул кран, но услышал, как из него с жалобными отрыжками выплевываются последние капли воды. За дверью, возле самого выхода в холостую заработал водяной насос. Черт… Я забыл сегодня набрать воду. Точнее, я знал, что в осеннее время года котельная не обеспечивает наши финские дома водой, но иногда кочегары все же давали к ней доступ. Так получилось, что еще с советских времен в наших домах не предусматривался водопровод напрямую с котельной и поэтому людям, проживающим в этом районе и по сей день нужно было вручную добывать ее. Кто-то ездил за водой прямо в котельную, потягивая за собой тележку на которой гремела сорокалитровая фляга. Кто-то даже умудрился пробурить скважину у себя на участке. Таких лиц было немного, но начальник котельной, как-то на днях увидев, что местный старик заказал на дом рабочих, чтобы они ему пробурили девятнадцатиметровый колодец, видимо решил напрочь не давать воду жителям финских домов. Мол, есть у вас скважина — набирайте воду с нее. А пропускали воду по трубам только летом. Поэтому исходя из этого можно сказать, что практически во всех домах нет своей водопроводной системы. Люди, как в прошлом продолжают пользоваться пресловутыми рукомойниками. Да ладно бы это… Люди в мороз на улицу в туалет ходят… в туалет, где лет двадцать не вычищали выгребные ямы. Но я это все предусмотрел. Сделал свою систему, спаял трубы, как-то нанимал рабочих, чтобы они мне сделали огромную яму для отходов возле дома и вуаля! Туалет дома, да еще и со смывом! Собственный водопровод! Только единственный минус — его резервуаром была бочка на триста литров, стоявшая в отдельной комнате. К слову — чтобы не мешала. Соединяло ее с насосом труба, по которой и качалась вода, поступая в туалетную комнату и в краны. И главная подпитка всего этого был водный нагреватель, купленный за немалые деньги. Зато горячая вода доступна всегда! А что касается бочки: воды там не было. Я включил свет и, заглянув в нее, убедился в этом. Что-ж, если нет воды в водопроводе, тогда альтернативным вариантом станет скважина — да-да, я ее тоже когда-то заказывал. На улицу мне не хотелось по двум причинам: Первое — я боюсь темноты. На улице уже давно стемнело. И пусть мне уже было двадцать три года, ночь для меня была одним из главных страхов, поэтому я старался обеспечивать дом водой в дневное время. И второе — я до жути не любил заниматься этим делом. Да, вода была нужна, ибо я даже не могу набрать в кружку жидкости, чтобы запить таблетку. Придется идти одеваться. Вся моя рабочая одежда была в шкафу в комнате. Достав оттуда запыленные ботинки, моему слуху послышалось то, чего я не ожидал и не хотел слышать. Над моей головой что-то глухо щелкнуло и все перед моими глазами окрасилось густым черным полотном. Я оказался в темноте. В полной темноте. И тут я понял, что это щелкнула лампочка. Может, из-за низкого напряжения выбило? В период заморозков такое в принципе случается, но очень редко. Но это случилось. Мне стало крайне не по себе. Я уже говорил, что до жути боюсь темноты и судьба в этот момент решила не соблаговолить мне, оставив в этом слепом мраке. Так, долго сидеть нельзя. Начитавшись всякой жути в интернете, я извлек из всего этого, что если человек долго находится в темноте, то мозгу становится скучно и он начинает вырисовывать в твоем воображении всяких чудовищ. Этого еще не хватало. Впотьмах и осторожно добравшись на четвереньках до стола, я дотянулся рукой и нащупал смартфон. Нажал на кнопку блокировки и лицеприятный яркий прямоугольник осветил мое лицо. Заряда в принципе было предостаточно, чтобы какое-то время попользоваться фонариком. Я включил его и сладко-желтый обруч света залил мою комнату, вычерчивая на полу плавающие