XVI. Красная Роза
Она видела сон. Сон, в котором свет прожекторов освещал её фигуру на сцене. На неё смотрели тысячи пар глаз: кто с восхищением, кто с изумлением, кто с завистью. С её губ слетали строчки очередной пьесы, где она исполняла роль главной героини, которая пытается найти своё место в этом мире; которая не хочет жить по чужим правилам, а следовать своим. Она вкладывала все чувства, всю свою душу, всё своё сердце в сказанные слова, и с каждой секундой в груди тяжесть всё исчезала и исчезала. И в определённый момент постановки на сцену вышел ещё один актёр. На нём была тёмная венецианская маска, скрывавшая половину его лица. Он встал рядом с ней и на ощупь отыскал её руку, словно это был его единственный способ коснуться её, не прибегая к помощи зрения. Его рука была холодной, приятно-холодной, что пустила по её горячей необъяснимый электрический разряд. Они повернулись друг к другу. Его кожа была бледной, нос с лёгкой горбинкой. Глазные отверстия на символе карнавала были закрыты чёрным материалом. Закончив свою часть, таинственный актёр легко улыбнулся ей. Она протянула руки наверх, касаясь краёв его маскарадного предмета, ощущая кончиками пальцев шероховатость кружевной ткани. Маска была отведена вперёд, разрывая контакт со своим хозяином. Вот уже видно нижнее веко и тёмные ресницы. Резкий рывок наверх, и… Милли открыла глаза, сбрасывая пелену только что увиденного сновидения. Голова немного гудела, а мысли спутались. Желание быстрее заснуть и вернуться в прекрасный сон обратно завладело ею. И она уже прикрыла веки, готовясь окунуться в царство Морфея, как около правого уха что-то завибрировало. Девушка лениво повернула голову. Её телефон светился и, казалось, вибрировал так сильно, как никогда раньше, или, может, Браун это казалось сквозь дрёму. Она поняла, что именно этот звук и разбудил её, и она готовилась послать к чёрту человека, которому пришла в голову идиотская мысль звонить ей посреди ночи. — Да? — сонно сказала она, чувствуя раздражение от такого наглого поступка. — Милли? Сначала она не поняла, с кем говорит, но когда голос позвал её по имени во второй раз, Браун сразу проснулась, слишком резко дёрнувшись на кровати. Это был Финн. Это был его голос. И он был чем-то обеспокоен и… напуган? — Что случилось? — спросила девушка. — Ты в порядке? — Милли, я… — страх просачивался сквозь телефонную линию. Казалось, что он вот-вот закричит или заплачет. — Милли, это Ральф, я… Я не понимаю, ч-что с ним. Всё было нормально: мы вернулись с прогулки, я его покормил, потом лёг спать. А потом проснулся от того, что он скулит, — он то замедлялся, то начинал говорить слишком быстро. — И его, кажется, стошнило. Я лишь слышу сейчас, как он слабо дышит. Харборы уехали. Я не знаю, зачем я тебе позвонил, это… Я не знаю, что делать. Я не понимаю, что с ним. Милли опустила ноги на мягкий коврик. — Я сейчас приеду, — твёрдо сказала она, поднимаясь с кровати. — Слышишь меня? Я. сейчас. приеду, — она пыталась его успокоить, попутно доставая из шкафа вещи, которые первыми попались под руку. — Будь с ним. Я перезвоню тебе ровно через семь минут, слышишь? Семь минут. — Семь минут, — повторил он, словно поражённый. — Я с ним сейчас, он рядом, на своем месте лежит. — Хорошо, я скоро буду, не бойся. Браун отключилась и, бросив айфон в сумку, быстро переоделась. Как бы она не старалась казаться сейчас сильной, чтобы не навредить Финну, её саму охватывала паника и страх. Он сейчас там один, Ральфу плохо, а парень не понимает, что делать; он боится. — Ты куда? Что случилось? Низкий от глубоко сна голос Джейкоба раздался позади неё. Сарториус лежал на животе, приподнявшись на локтях, и недоумённо смотрел на свою девушку, которая резко вскочила по непонятной причине и начала собираться, куда-то на ночь глядя. — Это Сэди, — быстро ответила она уже на автомате за несколько недель. — У неё ЧП в общежитии. Нужна помощь. Прости, но мне нужно срочно к ней. — Она в порядке? — обеспокоенно спросил он. — Да, там, просто, трубу прорвало, у неё паника, не могу я её оставить. Она схватила сумку и пулей выскочила из квартиры, не услышав ещё один вопрос и просьбу Джейкоба позвонить ей, когда доберётся. Девушка нажала кнопку лифта, параллельно заказывая срочное такси за максимальную плату. И, слава богу, такой человек быстро нашёлся совсем рядом с её кондо. Вокруг было тихо, все соседи спали, только самые прилежные студенты сидели в библиотеке на этаже и штудировали учебники и конспекты во вред своему здоровью. Милли подбежала к автомобилю, проверив номер с указанным в приложении. Она сказала водителю адрес проживания Финна и попросила ехать как можно быстрее, что отдаст любые деньги, лишь бы добраться в максимально близкое время. Мужчина ничего не сказал, но послушно сорвался с места, выезжая на дорогу. Браун набрала номер Вулфарда. — Слышишь меня? — спросила она через наушники с микрофоном, чтобы можно было в это же время искать адреса круглосуточных ветеринарных клиник. — Да, — отозвался Финн, и его голос стал чуточку спокойнее. — Я уже еду, как Ральф? — Рядом, иногда скулит, у него нос сухой. — он замолчал, а потом прошептал: — Милли, мне страшно. Он называл её по имени только тогда, когда был серьёзен. А сейчас он был напуган. Впервые он просил о помощи. Он мог позвонить Гейтену, но в охваченной панике Финн выкрикнул своему голосовому ассистенту в телефоне имя человека, что первый пришёл ему в голову. И она едет сейчас к нему, наплевав на возможные последствия. И ей было наплевать. Ей было наплевать, что опять пришлось врать. Ей было наплевать, что она оставила Джейкоба практически без объяснений глубокой ночью. Ей было наплевать, пошло это к чёрту! Тот, кто значил для неё всё в этом мире, нуждался в ней, попал в настоящую темноту. — Его больше не тошнило? — спросила Браун, пролистывая список клиник и стараясь зацепиться взглядом за зелёный цвет в графе «часы работы». — Нет, но от этого не лучше. Клиника, в которую я его вожу, не работает сейчас. Что если с ним что-то случится? Милли. — Тш-ш-ш, я еду, всё будет хорошо, я уже на полпути, — она посмотрела на водителя, который подал её знак, что скоро они будут на месте. — Подожди ещё чуть-чуть. Одиннадцать минут. Я, кажется, нашла тех, кто поможет Ральфу. Скоро буду, хорошо? — Хорошо, — ответил он. — Я… Я жду тебя. — И отключился. Девушка, не теряя времени, нажала на символ телефонной трубки и, подождав пару гудков, услышала бодрый для такого позднего часа голос. — «Клиника внутренних болезней животных и специализированные услуги» [1]. Чем я могу Вам помочь?***
