Мир, данный мне судьбой

      Сегодня в академии выходной, и мне не остается ничего, кроме как ходить по дворцу и маяться от ничегонеделанья. Помимо очевидного отсутствия занятий, мне не дали никаких других заданий, не втянули в разговор за жизнь и не предложили хоть как-то иначе скрасить день. Такое тоскливое времяпрепровождение убивает. Сейчас даже принеси-подай было бы интересным, хоть с народом бы пообщалась. А что? Прекрасная причина начать разговор, а то на меня косятся как на прокаженную. Тьфу, что за трясина. И ведь завтра тоже выходной. Казалось бы, что после событий со спасением Эбека и в целом моего попадания во враждебную среду, я получила законную передышку, но… так скучно, сплошное уныние.       Эбек, к слову, пришёл в себя ещё вчера и рассказал нам как всё было. Как оказалось, у Вальда, нападавшего, начался приступ уничтожения. Это такая болезнь, которая заставляет носителя уничтожать всё и всех на своём пути. Но самое страшное то, что подверженный остаётся в сознании и видит всё, что он делает без возможности остановиться. Обычно им страдают взрослые боты или те, кто слишком много времени проводил в боях. К таким ботам опасно подходить, ведь могут кинутся на тебя в любой момент. На бет этот феномен перешёл совсем недавно.       Как сказал сам Эбек, он и Вальдор являются друзьями детства, и когда он заметил, что у его друга начался приступ, он решил отвести его в медчасть. Только вот, приступ охватил Вальдора раньше, чем они успели пересечь сад, который и вёл к лекарям.       А не так давно я ещё узнала, что того, кто меня притащил сюда, отправили в ссылку. Мельница слухов во всей её красе, разбирательство с Мертари получило большой резонанс, а я стала получать ещё более неоднозначные взгляды. Так или иначе, поделом этому кретину, сказала бы я, да вот только, есть одно но. Вальдор теперь остался один. Его мать скончалась от какой-то болезни, когда ему было четыре, а в пять он стал испытывать первые приступы.       По словам моих служанок, его отец был слишком строг с ним, даже когда была жива его мать. Они даже сомневаются, что он любил его. А некоторые вообще рассказывают, что Вальдор является сыном Великого древа.       Когда-то давно бывший хранитель императорского двора и его жена, госпожа Ин Ме, приходили к древу и просили у него дать им хотя бы одну бету. Ведь Ин Ме никак не могла заискриться. Они делали это вместе очень долго, а потом уже лишь одна госпожа стала приходить к дереву и просить дара жизни.       Слава о её красоте и мастерстве её рукоделия была известна на все земли предаконов. В неё были влюблены многие, а слава её семьи была сравнима с императорской семьёй. Говорили, что даже само Великое древо укрывало её своими ветвями от палящего солнца, когда та приходила молиться. И однажды, когда она уже потеряла всякую надежду на то, что станет дани, перед ней раскрылся цветок, в котором и лежал новорождённый Вальдор.       В тот же день, как мне рассказали эту историю, я увидела во сне небольшой остов, на котором стояло огромное дерево, с таким же ветвями, на которых были кристаллические и металлические образования в виде листьев. Опустив взгляд на массивные корни, я увидела прекрасную девушку, которая сгорбившись у одно из корней молилась на неизвестном мне языке. С её прекрасного лица лились горючие слёзы, и сама она выглядела отчаявшейся. И вот молитва останавливается, она подымает заплаканные глаза к кроне дерева и безмолвно произносит лишь одно слово: «Пожалуйста».       