Права и обязанности попаданки

      Время тянулось, как резина. В кромешной темноте у меня не было никаких ориентиров, чтобы понять, сколько часов или минут осталось до заявленных Лили «девяти». Кашель и стоны никуда не делись. Как я теперь понял, они доносились из соседнего закутка. Но больше мой покой ничто не нарушало. Даже разговорчивый поначалу сосед не приставал со своими проповедями.       Я старательно игнорировал ноющие рёбра и пытался укрепить свои ментальные щиты. Но даже такому профану в менталистике, как я, было понятно, что против серьёзного легиллимента они не продержатся и десяти минут. Я обещал себе приложить всё доступное усердие в совершенствовании этого искусства, отгонял пораженческие мысли и снова и снова пытался укрыть опасные воспоминания мутной гладью ментального тумана. Не то, чтобы я рассчитывал за пару часов стать мастером-окклюментом, но это помогало справиться с паникой и приступами безнадёжности, нашёптывающими, что мне никогда не выбраться из этих казематов живым.       Когда в конце коридора заскрипела дверь, и перед решёткой вновь появился Олень, я был почти рад его видеть. — Ну, что, Нюнчик, соскучился? — вполголоса бросил он, отпирая замок.       На этот раз Поттер не дал мне даже шанса на нападение. Невидимые верёвки захлестнулись вокруг запястий прежде, чем он перешагнул порог, и потянули вверх. Пока я пытался утвердиться на ногах, попутно выяснив, что на щиколотках тоже повисли какие-то сдерживающие чары, мимо, низко опустив голову, прошаркал мой сосед. — … Sancia Maria, Mater Dei, ora pro nobis peccatoribus, nuncet in hora mortis nostrae…* — донеслось до меня тихое бормотание, и я невольно поёжился. — Шевелись, давай, — рявкнул Поттер, поведя палочкой, и невидимые путы дёрнули меня к выходу.       Едва я выбрался в коридор, сопровождаемый гаденьким хихиканьем, увесистый тычок в спину придал мне ускорение. Зная подлого Оленя, я ждал что-то подобное и на ногах удержаться сумел, а вот скованные перед грудью руки стесал о каменную кладку основательно. Сцепил зубы, сдержав невольный стон, нечего радовать парнокопытное.       Поттер пробормотал какое-то ругательство и, тыкая меня в спину палочкой, погнал вперёд. Я не делал попыток напасть на него: слишком много шансов, что гада хватятся прежде, чем я успею убраться достаточно далеко, а привлекать к себе внимание таким диким способом в мои планы не входило. Впрочем, и те, кто шёл передо мной, вели себя покорно. Мой бывший сосед всё так же бормотал на латыни молитвы, другого мужчину я и вовсе не мог рассмотреть.       Поднявшись по длинной лестнице и миновав компанию полупьяных оборотней, видимо, изображавших охрану, мы оказались на окраине замкового парка. Малфой-мэнор я узнал моментально, хотя и не бывал здесь ни разу: мраморные статуи фривольного характера и вездесущих белых павлинов не обсуждал в своё время только ленивый. Даже леди Блэк пару раз прохаживалась по блондинистому показушнику.       Меня и двух окончательно деморализованных маглов прогнали по каким-то пустынным коридорам мимо брезгливо кривящих губы портретов и роскошных гобеленов. Редкие домовики шустро убирались с дороги. Подозреваю, что маглы их не видели, но мне на тот момент было как-то безразлично. Я старался копировать поведение товарищей по несчастью даже в мелочах и больше всего боялся каким-нибудь неосторожным движением или реакцией выдать свою истинную суть.       Даже иррациональный страх перед «демонстрацией», которая ждала меня за одной из золочёных дверей, отступил на второй план. — Желаю приятного времяпрепровождения, — оскалился Поттер, распахивая очередной шедевр столярного искусства, и воздушная волна, сильно похожая на взрывную, буквально внесла меня вместе с маглами в Малый зал мэнора, шваркнув о мозаичный пол.       По инерции я проскользил несколько метров, судорожно пытаясь вдохнуть и не замечая ничего вокруг. Первое, что мне удалось рассмотреть свозь кровавые круги перед глазами — тяжёлый башмак из кожи дракона с высоким голенищем на шнуровке и с покрытыми рунами зачарованными заклёпками.       