Милли не чувствовала страха. Её ничего не сковывало, когда она покинула такси и бегом отправилась в сторону кондо. Её не трясло, когда она поднималась на двадцать третий этаж, не отрываясь смотря на меняющиеся цифры над головой, словно пыталась взглядом ускорить подъём. Её не беспокоил ком в горле, когда она бежала по длинному коридору. Её тело не чувствовало холода или жара, когда она потянула ручку заранее открытой двери. Но когда она ступила в хорошо знакомую ей квартиру, то почувствовала, как внутри что-то упало и разбилось на мелкие осколки. Финн сидел на полу около лежащего на своём спальном месте Ральфа. Одна его рука была животе ретривера, а вторая сжимала айфон с включённым экраном, где таймер с голосовым помощником отсчитывал оставшееся время от заданного ранее. Реальность ударила её сильной пощёчиной по лицу. Его голова была опущена к согнутым коленям, но как только парень услышал быстрые шаги, резко поднял своё испуганное лицо, будто навострив уши. А уже через секунду его окружил горячо любимый аромат кофе и шоколада. Тёплые руки обняли его за шею и прижали к девичьей груди, что вздымалась при каждом частом вдохе и опускалась при выдохе. И только сейчас он, уткнувшись холодным носом ей в ключицу, узнал о золотой цепочке с кулоном, которую Милли носила не снимая. И в этот момент безжизненный голос телефона оповестил его: «Осталось тридцать секунд». — Ты пришла, — выдохнул он ей в кожу. — Разве могло быть иначе? Она чуть отстранилась, взяв его лицо в свои ладони. Казалось, он стал бледнее обычного, и впервые Милли была благодарна, что он всё время носит свои тёмные очки — она не смогла бы сейчас смотреть в его глаза. Кончиками пальцев она убрала упавшую на лоб чёлку. Девушка уже хотела вновь его обнять (слишком долго она его не видела из-за невозможности вырваться хоть куда-нибудь в течение нескольких дней), как вспомнила о том, кто больше всего нуждается в помощи и внимании в этот момент. Ральф лежал на боку, выпрямив свои лапы. Никогда она не видела его таким: безрадостным, словно отсутствующим в этом мире. По телефону ветеринар сообщила, услышав симптомы, что животное, по большей вероятности, чем-то отравилось. Милли высвободилась из объятий Финна и подползла к золотистому существу. Ральф потянулся к ней мордочкой и уткнулся носом в её ладонь. Сухой. — Слава богу, — выдохнула девушка и почувствовала, как напряглась рука Финна на её пояснице. — Голову поднимает, уже хорошо. Финн, я позвонила в клинику. Его там уже ждут. Сейчас же едем. — Хорошо, — кивнул он и стал аккуратно подниматься на ноги, ухватившись за выступ стола. — Я отвезу его, такси ещё ждёт внизу, — девушка прицепила к ошейнику поводок. — Я только кофту надену и… — Нет, — слишком резко сказала она, а потом чуть мягче добавила: — Ты останешься здесь. — Милли, я его не оставлю, — сказал он. — Финн, тут действовать надо очень быстро, — не оставляла попыток вразумить находящегося на нервном пике парня Милли. — Ты сейчас слишком напуган. К тому же, ты не можешь передвигаться быстро самостоятельно. Я не смогу вести и тебя, и Ральфа одновременно. Тебе придётся остаться здесь. — Если я не пойду, я тут с ума сойду! — чуть ли не выкрикнул ей он, делая шаг вперёд и едва ли не упав назад. Он слишком сильно перенервничал, хоть он и показывал совсем обратное, но тело выдавало его с головой — эмоции взяли контроль. Всё это время он учил её быть живой и не скрывать своих чувств за маской холодной королевы. Теперь настал её черёд. Ведь он назвал её Логиком не просто так. — Финн, — позвала она его. Милли медленно подошла к Вулфарду. Парень нахмурил брови, чувствуя её приближение, а потом ощутил прикосновение её тёплой ладони к его щеке. — Пожалуйста, — она провела большим пальцем по его скуле. — Всё будет хорошо. Мне нужно, чтобы ты мне поверил. Я буду всё это время на связи. Ты поговоришь с ветеринаром, скажешь то, что она спросит. Остальное будет за мной. Ты мне нужен здесь. — Я верю тебе, правда, — он нашёл её руку. — Я боюсь за него. Я… — он замер, с силой закусив губу. — Я боюсь остаться один. Он смотрел на неё. Да, в этом не было никаких сомнений. Сквозь тёмный материал. Сквозь свою слепоту. Сквозь свою темноту. И Милли видела его страх. Страх потеряться в этой темноте, на которую он обречён до конца своих дней. — Ты не будешь один, — она мягко улыбнулась. — Я с тобой. Я с тобой, — твёрже произнесла она во второй раз, вкладывая это осознание в его голову. — И Ральф никуда не денется. Я привезу его, я обещаю. Но чем скорее мы прибудем туда, тем лучше. Он усилил хватку на её запястье. И Финн отдал ей самое последнее, что у него осталось. — Возвращайтесь, — уголки его губ дрогнули. — Оба. Финн видел закат. Он видел, как солнце опускалось ниже к горизонту. Он видел это в прикосновении губ девушки к его. Он видел это в звуках удаляющихся шагов Милли и Ральфа. И когда входная дверь за ними закрылась, для слепого Финна наступила ночь. И лишь её «я с тобой» в виде яркой луны служило ему светом в тёмном войде.***
Ральф положил свою тяжёлую голову ей на колени и медленно засыпал под лёгкий тряс автомобиля. Милли мягко перебирала его шерсть, массируя кожу и успокаивая. Его дыхание было не частым, но глубоким. С виду девушка выглядела совершенно спокойно, что даже водитель не поверил в срочность всей ситуации с больным животным. Однако внутри у неё бушевал настоящий ураган, что отражался в её карих глазах, бегающих туда-сюда, словно у неё нистагм [2]. Она не могла показывать, что ей страшно. Она просто права на это не имела. И пусть Финн не может это видеть, но он в состоянии это почувствовать. Поэтому она закрыла все свои переживания за тяжёлым замком, выкинув ключ. В потоке своих мыслей она не заметила, как начала теребить свои пальцы. И тут на её ладони легла собачья лапа, останавливая это неконтролируемое движение, которое может навредить Браун. Подушечки Ральфа были тёплые, и это было хорошим знаком. — Всё будет хорошо, мы уже рядом, — прошептала она карманному солнцу. Милли запустила указательный и средний пальцы ему между мягкой плоти, и Ральф растопырил свои «фаланги» с длинными когтями, давая понять, что ему это приятно. Ретривер поднял голову и тряхнул ею, словно пытался избавиться от лишней воды после купания, а потом вновь улёгся на её коленке, шумно выдыхая. — Приехали, мисс, — объявил ей водитель. Браун посмотрела в своей телефон с открытым приложением Uber. Увидев, что плата за проезд списана с её кредитной карточки, он поблагодарила мужчину, и они с Ральфом покинули автомобиль. В полуосвещённом помещении на входе их встретила девушка в белом халате, сидящая за подобием регистратуры. С первого взгляда было видно, что ей было откровенно скучно. Она смотрела какое-то ночное ток-шоу по местному каналу, склонив голову вбок и зевая во весь рот. — Простите? Милли подошла к столу, дав Ральфу команду «рядом». Пёс послушно присел с правой стороны от неё. — Да, чего Вам? — лениво бросил медицинский — скорее всего стажер или интерн — работник, даже не отрываясь от экрана. — Я звонила Вам пару минут назад о золотистом ретривере, — голос автоматически сменился с мягкого