В это время в тени древа появляется с виду молодой мех. Выглядел он довольно миниатюрно по сравнению с огромными и немного потрёпанными доспехами, в которые он был облачён. Его внешний вид говорил, что он явно только что вернулся с поле боя. Опустившись на колено, он коснулся корня, ведущего к девушке, и по нему прошёлся свет. И там, где он заканчивался быстро вырос цветок, который напоминал водяную лилию. Он раскрылся на глазах изумлённой девушки, и там она увидела совсем маленького предакончика с красно-чёрной бронёй. — Имя ему Вальдериус — что значит рождённый от древа. Береги это дитя, Ин Ме. Может быть, хотя бы он сможет подарить тебе вечную улыбку. — Голос этого меха был сладок и нежен и одновременно с этим властен, и очень силён, что аж мурашки по корпусу пробежались.       Наверное, так звучит голос каждого божества. Хотя о чём я думаю, каждый мир уникален, как и его создатель. Тогда возникает вопрос. Кто он такой?       На этот вопрос я так и не смогла ответить, ибо меня разбудили, потому что беспокоились за меня. Видите ли я до полудня спала. Сами же объявили мне выходной, изверги. Так или иначе, сон был странным и неожиданным, с непонятным послевкусием, если так можно выразиться о сне. Это преследующие затяжное чувство дежавю смущает и даже немного пугает. Что наводит меня на совсем странные идеи, но… Но может ли быть, что я могу видеть прошлое других?       Проходя мимо открытых ворот с этими мыслями, я остановилась и посмотрела на дорогу, которая вела к дворцу. Она представляла собой плотно сложенную металлическую брусчатку, с обоих сторон от которой возвышались дома, состоящие из грубых форм, плавно переходящих в изящные линии, рисующие свой причудливый геометрический узор, повинуясь невидимой руке архитектора, демонстрируя силу и мягкость, почти хрупкость, играющую в отражениях окон и полированного металла. Я с восхищением наблюдала за всей этой завораживающие красотой, за игрой света и тени, форм и размеров и не могла отвести взгляда. — Кальем, — тихо произнесла я, и возле меня появился мой охранник. — Да? — спросил он, наклонившись ко мне. — Мы ведь можем сходить в город? — Ну, думаю можно, — ответил он. — Только ты должна слушаться меня. Ясно? — Да! — радостно ответила я. — Сообщите императрице, что мы вместе с юной принцессой отправились осматривать город, — произнёс он, обращаясь к одному из стражников. — Есть, сэр! — ответили оба, но лишь один отправился во дворец. Неожиданно я услышала звук трансформации и, обернувшись, увидела Кальема в виде предакона. — «Залезай», — произнёс он.       Как только я вскарабкалась на его спину, Кальем осторожно двинулся вдоль дороги, и в ближайшие несколько часов мы бродили по широким улочкам и красивейшим улицам города. Последний остановкой стала рыночная площадь.       К ней мы добирались узкими проходами старых закоулков. Видимо он решил устроить мне сюрприз. Честно скажу, я очень боялась, как бы Кальем не застрял в этих проходах. И вот последний поворот, и мы стали двигаться к выходу из этих закоулков. Из-за того, что там было достаточно мрачно, яркий свет стал неприятно резать оптику. Но как только я избавилась от засветки и прозрела, я обомлела.       Огромная площадь заставлена разнообразными лавочками ряда так эдак в три-четыре. На прилавках есть всевозможные виды растений, еды, украшений и множество другого товара предназначения, которого я не знаю. По улицам сновали туда-сюда множество других предаконов и не только. — «Тропа когтя является торговой столицей наших земель, поэтому здесь так много предаконов. Но так же здесь можно встретить и других интересных торговцев из других миров» — прорычал Кальем. — Я вижу, — произнесла я, когда мимо нас прошло высокий и худощавый пришелец с зелёной кожей и четырьмя руками. Можно было бы подумать, что он безобидный, если бы он не был вооружен до зубов. — Эй, смотри, куда прёшь! — воскликнули впереди, и послышался звук падения.       Обернувшись, мы увидели лежащую на земле предакониху с помятой бронёй и огромного бугая, превышающего её размеры раза в два. «И это он требует её быть осторожнее? Это ему надо быть осторожнее с такими размерами», — подумалось мне. Та трансформировалась и, поклонившись, извинилась. Это оказалась моя классная руководительница. Он же не принял её извинений и замахнулся на неё. — Только посмей — и я разорву тебя в клочья! — выкрикнула я, обращая его внимание на нас.       