Упираясь локтями, я медленно поднял голову. Цепочка вышитых по подолу рун, почти сливающихся по цвету с плотной тканью мантии с едва заметным синеватым отливом. Если бы они не оказались в десятке сантиметров от моего носа, я бы их и не заметил. Волшебная палочка из чёрного дерева и кончики тонких пальцев едва высовываются из широкого рукава, тоже обшитого по краю рунами. Покатое плечо. Округлый подбородок. Высокие острые скулы. И…       Только сейчас до меня дошло, кому под ноги швырнул меня проклятый Олень. Я с трудом подавил желание отшатнуться, наткнувшись на равнодушный ничего не выражающий холод бездонных зелёных озёр. Наши взгляды столкнулись совершенно случайно, всего на какую-то долю секунды, как в толпе порой встречаются глаза грязного бездомного и красавицы из дорогого лимузина, притормозившего на перекрёстке. — Вы ему понравились, леди Эванс, — донёсся откуда-то сбоку высокий тенор с шипящими нотками.       Мне не нужно было оборачиваться, чтобы понять, кому он принадлежит. Волдеморт здесь! Лили не посчитала нужным ответить своему якобы господину. В воцарившейся тишине прозвучал её холодный, лишённый всяких эмоций голос: — Убери…       Сила чар рванула меня назад, с хрустом вздёрнув к потолку скованные руки. — Ещё раз бросишь мусор мне под ноги, — так же спокойно продолжила Лили, даже не повернув головы, — сделаю урну из тебя…       Безгубый рот Волдеморта, кресло-трон которого теперь оказалось в поле моего зрения, чуть искривился в подобии улыбки, и тут же со всех сторон грянул угодливый хохот Пожирателей, заглушая невнятные оправдания перепуганного Поттера. — Вы обещали нас удивить, леди Эванс, — словно напоминая, проговорил Волдеморт, и гогот стих, словно весельчаков разом заткнули. — Да, мой Лорд, — я позволил себе чуть передвинуться, чтобы видеть не только змеиную морду недобитого психопата, но и свою несбывшуюся любовь.       Поняла ли она, кто я? Я пытался себя убедить, что нет. Никак не могла Лили узнать меня в избитом, изгвазданном в грязи и крови магле. И всё же какое-то шестое чувство подсказывало, что она узнала. Пусть наши глаза встретились всего на долю секунды, но лёгкое эфемерное касание, когда я буквально провалился в зелёные омуты её глаз, на мгновенье потеряв связь с реальностью, было мне знакомо. То же самое я испытал несколько недель назад, когда показывал бывшей невесте воспоминания о встрече с оборотнями.       Я так никогда и не узнал, сам натолкнул Лилиан на подозрения, или она за годы шпионажа обзавелась привычкой легиллиментить всех подряд. Когда я спросил её об этом, она промолчала. Но это случилось потом. А тогда, лёжа на забрызганном моей кровью мозаичном полу, я мог только гадать. И то мне не оставили для этого так уж много времени.       Очередной рывок за скованные заклятьем руки бросил меня вместе с другими маглами почти к подножью высокого кресла Волдеморта. Тот подался вперёд, разглядывая нас, как энтомолог любопытных букашек. Я увидел кровавую радужку нечеловеческих глаз, но даже не успел вспомнить о своих ментальных щитах: между мной и уродливым психопатом возникла фигура Лили, заслоняя меня от взгляда безумца. — Вчера мне удалось создать жидкий Империо, мой Лорд, — спокойно, без тени самодовольства сказала она.       По залу побежали шепотки: — Империо? Она сказала «Жидкий Империо»?       Я сам с трудом сдержал удивлённый возглас: Жидкий Империо — давняя и недостижимая цель многих зельеваров. Только за эксперименты в этой области можно надолго угодить в Азкабан. А уж за успех любое правительство магического мира не пожалело бы что-нибудь посерьёзнее, чем поцелуй дементора. Но успех до сих пор уворачивался от нечистых на руку Мастеров. Даже самые удачные модификации, если подобную дрянь вообще можно назвать «удачной», всего лишь превращали человека в безвольную куклу, подчиняющуюся кому угодно.       