Эксперименты над болью

Бартон в это время благополучно спустился на первый этаж, открыл пропуском дверь в подвал и пробрался вниз. Его взгляду открылся длинный, тускло освещённый коридор со множеством дверей по обе стороны. Лучник заглянул в окошечко на одной из дверей и резко отпрянул: в тесной комнатке на кровати лежал настолько худой человек, что создавалось впечатление, будто это скелет. Его руки и ноги были пристёгнуты ремнями, испачканными кровью. Кровь так же была на полу и на кровати. Сглотнув, Клинт пошёл дальше, заглядывая во все окошки на дверях, пока не добрался до конца коридора. Во всю стену было огромное окно, открывающее обзор на ту самую лабораторию, о которой говорил Уилл. Внутри находилось несколько человек, и среди них был хозяин этого ада. Доктор просматривал какие-то документы, сидя в дальнем углу, словно старый жирный паук. Двое помощников наводили порядок, протирая обеззараживающим раствором операционный стол. Ещё одного человека Клинт разглядел не сразу. Это была девушка. Лица не было видно из-за длинных спутанных волос, голова безвольно опущена на грудь, руки и ноги как плети, свисали с инвалидного кресла, в котором её удерживала пара широких чёрных ремней. Толстяк закончил читать, отложил папку с бумагами в сторону и дал знак помощникам. Те, покончив с уборкой, двинулись к жертве. Девушка даже не вздрогнула, когда её тела коснулись грубые руки. Её отвязали и перенесли на стол, Тариани подошёл с другого края, натягивая перчатки. Он что-то говорил своим помощникам, те закопошились рядом, доставая какие-то хирургические инструменты. Бартон вздрогнул сам, когда увидел, как в вену девушки вводят иглу с каким-то раствором. Поняв, что больше медлить нельзя и одновременно пожалев, что оставил тубу со стрелами наверху, лучник вытащил из-за пояса пистолет, осторожно открыл двери, проскользнул внутрь и выстрелил в потолок. - Никому не двигаться! Тариани истерично взвизгнул и попытался сныкаться под стол. - Взять его, остолопы! – противно заверещал доктор. Если бы не сложившаяся ситуация, Клинт точно рассмеялся бы. Уж очень комично выглядел пытающийся поместиться под столом толстяк и удивлённо-испуганно хлопающие глазами его подручные. Один из них, закатив глаза, тут же упал в обморок, а второй попытался отбиться от Бартона какой-то брошюрой. Лучник стукнул его в лоб рукоятью пистолета, отправив в компанию первого, смерил итальянца презрительным взглядом и бросился к операционному столу, где лежала девушка. - Мисс? Эй, Вы меня слышите? – Сокол потеребил её за плечо, пытаясь привести в чувство. Затем, заметив, что в вене девушки торчит игла с прикреплённой к ней трубкой, которая шла от капельницы, парень тут же выдернул её и снова потряс незнакомку. – Ну же! Но девушка не шевельнулась. Не было ни малейшего признака того, чтобы она хотя бы дышала... - Убери от неё руки! – взвизгнул итальянец. В Клинта полетел какой-то предмет, оказавшийся металлическим контейнером из-под инструментов. – Чёртов неуч! Казавшийся таким неповоротливым, толстяк колобком кинулся к лучнику и сшиб его с ног, нанося бессистемные мощные удары по голове. Клинт сначала пытался увернуться, стараясь сильно не навредить этому человеку, чтобы потом можно было его допросить, но когда Тариани довольно чувствительно приложил его затылком об пол, что у лучника перед глазами забегали «мушки», он с размаху двинул толстяка под челюсть и сбросил его с себя. Хрипя и фыркая, Тариани вскочил на ноги и ринулся прочь из операционной. Сокол сделал пару выстрелов ему вслед, одна пуля пошла садисту под колено. Тот снова рухнул на пол, однако всё ещё пытаясь отползти. Клинт склонился над девушкой. Удивительно, но она, всё же, открыла глаза. - Мисс, всё будет хорошо. Я вытащу Вас отсюда! – Сокол принялся судорожно распутывать ремни, которыми жертва была привязана к столу. И уловил едва слышное "Нет". – Всё будет хорошо, – повторил он, снова склонившись над девушкой. – Я обещаю. Та слабо улыбнулась. - Спасибо... Последний судорожный вздох, - и её глаза вновь закрылись, чтобы уже больше никогда не увидеть этот мир. Сокол стоял над мёртвым телом, до боли сжимая холодные края металлической столешницы. В своей жизни он повидал много смертей, многих отправил на тот свет сам, но когда невинные люди погибали вот так, от рук мерзавцев… - Он ответит за всё… обещаю… – прошептал лучник. Сорвав с себя халат, он накрыл им тело и выскочил в коридор. Странно, но Тариани куда-то подевался. Видимо, ему помогли. Мельком бросив взгляд на кровавый след на полу, лучник ринулся наверх, к Наташе. - Нат, уходим! – выкрикнул он, ворвавшись в комнату, где Романофф караулила незадачливого зоотехника, и схватил тубу со стрелами. – Нужно быстро доложить в управление, что здесь творят с людьми! - Одну минутку, – Таша склонилась к оробевшему Уиллу, и её взгляд не предвещал зоотехнику ничего хорошего. – Знаешь, Уилл, я ненавижу, когда мне лгут. Я бы убила тебя сама, но за меня это сделают твои же, – девушка крепко приложила зоотехника рукояткой пистолета. – Вот теперь всё, уходим. Выражение лица Бартона, когда он покинул комнату, говорило о том, что сейчас он реально готов убивать. Проработав с лучником уже достаточное количество времени, Наташа знала его, как саму себя. Она чувствовала перемену его настроения, даже если он улыбался, и сейчас девушка решила ничего не выспрашивать. Сокол заговорил сам. - Они накачивают людей какой-то дрянью. Там, внизу, одна девушка… она умерла прямо на моих глазах. И этот Тариани был там. Он всем руководил. Я его убью… - Этот псих сбежал? – Таша проверила свой пистолет, переложила поближе запасную обойму. – Это что-то вроде сыворотки для превращения в супер-солдат. Мир всё никак не угомонится с этой идеей... - Сбежал. Я его подстрелил, но ему помогли скрыться. Но ничего, нужная информация у нас есть, так что мы их быстро накроем. - Наши уже в курсе. В ближайшие полчаса это крысиное гнездо разберут по кирпичу. А нам пора уходить.