Эксперименты над болью

Как ни паршиво чувствовал себя Соколиный Глаз, но уже через пару дней после обследования в лазарете он втихаря сбежал оттуда и укрылся у себя в «гнезде», чтобы там отлежаться. Искать его никто из медперсонала не стал, потому как это было уже не впервые. Вечером в дверь тихо постучали. - Кто там? – еле слышно спросил Бартон, вяло поднимая голову с подушки. - Можно? – В комнату заглянула Таша. – Опять сбежал... Тебе не стыдно? - Нет… Почему мне должно быть стыдно? – поинтересовался лучник, сворачиваясь в комочек на своей кровати и закапываясь в одеяло. Его морозило. – Я же никому не мешаю и на нервы не действую. Романофф закрыла дверь и подошла к Клинту, присев на край кровати. - Медики уже получили нагоняй. Твоя очередь. - Нат… может, не надо? – парень поморщился, жалобно глядя на шпионку. – Я так устал, честно… - Клинт, я просто не понимаю, почему ты ведёшь себя, как дитё малое? А если у тебя внутреннее кровотечение начнётся? Если ты сознание от боли потеряешь? Если начнутся ухудшения? Ты об этом даже не думаешь, когда сбегаешь из лазарета! - На-а-ат… – немного капризно протянул Бартон, пряча голову под подушку. Конечно, в другое время он себе такого не позволил бы, но сейчас решил, что можно. – Если бы могли случиться все эти ужасы, о которых ты сейчас рассказываешь, то меня предупредили бы. - Это крайняя безответственность с твоей стороны, Клинт! – продолжала распекать его Романофф. На самом деле, девушка очень волновалась о своём напарнике. Волновалась так сильно, что... Но ему не обязательно знать об этом, поэтому она старалась скрыть своё волнение за строгим тоном. - Хорошо, разнос получен... – пробубнил лучник из своего «укрытия», явно собираясь там задержаться. – Я глупый, безбашенный и безответственный кур, которому надо выщипать все перья на… На чём ты там собиралась их выщипать в прошлый раз? – из-под подушки выглянул один глаз. - Дурак... Ой, дурак... – пробормотала Таша на русском, вставая и нервно размеривая комнату шагами туда - обратно. – Я бы тебя вообще лысым оставила, за такие проделки, глупый ты птиц! Да потом, боюсь, уже летать не сможешь... - Чего? – Клинт, всё-таки, выкопался из импровизированного «гнезда», сел, подтянув колени к груди, и обхватил их руками. Прозвучало знакомое слово. Наташа часто его использовала, когда кого-то ругала. - Ничего... Тебе бесполезно что-то объяснять, когда ты упрёшься! А когда дело касается ТВОЕГО здоровья, твоё наплевательство мне вообще не понятно! - Нат, перейди обратно на английский, пожалуйста… Я ни слова не понимаю из того, что ты говоришь… - Говорю, что твоя безответственность меня просто убивает! - Ну, извини… Вот такой я… Могла бы уже привыкнуть. – Сокол улёгся обратно, забившись под одеяло. – Ещё что-нибудь «приятное» скажешь? - А я не могу смириться с тем, что ты пытаешься себя угробить... - Наташа, я не пытаюсь себя угробить! – Бартон начал сердиться. – Я пытаюсь не создавать окружающим проблемы! Делаю вид, что у меня всё в порядке, чтобы никто, включая врачей, не тратили на меня лишнее время. Я не вижу в этом необходимости, если моё состояние удовлетворительное. Я лучше здесь отлежусь. Я привык справляться с трудностями сам. Ты хочешь это поменять? - Какой же ты дурак... – снова прошептала девушка на родном языке и быстро вышла из комнаты. Она злилась на Бартона, злилась на его независимость, порой доходящую до абсурда, на его замкнутость и отрешённость. В такие моменты ей казалось, что она пытается плечом проломить титановую дверь. И то, что эта дверь была закрыта даже для неё, бесило её ещё больше. - Кажется, пора учить русский язык… – тихо сказал Клинт сам себе, пытаясь улечься поудобнее. Раны снова начало противно тянуть, и от этого было больно не то, что ходить или вытянуться на кровати во весь рост, но и просто шевелиться. Теперь лучник начал сердиться сам на себя. Во всяком случае, беспокойство напарницы не было наигранным, она, действительно, переживала за него. Кое-как дотянувшись до телефона, Бартон набрал Наташе сообщение следующего содержания: «Нат, прости… Иногда я веду себя глупо, но всегда рад твоему присутствию, даже если ты ругаешься». Таша тем временем уже вовсю колотила грушу в спортзале. Теперь к раздражению на поступок Клинта примешалось раздражение на себя. Действительно, Бартон сбегал из лазарета всякий раз, как ему становилось чуть лучше. Она бы уже давно могла