Кальему тоже очень не понравилось то, как он с ней обращается, аж броня ощетинилась. Заметив нас этот бугай стал подходить к нам. И так надменно, будто бы он здесь главный. — Кажется, вы забыли своё место, наглые букашки, — протянул он, смотря на нас сверху вниз. — Посмею с вами не согласиться, — начала я и издевательски протянула: — сэ-эр. Это вы забыли, где ваше место. Вы сейчас находитесь на чужой территории, и вы проявляете неуважение по отношению к жителям этого города. И, что хуже для вас, вы так относитесь к моему учителю, — почти прорычал я, смотря на него исподлобья, а от Кельема я впервые услышала злобное шипение на грани рычания.       Бугай молча выслушал мои недовольства и громко рассмеялся, при этом говоря, что я слишком мелкая, чтобы осуждать старших и вообще не понимаю, во что лезу. Вокруг нас стали собираться боты и другие гости города. В это время бугай продолжал насмехаться над остальными, говоря, что его раса намного превосходит остальные, и они все просто жалкий мусор.       Окружающие лишь осуждающе смотрели на него. Когда же он прекратил смеяться, то заметил, что на него смотрят. Почувствовав себя не уютно под осуждающим взглядами, он произнёс «Да Хайват с вами» и утопал, расталкивая всех на своём пути. Мы же подошли к до сих пор растерянной учительнице и начали собирать разбросанные покупки. — Не стоит, я сама могла бы справиться, — нервно пролепетала она и попыталась нас остановить. — Алей, прекращай, сама знаешь, что мы не отстанем, пока тебе не поможем, — буднично произнёс Кальем, поднимая себе на спину её поклажу. — Знаю, но я правда могла собрать это всё сама, — с небольшой обидой в голос произнесла Айле. — Вы что знакомы? — спросила я у них, наблюдая за их поведением. — Да! — Нет! — ответили они хором.       Но на ответ Алей мы оба посмотрели на неё. И, кажется, наши взгляды её смутили. Потому как в следующую секунду она отвела от нас взгляд и, надув слегка покрасневшие щёки, смущённо произнесла: — Да.       В следующую секунду Кальем засмеялся во весь голос, а через мгновение ступора засмеялась и Айле. Я же стояла и смотрела на них как на умалишенных. Успокоившись, они оба потрепали меня по голове, чем вызвали моё недовольство, ведь они взъерошили мои волосы. — Пойдёмте, а то стоим тут на проходе, — произнёс Кальем, начиная двигаться дальше. Айле же взяла меня за руку и отправилась следом.       Примерно через час хождений по городу мы добрались до достаточно большого и богато украшенного дома. В проходе нас встречали немногочисленные слуги. Только вот, выглядело это место не особо привлекательным при ближайшем рассмотрении. Где-то обваливалась черепица, где-то проявлялись трещины. В общем полный набор для ремонтных работ или присвоение зданию аварийного статуса.       Зайдя в здание, я очень удивилась тому, что внутри не было никаких следов разрушения или ветхости. Всё было прибрано и хорошо освещено. — С возвращением, госпожа, господин. Приветствую и вас, юная леди. — поприветствовала нас довольно пожилая предакониха. — Мы дома, — произнесла Алей, наконец отпуская мою руку.       После этого мы с ней прошли дальше в глубь здания, а Кельем отдал часть поклажи служанкам и направился в другую сторону.       