тени от мебели, когда я водил им, что вызывало во мне дополнительную порцию трепета. Так. Света нет. Значит, и воду насос качать не будет. Еще одна проблема. Когда я наберу полную бочку воды, в кружку нужно будет набирать напрямую. Но может сначала позвонить в КЭЧ и узнать у диспетчера, в чем причина отключения света? Да, возможно, работники ведут технические работы, и отключение света в таком случае было обычной практикой. Я набрал номер и стал звонить. Несколько секунд вскользь моим ушам протекали нудные гудки, пока не ответил нежный женский голос.  — Алло?  — Здравствуйте! — заторопился я. — Я звоню вам по такому вопросу: несколько минут назад у меня вырубило свет дома. В финском доме. Амм… — я немного растерялся с вопросом, но, собравшись с силами, я продолжил: — Вы бы не могли объяснить, в чем причина отключения света и когда его снова включат? В динамике слышался лишь треск и натянутое молчание смутило меня. Я отсчитывал каждую секунду в надежде получения ответа. Внезапно в трубке вновь прорезался голос.  — Молодой человек, свет есть везде.  — Как везде? — удивился я. — У нас дома его нет.  — Где вы живете?  — Южная двенадцать.  — Финские дома?  — Да, — подтвердил я, держа трубку у уха. Щека от прислоненного к ней смартфона начала потеть и неприятно зудить. Далее послышались какие-то отдаленные переговоры. Женские голоса, какие-то шуршания бумагой и постукивания. Через несколько секунд девушка по ту сторону «провода» продолжила:  — Молодой человек, — голос незнакомого диспетчера женского пола уже звучал не так оптимистично, как в начале. Видимо, работникам КЭЧ до чертиков бесит, когда их беспокоят по таким пустякам, — Начальство не давало распоряжения на временное отключение света. Никаких причин для этого нет. Похоже, у вас просто выбило свет от перенапряжения. Прошу прощения, ничем не могу вам помочь. До свидания.  — Постойте, я же!.. — вскричал я в трубку, но было поздно. Три коротких гудка сигнализировали о том, что диспетчер отключился. Всё. Теперь я один на один. Один на один с мрачной пучиной, засасывающей меня в самую глубь, где меня схватят костлявые руки страха и начнут трясти, как тряпичную игрушку. Я почесал прогретую от смартфона щеку. Даже когда разговор был уже окончен, фонарик продолжал гореть. Так, все равно нужно идти на улицу и проверить воду в шланге. Набирать придется во всяком случае, потому что по утром ее точно не будет, а мне на работу в рань. Со скважины вода хоть и набирается, но ждать полного наполнения бочки — все равно что ждать китайскую пасху. Я приподнялся, терпя уже невыносимый для меня зуд между пальцев. Я бы уже хотел бросить этот чертов телефон и просто посидеть и почесаться. Ох, я бы сделал сейчас все что угодно, лишь бы эта болячка наконец отступила… Оглядев комнату, кружок света поймал настенные часы, самая длинная стрелка которых уверенно отстукивала каждую секунду. Черные минутная и часовая стрелки показывали время одиннадцать пятнадцать. И что-то у меня промелькнуло перед глазами такое, что настенные часы показались для меня чем-то ужасающим и отталкивающим. Цок… — прошла еще одну секунду самая длинная стрелка. Цок. Цок. Цок. Я старался на них не смотреть, как и на все зеркала, висящие в разных комнатах. Насколько я помню, их было четыре. И сейчас, в моей ситуации, я смотреть на себя уж очень не желал. Но часы сейчас занимали в моих мыслях особенное положение. Кривые, небрежно нарисованные черные числа на циферблате, словно их писал сам дьявол, плыли в один ритм огибающего пространство световому обручу, который рисовал фонарик смартфона. Белый циферблат, сверкая желто-глянцевым отражением от фонарика, скрывал символы под мыльной пеленой искусственного