привыкнуть, однако каждый раз переживания и волнения начинались сначала. Таша ничего не могла с собой поделать, как ни старалась. Клинт был её единственным другом, больше ни о ком она так не беспокоилась... Но, судя по его поведению, его это даже раздражало. Каждым подобным поступком он словно стремился удержать её на расстоянии. "Не лезь в мою жизнь, не пытайся ничего изменить" - вот что он хотел сказать. Что ж, она не в праве настаивать. Остаётся только отбивать кулаки о спортивный инвентарь. Звук входящего sms-сообщения отвлёк девушку от раздумий. Прочитав его, Наташа сердито пихнула сотовый обратно в карман куртки и, глотнув воды, продолжила своё занятие. Разговаривать с напарником у неё не было ни сил, ни желания. Терпеливо прождав девушку примерно час и так и не дождавшись её, Клинтон нехотя и даже с трудом выбрался из-под одеяла, всунул ноги в спортивные тапки и отправился на поиски агента Романофф. Хотя, долго её искать не пришлось. Давно зная Наташу, лучник догадался, что, раз она в плохом настроении, то обязательно пошла в спортзал, выбивать на чём-нибудь злость. Так и оказалось. Бартон остановился в дверях и принялся наблюдать за действиями шпионки. Со стороны её удары были довольно эффектными, однако, ему довелось на себе испытать, насколько они могут быть убойными. Вдова заметила, что Клинт следит за ней. Парень превосходно отражался в большом зеркале на противоположной стене. Однако останавливать тренировку она не спешила. Её руки горели от боли и напряжения, и уже давно стоило остановиться и взять перерыв, однако, как ни странно, боль помогала. Мысли постепенно приходили в порядок. А Клинт... Всё-таки он неплохой парень. Хотя порой Наташе страсть как хотелось выбить из него эту дурацкую упёртость парой хороших затрещин. Постояв в дверях ещё минут пять, Бартон медленно подковылял к напарнице. - Нат, ну хватит… Я уже понял, что ты сердишься, – он осторожно перехватил руку девушки, едва не получив при этом по физиономии, а когда Наташа обернулась, с каким-то вызовом глядя ему в глаза, сделал пару шагов назад, вынуждая её последовать за ним. – Иди сюда… - Что ты... Зачем? Пусти меня... – тут же заупрямилась Романофф, но как-то вяло. Руки болели от напряжения, однако, когда пальцы Клинта сомкнулись на запястье, боль немного утихла. Девушка позволила отвести себя к скамейке, и даже села рядом с Клинтом, когда тот, тихо охнув, привалился к стене. – Что тебе не лежится на месте... – проворчала она, однако тут же напомнила себе, что Клинту не нравится, когда о нём беспокоятся. - Не знаю… Наверно, скучно одному, – попытался отшутиться Бартон, отвинчивая крышку тюбика с охлаждающей мазью и нанося её на покрасневшие костяшки пальцев Наташи. – Ты ушла, ругать меня стало некому… Вот я и пошёл тебя искать, – парень вытер лоб тыльной стороной ладони, сглотнул и продолжил своё занятие. – Ты вот так когда-нибудь совсем пальцы себе расшибёшь… - Ничего, переживу... – охлаждающая мазь подействовала мгновенно, да и настроение Наташи, как ни странно, несколько улучшилось. – Выглядишь неважно. Я отведу тебя обратно в "гнездо", если ты не возражаешь. - Ну, вот, а меня ругаешь… – Клинт закрутил тюбик, убрал его в аптечку, попытался встать на ноги и тут же уселся обратно, обхватив себя руками. – В «гнездо»? Не в лазарет обратно? - До твоей комнаты ближе. А из лазарета ты снова сбежишь, я тебя знаю. Давай, без резких движений. – Наташа подставила напарнику плечо и помогла встать, свободной рукой прихватив свою сумку с вещами. - Конечно, сбегу. – Бартон был явно доволен собой, несмотря на общий неважный вид и такое же самочувствие. – Ещё и спрячусь. – пообещал он, едва заметно улыбнувшись. - Вот поэтому, гораздо более разумно отправить тебя в комнату... Отконвоировав Сокола в "гнездо", Таша помогла ему лечь и развернулась, чтобы уйти. - Уже уходишь? – Клинт посмотрел на девушку из-под ресниц. - Мне надо в душ... И переодеться. – Романофф чуть оглянулась, так, что Клинт попал в её поле зрения. – Я пойду мимо столовки. Тебе принести что-нибудь? - Нет, спасибо. Я лучше посплю… Так ты точно пойдёшь со мной в парк? Теперь Наташа снова оказалась лицом к Клинту. - Точно пойду. При условии, что ты больше не будешь делать глупостей и сбегать ото всех... А сейчас отдыхай, – девушка даже подоткнула ему одеяло, ласково улыбнулась и вышмыгнула за дверь, прихватив свою сумку. Сокол понял: он получил амнистию.