***
Лениво листая ленту в твиттере и облизываясь на еще не вышедшее новеллы на английском языке, успевала и посматривать за братом. Сейчас чувствовала дежавю. Питер сидел за столом и ковырялся в своих старых веб-шутерах, иногда откидывая голову назад и о чем-то раздумывая. И не скажешь, что он еще до сих пор просыпается ночью от кошмаров. Думает, что я не знаю о девочке, которая погибла в пожаре. Если он не хочет об этом говорить, пожалуйста. Тема будет закрыта. Только вот душевное состояние брата меня волнует больше всего. — Петра… — М-м-м? — я вопросительно смотрю на Питера, который откладывает инструменты и поворачивается ко мне. — Если у тебя нет партнера на бал, то я могу пойти с тобой. — А? — это единственное, что я могу сказать. По лицу можно понять, что Питер говорит серьезно, да и не скажет он такое в шутку. Неужели и вправду волнуется о том, что я буду одна? — А как же Лиз? — Ну-у…все-таки ты в какой-то степени права. Да и потом, я не хочу, чтобы моя сестра грустила. — отвечает Питер, заставляя меня умилиться этой картиной. — Да ты мой хороший! Объятия очень крепкие, будто он чего-то боится. Я только усмехаюсь, целуя своего брата в макушку и глажу его маленькие кудри. — Пити, иди уже с этой Аллен и не забивай свою голову пустяками. — говорю, продолжая прижимать к себе брата, — Ты ведь знаешь, что я не особо люблю людей. А грустить я перестану, когда три новеллы переведут на английский или я в совершенстве буду знать китайский. — Китайский? — Ну да. Я что-то последнее время подсела на аниме и не только. Поэтому, чтобы кое-что почитать, мне нужно знать японский и китайский. — я отлипаю от Питера, садясь обратно на кровать. — Не замечал. — Я только вчера подсела. А самое страшное то, что мои любимые работы ждать только в две тысячи девятнадцатом и двадцатом году. И как мне до них дожить? Конечно, я примерно помню сюжет, но так и хочется снова сесть и прочитать. И то, я так и не дочитала их до конца, а мне все-таки очень интересно! Питер рассмеялся, а я просто улыбнулась, понимая, что из очередной депрессии брат вытащен и теперь можно спокойно спать.***
— Да не вертись ты! — прикрикнула я, поправляя галстук. Потом пригладить волосы и ткнуть в бок, игриво подмигнув ему. Питер залился краской, закрывая глаза, пока я смеюсь. Он бурчит, что я совсем потеряла стыд. Тетя стоит рядом, вытирает слезы платочком, пока я крашу губы. Что в прошлой, что в этой жизни у меня слабость к черному. Поэтому Мэй всегда бурчит, что я похожа на гота. Хоть черная помада и прибавляет несколько лет, она мне идет, как и лак такого же цвета. Спрятанная юбка была вытащена на свет, вместе с белой блузкой. — Наконец-то я могу посмотреть на племянницу, а не на двух племянников. — вздыхает тетя и снова начинает плакать, пока я фыркаю, поправляя ободок. — Не думал, что сестра может выглядеть еще лучше. — Ты умеешь думать? — Очень смешно. Питер так смешно дуется, что внутри меня визжит маленький ребенок, тянет к этой прелести ручки и показывает зубы тем, кто хочет забрать это сокровище. Из вредности тяну его за щечки, за что получаю по рукам от брата, а потом меня уже тянут в ответ. — Вы еще такие дети. — вздыхает Мэй, пока мы продолжаем издеваться над друг другом. — Ладно, поехали. Нам еще Питера завозить. Мы прекращаем это занятие. Я цепляюсь за локоть брата, иду вместе с ним и тетя хитро щурится, мне кажется, что вскоре мне будут искать женихов. Конечно, я понимаю, что раньше выходили и в десять, а двадцать уже могли нянчить внуков, но что-то мне пока неохотно ничего из этого делать. Уж лучше в монастырь уйду. Пока мы едем в машине, мы с Питером успеваем поссориться, покусать друг друга, я испачкать ему щеку черной помадой, Питер же наступит на мои туфли. Тетя внутри молится, чтобы ее отправили в командировку. Главное от нас подальше. — Петра, ты взяла? — спрашивает брат, когда мы уже подъезжаем к дому Аллен. — В рюкзаке. Паучье чутье звенит внутри колокольчиком, подсказывая, что сегодня что-то будет и Питер решил не искушать судьбу. Поэтому и попросил меня взять старый костюм. Если он его наденет или возьмет рюкзак, то это будет выглядеть странно, поэтому у него есть его любимая сестра. — Мы приехали. — выдает тетя. — Потом все расскажешь. — Питер кивает, клюет нас в щеку и выходит из машины. Мы с Мэй, как два коршуна, смотрим за Питером до тех пор, пока он не исчезает в доме. Потом только выдыхаем и понимающе киваем друг другу. — А теперь везем Золушку. — Это роль придумана явно не для меня. — говорю я, закидывая ногу на ногу и устраиваясь поудобнее.***