света, разивших из себя какое-то послание, сулившее ничего хорошего. А когда свет переходил в другой угол комнаты, миниатюрные тени цифр словно отрывались из них силой, как черная кожа, неестественно растянутая и не желающая покидать плоть своего носителя. Выглядело это действительно жутко. Я положил фонарик на стол и стал искать куртку в том же шкафу. Искать долго не пришлось — всю рабочую одежду я держал, слава Господи, отдельно. Застегнулся, нахлобучил капюшон, зачем-то проверил карманы. В них всегда что-то валялось: шурупы, фантики от конфет, шелуха от семечек. Этакое мини карманное измерение с сокровищами, хе-хе. Вновь схватив фонарик, я неторопливо поплел в сторону двери. Четыре рамки декоративного фацета украшали ее растекающимся медовым рельефом. Подойдя ближе, поверхность стекла окрасилась мириадами золотых звезд, предстающих передо мной в грациозном танце, оживляющем безжизненный и мертвый космос в ней. Лучи, проникающие сквозь стекло рисовали на стенах коридора медовый калейдоскоп пчелиных сот, расползающихся по стенам и потолку, растворяя куски черного полотна воцарившего мрака. Выйдя в коридор, я непроизвольно повернул голову в сторону следующей комнаты с открытой дверью. Окна были плотно закрыты и только одна форточка, открытая настежь, пускала в дом немного свежего воздуха. Я вошел в нее и мои ноги огладила дорожка еле заметного лунного света, мягко проникающая в комнату. Как раз таки в окно я и решил посмотреть, есть ли у соседей свет. Я выключил фонарик, чтобы мои глаза немного адаптировались к окружающей обстановке за окном и я присмотрелся. У соседей света не было. Старая дощатая веранда за невысоким заборчиком смотрела на меня темными окнами-глазницами, как бы намекая, что соседский дом уже давно заснул. «Может, и правда там уже все спят? — спросил я себя» Соседи Неузовы ложились рано. И перед тем, как занять с томным блаженством койку, они вырубали все источники освещения. Я снова включил фонарик. Идя по коридору, вокруг уродливыми корнями прорастала полная тишина, нарушаемая отчетливым стуком каблуков моих рабочих ботинок. В конце коридора было еще одно окно. Вдалеке можно было увидеть многоэтажный панельный жилой дом. «Тридцатка» — так ее звали местные из-за номера улицы. И несколько десятков окон в ней горели желтым. Значит, света нет только у меня. Тяжело выдохнув, я направился в сторону выхода, чтобы уже поскорее начать свое запланированное дело, ибо озабоченным этим светом, я уже стал потихоньку забывать, что мне все еще нужно принять супрастин. Я бы выпил таблетку и так, без помощи воды, но так я глотать не умел. Даже в детстве, когда я болел, вместо таблеток мне постоянно прописывали микстуры. Но сейчас, уже будучи взрослым, я был удостоен возможности принимать и такого вида лекарства, но без жидкости — нет, спасибо. Добравшись до входной двери, я проникнул в маленький коридорчик, после которого я уже оказался в пристройке. Черные стыки шпал, из которых она была сделана, словно сдавливали пространство, подливая мне еще одну ложку дегтя. Толкнув последнюю дверь, я оказался на улице. Лёгкий, но холодный ветер сразу же стал неприятно обжигать мое лицо. Укутав ладони в рукава, чтобы не замерзли, я спустился с крыльца. Вымощенная плиткой дорожка, в темноте казавшаяся серой кишкой, вела меня к калитке, ведущей в огород. Она была закрыта на засов, и мне не составило труда ее открыть, несмотря на то, чтобы сделать это, требовались силы как минимум двух рук. А так как одна у меня была занята источником освещения, я перекинул одну руку через калитку, прижимая к себе, чтобы задвижка немного отошла от удерживающих ее пасов. Свободными пальцами второй руки я сдвинул в сторону сам железный