на более строгий. — Кажется, у него отравление, но я не уверена. Мне нужно, чтобы его осмотрел врач. — Подождите пару минут, я сообщу о Вас дежурному ветеринару, — она указала рукой на место ожидания. Браун нахмурилась на это, но сделала то, что ей велели. Пошла первая минута. Но интерн даже не сдвинулась с места, продолжая пялиться в своё тупое ток-шоу о неразделённой любви и богатеньком парне, который должен выбрать из нескольких участниц только одну, что якобы станет спутницей его жизни. Смех да и только. Но когда уже пошла третья минута, наглая девица даже пальцем не шевельнула, а Ральфу заметно стало хуже, чаша терпения Милли разбилась. Она резко встала с дивана, что отчётливо отпружинили её тугие и объёмные от химической завивки кудри, который она сделала на днях. — Какого хрена происходит? — она облокотилась о стол, смотря прямо интерна. — Я же сказала Вам: подождите пару минут, я сообщу о Вас дежурному врачу. — Прошло уже пять минут с этой фразы, а Вы так ничего и не сделали, — ногти с силой впились в дерево, и ещё немного, и там останутся следы. — Подождите пару минут, я сообщу о Вас дежурному врачу, — словно робот повторила девчонка, даже глаз на Милли не подняв. И тут ударил невидимый гром. Браун уперлась сильнее в мебель, перенеся большую часть своего веса на руки (и тут она была благодарна своему маленькому росту), потянулась и нажала на клавиатуре компьютера интерна кнопку с изображением крестика. И все открытые окна сразу же закрылись. В помещении заметно стало тихо. — Чего?.. — очнулась девица, вытащив один наушник. — Вы… Что… Вы что твори-. — Послушай меня сюда, — прервала её намечающуюся ругань Милли, наклонившись к ней ближе. — Или ты сейчас же отводишь меня к дежурному врачу и он осматривает и помогает моей собаке, или, я тебе Богом клянусь, ты вылетишь отсюда ко всем чертям. А я могу это устроить. И только теперь эта наглая и безответственная особа соизволила взглянуть на разъярённую посетительницу, что прервала её просмотр; и уже хотела высказать ей пару ласковых, как онемела. Перед ней с вытянутой шеей, прямым взглядом стояла девушка — наверное, даже её ровесница — и буквально испепеляла её пылающими злостью и решимостью, как пламенем, карими глазами. Её буйные кудри рассыпались по плечам, некоторые пряди упали ей на лицо, закрывая левый глаз, создавая иллюзию косого взгляда. То была не похожая ни одного человека, бывавшего здесь, юная девушка, которая готова была превратить каждый гектар этой клиники в развалины и добиться справедливости, защищая то, что дорого её сердцу. — К-конечно, — пролепетала она, сразу же став примерным ветработником. Она открыла новое окно в компьютере и, что-то понажимав и понапечатав, улыбнулась и опять обратилась к Браун: — Доктор Фармига [3] Вас ожидает. Проходите. — Вот и отлично, — в ответ иронично улыбнулась Милли своими белыми зубами. Кудрявая взяла поводок и повела Ральфа к указанной двери по коридору, бросив последний предупреждающий взгляд из-за плеча на интерна. Когда они скрылись, девушка в белом халате облегчённо выдохнула, кажется, будто заново родившись. «Просто ведьма какая-то». — Пронеслось у неё в голове. И больше она не филонила на рабочем месте.***
Дежурный ветеринарный врач Вера Фармига оказалась гораздо профессиональней, чем её напарница, сидящая у столика регистратуры. Как только женщина увидела Милли с золотистым ретривером, у которого на первый взгляд были видны первые признаки наличия в организме чего-то нехорошего, она сразу же привела пса на специальный стол. — Так, как зовут это прекрасное создание? — спросила она, по-доброму улыбаясь. — Ральф, — ответила немного жестче Милли. Видимо, эмоции от недавнего диалога не исчезли. — Ну, что, Ральф, сейчас измерим тебе температуру. Браун улыбнулась на то, что ветеринарный врач обращался к животному как к человеку, комментируя все свои действия, словно он мог её понимать. Доктор Фармига аккуратно провела процедуру специальным электронным термометром, не принеся Ральфу никакого дискомфорта. Ретривер всё это время не сводил своих тёмно-карих глаз с Милли, что стояла напротив него и мягко массировала кожу его головы. — 39 и 5, — сообщила мед.работник, продемонстрировав показатели прибора Браун. — Небольшие отклонения от нормы. — Разве такая температура нормальна для собаки? — спросила Милли. Насколько она знает, 39,5 — температура достаточно высокая. Она обычно просто тухлым овощем лежим на диване, если не на больничной койке. Девушка заметила немного смущённый взгляд доктора. — Странно, Вы разве впервые приводите своего питомца в ветклинику? — изогнула она бровь, отложив термометр. — Он у Вас породистый, таких обычно сразу на втором месяце от рождения приводят для прививок. — Он не мой, — объяснилась Браун. — Его хозяин, к сожалению, был не в состоянии привести его самостоятельно. Поэтому я здесь. — Тогда всё понятно, — расслабилась доктор. — У взрослых собак средней породы нормальной температурой считается от тридцати семи и до тридцати девяти. Не как у людей — тридцать шесть и шесть. — Тогда ладно, а то я уже перепугалась, — Милли погладила Ральфа по шее. — Я так понимаю, что его прививочная карта у хозяина? — уточнила ветврач, на что получила положительный кивок. — Тогда скажите мне, что он сегодня ел. Потому что это, скорее всего, отравление, если все прививки у него стоят и они качественные. — Я не знаю, к сожалению, — девушка нервно прикусила нижнюю губу. — Но я могу позвонить его хозяину и вы с ним поговорите. Доктор Фармига согласилась, подходя к раковине, чтобы выкинуть перчатки и помыть руки. Милли тем временем набрала номер Финна, который буквально через пару гудков сразу ответил: — Логик? Что там? Он в порядке? — Да, Финн. Не волнуйся, всё хорошо. Мне нужно, чтобы ты поговорил с доктором и ответил на её вопросы, — мягко и спокойно проговорила она, чётко выделяя каждое слово. — Слава богу, — он шумно выдохнул. — Хорошо, я поговорю. Его голос всё ещё был встревожен. Как и Милли, он старался сохранять самообладание, но если у девушки это получалось, то у парня — не совсем. Но Браун не находила в этом ничего отталкивающего, нет. Эмоциональный Финн реагировал на эту ситуацию так, как и должен был. Пока доктор Фармига вела разговор с Вулфардом по её телефону, к Милли Бобби Браун пришло осознание и понимание одной простой истины. Всё это время Финн помогал ей. Он прокладывал ей путь к своему миру, открывая глаза на многие вещи, которые она раньше не замечала за призмой холодного разума и серости её окружения и её самой. И когда своим первым поцелуем он открыл ей заветные двери, то показал его мир лишь со стороны и предупредил о том, что её может ожидать. Но сегодня, не по его воле, Милли ступила на эту землю. И своей кожей ощутила всю жестокую правду. В этом мире она будет помогать Финну. В этом мире она должна быть сильнее его