Из зала меня буквально вытаскивают, забирая рюкзак и на ходу отбрасывая пиджак. Я удивленно смотрю за действиями брата, пока тот переодевается. Что за спешка? — Питер… — Отец Лиз и есть Стервятник. — выдает брат, натягивая маску на голову и начиная бежать к черному выходу. Блять! Вот знала, что эта семейка еще те уроды! Что дочь, что отец — молодцы! Быстро собираю одежду Питера, запихивая ее в рюкзак на бегу. Понимаю, что каблуки мне не помогут, снимаю и двигаюсь за братом. Дверь поддается легко, выпуская меня на улице, где над братом стоит какой-то чмырь и собирается его убить. Это как красная тряпка для быка. Пока крыша! Бросаю рюкзак и кидаю туфлю в мужика, пока тот отвлекается на Неда. О! Я тебя зацелую, только держи его подальше. Питер успевает воспользоваться моментом и присобачивает мужика к автобусу с помощью паутины. Ладно, за меня все сделали, хотя недо-труп нужно спрятать. Питер покидает нашу маленькую компанию, Нед бежит в компьютерный класс, а я остаюсь одна с мужиком. Мне тебя не жалко, но свои садистские наклонности должна успокоить, а успокаивать будешь ты. В рюкзаке все равно лежит скотч, которым можно замотать этого негра. Фу, Петра, что за расизм! Всегда знала, что если ударить рюкзаком человека, то тот потеряет сознание, особенно, когда там несколько книжек. Я пришла на этот бал, чтобы не танцевать, а покушать и почитать, а может и порисовать. Паутина липкая, но привычная. На вес мужик весит целых триста килограмм, поэтому я от души пинаю и снова на его голову падает рюкзак. Его не жалко. Волнение за брата все-таки сильнее и мужик остается лежать на дороге. Замотанный кое-как в скотч. И отбитыми боками. Я девушка слабая, рядом со мною нет никого, а вдруг нападет и изнасилует. Я должна быть наготове.***
— Что вы тут делаете? Мы с Недом подпрыгиваем в креслах, в ужасе смотрим на учительницу, которая стоит в дверях класса и строго поглядывает на нас. Вообще, ситуация очень странная. — Что вы тут делаете? — повторяет она снова, — Там танцы, а вы тут. — Э-э-э. Мы смотрим…порно. — выдает Нед, пока я незамедлительно начинаю кивать головой, пока до меня не доходит смысл этих слов. — Точнее он смотрит, а я рисую. — и показываю рисунки. Я подросток, мне можно. Да и честно говоря, у меня много таких рисунков и их иногда палит Питер, которого они смущают до красных пятен на щеках и шее. Альбом прям вовремя попался под руку. Учительница хмыкает, подходит к нам, пока мы сжимаемся в креслах. — Идите-ка в зал. Не хочу больше слушать, то, что вы говорите. Нам с Недом пришлось уйти, чтобы не получить втык, но в зал мы не пошли. Во-первых, нужно найти спокойное место. Во-вторых, дозвониться до Хэппи. Первый гудок. Второй гудок. Третий гудок. Я немного рассержена и взвинчена, но проку от этого нет. Услышав голос, я выдохнула и прижав телефон к уху, затараторила. — Стервятник хочет захватить самолет. Питер узнал о его планах и теперь… — Вы вообще кто? Я задохнулась воздухом, гневно сузив глаза и зашипела: — Я Петра Паркер. — Не звоните… — Если я захочу, блять, то я буду звонить, так что завалитесь и послушайте! — я даже не дала мизерного шанса заговорить Хэппи, — Мой брат может умереть! Погибнуть из-за вашей беспечности. Вы хотите стоять на кладбище и смотреть на гроб, где находится мой брат? Я нет! Я хочу, чтобы мой брат был жив, поэтому вы сейчас посмотрите где ваша игрушка и пойдете его спасать. Почему он должен прикрывать ваши задницы! Нед сжимался в уголок, смотря на меня со страхом и уважением в глазах. Я явно представлялась ему страшной мегерой, которая готова убивать. Да и вообще, я очень редко повышаю голос. Я могу злиться, сердиться, но буду молчать, а тут кричу. — И как? — осторожно спросил Нед. — Не знаю, но в школе мне больше делать нечего. Сможешь найти телефон по которому звонил Питер? Я пойду к нему.