Не то чтобы я волновалась, что может произойти что-то не то. С этим могут справиться и Лайд с Огни, но то, как себя ведут, с каким почтением тут относятся к Кальему, вот это меня очень взволновало. Обычно к нему относятся с некой неприязнью, а тут почтение и уважение. Удивительно, какие всё-таки разные бывают боты. — Мари, не отставай, — крикнула Алей с конца коридора. — А! Иду! — крикнула я и помчалась за ней. — О чём ты задумалась? — спросила она, когда я подошла к ней. — Да так, просто во дворце к Кальему относятся совсем по-другому, вот я и удивилась. — произнесла я, направляясь вместе с ней дальше. — Это потому что когда-то Кальем спас меня от дезактива, поэтому в нашем доме к нему относятся с почтением, — произнесла она с лёгким румянцем на щеках. — А вот тут, пожалуйста, поподробнее. Я конечно же знала, что у этого неуловимого индивида есть свои заслуги, но ни как не могла подумать о том, что он кого-то спас. Ну не похож он на того, кто будет это делать, — произнесла я, когда мы зашли в большую комнату. — Это долгая и довольно старая история, — произнесла она, присаживаясь на одну из подушек возле окна. Я присела на соседнюю и всем своим видом показывала, что готова слушать. — В общем, когда мы с Кальемам были немногим старше, чем ты сейчас, я довольно серьёзно заболела Самельтой*, — печально произнесла она. — «Самельта — быстро прогрессирующая и агрессивная болезнь.» — произнесли у меня над ухом, из-за чего я даже вскрикнула. — Спектр, твою на лево. Ты совсем уже что-ли? — прикрикнула на него я, ненароком отвернув голову от немного напуганной Айле. — «Нет, госпожа, я лишь хотел донести до вас информацию», — произнёс он и передо мной появился голубой восьмиугольник с глазом по центру. Я поражённая этим событием смотрела на него не понимая, что происходит. — Мари, с тобой всё хорошо? — спросила Алей, с волнением смотря на меня. — Да. Со мной всё в порядке. Просто кое-кому надо предупреждать, прежде чем он будет, что-либо делать или говорить, — сердито произнесла я, глянув на парящий рядом со мной восьмиугольник. — Ты в этом уверена, может быть, вызвать лекаря? — взволнованно произнесла она и уже хотела позвать слуг, но я её остановила. — Не нужно. Меня просто напугала моя дополнительная система, — произнесла я. И по взгляду Алей я поняла, что она мне не верит. — Которую ты конечно же не видишь…        Вздохнув, я глянула на Спектра и тот с явным удовольствием стал мне рассказывать о этой болезни, а я повторяла для Алей: — Это достаточно редкая и серьезная болезнь, которая поражает нервную систему, тем самым вызывая частичный или полный паралич двигательных и вент- систем. В следствии чего больной уходит в дезактив от перегрева систем. Болезнь может убить в течение недели, если на неё не обратить внимания вовремя. Первыми симптомами являются частое головокружение, потеря контроля над конечностями, сильный жар, затрудненная вентиляция и отказ систем переработки энергона. — Да всё верно, но откуда… — Спектр, он как ходячая энциклопедия, которая всё время следует за мной. Только я вот сама не могу понять, откуда он всё это знает, — сокрушённо произнесла я. — Ясно, ну в общем, твой Спектр прав. Во всём. И именно ей я тогда и заболела. Когда я почувствовала перебои вентсистем в первый раз, мой опи настоял на том, чтобы мне провели полное обследование всех систем. Его дани сама ушла в дезактив от этой болезни. Поэтому он хотел убедиться, что это не она, — произнесла она с тоской в голосе. — И как я полагаю, его опасения подтвердились, — задумчиво произнесла я. — Да, после этого он отдавал все свои силы на то, чтобы меня вылечили, но врачи лишь разводили манипуляторами. Говорили, что смогут лишь поддерживать меня с помощью систем и то недолго. Они не могли мне помочь, потому что это был четвёртый орн моего заболевания и у них не было всех необходимых лекарств, а также ресурсов для их создания, — печально и с лёгким страхом произнесла она. — Видимо, при таком раскладе дел большая часть систем уже на последнем издыхании. И их починка при такой болезни, это все равно, что кидать шарку только что отремонтированный инструмент, — тихонько пробормотала я, но меня все равно услышали. — Кто такие шарки? — с непониманием спросила Алей. — Эм, — я немного запнулась от такого вопроса, но быстро пришла в себя и продолжила предыдущую тему. — Неважно. Так что было дальше? — Дальше меня пришёл навестить Кальем. Он слышал о том, что со мной произошло. Мы были лучшими друзьями с самого бетства, поэтому мы старались всегда поддерживать друг друга. Но тогда ему было очень тяжело видеть меня подключённой к аппаратам активо-обеспечения.       