прут. Все. Калитку открыл. Выйдя в огород, я неторопливо засеменил по тропинке. Свет моего фонарика от смартфона хватал в свой круг кривые и сухие ветки сорных, полутораметровых растений, кривой и страшной серой паутиной вьющийся в такт унылому завыванию ветра. Обогнув заднюю половину участка, я устремился к крану, подключенному к проржавевшей водопроводной трубе. Присел, и сквозь увивающие трубы сухие заросли я протянул руку и нащупал небольшой круглый маховик, сразу же обдавший мои пальцы колким холодом. Я удовлетворенно кивнул и стал крутить кран, устремив взгляд на ночной небосвод, усеянный звездной крошкой. А в стороне, где находился военный склад, работали фонари, размешивая границы горизонта кофейным заревом. Засмотревшись на это красивое зрелище я и вовсе не заметил, что когда я крутил кран, не услышал характерное шипение — только по такому звуку можно понять, что в водопроводе есть вода. Я закрыл глаза и терпеливо сосчитал до трех. Вот этого еще не хватало!.. Что-ж, если в водопроводе воды нет, значит из чердака придется доставать катушку, протягивать и подключать к скважине. Это еще более куда геморройнее, чем просто протянуть шланг к бочке и крутануть маховик. А так как насос качает воду в скважине куда медленнее, то ночью при низкой температуре вода в шланге просто замерзнет. Тщательно перетасовав мысли в своей голове, я пришел к выводу, что лучше все-таки прибегнуть ко второму варианту. Я вспоминал, где приблизительно находится катушка, так как ей я уже давно не пользовался. Наверняка ее уже успели погрызть мыши, но не беда — нож и изолента всегда найдут свое дело. Пока я занимался бесполезным кручением маховика, мои руки уже успели изрядно замерзнуть. Пальцы слушались все хуже, и казалось, что сила хватки в них уже совсем ничтожна. Немели они на удивление очень быстро. Я привстал, тепло подышал на руки, убрав пока телефон в карман. Но то, что я увидел в конце своего огорода, возле забора, заставило меня прекратить это делать. Я медленно и оторопело опустил свои руки, неотрывно глядя туда… Там неподвижно стояло что-то черное и продолговатое. Не отводя взгляд, я осторожно достал смартфон и навел фонарь на увиденный мной силуэт. Рассеянный свет еле ухватил расплывчатую и плюгавую фигуру, на которой было только изорванное платье. Это была женщина. Внезапно фонарь из-за чего-то потух и я трепетно стал сдвигать шторку на экране телефона, чтобы снова включить эту функцию. Большой палец, промерзший больше остальных сделал эту операцию с большим трудом. Я снова замер, услышав, как там же, где стояла эта фигура, громко хрустнула ветка. Я тыкнул кнопку и, включив фонарь, настолько сильно дернулся от страха, что чуть ли не выронил свой аппарат. Фигура приблизилась на пару метров и зависла вновь в неподвижной позе. Платье, все в огромных дырах, колыхалось в такт ночному бризу. Кто… это?.. Держа дрожащей рукой смартфон со светом, я непроизвольно сглотнул. Овеянный вихрем наполняющего ужаса, я разглядел в этой фигуре куклоподобную женщину. Страшно бледное лицо обрамляли свисающие пакли длинных и черных волос, а в потемках виднеющаяся пунцовая помада на губах была намалевана до самых ушей, как у клоуна. Глаза, на белках которых были только точки, символизирующие зрачки, выражали глубокое удивление. Она ни разу не моргнула... Задышав от страха, я в пароксизме потрясения мимолетно захватил взглядом ее маленький нос. Настолько маленький, что для этой кукольной женщины он больше походил на уродливый хрящик. Мои ноги. Боже, мои ноги. Я был настолько напуган, что не находил в себе возможности даже сдвинуться с места. Точки на мерцающих белках глаз смотрели прямо на меня. Я стал медленно отступать. Мои ботинки, касаясь