Пока я размышлял, Лили достала из кармана мантии небольшой пузырёк. — Ни цвета, ни вкуса, ни запаха. Две капли, и в течение двадцати четырёх часов вы царь и бог для того, кто выпил зелье. — Такие куклы подчиняются всем подряд! — выкрикнул кто-то со стороны стола. — Хозяин прописывается ещё на стадии закладки ингредиентов, — едва заметно шевельнула бровью Лили.       Я почувствовал, как по спине поползли холодные капли: «Если она действительно сварила подобный жидкий кошмар, то зачем, во имя Мерлина, отдаёт его в лапы этому психопату?!» — Любопытно, — протянул Волдеморт. — Покажите…       Лили не заставила просить себя дважды. Она склонилась над маглом, всё также бормочущим какие-то молитвы. — Пей, — приказала она таким тоном, что у меня мороз продрал по коже.       С тех пор, когда при мне произносят слово «власть», я вспоминаю её голос той ночью. Он стал для меня воплощением этого понятия.       Магл, похоже, совершенно ошалев от ужаса, покорно открыл рот. Лили, избегая касаться его кожи, просто вылила содержимое пузырька ему в глотку. Тот закашлялся и сглотнул. С минуту ничего не происходило. Потом на его лице проступило удивление. — Ни вкуса, ни запаха, — повторила Лили, снова повернувшись к Волдеморту. — И никаких симптомов. До тех пор, пока не прозвучит приказ.       Выдернув из-за голенища сапога узкий стилет, Лили бросила его к ногам магла. В полной тишине простой тускло блеснувший в свете многочисленных свечей клинок звякнул о мозаичные плиты. Наверное, во всём зале не нашлось ни одной пары глаз, которая бы не проследила его полёт. Кроме, разве что, самой хозяйки. Она отошла чуть в сторону, присев на подлокотник кресла по правую руку от Волдеморта, и едва заметным движением пальца указала на второго магла: — Убей его.       Одним слитным движением только что читавший молитвы мужчина подхватил стилет с пола и, шагнув вперёд, легко вонзил его под рёбра так и не успевшему ничего понять товарищу. С минуту он стоял над ним, дожидаясь, пока затихнут последние конвульсии, а потом его остекленевший взгляд вдруг снова наполнился ужасом, и губы зашевелились: — Sancia Maria, Mater Dei… — Во имя Мерлина и Магии всемогущей, — услышал я хриплый шёпот одновременно с латинскими словами и только через минуту понял, что это говорю я сам.       И тут тишину разорвали хлопки. Волдеморт медленно сводил ладони: раз, ещё раз. И мне вдруг показалось, что я уже мёртв, а удары — это молотки могильщиков, заколачивающих мой гроб. Пожиратели радостно загалдели, выражая восхищение. Но Лили подняла узкую ладонь, требуя тишины. — Это ещё не всё, мой Лорд, — проговорила она, и мне вдруг захотелось зажмуриться и зажать уши, чтобы хоть так отгородиться от происходящего вокруг кошмара.       Если ещё пару минут назад я молился, чтобы Лили не узнала меня, то теперь мечтал ошибиться сам: «Это я обознался. Это не она», — мысленно твердил я, чувствуя, что без этой мантры слечу с катушек, во что бы это для меня не вылилось. — Убей себя, — снова прозвучал под лепным потолком её спокойный голос. — Сейчас.       Я не успел закрыть глаза. Не успел зажать уши. Короткое движение магла, жуткий хлюпающий звук и фонтан крови — эта картина ещё многие годы спустя снилась мне в кошмарах. Повинуясь приказу, магл голыми руками вырвал себе кадык.       Желудок подкатил к горлу. Я перекатился на живот, поднявшись на четвереньки, пытаясь не захлебнуться чёрной желчью, опалившей язык горечью. — Впечатляет, — Волдеморт откровенно наслаждался отвратительным зрелищем. — Пересилить инстинкт самосохранения этих тварей… Это впечатляет.       За длинным столом из полированного дерева какая-та женщина безвольной куклой повисла на стуле. Кто-то, как и я, давился рвотой. Я невольно перевёл взгляд на Лили. И увидел нечто, вселившее в меня ещё больший ужас. Её лицо не выражало ровным счётом ничего. Ей было всё равно. — Приказ не обязательно отдавать лично. Можно сделать это заранее. Объект будет жить своей жизнью до тех пор, пока не наступит нужный момент. Ни сомнений, ни желаний, ни боли. Ничего. Но если не хочется пачкать… — Лили вдруг развернулась ко мне, так резко, что мантия взвилась в воздух, будто её сапоги внезапно обрели крылья. — Иди сюда.       