духом. В этом мире она будет его вести. И она поняла, почему Финн давал ей время. Она поняла, почему сама тянула с ответом, словно искала то, что станет последним знаком для её решающего ответа. И этот знак пришёл сегодня. Тот знак, без которого она не смогла бы оказаться здесь. Не смогла бы бросить всё и приехать к Финну ночью, забыв о последствиях. Достаточно было лишь его зова. Она не смогла бы так напугать девчонку-интерна без этого знака. И этим знаком была любовь. Та любовь, что поразила её давно, но осознание этого быстрого удара росло медленно, как растёт луна. И теперь как полнолуние над Сан-Франциско, так и любовь Милли к Финну освещала его тёмный мир. Тот, кто любит, должен разделять участь того, кого он любит. — Всё ясно, — доктор Фармига вернула Браун её телефон. — Во время сегодняшней прогулки Ральф, видимо, съел что-то, что имело приятный для него запах. Это отравление. Прививки ему все делались вовремя и в квалифицированных клиниках. Корм и обычная еда у него полезная. Женщина подошла в псу и аккуратно положила его так, чтобы ретривер перевернулся на спину. Она прощупала его желудок, но Ральф не высказал никакого дискомфорта, а значит органы не повреждены. — Сейчас я ему сделаю клизму, а потом вколю витамины, чтобы быстро восстанавливался, — повернулась она к девушке. — Мистеру Вулфарду я всё объяснила насчёт питания на ближайшее время. Милли прошептала лишь короткое «спасибо». Ральф посмотрел на подругу своего хозяина. Никогда он не видел её улыбку настолько счастливой.***
Полная луна огромным фонарём возвысилась над Сан-Франциско. Её отражённые лучи тянулись к высоким зданиям никогда не спящего города. И одна самая яркая лунная дорожка перебросила мостик к окнам квартиры на двадцать третьем этаже местного кондо в районе Сансет. Белый свет ласковой волной заскользил по паркету, прошёл дальше, задевая простую мебель маленькой комнаты, в которой горела одна единственная настольная лампа. «Рука» упала на небольшой диванчик, на котором уютно расположились двое молодых людей. Финн расслабленно сидел, небрежно откинувшись на спинку. Его длинные пальцы запутались в мягких кудрях мирно лежащей на его коленях девушки. Милли наслаждалась приятными прикосновениями его рук к её волосам, плечу, боку. Она поджала ноги под себя, приняв позу эмбриона, и смотрела в дальний угол, где уютно расположился Ральф. Ретриверу стало заметно легче после не самых приятных процедур. И теперь он развалился на своём пуфике, погрузившись к глубокий и крепкий сон. Вокруг была тишина, и только настенные часы шумно тикали, стрелками показывая второй час ночи. — Прости меня. Его низкий голос раздался над её головой. Милли мягко перевернулась на спину. Финн опустил свою голову. Из-за падающего света луны позади него, его жёсткие кудри стали чётче, а тёмные очки полностью стали чёрными, что Милли могла слабо отчётливо видеть собственное отражение. — За что? — поинтересовалась она, нежно касаясь его ладони. — За то, что впутал тебя в это всё. Милли слабо усмехнулась на выдохе, растягивая губы в лёгкую улыбку. Она не знала, что он имел в виду под этими словами. Его звонок? Их знакомство? Их тайные отношения? Девушка протянула руку и коснулась кожи его щеки, согревая своим теплом. Она провела кончиками пальцев по его скуле, спускаясь ниже к острому подбородку. Она чуть приподнялась корпусом и оставила на его сухих губах поцелуй, на который парень тут же ответил, заведя руку за её спину и положив свою крупную ладонь на лопатки, чтобы Милли не упала. — Тогда почему мне кажется, что это всё — сон, из которого я не хочу уходить? — прошептала она ему, прекратив прикосновение, но не отстранившись. — Но тебе придётся проснуться, — печально произнёс он. — Тебя ждут. И наперекор своим словам парень, всё ещё чувствуя её дыхание на своих губах, подался вперёд, целуя. Он не видел её несколько дней, не имел возможности прикоснуться, вновь уловить её дурманящий запах кофе, а иногда и услышать её голос. Он так скучал по ней, как ни скучал ни по кому. И это его пугало. Его пугало, что он затягивает её в эту Чёрную Дыру, из которой больше не выбраться. Финн не хотел, чтобы она погибла в ней вместе с ним. Он заставил себя оторваться от пьянящего прикосновения. Милли поправила пару кудряшек на его лбу, со всей любовью смотря на этого мужчину. — Мне легче было бы спрыгнуть с обрыва, нежели чем оставлять тебя да ещё и в таком состоянии. Финн слабо улыбнулся на эти слова, но ничего не ответил. Он слышал, как Браун поднялась с дивана. Как она прошла по комнате, чтобы взять свою сумочку. Как она подошла к Ральфу последний раз, что-то ему прошептав. Когда девушка направилась к выходу, она повернулась к Вулфарду. Желание вернуться в его объятия ударило с новой силой. Сердце тянулось к нему, но разум - к выходу, где она спустится на первый этаж, вызовет такси и уедет обратно к взволнованному без сомнений Джейкобу. И всё вновь станет, как было. Но не бывает так, чтобы стало так, как было. — Я приду завтра. Её уверенный голос с минорными нотками заглушил бой часов. На мгновение ей показалось, что Финн сорвётся с места, обнимет и попросит никуда не уходить. И ей даже казалось, что и она сама бросится ему на шею. Но ни один не сделал движение навстречу друг другу. Расстояние не сократилось. Букет жёлтых цветов по-прежнему был у неё в руках. Она быстро развернулась и ушла, оставив за собой лёгкое дуновение ветра от захлопнувшейся двери и кофейный аромат. Браун шла по коридору медленно, как по битому стеклу. На душе было тоскливо, на сердце — тяжело. Всё её нутро кричало, звало, пыталось пробить стену. Но все попытки были тщетны. БАМ! Глухой, но чёткий звук раздался за девичьей спиной. И то был удар. И сильный удар. И он был в квартире Финна. Милли развернулась на каблуках и быстрым шагом направилась обратно к серебряной двери. Она дёрнула ручку, вновь оказываясь в родных стенах маленькой и самой дешёвой квартиры в кондо. Ральф проснулся от неожиданного громкого звука, но физически был не в состоянии подняться. Милли проследила за взглядом ретривера. Финн лежал на холодном кафеле своей кухни, оперевшись коленями и локтями в пол. Было видно, что он хорошенько ушибся. — Боже, ты как? — она подбежала к нему, помогая принять сидячее положение. — Логик? И вдруг появившаяся боль исчезла. Финн ощущал, как блуждают по его телу тёплые ладони, проверяя, всё ли с ним было в порядке. Но ему было всё равно на ноющее запястье и немного саднящую коленку (чёрт бы побрал его костлявость). Дикая боль в груди мигом отступила, когда любимый человек оказался рядом. — Боже, ты меня напугал, Финн! — она слегка пихнула его в плечо, когда парень вдруг ухмыльнулся на её беспокойство. — Ты встать можешь? — Да. Девушка не спеша подняла его ноги, позволяя Вулфарду вытянуться во весь его немалый рост. Они крепко держали друг друга за запястья. Оба