земли, с хрустом придавливали мелкие ломанные ветки. Казалось, сердце на грани срыва и вот-вот прорвет мою грудную клетку. Глядя на это чудовище, я стал заворачивать за угол моего дома. Тут меня встретил забор. В моей ситуации было хорошо, что на этой калитке не было засова. Я могу ее просто открыть и убежать в дом. Расспрашивать, что это за чудище и что оно делает у меня в огороде, желания не было. Женщина продолжала смотреть на меня… она не произносила ни звука. С безмолвным каменным выражением, существо наблюдало за мной. Не отрывая кружок света от чудовища, я открыл калитку и как только я сделал шаг в сторону выхода из огорода, оно растопырило ноги и с огромной скоростью, как в ускоренной съемке, скачками понеслось на меня, буравя таким же безликим взглядом. Я заблеял от ужаса и, захлопнув калитку, побежал в сторону входа в дом. Вскользь моему взору проносились и цветочные клумбы, дорожка, ведущая за ограду, старая баня и гараж. Я никак не хотел знать, насколько близко эта тварь и где она нагоняет меня, но я отчетливо слышал лошадиный топот позади, как ее палкоподобные ноги дробью стучат об доски. Она лезла по забору… Домой я попасть точно не смогу, ибо я не успею закрыть дверь на замок. Ключи были в спальне, в ящике. Какой я тупой идиот… Но я не знал, что случится именно ЭТО. Обогнув полукруг возле дома, в мыльный световой круг фонаря смартфона попался старый верстак с инструментами, пристроенный к стене гаража, а рядом с ним — еще один, с установленной на ней циркулярной пилой. За дорожкой было небольшое поле четыре на четыре, а дальше — обветшалый прогнивший сарай, который уже давно надо было разобрать, и в нем было очень много всякого хлама: старые шкафы и ломаная мебель. Я устремился туда, чтобы спрятаться. Юркнув в небольшую постройку, я скрылся за мебельным завалом и сквозь треугольную щелку, образованную досками я с дрожью в ногах стал наблюдать за происходящим на улице. Телефон я спрятал в карман, так и не выключив фонарь. В кармане, сквозь ткань, он выглядел как размытая мерцающая капля. Я молился, чтобы чудовище не заметило меня. Оно пришло… Существо передвигалось большими, но неуклюжими шагами. Во мраке царствующей ночи я видел эту женщину-куклу лишь белесым и растянутым пятном и как только она оказываясь к сараю на шаг ближе, я стал забывать как дышать… Она снова остановилась. Ее глаза со зрачками-точками смотрели куда-то мимо сарая. Похоже, она меня потеряла. Внутреннее напряжение никак не отпускало меня. Неужели я сплю? Ведь монстров не бывает. Не существует и этой уродины, что бегает за мной как сайгак по огороду. Мне все это чудится. Да. Мне. Это. Чудится! Сейчас я сомкну веки и когда я их открою, я окажусь в теплой кровати, греющей мое тело, а в комнату пожалуют утренние лучи солнца. Нет, пожалуй, это все наяву. И меня напугало то, что фигура женщины, пока я держал глаза закрытыми, успела оказаться уже у стены гаража. Как раз рядом с верстаком. Мою голову обгладывали мурашки. Пересекая колкую иглу ужаса, я продолжал наблюдать за ней. И произошедшее прямо сейчас чуть не заставило меня опорожнить мочевой пузырь. Она заговорила. Существо раскрыло рот настолько широко, что лоно ее уродливой пасти почти полностью перекрывало ее нос и глаза. Черный зев с полосками десен и полным отсутствием зубов.  — ООООООАААААААААААААААААА! — промычало оно мужским искаженным басом, эхом окатывающим землю. С моей глотки сорвался еле слышный писк и где-то на заднем фоне всего происходящего я просто молился, чтобы наконец все это закончилось.  — ЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭ! — с хрипотцой и так же низко протянуло оно. И когда я снова и продолжительно моргнул, существа уже не было.