На перекрестке

Их глаза были совсем рядом, губы, казалось, чувствовали дыхание друг друга... -Согрей меня... -Сейчас, сейчас, моя хорошая, чайник закипит, попьешь горячего чая. У тебя есть малиновое варенье, нет, лучше коньяк?- хлопотал Коля. -Потом чай, согрей меня... ты согрей... Прозвучавшие в ночной тишине слова заставили мужчину замереть на минуту, вглядываясь в глаза любимой девушки, которые были как никогда близко. Тёплое дыхание легким перышком касалось губ мужчины и он осторожно поцеловал любимую. Она не оттолкнула его, лишь немного подалась вперёд, что дало возможность прижаться к ее губам ещё сильнее. Николай, готовый при малейшем возражении отпустить из своих объятий девушку, медленно обхватил ее лицо руками. Хоть она и замерзла, он чувствовал ее тепло. Губы, глаза, нос и вновь губы- их первый поцелуй не был таким желанным, как в этот раз. Какими же мягкими нежными были ее губы! Дыхание участилось, сердце готово было выпрыгнуть из груди, и уже его губы медленно спускаются вниз по шее. Он не спешил, мягко и осторожно прокладывая дорожку к груди. Впервые руки Николая растегивали пуговицы на пижаме Алевтины. Он уже целовал ложбинку между грудями, когда девушка выгнулась и шумно вздохнула. Николай остановился, так и не дойдя до нижней пуговицы, слегка приподнялся так, что их глаза вновь оказались рядом и медленно, с паузами, стараясь выровнять дыхание, прошептал: -Аля, любимая, я не тороплю тебя... я могу ждать, ты знаешь... пусть все случится, когда ты будешь уверена,- в полумраке ночной комнаты мужчина искал ответ в глазах любимой женщины,- останови меня, пока я еще в силах контролировать себя... Мгновение, показавшееся вечностью, и абсолютная тишина- Алевтина ничего не ответила. Но через секунду она обняла любимого руками и притянула к себе. Уже с уверенностью и взаимной страстью их губы слились в долгожданном страстном поцелуе. Больше не было сомнений, и все же перед тем, как избавиться от пижамной рубашки и скинуть свой свитер, Николай, тяжело дыша, вновь спросил: -У тебя есть последние 5 секунд, чтобы сказать нет... потом я уже не смогу остановиться... -И не надо,- прошептала девушка, поднимая его свитер на спине и дотрагиваясь до кожи. И свитер, и пижама одновременно полетели на пол- как символ рухнувших преград из недоверия и недосказанности. Больше ничего не сдерживало двух любящих людей, еще несколько месяцев назад враждовавших и совсем не предполагавших, кем они станут друг для друга в скором времени. ***** Николай одной рукой обнимал лежащую на его плече Алевтину, медленно гладил ее волосы. Сколько воды утекло с того первого раза, когда он впервые дотронулся до ее шелковистых волос: тогда, падая вместе с ней на пол и в попытке заслонить ее собой, привычно рукой подстраховал ее голову от удара при падении. Тогда это был неловкий украденый жест: он сам еще не понимал своих чувств, а у нее, скорее всего, даже мысли не было о нем. В следующий раз, когда он ее обнимал, все было иначе: он не только любил ее, но и сказал ей об этом. Испуг за ее жизнь при задержании Шумова и его единственном оборонительном выстреле в сторону Алевтины, шоковое состояние которой позволили ему обнять ее. Интуитивно Николай чувствовал необходимость защитить, успокоить, поддержать казавшуюся сильной, а на самом деле такой беззащитной женщину-майора полиции. Она была рядом, маленькая испуганая девочка, он гладил ее волосы, вдыхал ее запах, шептал какие-то слова. Сейчас она была рядом, ее рука покоилась на его груди, и, самое главное, она была его. Несмотря на напряжение последних двух недель и в особенности сумашедшего последнего дня, Николай был абсолютно расслаблен, спокоен и счастлив. Улыбнувшись, он поцеловал рассыпавшиеся по его плечу волосы девушки. Алевтина ладонью чувствовала биение его сердца, терлась головой о плечо любимого мужчины, наслаждаясь его поглаживаниями. Но ее тяготило молчание: ей казалось, что он должен был что-то сказать, как-то выразить свои эмоции. То, что произошло между ними, было впервые и абсолютно неожиданно в свете последних недопониманий. Ее терзали мысли, что он чувствует, насколько для него это важно, и что будет дальше. - Ты молчишь?