замерли, оказавшись слишком близко друг к другу. И как она может сейчас уйти? Просто вновь покинуть это место? Опять притворяться? Врать Джейкобу и вести себя так, как будто у неё нет никакого любовника? Ральф негромко гавкнул, привлекая внимание молодых людей и по-собачьи спрашивая, а всё ли в порядке. Браун отпустила руки Вулфарда и подошла к ретриверу, присаживаясь рядом с ним на коленки. — Тише-тише, всё хорошо. Он жив и здоров. Ральф потянулся мордочкой к её раскрытой ладони и уткнулся носом в её кожу. И всё встало на свои места. Это была больше не игра. Это были уже не просто встречи и весёлое времяпровождение. Всё приняло серьёзный оборот. Она завралась. Заигралась в этом спектакле. Маска спала с её лица, открывая вид на осуждающую её игру публику. Судьба не собиралась это больше терпеть. Ничего не происходит без последствий. Всё имеет свою цену. — Вот как приходится платить за ложь, — сказала она, переводя взгляд с Ральфа на Финна, — и я больше лгать не хочу. Она поднялась с колен. Секунда, и Вулфард оказался притянут к её телу за шею. Пальцы начали перебирать волосы на затылке. — Я бы осталась у тебя сейчас, — продолжила она, обжигая горячим дыханием его кожу. — Но я не хочу, чтобы у Джейкоба в памяти осталось, что я убежала от него ночью. Он никогда не сделал мне никакого зла, — она сглотнула, чувствуя, как слёзы застилают глаза. — Я объяснюсь с ним завтра утром. Я скажу, что я… — она замолкла. Сердце бешено колотилось в груди. И она чувствовала, что и его также неспокойно. — Что я люблю другого человека, — его прикосновение на талии усилилось. — И вернусь к тебе навсегда. Одинокая слеза упала с её ресниц, скатившись мокрой дорожкой по щеке. Милли мягко отстранилась, взглянув на Финна снизу вверх. Его пухлые губы чуть приоткрылись. Но он молчал. Молча держал её близко к своей груди, не желая отпускать. — Ты, может быть, этого не хочешь? — спросила она, требуя ответа. Его рука начала подниматься с талии к предплечью, потом скользнула к шее, а после легла на щёку, утирая скатившуюся слезу. И Финн увидел, что было уже поздно. Они влюбились друг в друга, и теперь прекрасно знали о чувствах родного человека. Она сделала свой выбор. Теперь его черёд выполнить своё обещание. — Бедный мой Логик, — прошептал он. — Бедный. Что же я с тобой сделал? Какой же я эгоист. Я дал тебе слово, совершенно забыв о последствиях. Посмотри на себя. Ты рушишь свою жизнь, где у тебя есть любящий тебя молодой человек, обеспеченное будущее, беззаботное существование. И взамен ты хочешь быть со слепым, что не может выйти на улицу без проводника. Даже не знает, как выглядит его любимая девушка. Не сможет прокатить тебя на мотоцикле, о котором ты мечтаешь. Не сможет пробежать с тобой вдоль по океану. Хорошая жизнь, где она занимается не тем, чем хотела бы. Хорошая жизнь, где она живёт с нелюбимым человеком практически по расчёту. Хорошая жизнь, где она следует плану своего отца, желающего видеть в своей дочери самого себя, наплевав на её мнение. Хорошая жизнь, где она учит огромную кучу информации, не видя в ней смысла. Ей не нужна хорошая жизнь. Ей хватит и обычной жизни. Она желает быть собой. И именно ею она любима этим человеком, что крепко держит её. Милли не глупая девочка, она прекрасно понимала, чем ей грозит это решение. И больше её пугал не разговор с Джейкобом, а с её отцом, который уже видел их свадьбу. Контракт компании Сарториусов и Браунов. Совместная работа детей двух начальников, что вдобавок являются супругами. Она понимала, что отец, скорее всего, не примет её выбор. Она даже страшилась рассказать ему о своей работе в кофейне. А тут любовь. Да ещё с человеком, у которого ни гроша в кармане, слепой музыкант, мечтающий стать кинорежиссёром. Роберт Браун наложит вето. Будет требовать субординацию. И это лишь малая часть того, на что способен её отец. — Финн, — позвала она его. — Скажи мне, почему ты меня отталкиваешь? Чего ты боишься? Чего ты желаешь? — Я не хочу, чтобы ты была несчастна со мной, — ответил он ей. — Причина только эта? — твёрдо и решительно. Ни шагу в сторону. Финн замолчал, пропустив три удара секундной стрелки. А потом полушёпотом сказал: — Только эта. И стена была пробита. Осколки рассыпались по сторонам. Милли страшно оживилась и улыбнулась, по щекам скатились ещё две слезы. Она вновь припала к нему, притянув к себе ближе. — Это последнее, что должно тебя пугать, — она прикоснулась губами к его щеке. — Я уже была несчастна. И из двух несчастий, я выберу твоё. Она последний раз прижалась к нему, словно прощаясь. И быстро отстранилась, подняв с пола откинутую сумку. — Утром я буду у тебя. Но лунную ночь приятно и растянуть.***
Дверь негромко захлопнулась. Невысокий каблук ступил на пол, оповещая своим стуком о приходе. Милли положила связку ключей на столик, снимая обувь. В квартире горел вечерний приглушённый свет. И было тихо. Джейкоб спит, и девушка не хотела его будить. Она прошла по коридору, расстёгивая верхние пуговицы своей рубашки. Сегодня она будет спать в гостиной на диване. Нужно только найти плед, чтобы не замёрзнуть. И, войдя в центральное помещение квартиры, она замерла. Джейкоб вовсе не спал, даже наоборот: выглядел очень бодрым для такого позднего часа. Он вальяжно расселся на стуле, закинув одну ногу на рабочий стол с макбуком. Его волосы были взъерошены, а одет он был в футболку и джинсы, что уже насторожило Милли. Он куда-то ходил? — Где ты была? — холодно спросил он. В руках он вертел свой айфон. — Я же сказала, что у Сэди, — спокойно ответила Браун, не совсем понимая, что парень делает здесь в этом время и в таком виде. — Почему не отвечала на мои звонки? — продолжил он в том же тоне, даже не смотря на неё. — Села батарейка, он же ведь не успел зарядиться за то время. У неё и правда сел телефон, потому что впопыхах она не взяла с собой пауэр-бэнк. Атмосфера накалялась, и Милли это чувствовала. И не понимание причины такого поведения ставило её в тупик. — Джей, что происходит? Что за вопросы, и почему ты не спишь? — она окинула его взглядом. И парень наконец-то посмотрел на неё. И он был зол. Нет, он не был в ярости. Он был просто зол. Но это не успокаивало Милли. Он поднялся со стула и медленно начал приближаться к девушке. Словно хищник подкрадывается к своей жертве. — Милли, зачем ты врёшь? — вопрос слетел с его губ. Тон всё ещё был будничным, несмотря на отрицательные эмоции на лице. — О чём ты? — изогнула она бровь. — Скажи мне правду, где ты была. Теперь он поравнялся с ней. Их разделял всего метр друг от друга. И Браун было некомфортно. На неё словно физически давили. — Я тебе всё уже сказала, где я была и с кем, — теперь она начала отвечать ему идентично. — Прекрати устраивать театр, чего ты добиваешься? — Чего я добиваюсь?.. — он наигранно улыбнулся, запустив пальцы в свои волосы. — Чего я добиваюсь… Он