Я невольно попятился. Последнее, чего бы мне хотелось — приближаться к чудовищу, которое по непонятным причинам приняло облик моей любимой женщины. — Я сказала, иди сюда, — процедила она и взмахнула рукой.       Ей даже палочка не понадобилась для того, чтобы чары сорвали меня с места и бросили почти под ноги Волдеморту. Пока я судорожно пытался вдохнуть, она подошла и ещё одним движением ладони перевернула моё растерявшее остатки воздуха тело на спину. Только теперь в её руках снова появилась палочка. — Круцио, — равнодушно уронила она, и безумная боль, не чета той, что наслал на меня в подвале Поттер, обожгла каждый сантиметр кожи, раскрошила каждую косточку, каждую клетку…       Меня выгнуло дугой, заставляя биться о каменные плиты в бессильной попытке унять эту пытку. Кажется, я кричал. Не знаю. Те секунды, что её палочка указывала в мою сторону, мир для меня состоял только из боли. Всё остальное просто перестало существовать.       Очнувшись, я не почувствовал ничего, словно тела у меня нет и никогда не было. Только медленно отступающие отголоски тупой ноющей боли доказывали, что я всё ещё не бесплотное привидение. О том, чтобы пошевелиться, я и не думал. Даже глаза закрыть и то сил не хватало.       В поле зрения мелькнул уже знакомый флакон. Я видел, как из горлышка в нескольких сантиметрах от моих губ полилась бесцветная жидкость, но не чувствовал этого. Секунду спустя тяжёлые украшенные серебром ботинки сдвинулись в сторону. — Как я уже сказала, если не хочется пачкать, можно сделать проще, — спокойно произнесла Лили, и не меняя тона приказала. — Умри.       На какую-то секунду я увидел пряжку собственного ремня. Потом услышал глухой удар тела о каменный пол. Умом я понимал, что это меня сейчас снова выгнуло дугой, но ничего, совершенно ничего не почувствовал.       Перед глазами появились начищенные до блеска мужские туфли. Носок этой туфли брезгливо толкнул мою голову, и перед глазами пронеслись столпившиеся вокруг фигуры, лепной потолок, снова толпа и, наконец, изящные женские туфельки. Но я не почувствовал удара. Единственное, что ещё повиновалось мне — это слух и способность мыслить. — Мёртв, — констатировал кто-то, скорее всего хозяин начищенных туфель.       «Но я жив! Жив! Что это? Побочный эффект зелья? Дикая реакция на Круцио?» — судорожно пытался понять я, но ничего путного в голову не приходило. — Впечатляет, — снова заговорил Волдеморт. — Что даёт подобный эффект, леди Эванс?       Лили не ответила, но, судя по всему, как-то продемонстрировала нежелание делиться своими секретами со всеми присутствующими, потому что безносый ублюдок коротко приказал: — Все вон.       Скрип отодвигаемых стульев и торопливые шаги множества ног подсказали мне, что Пожиратели порскнули из зала, как тараканы. Но удрать успели не все. — Поттер! — окликнула Лили.       Хлопнула дверь, и в зале ненадолго воцарилась тишина. — Зачем тебе наш услужливый друг? — лениво уточнил Волдеморт. — Апреоратто! — вместо ответа выплюнула она, и тишину разорвал безумный крик. — Объяснитесь, леди Эванс, — в голосе змеемордого прорезались предостерегающие нотки. — Зачем вы размазали одного из моих верных слуг по коллекции гобеленов рода Малфой? — Вы приказали мне убить вора, когда я найду его, — все так же спокойно отозвалась Лили. — Акцио Либерлир.       Звякнуло стекло. — Твоё оборотное. Так это он таскал его у тебя? Зачем? — Собирался удрать и снова прятаться под видом магла, как последние десять лет, — в голосе безумной зельеварши не было ни грана беспокойства. — Следовало допросить его, — недовольно отметил Волдеморт. — Неинтересно, — словно отмахнулась Лили. — Тебе — возможно. Но мне было бы интересно. Впредь будь любезна ставить меня в известность о таких планах. — Как вам будет угодно, милорд. — Так что там с зельем? — Толика крови мага, который собирается приказывать, и жертва выполнит любое его требование. — Интересно… — Волдеморт явно задумался. — И как долго его готовить? — Шесть недель, мой Лорд. — Долго, — у меня перед глазами из стороны в сторону замелькали дорогие туфли. — Слишком долго. Я не могу столько ждать. — Могу я что-то сделать?       