- она не выдержала первая. - Молчу,- в темноте было слышно, как он усмехнулся,- мне кажется, столько как сегодня, я никогда в жизни не говорил. - Я точно от тебя таких длинных речей не слышала... Это было неожиданно. - Для меня тоже. Я, когда ехал к тебе, не знал, что мне надо сказать,- выдержав короткую паузу, Николай попытался объяснить:- я только понимал, что любой ценой должен был убедить тебя и вернуть твое доверие. Не мог даже мысли допустить, что потерял тебя. И знаешь, я рассказал какие-то вещи, которые я сам о себе не осознавал, не понимал, может быть только в глубине души. Но я совсем не жалею: надеюсь, мы оставили эту историю в прошлом, и...- мужчина крепче прижал девушку к себе и поцеловал,- теперь ты моя и я больше не позволю тебе сомневаться во мне и уж тем более прятаться. - Посмотрим на твое поведение,- Алевтина засмеялась, но вырвалась из его объятий и села на кровати к нему спиной,- пожалуй, самое время попить чай. И тебе, наверное пора?- девушка, придерживая одеяло на груди, немного развернулась к Коле,- Егор будет волноваться? Или он, привыкший к твоей работе, не обращает внимание на твое отсутствие и спит? - Привык и спит. Но сегодня он знает, что я поехал к тебе и волноваться точно не будет: если я сразу не вернулся, значит у меня все хорошо. - Егор знает обо мне?- Алевтина так удивилсь, что инстинктивно отсела немного дальше, -ты что, ему все о нас рассказал? - Ну не совсем, - Николай потянул одеяло и попытался вновь привлечь девушку к себе,- в детали я его, разумеется, не посвящал, но он уже взрослый парень и догадался, что смена моего настроения в последние месяцы вовсе не из-за работы. Я постоянно был в мыслях о тебе и, похоже, это было заметно. Особенно после твоего исчезновения я сына совсем не замечал. Вот он и спросил меня. Ты мне сама советовала разговаривать с ним как со взрослым. Я ему рассказал о тебе, без имен и деталей, и то, что мы поссорились. Это, кстати, он настоял не ждать до утра и ехать к тебе. Поэтому,- уже уверенно навис над любимой и поцеловал ее,- поэтому он, думаю, понял, что мы помирились и спокойно спит. - Коля, все равно тебе пора домой. Поспать, скорее всего, уже не получится, но на душ и завтрак с сыном вполне времени хватит. ***** Алевтина, завернувшись в плед, стояла на крыльце и провожала уходившего Николая. Скоро рассвет и как бы ему не хотелось провести это утро с ней, действительно надо было уезжать. И не столько из-за работы: коллеги прикрыли бы ради такого случая, сколько из-за сына: ему надо было вкратце рассказать. Коля поправил плед на женской фигуре, поцеловал в кончик носа и губы: - Люблю тебя, очень. Ты сейчас выспись за себя и за меня. Отдохни: все-таки ночь была бессонная. Утром я звонить не буду тебе, а после обеда, если ничего срочного не будет, заеду. Если нет- тогда вечером. - Вот интересно, а после обеда у вас нерабочее время?- усмехнулась Аля. - Рабочее,- вновь поцеловал ее, - только наша строгая начальница в отпуске, в отделе полный бардак, все разбрелись кто куда, поэтому никто не заметит моего отсутствия. - Вот оно что,- смеялась девушка, - езжай давай. А мне нужно набраться сил, чтобы вас, беспредельщиков, вновь строить. ***** Егор проснулся от вкусных запахов, разносящихся по квартире. Почти наощупь парень пришел на кухню и от увиденного проснулся полностью: отец, напевавший какой-то веселый мотив, украшал веточкой петрушки жареную яичницу. - Пааа? - Сынок, доброе утро, родной,- отец крепко обнял сына, -как же я рад, что ты у меня есть! И такой взрослый! Горжусь тобой, знай это. - Я так понимаю, примирение состоялось?