вытянул перед ней свой телефон, показывая список вызовов. И последний был номер, который девушка никак не ожидала увидеть. — Я звонил Сэди, — прокомментировал он. — Она мне сказала, что ты не у неё и не была. Что у неё никакого ЧП не случилось, — он убрал устройство от её лица, которое тут же переменилось в выражении. — Мне стало стыдно и неловко, ведь ты меня обманула. Сэди спросила, как ты. И я удивился, мол, вы же общаетесь практически каждый день, она же должна знать, как ты. Но следующее меня удивило ещё больше. Парень отступил, присев на диван и вытянув свои ноги. — Она мне сказала, что вы уже давно не общаетесь, больше месяца. Что вы поссорились или что-то в этом роде, но это важно, — Джейкоб посмотрел на неё. — Важно то, что это означает. А означает одно: все твои встречи с Синк за то время, что я вернулся и даже во время моего отъезда, — лишь встречи в кавычках. И когда я это понял, для меня всё встало на места. Нужно лишь сопоставить факты, события, и ответ придёт, — парень повернул корпус к ней. — Ты не ответишь на мой вопрос о правде. Тогда дай мне ответ на другой. Ты уже поймана на лжи, Милли. Нет смысла продолжать эту игру. Ответь: у тебя появился кто-то на стороне? Сарториус смотрел ей прямо в глаза, выпытывая то, что ему было нужно. И нужно было самой Милли. Важно лишь было всего одно слово, от которого зависит дальнейшее развитие событий. Как в интерактивной игре. Только жизнь — это не игра. Ты не вернёшься и не начнёшь другую развилку. Начал — иди до конца. — Да. И в небо ударила молния, тучи столкнулись, раздался гром. И по оконному стеклу забили первые ноты дождя. — Чёрт возьми, — выругался Джейкоб, опустив голову и оперевшись локтями в колени. — Как давно? — Как ты вернулся. Нет, реальная их история начинается ещё в мае, от первой встречи. И уже тогда она влюбилась в того наглого парня, сказавшего ей правду в лицо. Она влюбилась в него уже в тот день, просто ещё не осознавала это. — Боже, — он спрятал лицо в ладонях и нервно засмеялся. — Боже, я ведь понимал. Я ведь чувствовал, что что-то не так. Твои внезапные перемены, пропадания чёрт знает где. А теперь ещё и ложь. Я думал, что сошёл с ума, и мне это кажется, потому что я давно тебя не видел. Но теперь всё стало ясно. Боже, — он откинулся на спинку дивана и перевёл взгляд на Милли. И впервые она увидела в этих глазах боль. И она была её причиной. — Я думал, такое бывает только в дешёвых сопливых сериалах. — Джейкоб, прости, я… — Кто он, Милли? — прервал её парень, резко вставая, тем самым напугав девушку. — Кто он? Какой-то пацан из твоей шараги? А отец твой в курсе вообще? — Причём тут мой отец? Конечно, он не знает, он же любит тебя! — крикнула она. — Нет, ты его не знаешь. — Тогда кто он? Где он работает или учится? — продолжал засыпать её вопросами Сарториус, возвышаясь над ней. Но это её нисколько не пугало. — Он… — она прикусила щёку. — Он пока не работает и не учится. — Что? Он бездельник, что ли? Проходимец какой-то? — скривился Джейкоб, уставившись на Милли, как на клоаку. — Что? Нет! Он учился и работал раньше. Сейчас не может по состоянию здоровья, — ответила она, не желая продолжать эту тему. Неужели без работы или места в университете или колледже ты сразу же становишься паршивым ленивцем в глазах общества? Милли знала, что Финн хочет пройти какие-нибудь курсы для незрячих. И какого же было его удивление, когда Браун узнала о таких в сфере кинорежиссуры и звукооператорстве. У него было будущее. Будущее, где он занимается любимым делом и зарабатывает на этом деньги. — По состоянию здоровья? — переспросил Джейкоб. — Он, что, инвалид, что ли? Он произнёс это настолько спокойно, настолько равнодушно. Словно говорил о погоде или о еде в ресторане. — Нет, он не инвалид, - проглотила подступившую обиду и злость Милли. - Он… Он слепой. В комнате повисла тишина. Не было ни тиканья часов, ничего. Только Джейкоб и Милли, выясняющие правду. Сарториус свёл брови, а потом отреагировал так, как от него точно не ожидала Браун. Он рассмеялся. — Слепой? — скривился он. — Ты серьёзно? Господи, Милли, ты даже меня удивила. — Что? — С каких пор ты в волонтёры подалась? — спросил он, всё еще не убирая смех. — В тебе жалость вдруг проснулась? Её словно ледяной водой окатили. Девушка не могла поверить своим глазам и ушам. Перед ней сейчас стоял человек, которого она совсем не знала. Это был кто-то иной, совершенно ей незнакомый. Они жили вместе два года. Встречались больше. И они были совершенно чужие друг другу люди, видевшие друг в друге лишь то, что им самим хотелось увидеть и показать. Милли развернулась и подошла к большому коридорному шкафу. Вызволив оттуда мужскую кожаную куртку, она вернулась в гостиную и бросила одежду Джейкобу. — Уходи, — только и сказала она, смотря на него требовательно. — Милли, прекрати, никуда я... — Я сказала: уходи! Девичий крик слился с очередной вспышкой молнии и ударом грома. Сарториус смотрел на свою — пока ещё — девушку, что готова была вцепиться прямо сейчас ему в волосы. В глазах вновь загорелось пламя, которое повергло в страх работницу из ветеринарной клиники, и которое до селе не видел Джейкоб. — Милли, одумайся. Ты хочешь сейчас всё бросить и разрушить ради какой-то там интрижки? — он не оставлял попыток вернуть ту Браун, что любил. Это девушка была ему чужой, и он хотел поскорее от неё избавиться. — Я прощу тебе твою измену. Я закрою глаза на то, что ты не могла поцеловать меня, когда стонала под другим. Мы можем вернуть всё так, как было. — Мне этого не нужно, — мотнула она головой. Кудри упали ей на лицо. — Уходи. — Милли, подумай о своём отце, подумай о моём отце, — он приблизился к ней, но она отшагнула ровно настолько же. — Он не одобрит этого. Подумай, счастливая жизнь ждёт тебя после нашего брака, что даст бизнесу наших родителей объединиться, а нам — жить беззаботно. И тебя не спасёт твоё высшее образование. Твой отец вышвырнет тебя, как только узнает, что ты решила связать свою жизнь… с жалким нищим. Парень и моргнуть не успел. Левая щека загорелась от боли яркой вспышкой. На коже начали проявляться красные следы и полосы от женской ладони, что с характерным шлепком встретилась с его лицом. И если бы на её пальцах по обычному были бы кольца, она бы точно рассекла его добрую половину. И её бы даже совесть не замучила. — Пошёл прочь, Джейкоб! — она с силой толкнула его в грудь. — Проваливай! Парень сохранил баланс тела, поражаясь, что в таком хрупком на вид теле может быть столько силы. Он схватил свою кожаную куртку, в которой не было необходимости, ведь на дворе стоит практически июль, и скрылся в коридоре. — Мы поговорим завтра, когда я приду, а ты остынешь. Твоему отцу я ничего сообщать не буду, если ты включишь свою голову. И он ушёл, оставив после себя лишь воспоминания и жгучую боль в ладони от удара.***
Shinedown — Second Chance (!!!)
