На перекрестке

Прошли две недели, а молодым людям казалось, что так было всегда. Они виделись каждый день на работе, где старались максимально сохранить в тайне их отношения. И Алевтина была уверена, что им это удается. Николаю же приходилось постоянно осаждать коллег, которые подшучивали и перемигивались. Даже Тарас догадался. Только Антон оставался в неведении по причине отсутствия на работе- из-за полученного сотрясения все еще отлеживающегося в больнице. Всего несколько серьезных убийств, которые быстро были распутаны отделом майора Борзовой, позволили оперативникам в эти дни закрыть несколько старых дел и навести порядок в документах. А также приходить на работу утром и уходить вечером. Алевтина и Николай либо задерживались в кабинете, либо уходили почти одновременно, чтобы провести немного времени вместе до того, как Николаю надо было возвращаться домой к сыну. Последнее неожиданное и громкое дело- убийство непосредственно в управлении капитана Гудкова, предполагаемого зятя самого генерала Пырова, дало оперативникам передышку. На следующий день после убийства и раскрытия все, кроме Антона, были на рабочих местах и сосредоточенно писали рапорты как по этому делу, так и необходимые отчеты по другим расследованиям. До обеда удалось сдать документацию по нескольким предыдущим делам. Алевтина была у Пырова, когда позвонил Антон и сообщил, что послезавтра его выписывают. Парни сразу же предложили это отпраздновать шашлыками. А так как это будет суббота, то, если не всплывет очередной труп, можно будет весь день провести на природе. - Мальчики, Пыров очень доволен. Мы его буквально спасли от неминуемой пенсии,- сделала объявление вернувшаяся от генерала Борзова,- поэтому завтра у нашего отдела- выходной. А с учетом того, что это пятница, то все свободны до понедельника. Почти отпуск! - Ну просто блеск! Все складывается как нельзя лучше,- многозначительно произнес Максим,- тогда заберем Антона, наших дам и на природу с ночевкой? Пару палаток, мясо, вино- хоть раз по-человечески! А, как вам идея? - Не, це ж холодно в палатках,- как всегда возразил Тарас. - Так, я что-то пропустила?- недоуменно спросила Алевтина,- Антона выписывают? - Да, в субботу утром,- встал из-за стола и подошел к девушке Николай, - если только ему его Алла мозг не вынесет заново и не потребуется продолжение больничного режима. Все засмеялись, вспоминая разгневанную Аллу. Она была очень испугана, расстроена травмой Антона и пыталась убедить его уволиться из полиции. И, казалось, была готова убить всех его коллег. - Слушайте, помните дачу майора Светлова?- Макс напрягся, - он же нам постоянно предлагает к нему на пару дней? У него же там рай для пикника! А рыбалка там какая? А, махнем к нему? - Точно!- хлопнул себя по лбу Тарас,- и недалеко, и ночью тепло. И там як раз 4 спальни- як для нашего отдела, як по заказу! Я с Любашей, Антон с Аллой, Макс с Наташей и Коля с Вами, -посмотрел на Алевтину Тарас, - Ой, я не то хотел сказать... Все дружно посмотрели на Алевтину, которая заметно стушевалась. - Тарааас!- Николай покачал головой,- я же просил! - Так я что, я же... Алевтина Сергеевна, мы же только рады! Вы же для нас... нууу,- попытался выкрутиться Тарас,- мы ж за Вас любому голову, як курке, свернем! А Коля наш, ему нет. Абы вам двоим було добре. Неожиданно впервые при всех Николай обнял Алевтину рукой и прижал к себе. Алевтина тут же попыталась отстраниться: -Николай Николаевич! - Ну в самом деле!