Мир, данный мне судьбой

На следующий день папа отправился на арену и даже позволил проводить его до дверей кварты. — «Ух, ну сколько можно?! Я уже прекрасно чувствовала себя, а он считает наоборот. Хмк. Блин. Ну ладно». Со мной оставили Рэтчета, который любезно согласился присмотреть за мной пару часиков. Первым делом он осмотрел меня и сделал заключение, что совершенно здорова. Я этому так обрадовалась, что начала аж скакать по всей комнате. Рэтчет еле меня успокоил. Вот ведь я из-за этого тела всё больше похожа на ребёнка, хотя возможно, это и к лучшему. Не знаю, время покажет. Посмотрев в окно, мне вдруг захотелось побывать снаружи и посмотреть как там сейчас. — Рэтчет, давай сходим прогуляемся хоть немного, а то я уже устала сидеть взаперти, — сказала я и состроила щенячьи глазки. — Хорошо. Только больше так не делай. Мне не по себе становится от твоей оптики, — нервно сказал он, отводя взгляд. — Ура! — закричала я и побежала одеваться. По словам ребят, там довольно холодно. А всё-таки хорошо, что моя оптика может так делать, и что я ещё заметила, так это то, что она работает на всех. Я её даже на Альфа Трионе испытывала. Сработало, но не сразу. Пришлось тогда попотеть конкретно. Одевшись, мы вышли на улицу, и перед нами предстала просто великолепнейшая картина: почти всё пространство вокруг нас было усеяно бело-синим снегом. Я начала скакать по нему и веселиться. Как давно я не была на свежем воздухе. Это просто блаженство! Рэтчет же всё это время пытался меня успокоить, но я даже и не думала этого делать. И пока он распинался, я присела и набрала немного снега, слепив из него снежок. Поднявшись, я резко развернулась и бросила его в Рэтчета. Тот аж на бампер свалился от такого поворота событий, а я рассмеялась во весь голос. Он быстро пришёл в себя и, поднявшись, подошёл ко мне. — Как ты это сделала? И что это было? — спросил он. — Хи-хи. Это просто снежок, Рэтчет. Он очень легко делается. Смотри, — я набрала немного снега в руки и начала лепить из него снежок. Рэтчет наблюдал за тем, как я его делаю и тоже попытался слепить шар. В отличие от меня, у него снежок получился немного кривоватенький, но это не помешало Рэтчету бросить его в меня. И попал ведь! Блин, он ещё и смеётся. Ну щас он у меня получит по полной! И мы начали кидаться снежками. Я по большей части уворачивалась, но и про ответные атаки не забывала. Правда, почти все снежки пролетали мимо цели. Рэтчет тоже промахивался, но попадал по мне чаще, чем я в него. В общем, мы веселились, как дети малые. Все, кто за нами наблюдал, не понимали, что мы делаем, и всё-таки с интересом продолжали смотрерть. И тут неожиданно в нас с Рэтчетом прилетело несколько снежков из толпы, которая собралась вокруг нас. — Эй, кто это сделал? — спросила я, посмотрев на них. Когда я сделала это, вздрогнули все, кроме двух мехов, один из которых был чёрно-красный, а второй — бело-синий. Я сразу же узнала их. — Ох. Хи-хи. Значит, вы так, да? Ну держитесь! Рэтчет, давай проучим этих двоих! — весело сказала я. — Давай! — он согласился со мной. И мы бросили в них по снежку, но попали не в тех, в кого хотели, потому как эти гады увернулись. И когда я увидела, в кого мы на самом деле попали, на меня накатил ужас. — Простите, пожалуйста. Мы не хотели попасть в вас, — сказала я. Они переглянулись и, улыбнувшись друг другу и, кажись, своим друзьям, стали лепить снежки. Поняв это, мы с Рэтчетом уже хотели было убежать, но на нас посыпался град снежков. Мы тоже начали отстреливаться и в скором времени вся толпа, что за нами наблюдала, тоже приняла участие. Всё веселились, играли и смеялись, пока… мимо меня не пронеслась здоровенная сосулька, чуть не задевшая мой бок. Она врезалась в стену и рассыпалась на множество осколков. От такого я не удержала равновесие и поскользнувшись на льду, упала в снег. Ко мне подбежал Рэтчет и помог выбраться из сугроба. — Мари, ты как? — спросил он меня. — Нормуль, Рэтчет. Снег смягчил падение, — сказала я. — Эй, вы что, ненормальные? Зачем вы бросили эту ледышку? Вы ведь могли кого-нибудь поранить таким образом! — начал пылиться Огни, обращаясь к какой-то толпе мехов, и уже хотел было броситься