Она лежала на своей кровати, раскинувшись во весь свой рост на мягком одеяле. Алая ткань приятно касалась её кожи, а огненные птицы порхали вокруг, окружая своим тёплым пламенем. За окном лил дождь, сверкала молния, заменив свет полной луны, и гремел гром, отражая её голос.My eyes are open wide. [Мои глаза широко раскрыты.] By the way I made it through the day. [Кстати, я прожил еще один день.] I watch the world outside [Я наблюдал за миром со стороны.] By the way I'm leaving out today. [Кстати, я сегодня уезжаю.]
Пожар в её душе поутих, сменившись на клубящийся остаточный дым. Безудержный поток мыслей ушёл в медленно прокручиваемую киноплёнку всех этапов её жизни, которая пошла наперекосяк, как только она начала жить не тем человеком, которым желала быть. Она видела свои взлёты и падения. Анализировала; выясняла, чего больше. Логик думал логически.I just saw Haley's Comet, she waved. [Я только что видел комету Галлея, она помахала.] Said, «Why are you always running in place?» [Сказала: «Почему ты всегда бежишь на месте?»]
И постепенно паззлы начали выстраиваться в картинку. И у этой картины, что описывал Джейкоб, её отец, даже она сама и Финн, не было будущего. То, во что она верила все эти годы, вдруг рухнуло, разлетевшись щепками в разные стороны. Она видела скучное и унылое существование с нелюбимым человеком, который её совершенно не знает и не хочет принимать реальной; с нелюбимой работой, в которой ты пробиваешься либо по связям, либо по таланту и упорству. У Милли были связи, которые от неё требовали таланта и упорства. А у неё этого не было. Но самое главное — у неё не было желания, потому что она не видела в этом смысла.Even the man in the moon disappeared. [Даже человек на луне исчез.] Somewhere in the stratosphere. [Где-то в стратосфере.]
Она не хотела такой жизни. Она не желала тратить ни секунды на то, к чему её душа не лежала. Ей нужна другая. Ей нужен второй шанс. И судьба была благосклонна к ней, встретив её с кучерявым жизнерадостным и нахальным слепым молодым человеком с верным другом в виде золотистого ретривера. И она не собиралась этот шанс упускать.Tell my mother, tell my father [Скажите моей матери, скажите моему отцу,] I've done the best I can [Я сделал всё, что мог,] To make them realize this is my life, [Чтобы они поняли: это моя жизнь.] I hope they understand. [Я надеюсь, они поняли.] I'm not angry, I'm just saying [Я не злюсь, я просто говорю, ] Sometimes goodbye is a second chance [Иногда прощание — второй шанс.]
Девушка поднялась с кровати и уже через секунду на неё была брошена небольшая дорожная сумка, что так долго пылилась в шкафу, словно ждала своего часа. В неё полетели предметы гардероба: футболки, джинсы, шорты и прочее, что ей было необходимо в первую очередь. Милли кинула туда одну сменную обувь и свой макбук. Пожар в груди вновь разгорелся. Дождь за окном усилился. К чёрту всё. Браун вышла из спальной комнаты. В ванной она забрала предметы личной гигиены, отправляя их в сумку с небольшой грудой вещей. Руки приятно трясло. По телу неожиданно пробежали мурашки, сердце ускоряло свой стук. На душе с каждым шагом, движением становилось всё легче. Она чувствовала, как стальная хватка, что держала её все эти годы, ослабевала. Зеркальное отражение в ванной комнате с широко распахнутыми красивыми глазами прорывалось на свободу, разбивая преграду. То была её сделка с самой собой. Она отдавала свою прошлую жизнь в обмен на свою настоящую.Please don't cry one tear for me. [Прошу, не лейте скупых слез.] I'm not afraid of what I have to say [Я не боюсь того, что должен сказать.]
Жёлтый букет. Он стоял посреди гостиной комнаты на самом видном месте, демонстрируя всё своё величие в этой обители. Этот болезненный жёлтый, что ярким фонарём светил во все стороны. Милли взяла вазу и, вынув букет из сосуда, выкинула его в мусорное ведро, сломав стебли и листья.This is my one and only voice. [Это мой неповторимый голос.] So listen close, it's only for today [Так что слушайте внимательно, это только сегодня.]
На стене висела большая фотография в раме. На ней были изображены Милли и Джейкоб, улыбающиеся в камеру. Они были близко друг к другу: Браун положила свою руку ему на плечо, а Сарториус — на её талию. Снимок был чёрно-белый и был сделан на их первую годовщину отношений. Фотографировал их друг отца парня. И фото было удачным. Только изображённые люди были не счастливой парой, а моделями, что изображали счастливую пару. Милли только сейчас увидела натянутость своей улыбки. Поза, в которой якобы влюблённые даже не смотрят друг друга. А ей казалось, что это и есть любовь. Она взяла обеими руками тяжёлую фоторамку, что была искусно выполнена мастером. Она вгляделась ещё раз в неё, а потом, чуть подняв её наверх, отпустила её, толкнув вниз. Фото-изображение полетело и, встретившись с деревянным полом, дала стекольную трещину, а после рамка осколками разлетелась с характерным звуком.Tell my mother, tell my father I've done the best I can. To make them realize this is my life, I hope they understand. I'm not angry, I'm just saying Sometimes goodbye is a second chance.