Я помню, как он пытался сдерживать, наворачивающийся омыватель, находясь рядом со мной. Он приходил два раза в день, а потом вдруг перестал появляться. Я тогда напугалась, что он бросил меня, и каждый новый орн смотрела в окно лёжа на больничной койке, надеясь, что смогу увидеть его хотя бы в последний раз перед тем как уйду.       Но через четыре дня он ворвался в мою палату со всем необходимым. Радостный, но весь израненный и еле живой. Когда врачи забрали у него лекарственные растения, он лишь радостно улыбнулся мне, выпустив наружу омыватель и отключился прямо на манипуляторах моего опи.       Я тогда сама отключилась от переживания за него. А когда пришла в онлайн, я была уже полностью здорова, а он оффлайнил рядом, на соседней койке. Всё такой же измученный и уставший, — с печальной улыбкой произнесла она и на её оптике появился омыватель. — Дамы, вы сейчас про меня говорите? — весело спросил Кальем, заходя в комнату, а за ним шли несколько слуг, которые несли подносы с явно чем-то вкусным. Но стоило ему заметить на оптике Алей омыватель он тут же с волнением подскочил к ней. — Алей, милая, ты чего расплакалась? Тебе ведь нельзя нервничать, — с волнением произнёс он, при этом осторожно стирая омыватель. — Всё хорошо, просто вспомнила те времена, когда я была очень слаба, — произнесла Алей и потерялась щекой об манипулятор Кальема. — Ам, — неуверенно начала я. — Вы, как погляжу, не просто знакомые или хорошие друзья, верно? — спросила я.       Но смущённые и явно забывшие о моем присутствии боты мне не ответили, потому как пытались спрятать румянец или хотя бы утихомирить искру которая так рьяно пульсировала в их камерах. Зато на это тему были не прочь поболтать служанки которые стояли рядом. — Это правда, юная госпожа. Господин и госпожа уже давно являются партнёрами, у них даже спарк имеется, — произнесла стоящая рядом со мной служанка. — Он такая прелесть, — вторила ей другая из-за спины Айле. — Согласна, просто фиолетово-черная милашка. А ведь ему сейчас всего три ворна, представляете каким красавцем он будет. Отбоя от предложений партнёрства не будет, точно вам говорю, — произнесла третья служанка. — Так хватит! Это уже нам решать, будет у него партнёр или нет, и какой, — прорычал Кальем, из-за чего служанки тут же скуксились. — Простите господин, — сказали они хором. — Чего ты так рычишь Кельем? Они ведь просто свое мнение высказали, — спросила я. — Это наш сын и нам решать его судьбу, — сердито произнёс Кальем. — Но они просто высказали свое мнение, чего ты так взъелся? — спросила я, и тут же осознала одну вещь, которую прямо и озвучила: — А может быть ты ревнуешь? — Что?! Да чтобы я и ревновал, ты смеёшься надо мной? — спросил он, но я чётко услышала, как его голос дрогнул, когда он заикнулся об ревности. — Не прикидывайся, будто это тебя не волнует, я всё прекрасно вижу. И если ты ревнуешь, почему бы тебе тогда не взять его с собой на работу, или взять выходной, чтобы провести его с сыном и своей любимой? — задала я вопрос. — Из-за тебя и не могу взять. Тетушка только и твердит, что важнее твоей защиты нет ничего, а Оурайта на верную смерть я во дворец не потащу! — выкрикнул он, в гневе поднявшись на ноги и быстро покинув комнату. — Это что сейчас было? — в непонимании спросила я у оставшихся со мной фем. — Выйдите, — попросила Алей, и служанки, поклонившись, покинули комнату. — Мари, ты ведь знаешь, кем был опи Кальема? — Да, он был братом госпожи Миетель, — произнесла я до сих пор не понимая, что происходит. — Вот именно, а ты знаешь, что