на них, но Лайд не позволил этому случиться. — Хах, да ладно вам! Мы ведь просто хотели проверить, что будет если мы её бросим, — ответил один из них. Походу, он их предводитель. По их раскраске я поняла, что данные особи относятся к высшей касте. Это плохо, ведь если так продолжится, то они могут сделать много чего нехорошего. — Ах вы мерзавцы! — прокричал Огни и снова попытался броситься на них, но Лайд опять не дал ему это сделать. — Вообще-то он прав. Вы могли навредить своими действиями кому-нибудь. Да вы вообще видели, что произошло с той ледяной глыбой? — спросила я и указала на осколки льда. — Эти осколки могли навредить многим, если бы глыба летела с большей скоростью. Не думаю, что ваши альфы обрадовались бы, узнав об этом инциденте, — сказала я, сложив руки на груди и смотря им прямо в оптику. Они от моих слов лишь разозлились. — Мари, лучше не надо с ними вступать в конфликт, — сказал Рэтчет и попытался меня увести подальше. Я лишь хмыкнула, но всё-таки пошла за ним. — Пф. Подумаешь. Напугала нас нашими же альфами. Да и судя по тому, что я вижу, твои альфы стоят ниже наших, — сказал он, но я его игнорила. Рэтчет был удивлен, но горд за меня. — Да и к тому же не думаю, что твой альфа настолько силён, чтобы противостоять нашим, — всё так же не унимался этот кон, а его дружки посмеивались. Я остановилась и посмотрела на них своими кошачьими глазами. Все давно разошлись, и я позволила себе маленькую наглость. Сложив руки на груди, я сказала: — Мне лично всё равно, какие у вас альфы и кто они такие. Но вот моего опи, его друга и моего старшего брата знает весь Кибертрон. Так что думаю, если вы нападёте на них, то за них весь Кибертрон стеной встанет, — сказала я и гордо пошла к дому. Все они были в шоке. Даже Лайд и Огни были удивлены моим ответом. А вот сказать, что Рэтчет был в шоке, то ничего не сказать. Я быстро зашла в дом и, поднявшись в кварту, спряталась у себя в комнате. — «Чёрт, я еле сдержалась, чтобы не заорать на них благим русским матом. Да что же это такое?! Почему и тут такая каша? Почему никто не может просто жить без всяких распрей? Везде одно и тоже. Всё богатенькие думают только о себе», — думала лёжа на платформе. — «Пфх. Ну да, а что я ожидала здесь увидеть? Великий мир и счастливые фейсплейты? Да они на каждом шагу здесь, только всех несчастных согнали в яму и держат как животных. Блин, и надо же было мне связаться со всем этим дерьмом? А? Это ведь жизнь такая. Здесь есть и свои дары, и лишения. Как например, лишение маленькой трёхдневной беты её альф», — подумала я, но тут же зацепилась за мысль: — «Что? Лишили альф? Кого это лишили альф? Меня? Когда? Зачем? Почему меня это так сильно задело, когда я об этом задумалась? Да что со мной происходит? Погодите это, что получается, мои воспоминания? Откуда они взялись? Откуда эти образы в моей голове?» — я пыталась понять, что со мной происходит, но никак не могла. И из-за этого я прижала колени к груди и, обхватив их руками, начала тихо плакать. Я сидела лицом к стене и ничего не замечала. Даже то, как в мою комнату зашли, и то не заметила. Лишь когда меня приобняли, я соизволила поднять глаза на вошедшего. Это был Саундвейв. Я, недолго думая, прижалась к нему, пытаясь таким образом спрятаться в его броне, он же просто притянул меня к себе. Кажется, так он хотел сказать мне, что всегда будет рядом со мной и будет защищать меня от любых невзгод. От этого я перестала лить слёзы, но глаза всё равно были на мокром месте. Сегодня я впервые столкнулась с несправедливостью этого мира. Ведь те ублюдки были правы, даже если бы кто-то и пострадал бы тогда, то их альфы бы всё замяли, и никто ничего бы не узнал, а они так и гуляли бы себе и делали, что хотели. Их речи были не так обидны, но всё равно было неприятно их слушать, а я ведь даже и не могу представить себе, сколько ему приходится выслушивать оскорблений ещё хуже, чем сегодня мне от всяких там выпендрёжников и богатеньких оболтусов. Мне вдруг стало его так жаль, что слёзы опять потекли сами собой. Он лёг вместе со мной на мою платформу и прижал меня к себе, вскоре я уснула в его объятиях. Рядом с ним я всегда чувствовала себя защищённой.