- Егор взял украдкой со стола кусок сыра. - Состоялось, но это не повод не умывшись завтракать. Давай бегом в ванную, а я еще помидоры порежу. За завтраком отец с сыном разговаривали, стараясь обходить волнующую обоих тему. Николай сказал сыну, что поговорил с "ней"- именем называть любимую пока не был готов, они все выяснили, разобрались и проблемы исчерпаны. Больше сказать сыну было нечего. Но для себя он отметил, что надо поговорить с Алевтиной и познакомить двух дорогих ему людей. ***** Дверь в свой родной отдел капитан полиции Горохов открыл ровно в 9.00. И к своему удивлению застал коллег уже в кабинете, что было редко, т.к. опоздания случались постоянно и причиной не всегда были следственные действия или работа со свидетелями. Но сегодня явка была стопроцентная и, судя по запаху пирожков, все пришли намного раньше, кто-то уже сбегал в буфет и все дружно завтракали, а Тарас, наверняка, во второй раз. - Всем доброе,- поприветствовал всех в своей обычной манере Николай, повесив пальто и кинув папку на свой стол, - так, а на меня купили? - Мы думали, тебя уже покормили,- как обычно первым закинул удочку Макс- есть же кому? Горохов, не обращая внимания, налил себе чай и взял выпечку. Устроившись за своим столом и спокойно запивая пирожок чаем, посмотрел на парней, замерших каждый за своим столом и ожидающих от него ответа. Коля отсалютовал им кружкой, усмехнулся про себя и включил компьютер. Делая вид, что не понимает нависшей тишины, спросил: - Я ничего не пропустил? Ничего криминального не произошло? Можно спокойно заняться писаниной? - Ну вы помирились или нет? Нам ждать начальство?- не выдержал Тарас. - Ты о чем?- наигранно спросил Горохов. - Так, Николай, ты не прав. Мы, твои коллеги и лучшие друзья,- обвел широким жестом всех Макс,- все-таки переживаем. Можно сказать, глаз не сомкнули ночью. - Ладно, помирились мы. - И?- все ожидали подробностей, а не одной брошеной фразы. - Что и? Поговорили, поняли друг друга. Все в порядке. Что еще? - Коля, ну не томи! Вы вместе? Можно тебя раскручивать? На работу вернется?- уже допрашивал друга Антон. Николай подошел к окну, долил себе чай, развернулся лицом к парням и сел на свой стол. - Ок, докладываю. Вечером я приехал к ней, замерз как собака, потому что пришлось ждать. Наш московский гость, похоже, не только по делу приезжал и они провели весь день вместе.- Николай спокойно рассказывал и увидев вопросительные выражения лиц, добавил, не ожидая подколок:- они гуляли по Нижнему, где-то поели, он ее на такси довез до дома и свалил на вокзал. Алевтине пришлось выслушать меня. Вообщем, думаю, нет, уверен, она мне поверила. И больше проблем между нами нет. Мы до поздна разговаривали, поэтому она сейчас отсыпается. После работы или в обед я к ней. Надеюсь, никакой трупак не всплывет. На работу выйдет, но не сегодня. Все? - До поздна, говоришь...- у Макса явно было настроение потроллить друга,- ну ну, пусть отсыпается. Зато ты выглядешь свежачком... Николай, уже собравшийся занять рабочее место, вновь развернулся и серьезно обратился ко всем: - Парни, а можно вас попросить? Серьезно, а? Я переживу ваши подколки, а если перебор, могу и в тыкву дать. Но при Алевтине вы можете себя контролировать? Без подколок, шуток и вообще вести себя как раньше? Прошу по-дружески, серьезно. Она знает, что все в курсе наших отношений, но не заостряйте на этом внимание. Пожалуйста. Все молчали. Антон первым подошел к другу, похлопал его по плечу и заверил, что он глух и нем. Потом и все остальные дружественным хлопком по руке пообещали вести себя хорошо. ***** За окном мягко падал снег, пару литров чая было выпито, пирожки съедены, и в кабинете был слышен только шелест бумаг, клацание по клавиатуре и скрип старого принтера: все сосредоточенно составляли отчеты, распечатывали и подшивали в соответствующие папки. Утро выдалось спокойным, только Антон пару раз ходил к криминалистам. И, конечно же, Тарасу звонила жена согласовать меню на ужин. Максу же повезло меньше: он выходил в допросную и не взял телефон. Его Наташа, звонившая несколько раз, потом устроила ему фирменную истерику, из-за чего он опять был вынужден оправдываться. А позже в сердцах спросил, все ли беременные такие дуры. Тарас его успокоил тем, что все пройдет после родов. А Николай, усмехаясь, сообщил, что потом начнется вторая часть