- вмешался с улыбкой Макс, -Алевтина Сергеевна, мы же Вас не доверим кому попало. А Колю мы знаем сто лет, и уверены как в себе. Так что ему можно. И нам спокойнее. Алевтина стояла, не зная, что и сказать. Николай еще крепче прижал ее к себе, поцеловал в лоб и, глядя ей в глаза, мягко произнес: -Аля, ну они же оперативники, не школьники. Давно уже все догадались. Даже вон Тарас заметил. И мне уже давно приходиться отстреливаться от их шуточек. - И что, уже все управление в курсе?- вопросительно обвела взглядом коллег смущенная девушка,- и Пыров? - Нет, навряд ли. Мы наше личное, ну в смысле личные дела нашего отдела за пределы этого кабинета не выносим. - Алевтина Сергеевна, так что насчет дачи и шашлыков? - Я подумаю,- поставила точку Борзова. Максим с Тарасом пошли в столовую, а Алевтина задержала Николая в кабинете. - Коля, что, на самом деле все так очевидно? - Милая моя,- нежно привлек ее к себе мужчина,- ну они же давно меня знаю, потом с людьми же работают, это уже профессиональная чуйка. Ну конечно же, заметили давно. Макс, скорее всего, раньше меня все понял. Потому и старался, чтобы мы с тобой постоянно выезжали вместе. Он же меня реально знает сто лет,- видя смущение Алевтины, погладил ее по спине, поцеловал нежно, как маленького ребенка,- Аля, не переживай. Они действительно рады за нас. -Коля, а про дачу... ну про 4 спальни? -Там уютный деревенский домик. Мы там были как-то. Отдохнем. -Нет, я не про это,- девушка смущенно опустила глаза. -Аля, посмотри на меня,- приподнял рукой подбородок девушки, вынудив ее посмотреть ему в глаза,- ты боишься меня? боишься остаться со мной наедине ночью? Там да, по-моему, 4 спальни. И так как девушка молчала, он продолжил: -Послушай, я не тороплю тебя. Наверное, мне и самому нужно время. Но я обещаю тебе: ничего не произойдет против твоей воли. Ок? Я могу и на полу лечь. Но парням детали знать не надо. Это- наше личное. И все будет так, как хотим мы. Верь мне, я люблю тебя. *** Решено было поехать на дачу майора Светлова. Оперативники уже и не помнили, когда последний раз у них было целых 3 дня выходных. Макс и Тарас на рынке купили овощей и хорошего мяса и замариновали. Любаша пообещала напечь пирожков. Алле решили сообщить уже в больнице- последний раз она была очень злая и парни не осмелились ей звонить. Макс переживал за Наташу: она уже была на последнем сроке и быть может, ей не стоило уезжать из города. Но девушка себя хорошо чувствовала, да и больница недалеко. *** В субботу утром приехали за Антоном, который наконец-то выписался и по его словал ужасно соскучился по работе. Пришла и Алла. Все направились к миниавтобусу, а Алевтина вернулась в больницу поторопить Николая: по словам Макса тот встретил какую-то знакомую и поэтому отстал от них. Борзова оглянулась в поисках любимого и не сразу обратила внимание на верхнюю лестничную площадку. Не поверила своим глазам: в мужчине, обнимавшем какую-то незнакомую ей женщину, Борзова узнала Николая. Он страстно целовался с этой незнакомкой. Алевтину как током пробило и первая ее реакция: убежать подальше, не видеть ничего, вытолкнула ее из больницы. Она не обратила внимания на Макса, села в машину и уехала. Только отъехав от больницы, остановилась на парковке возле супермаркета и перевела дыхание. "Что случилось? Что делать? Николай? Как он мог? Неужели все повторяется заново? Опять она поверила... Убежать, спрятаться, скрыться, никогда его больше не видеть"- полный сумбур в голове. Борзова направила машину в управление. Написала рапорт об увольнении и попросила генерала Пырова подписать. Телефонные звонки капитана Горохова остались неотвеченными. Иван Силантьевич сразу понял по состоянию девушки, что в отделе что-то произошло. Но майор не признавалась. Поэтому он настоял на паузе в надежде, что она успокоится, подумает. А, возможно, он сам выяснит что случилось и разберется. Ему никак не