Волдеморт молчал минут пять, прежде чем, наконец, ответить: — Дамблдор. Мне нужен проклятый старик. Точнее, мне нужна его палочка. — Я могу попытаться украсть её, — равнодушно предложила Лили, даже не поинтересовавшись, для чего драклову психопату это понадобилось. — Ты не понимаешь, я должен взять её с боя. — Выманить старика из замка довольно сложно, мой Лорд. Он глуп, но излишней храбростью не страдает. А налёт на школу мы сейчас не осилим… — Я осилю всё, что понадобится! — рявкнул Волдеморт. — Вы — да, мой Лорд, — как ни в чём не бывало, подтвердила Лили.       Я пожалел, что умер там не до конца… Лежать бесполезным бревном и слушать, как два безумца планируют налёт на школу, полную детей, и ничего не делать было хуже смерти. Наверное, если бы я мог хоть как-то пошевелиться, то бросился бы на них. Зубами бы грыз, лишь бы остановить… Но я не способен был даже закрыть глаза. — Тогда что ты имеешь в виду? — Дети, мой Лорд. Среди них много чистокровных. При атаке жертв не избежать. Разумно ли зря терять чистую кровь? — У тебя есть другие идеи? — Вы хотели заставить Дамблдора покинуть замок. Это сложно. Но выманить его поближе… например, в Хогсмид мне вполне по силам. А чтобы старик не поднял шум раньше времени, или не прихватил кого-нибудь с собой в своей трусливой манере, я угощу его своим последним изобретением. — Твоё изобретение будет вариться полтора месяца, — недовольно напомнил Волдеморт. — Изобретение, завязанное на меня, уже готово. Повинуясь моему приказу, он сделает то, что вам будет угодно, — я не мог её видеть, но этого и не требовалось. Я знал, как она едва заметно пожимает плечами и дёргает уголком рта, когда говорит таким тоном. — И Старшая палочка ему не поможет. — Ты знаешь! — моментально взъярился змеемордый. — И ничего не сказала! Что мешает мне убить тебя прямо сейчас?! — То, что бузинная палочка меня не интересует, — снова этот скучающий тон. — И то, что новое зелье подчинения будет готовиться почти полтора месяца. — Ты слишком обнаглела! — Мне скучно, мой Лорд.       От такой идиотской причины опешил, похоже, не только «недоумерший» я, но и Волдеморт. — Посмотри на меня, — приказал он. Прошло, наверное, с полчаса, прежде чем шипящий голос психопата раздался снова. Правда, звучал он уже куда спокойнее. — Многие, узнав, что я сделал, посчитали бы меня безумцем… Но, даже если и так, вы, леди Эванс, гораздо безумнее меня.       На это Лили не посчитала нужным ответить, оставив меня в сомнениях: что за бред нашёлся в её голове, что даже окончательно чокнутый убийца впечатлился? — Ты понимаешь, что произойдёт, если твой план не сработает и палочка не признает меня победителем? — снова заговорил Волдеморт. — Думаю, вы знаете ответ, мой Лорд, — спокойно отозвалась зельеварша и безо всякого перехода продолжила. — Я вам ещё нужна? А то тут три комплекта ингредиентов тухнут: в котле они будут лучше смотреться, чем на полу. — А наш вороватый друг даже на ингредиенты не годится? — хмыкнул змеемордый. — Слишком долго пил Либерлир — результаты будут недостоверны. — Хорошо. Ты свободна. Сообщи мне, как только всё подготовишь. — Готовить особо нечего. У меня есть небольшой дом в Хогсмите. Я призову вас туда, когда… — Поторопись, — прервал Волдеморт.       Он прошел мимо, хлестнув меня по лицу полой мантии. А затем хлопнула дверь. Лили чем-то шелестела то в одном, то в другом углу зала. Но чем она занималась, я не видел.       Что-то тяжело плюхнулось у меня за спиной. Потом ещё раз, и вдруг я вообще перестал что-либо видеть — лицо накрыла тёмная ткань. А в следующую секунду в глазах помутилось, и я наконец-то потерял сознание. Чёрный водоворот беспамятства я воспринял почти с облегчением, успев лишь подумать: «Сейчас проснусь».