бывает, когда на трон восходит новый император? — снова спросила меня Алей. — Не совсем понимаю о чём ты. Что должно происходить? — Эх, когда на престол восходит новый император, он избавляется от всех своих братьев и их наследников дабы придержать порядок и равновесие во дворце, — произнесла она и меня как молнией ударило. И мой лоб тут же со всего маху познакомился с ближайшей стенкой. — Создатели милостивые, как я могла об этом забыть, — проныла я, осознавая всю соль ситуации. Алей смотрела на меня с волнением и небольшим испугом. — Но знаешь, я не думаю, что Миетель и Эли сделают это. — Почему ты так решила? — спросила она. — Во-первых, это сам Кельем и его опи. Миетель не стала убивать ни его самого, ни его опи, хотя она и стала императрицей. Во-вторых, Элиандра поступила точно так же. В-третьих, Миетель очень хочет понянчить гранд-спарков, — выставила я свои аргументы. — Откуда такая… — Она сама мне разрешила называть её гранд-дани. Поверь, она так была счастлива, когда я её так назвала, что чуть не задушила меня в объятиях, — прервала я её вопрос. — Так, окей, с этим разобрались. Остаётся только извиниться перед Кальемом за свою тупость, — добавила я, поднимаясь. — Стой, я пойду с тобой, ты ведь все равно не знаешь это место, — произнесла Алей поднимаясь вместе со мной. — Хорошо, Алей, тогда проведи меня к нему, пожалуйста, — попросила я, она же в ответ кивнула и, взяв меня за руку, повела к предполагаемому местонахождению Кальема.       Долго ходить не пришлось. Пройдя до лестницы, мы поднялись на два этажа выше и прямиком отправились к одной из комнат впереди. Дойдя до неё, я услышала тихое хныканье и такие же тихие ласковые слова успокоения. В этот момент Айле отпустила мою руку и позволила подойти ближе к двери.       Приоткрыв её, я осторожно заглянула в комнату. Там в тени возле небольшой колыбели стоял Кальем, а на его руках был маленький тёмно-фиолетовый предакончик с маленькими рожками и длинным хвостиком, заострённым к концу и походящем на копьё. Он осторожно покачивал его и тихо нашёптывал что-то ласковое на аудиодатчики, которые так были похожи на маленькие пёрышки. Те служанки были правы, он просто прелесть. — Кальем, — тихо позвала я. — Я могу зайти? — Да, — так же тихо произнёс он. — Я хотела извиниться за свои слова, — произнесла я, входя. — Я совсем позабыла про эти традиции, при которых… Ну ты понял. Они тихо промычал в подтверждение и немного сжался. — Ох, слушай, я не буду никому говорить, что у тебя есть семья, честное слово, — тихо произнесла я. — Спасибо, — прошептал он. — Не за что, — ответила я и вздохнула. — Знаешь, я могла бы поинтересоваться у них, были бы они счастливы, что ты стал опи и имеешь свою семью, а потом бы передала это тебе, — произнесла я, но его прищуренная оптика наводила на мысль, что ему это не понравилось. — Ох, слушай, я правда им ничего не скажу, меня просто уже немного выбешивает эта гиперзабота со стороны Миетель. Я даже не понимаю, откуда у неё столько этой заботы, если она успевает её выплескивать и на меня, и на Эли. — Не надо, пусть все будет так как и прежде, — с волнением произнёс он, из-за чего малыш на его руках слегка захныкал. — Кальем, правда рано или поздно вскроется и ничего хорошего из этого не выйдет, поверь мне. Будут лишь обиды, сожаления и невзгоды. Ты этого хочешь для него? — строго спросила я. — Нет, но я не хочу, чтобы он или же Алей пострадали, — с металлом в голосе произнёс он и крепче прижал к себе малыша. — Этого и не будет, — уверено произнесла я. — Для Миетель и Эли нет ничего важнее семьи. Они даже будут защищать вас, если придется. — Откуда ты знаешь? — с недоверием спросил он. — Эм, алё, — я помахала манипулятором. — Перед тобой, между прочим, стоит та, кого негласно объявили принцессой вашего народа, — напомнила я ему. — И я этого не просила. — Ты совсем другой случай, — с