Марлезонского балета: колики, зубы и запоры. Было начало первого, когда все собрались в столовую: лучше сразу после открытия, да и людей меньше, к тому же при их работе в любой момент может поступить вызов и тогда по привычке обед сместится на вечернее время. Так и произошло: вызов к генералу Пырову застал их у двери столовой. Иван Силантьевич не дожидаясь, пока все займут места за столом, сразу спросил Николая: - Горохов, что там у вас с Борзовой? Уладили свои... э... личные, ну вообщем, помирились? - Иван Силантьевич, простите, но это наше... - Нет, это уже не ваше,- не дал договорить генерал, - когда из-за ваших личных отношений майор полиции собирается увольняться, извини, это уже моя проблема и всего отдела. Так что? Вернется она на работу? - Мы помирились, - нехотя сказал капитан, - но, товарищ генерал, пусть она до конца отведенного ей отпуска не выходит на работу. Поверьте, ей, женщине, это только на пользу. - Помирились, все уладили?- и после утвердительно кивка Николая, пробурчал,- это хорошо. А то прибегают мне тут, рапорты на стол кидают. А работать кто будет? Все молчали, переглядываясь: хоть генерал и повышал на них периодически голос, но все знали, что переживает за них всем сердцем. И зная историю Николая, вполне был доволен появлению в жизни того вполне хорошей, по его мнению, женщины. - Замечательно. Если все сентиментальные моменты выяснили, переходим к рабочим. Решетников,- предоставил слово Максу. Макс отчитался о расследовании случая поджога магазина на рынке и поиске подозреваемых, Антон- о краже двух иномарок. Генерал дал всем указания на дальнейшие действия. Тарас показал документы по краже из ювелирного, Коля дополнил о выявленной связи между двумя аналогичными случаями в Казани и Ярославле и высказал предположение, что их случай из той же цепочки. Пыров сказал связаться с коллегами из этих городов и при необходимости объединить действия: от взаимодействия с коллегами не стоит пренебрегать и поинтересовался, смог ли Николай что-то существенное рассказать вчерашнему москвичу. С Москвой, по мнению Пырова, надо сотрудничать вдвойне и никогда не отказывать в содействии: никогда не знаешь, когда может пригодится помощь столичных коллег. И в это время зазвонил телефон на столе. Генерал жестом показал подождать и ответил на звонок: - Пыров. Рад слышать тебя!- явно обрадовася кому-то Пыров,- что? Да, конечно. Ты же знаешь, я всегда. Как у вас погода, замело вчера? Николай Силантьевич обвел взглядом присутствующих. Разговаривая с кем-то по-приятельски, он улыбался. Решетников и его команда переглядывались, показывая на часы- они уже час тут, а хотят быть в столовой. - Да, я слышал. Ну мы не первый день в системе, знаем, как это обычно происходит. Спасибо. Что-то пригодилось? Появились какие-то новые мысли? Давай, слушаю... Капитана Горохова?- генерал включил громкую связь: скорее всего разговор касался всех или только Горохова. - Mайор Косов, как только вернулся, сразу доложил мне. С ним и его отделом мы тут немного обсудили и нам пришла мысль одна, к тому же Борзова говорит, что твой капитан толковый и реально сможет помочь. При имени Алевтины все переглянулись, а генерал многозначительно посмотрел на Горохова, но продолжал разговор, как будто он был один в своем кабинете: - А что Борзова? Ты ей звонил посоветоваться, а не мне напрямую? - Зачем звонил? Она тут у нас, тоже принимала участие в обсуждении. - В смысле у тебя?- переспросил Пыров, - я думал она у меня, в Нижнем. - Нет, она у меня в управлении. Сейчас вышла. Она же в отпуске? Может поэтому тебе не сказала? Подожди,- и кому-то третьему, возможно, секретарше сказал что-то положить на стол,- а где Борзова? Слышно было, как женский голос ответил, что майор Борзова пошла в отдел кадров. - Вань, она вышла, но как вернется, скажу тебе перезвонить,- продолжал московский генерал Гришин,- так что с моей просьбой? Алевтина ручается за капитана. Уверяет, что он умеет разговаривать с подозреваемыми. Это, кстати, ее идея с Косовым. Так что, пришлешь подмогу? С меня причитается. Николай достал телефон и набрал номер Алевтины и в ту же секунду все услышали знакомую трель, доносившуйся из трубки генерала. Все многозначительно переглянулись. - Так, не понял, у тебя там Горохов? Проверяет уже?