хотелось отпускать классного специалиста, год назад так неожиданно появившегося в его управлении да и просто хорошего человека, красивую женщину. Пыров подписал заявление Борзовой об отпуске и распорядился о выдаче ей направления в ведомственный санаторий. Алевтина вернулась домой и бросилась на кровать. И только тогда разрыдалась. Полина Ермолаевна, увидевшая машину во дворе среди бела дня, что было очень странно, зашла в дом. Ей удалось разговорить подругу. Конечно, все слезы из-за мужчины. Уверения соседки, что придет, куда же он денется, только усилили рыдания. Но прошло пару часов и стало очевидно, что капитан Горохов куда-то делся. И явно не торопился с извинениями или объяснениями. Хотя что он мог объяснить? Сказать заежженное "это не то, о чем ты подумала"? Или все к лучшему: она сама все увидела и теперь ему и придумывать причину разрыва отношений не надо? Алевтина немного успокоилась, села на кровати, вытерла слезы и с мыслью "сама дура, что наступила на те же грабли" решила начать собирать вещи и лечь пораньше спать: чтобы утром не опоздать на автобус. Полина Ермолаевна то пыталась успокоить, то вспоминала что-то из жизни, то уверяла, что "приползет как миленький". Девушка, казалось, успокоилась и уже собиралась выпроводить соседку, как обе услышали шум за окном, стук камешков в окно и выкрики имени Алевтины. Николай! Только не это! Алевтина поняла, что не выдержит сейчас никаких объяснений и вообще не готова увидеть его. Но шум не прекращался, и пожилая женщина, видя состояние Алевтины, спустилась вниз. Через пару минут вернулась и радостно сообщила, что приполз, но промолчала о том, что мужчина просил передать. Ей он понравился, что-то в нем особенное. Да и уважительно к ней, старухе, отнесся, имя спросил. Ладно, пусть немножко пострадают- только на пользу. Подумают. Главное, что любят друг друга. *** Санаторий располагался на живописном острове. Вскоре выпал первый снег и лес, окружавший здание, превратился в белоснежную сказку. Первые морозы сковали реку, но лед был еще не крепкий. Алевтина впервые за долгие месяцы гуляла вдоль реки и никуда не торопилась, телефон молчал. Прогулки иногда в одиночестве, иногда в компании кого-нибудь из постояльцев. Вечерами все собирались на ужин и это было единственное общение за весь день. Но высыпаться не получалось: по привычке рано просыпалась. Завтракала, гуляла, читала книги в библиотеке. Странным все это казалось: как будто течение жизни замедлилось. И работа в отделе, и коллеги, и убийства- все осталось где-то там, на земле. И курочка, и Полина Ермолаевна. Впрочем, ей единственной она звонила, чтобы поинтересоваться курочкой, глубоко в душе надеясь услышать, что Николай ее искал вновь. Но нет, больше не приезжал. Ну что же, может так и лучше. Пока не зашло все слишком далеко. Теперь надо собраться с мыслями, отдохнуть, вернуться в отдел только за подписью Пырова на увольнение. И потом... куда потом? В Москву? Почему-то эта перспектива совсем не радовала женщину. Иногда проскальзывала мысль, а если продолжить работать в Нижнем как ни в чем не бывало? Сможет ли она ежедневно заниматься расследованиями и руководить операми, в том числе и Гороховым? Как скоро остальные забудут об этой истории? В санатории было достаточно свободного времени в одиночестве, чтобы подумать и привести в порядок хаос мыслей. Но она так и не нашла ответов на свои вопросы, не успокоилась, не решила окончательно, как ей поступить. Напротив, оторванность от жизни, начала ее пугать и через 10 дней она решила вернуться домой. И только дома, укутавшись в теплый плед, и удобно устроившись на кровати, Алевтина почуствовала себя спокойно и в безопасности. ***