какой-то обидой произнёс он. — Нет, Кальем, не другой. Я обычная бета, которую похитили и пытались использовать. Но Эли не только защитила меня от этого, но и сделала так, что никто теперь не может мной воспользоваться, не навредив при этом себе, — попыталась разубедить его я. — Ага, сказала обычная бета, которая разговаривает со своей системой поддержки. — произнёс он, отворачиваясь от меня. — Откуда ты… — Я слышал ваш разговор, вернее его часть, — честно признался он. — Оу, ладно… Но это не отменяет того, что я говорила ранее! Я считаю что они и вправду будут счастливы. Поверь мне. — Хорошо, попытайся, но не смей им ничего говорить, — строго произнёс он. — Хорошо, даю слово, — произнесла я и сделала крест на левом плече. В этот момент маленький на его руках чихнул. — Ох, нет только не опять, — сокрушённо произнёс он и вытер носик малыша. — Что такое? — обеспокоенно спросила я. — Похоже он опять начинает заболевать, — произнёс Кальем, направляясь к выходу. — Ты уверен в этом? — переспросила я. — Может быть это просто пыль? — В семье Алей просто так никто не чихает. У них довольно сильный иммунитет, поэтому они славились хорошим здоровьем. Но если выходило так, что они начинали проявлять какие-либо симптомы, то они заболевали сильно и надолго, — произнёс Кальем, подходя к своей жене и передавая ей малыша. — Придётся идти за врачом в ближайшее время. Возможно мы больше не сможем лечить его так, как раньше. — Ты уверен в этом, милый? — неуверенно спросила Алей. — Если это так, то мы подвергнем себя опасности. — Я знаю, милая, но от этого зависит жизнь нашего малыша и, если мы не сделаем ничего с этим, мы можем его потерять, — с небольшой опаской произнёс Кальем.       Пока они разговаривали, меня потянуло в сторону другой комнаты. Я медленно и даже с опаской продвигалась к той комнате, от которой веяло и теплом, и холодом одновременно. Подойдя вплотную, я приоткрыла дверь и почувствовала мертвецкий холод, который шел из неё.       Я очень удивилась этому, ведь сам особняк, если и не отапливался то, точно был теплым. Открыв дверь достаточно широко, я прошла в большую комнату, в центре которой стояла — вы не поверите — самая настоящая прялка. Вот прям такая же, как и в русских сказках.       Но вот не задача, стоило мне сделать шаг к ней, как мертвецкий холод становился сильнее. Как будто бы меня окружали буйные призраки. Вот только я их не видела, а чувствовала. И данный факт наводил жути. Одно дело когда ты видишь призраков, ты можешь их хотя бы заболтать, а когда ты их лишь ощущаешь, становится жутко не по себе. Но что-то продолжало тянуть меня к этой прялке, не смотря на весь тот ужас, который я ощущала.       Когда я подошла вплотную к ней и взялась руками за веретено, избегая укола об его кончик — всё резко прекратилось. Я осмотрелась вокруг себя и не могла понять в чём причина этого странного представления. Но подумать мне не дал ворвавшийся в комнату Кальем. Он подбежал ко мне, подхватил на руки и не останавливаясь немедленно покинул комнату. — Кальем, пусти меня, — возмущённо произнесла я. — Да что на тебя нашло? — Что на меня нашло? Это что на тебя нашло? Зачем ты пошла в ту комнату? — строго и одновременно с этим взволнованно спросил он. — Я не знаю что именно, но что-то определенно меня туда тянуло. И да, я чувствовала там мертвецкий холод, но стоило мне взять веретено, как оно исчезло, — произнесла я и показала им его. В этот момент Кальем вместе с Айле резко отшатнулись от меня, при этом сильно побледнев. — Что такое? Что с вами? — Мари, прошу тебя, брось эту гадость обратно в ту комнату и желательно не приближайся с ней к нам, — произнёс Кальем, закрыв собой свою семью.       