- Гришин, судя по звуку, встал и куда-то переместился, - передай ему, что Алевтина оставила у меня телефон на зарядке. Не беспокойтесь, как появится, всем перезвонит. Иван, так мы договорились? - Гриша, я тебе перезвоню. Не могу я тебе сразу ответить. Надо выяснить, что Горохов сейчас ведет и чем занят, могу ли я его выдернуть. - Хорошо, жду звонка. Только не затягивай. Жду. - Горохов!- сразу с повышеных тонов обрушился генерал,- ты же сказал, что между вами все хорошо! Как это понимать? - Так и есть, Иван Силантьевич,- начал оправдываться капитан. - Что так и есть? Она в Москве! Более того, уже в отделе кадров! - Не знаю, товарищ генерал. Не может быть, этого не может быть!- встал со стула Горохов,- сегодня утром она была в Нижнем и никуда не собиралась. - Это она тебе по телефону сказала? Она могла быть уже в Москве. Или в поезде,- вмешался Решетников. - Нет, не в поезде и не в Москве! Утром она была в Нижнем, я уверен. Я уходил от нее утром и...- запнулся Николай,- да, я уходил от нее утром! И она собиралась лечь спать. Мужчины улыбались: пару часов назад кое-кто просил избегать любых намеков на его отношения с майоршей, а теперь во всеуслышанье подтверждал это. - Это хорошо, что утром,- тоже усмехаясь, произнес генерал, - надеюсь, честь отдела не пострадала? И что дальше? Вы расстались нормально? Николай, я не лезу в ваше личное, но ты слышал? Она в отделе кадров! Что она там делает? Не оформляется- это точно, но все же... Горохов, чтоб тебя!- хлопнул рукой по столу генерал. - Иван Силантьевич, я правда не понимаю. Как она могла успеть? Не телепортировалась же... Даже если она мне ничего не сказала, как по времени она смогла? - Ладно, Николай, так или иначе генерал Гришин сделает запрос и тебе надо съездить в Москву. В прошлый раз именно ты вел дело, которым сейчас занимаются в Москве. По мнению майора Косова и, похоже, нашей Борзовой, у тебя сложились доверительные отношения с подозреваемым. Поэтому поедешь, попробуешь разговорить его. А заодно вернешь Борзову. Все, бегом в бухгалтерию и сразу на вокзал. - Я не могу, Вы же знаете,- начал Горохов. - Капитан Горохов! Это приказ и это твоя работа, все. Выполнять!- и уже мягче Пыров добавил:- Николай, поедешь в командировку, посотрудничаешь с московскими коллегами и вернешь Борзову. А про сына твоего, думаю, есть кому позаботиться. Все молчали по дороге в свой отдел. Одна и та же мысль беспокоила всех: неужели Борзова, которую они считали полностью своей, все-таки бросила их и вернулась в Москву? Как только последний вошедший внутрь Тарас закрыл дверь, Николай развернулся к манекену и со всей силы ударил так, что тот сложился пополам. Макс его еле удержал. - Со мной так нельзя! Слышите: нельзя! Я офицер полиции, со мной так нельзя!- со злостью как в бреду повторял Горохов.- Она что- поигралась и сбежала? Я не понимаю! - Успокойся, не пори горячку, давай вместе прикинем: во сколько ты ушел? - В начале шестого... - Если предположить, что за углом стояло такси, то она вполне могла успеть на "Ласточку"* и в девять-полдесятого быть в Москве... Коль, слушай, а точно между вами все норм, ну в смысле мир? Ты уверен? Николай только кивнул: может по времени все и сходилось, но это действительно только подтверждало, что Алевтина планировала поездку в Москву. И это осознание еще больше повергло его в шок: значит, все, что произошло этой ночью, было ложью? Николай сидел на стуле, свесив голову и погрузившись в свои мысли. Остальные тоже молчали, сказать было нечего: все понимали, что у друга вновь проблемы. С другой стороны им всем сложно было поверить, что та Борзова, которую они знали- или думали, что знали, вот так прокинула всех и в особенности их друга. Но факт был на лицо: распрощавшись с ним утром, она немедленно уехала в Москву. И уже оформляет перевод.