Она вернулась в спальню, чтобы забрать свою готовую сумку. Но, собираясь уходить, она зацепилась взглядом за свой рабочий стол. На нём лежал раскрытый на сегодняшний день её зелёный ежедневник со списком невыполненных дел. Аккуратно выведенные буквы, пустые квадратики рядом с каждым планом. Расписанная стратегия. Уверенность в каждом шаге, который без сомнений произойдёт. Как забавно: даже имея расписанный по часам и делам день, человек всё равно не может сказать, что он будет делать в сегодняшний вечер. Тонкие маленькие пальчики схватили книжечку за верхние края ближе к корешку. Сделав глубокий вдох и выдох, Милли надавила на бумагу и переплёт всей кистью. Ежедневник начал медленно и со скрипом рваться, жалобно распадаясь на две свои составные части. Вскрылся каптал с огромным количеством клея. Белые страницы выпали из плена, листьями ложась на пол. Зеленая книга полетела в пустоту.Here is my chance. [Вот он мой шанс.] This is my chance. [Это мой шанс.]
Браун взяла ручку и на одном из сохранённых листов принялась писать. Канцелярский прибор с чёрными чернилами выводил завитки её почерка. По коже щёк пробежали две слезы, исчезая в районе шее. Кудри закрывали обзор, но она не убрала их. — Вот и всё. Этим мы всё и заканчиваем. Она сложила свою записку и положила на рабочий стол Джейкоба, что находился в гостиной. Девушка взглянула на эту квартиру в последний раз. Она сканировала каждую деталь, и каждая связывала Милли с собой общими воспоминаниями. Здесь осталась жить та Милли Бобби Браун. Та, что смотрела любимые фильмы своего парня, лёжа с ним в обнимку на диване. Та, что делала домашнюю работу поздно вечером, сидя за ноутбуком. Та, что сидела за тем обеденным барным столом напротив Джейкоба и говорила ему, что любит его, и слышала то же в ответ. И она оставила ту Милли Бобби Браун здесь. Настоящей Милли не было места в этом доме. Послышался звук закрывания двери и стук удаляющихся каблуков. Квартира на одиннадцатом этаже погрузилась в темноту, и только невыключенный свет в ванной комнате, дверь которой была слегка приоткрыта, кидал свои «лучи» в коридор, разбивая темноту. И никакого отражения в том зеркале больше не было.***
Финн не ложился спать после того, как Милли ушла. Он не мог сомкнуть глаз, сон не шёл, в голове был непонятный хаос пустых мыслей. Он сидел на диване, а рядом с ним, перекочевав со своего пуфика, спал Ральф, забавно сопя и иногда дёргаясь во сне. И всё же он был тем ещё ребёнком. Парень прокручивал в голове всё, что произошло за последние несколько часов. Он пытался найти логичное объяснение своему эгоистичному поступку, но все его попытки в крах разбивались о кричащую реальность. Он любил её. Любил безвозвратно. Любил настолько, что готов был даже смеяться себе в лицо, что как же он до такого докатился. Он влюбился в ту, что не видит и никогда не увидит. Его сердце уже давно принадлежало ей одной, упрямому, педантичному, забавно обижающемуся на его подколы Логику. И взамен ему ничего не нужно было от неё. Ни подарков, никаких вещей, ни демонстрации верности. Достаточно было знать, что она тоже его любит. И сегодня он это узнал, получив её сердце взамен на своё. Его поедали изнутри сомнения, нежелание сделать ей хуже такой связью. Финн знал о семейной ситуации Милли. И боялся за девушку. Последним в списке его желаний было — уничтожить её, когда её отец узнает правду. Этого он себе простить никогда не сможет. Но Логик уверила его, что всё будет хорошо. А даже если и не будет, они придумают, как сделать так, чтобы хорошо настало. И он восхищался, как в такой маленькой девушке, что в первое время казалась ему хрупкой, слишком холодной, вдруг появились такая сила и такое тепло и свет. Вдруг в дверь позвонили. А потом ещё раз. И ещё раз. И ещё раз. Финн нахмурился, поднимаясь с дивана. Кого могло принести в такое время? Да ещё и в такую погоду? Парень начал передвигаться по комнате, касаясь и опираясь стен и других предметов. Сверкнула молния. Разразился гром. Он открыл дверь. И в нос ударил до боли знакомый и родной запах кофе, который из-за проливного дождя стал ещё отчётливее и ярче. Ему не нужно было иметь зрение, чтобы понять, кто перед ним. — Ты? Всего лишь одно слово слетело с его губ. Милли переступила порог, оказавшись в его квартире. Оказавшись в его мире. Не сказав ни слова, она бросила сумку на пол и прижалась к парню всем своим промокшим телом. Её прохладные губы атаковали его, сливаясь в глубоком прикосновении поцелуя, от которого просто сносит крышу. Мокрые волосы уже прямыми прядями прилипли к коже, ткань блузки просвечивала её нижнее белье, но ей было наплевать. Парень среагировал моментально, кольцом обвивая свои длинные руки вокруг её талии. Браун, не открывая глаз и отрываясь от Финна, одной рукой нащупала дверь и, шагнув вместе с Вулфардом чуть в сторону, закрыла серебряного Януса, уходя туда, где было её место. Букет жёлтых цветов в её руках сменился на одну красную розу. _____________________________________ [1] Animal Internal Medicine & Specialty Services — круглосуточная ветеринарная клиника в Сан-Франциско, куда Милли и отправилась с Ральфом. Находится по адресу 1333 9th Ave. [2] Нистагм — тремор или повторяющееся непроизвольное движение глаз, которое может быть из одной стороны в другую (горизонтальный), сверху вниз (вертикальный) или вращательный (маятникообразный или толчкообразный нистагм). У самой такая хрень с рождения. Интересно, а среди моих читателей есть братья по несчастью? :/ [3] Доктор Фармига. Имеется в виду актриса Вера Фармига, что сыграла вместе с Милли одну из главных ролей в фильме «Годзилла 2: Король монстров» (Godzilla: King of the Monsters). Персонаж Браун — Мэддисон Рассел. Уголок автора. Жалко, что нельзя оставлять примечания и перед частью, и в конце. Недовольства недовольствами, а сказать что-то по поводу главы всё же стоит. К этой части я шла очень долго больше даже морально. Теперь вы и сами видите, почему: здесь происходит самый настоящий переворот. Эту сцену, как Милли остаётся одна в квартире, собирает свои вещи, наконец-то решаясь жить так, как хочет сама; избавляется от жёлтых цветов, разбивает фотографию и рвёт свой планнер, была давно спланирована. Я видела её ещё в самом начале своей работы. И, хвала небесам, я её реализовала, моя Логик пришла к этому. Надеюсь, что вам понравилось. Всем всего хорошего, здоровья особенно и сидите дома! Love, Zela.