Я лишь с непониманием смотрела на них, но всё-таки решила вернуть веретено на место. Но стоило мне подойти к комнате и замахнуться веретеном, как кто-то схватил меня за руку. Обернувшись, я увидела призрак обезображенного меха, который раскрыл свою явно сломанную челюсть и резко закричал на меня, а я закричала на него и, выдернув свою руку, помчалась обратно к ошалевшим Кальему и Алей, которая крепко прижала к себе плачущего малыша. Я же так и не выбросив веретено крепко сжала его в руке и прижала к себе. — Вот же угораздило меня призраков видеть. Так и копыта не долго откинуть. — произнесла я, прижавшись к Кальему. — Чего, ты это серьёзно? И что откинуть? — спросил Кальем. — Серьёзней некуда, и вы первые, кто узнает об этом. Даже мои родные не знают. И это не важно, это просто выражение такое, — с тем же страхом и небольшой обидой произнесла я. — К-как выглядит тот, кого ты увидела? — спросила Алей. — Ну, это высокой и стройный мех, он будет чуть выше Кальема и поуже него. А также у него салатово-зеленная броня. А, и на шлеме что-то вроде бакенбард, — произнесла я и провела по тому месту, где они должны быть. — Предок Цу Вон, — неожиданно произнесла она, и призрак обратил на неё внимание. — Он был одним из первых наследников нашего клана ещё в начале его существования, но погиб случайно наткнувшись на веретено. — И никаких других повреждений не было? — спросила я. — Нет, лишь то, что веретено проткнуло его грудной отсек и все, — произнесла она и призрак подтвердил это кивком. — Но тогда, почему я вижу его таким? — задала я вопрос и из комнаты с прялкой повалил черный густой дым.       Сунув веретено Кальему в руки, я ринулась к не закрытой двери и резко захлопнула её. Когда я это сделала, что-то неистово стало пытаться оттуда выбраться. Призрак Цу Вона встал позади меня и стал помогать удерживать дверь. То, что находилось за дверью, стало биться сильнее. На шум сбежались слуги и, заметив, как жмутся к стене их хозяева и то, как ходит ходуном дверь, сами невольно ужаснулись происходящему.       Поняв, что ни я, ни Цу Вон долго так не продержимся, я в срочном порядке стала думать, как удержать это внутри комнаты. Но как на зло в голову ничего не приходило. Я пыталась сосредоточиться, придумать хоть какой-то план. Однако ничего и из-за этого я стала злиться. — Мари! — крик Кальема раздался у меня прямо над ухом, и я вздрогнула всем телом.       Обернувшись, я увидела обеспокоенное лицо своего защитника, а повернувшись обратно к двери, я заметила полностью обледеневшую дверь. Да что там дверь, скорее всего внутри все заморожено настолько сильно, что это ещё не скоро оттаит. — Это я сделала? — поражённо спросила я. — Да, а теперь давайте уйдем отсюда, — предложил он.       Я лишь кивнула, продолжая неверяще таращиться на дверь. — Срочно перенесите все вещи нашего сына к нам в комнату и как можно скорее. Я больше не намерен рисковать активом своего спарка, — приказал Кальем. — Да, господин, — произнесли несколько слуг одновременно и тут же приступили к выполнению поручения.       Мы же трясущиеся спустились обратно на первый этаж. — Кто-нибудь может объяснить мне, что за чертовщина сейчас происходила? — спросила я, присев на пол. — Я сам ничего не понимаю. Ты просто ринулась к двери, и после этого начался настоящий кошмар, — произнёс Кальем, пытаясь успокоить свою семью. — Извините за резкость, я просто никогда не сталкивалась с подобным, — я извинилась и пробормотала: — Даже битва с Тенью была не такой страшной.       Я вздохнула и провела манипулятором по лицу.       И опять передо мной появилась эта обезображенная морда, которая рыча что-то пыталась произнести.       Но я из-за неожиданности вскочила на ноги, при этом долбанув призраку по челюсти, и прижалась к боку Кальема. Призрак Цу Вона с жутким грохотом упал на пол без сознания. Его даже услышали стоящие за дверями слуги и заглянули к нам. Ответом на их немой вопрос, «что здесь происходит?», стал заливистый детский смех и мои причитания. — Ну почему это происходит именно со мной?!