Во тьме грядущей ночи

      Следующие несколько дней пролетели, словно в тумане. Маринетт ходила в коллеж, часто говорила с подругой, которая почувствовала, что Дюпен-Чен нужна помощь, и старалсь любыми способами подбодрить ее, отчего стала казаться слишком навязчивой; переживала свои чувства, которые словно кипели внутри нее; мимолетные взгляды парня, обращенные в ее сторону, заставляли вспомнить уже позабытые чувства; верный напарник каждый вечер виделся с ней — один день с ее обычной личностью, другой — с геройской. Именно эти встречи были самой лучшей наградой за день. Он стал внимательно относиться к обеим девушкам. А Дюпен-Чен корила себя за то, что начала интересоваться напарником в обоих обличиях: она видела, что он разрывался между ними двумя, не знал, какой из них на веки отдать свое сердце. И пусть на самом деле она была одной и той же девушкой, но он же не знал об этом! Маринетт знала, что однажды Кот решит, кто станет его избранной. А пока стоит лишь подождать...       Внезапно в классную комнату ворвался громкий звонок, пробегая по всему коллежу, заглядывая в каждый класс и оповещая учеников о конце учебного дня. Маринетт нехотя поднялась на ноги и медленно побрела в сторону двери, мимо нее, расталкивая всех подряд, пробежали те, кто больше всего торопился на волю. Девушка посмотрела вслед убегающим одноклассникам и сама быстрым шагом вышла из кабинета. Следом шла Алья, рассказывая новости из Ледиблога и что-то про новые аксессуары для смартфона. Дюпен-Чен молча выслушала лучшую подругу, лишь изредка кивая. На прощание Сезер крепко обхватила ее за плечи и напоследок бросила, что очень надеется на то, что они все-таки выберутся на прогулку в выходные. Маринетт улыбнулась, громко прокричав:       — Постараюсь уговорить отца.       Она развернулась в противоположную сторону и отправилась к своему дому. С улыбкой вспоминая вчерашний вечер, проведенный в компании Кота, не заметила, как дошла до дверей знакомой пекарни. Зайдя в такое привычное помещение, она с улыбкой вспомнила мать. Теперь уже воспоминания о ней не были такими тяжелыми, как прежде. Маринетт искренне радовалась тому, что Кот помог ей вынырнуть из пучины отчаяния, не позволил остаться одной, показал, что она кому-то необходима.       Маринетт поднялась в свою комнату, быстро скинув свой рюкзак куда-то в сторону. Тикки вылетела из ее сумочки и взглянула на девушку:       — Все хорошо?       — Да, Тикки, не переживай за меня, — с улыбкой ответила она, протянув квами печенье. — Просто немного задумалась...       — О чем? — бросив на подопечную мимолетный взгляд, проговорила она, обхватив свое лакомство двумя лапками.       — О маме и... о Коте тоже, — склонив голову на бок, с улыбкой ответила Маринетт и упала спиной на кровать. — Нужно еще уроки сделать, а потом на патруль бежать, — со вздохом протянула она, прикрывая уставшие веки и думая о парне, который давно уже захватил ее мысли и желания.

***

      Взглянув на настенные часы в последний раз, часовая стрелка которых едва касалась восьми, девушка вскочила на ноги и подозвала свою квами.       — Тикки, давай!       Когда облако магии рассеялось, Маринетт уверенно встала на ноги и, быстро поднявшись по лестнице, оказалась на своем балконе. Недолго думая, она взяла в руки свое йо-йо и закинула далеко вперед.       Сегодня девушка оглядывала все улицы, не упуская ни единого подозрительного предмета. И как бы она не старалась увидеть что-то из ряда вон выходящее, все было обыкновенно. Даже люди не ссорились в этот тихий вечер. Все было прекрасно, а значит, и патруль закончится хорошо. Леди улыбнулась своим светлым мыслям и, недолго задержавшись на крыше многоэтажного дома, откуда открывался прекрасный вид на догорающий алый закат, отправилась дальше, все также внимательно оглядывая сверху полупустые городские улочки.       Пролетая последние несколько кварталов, девушка особенно напряглась: ближе к центру встречалось все больше и больше людей, раздоры между ними происходили все чаще. Но когда ее ступни все-таки коснулись металлической площадки Эйфелевой башни, Маринетт вздохнула с облегчением. Хотя на смену мыслям о спокойствии города пришли совершенно иные — те, что терзали девушку не первый и, вероятно, не последний день. Она втянула полной грудью влажный осенний воздух, в котором витал аромат недавно прошедшего дождя, и спокойно выдохнула, пытаясь сохранить последние крохи самоконтроля.       Недалеко показалась знакомая фигура, при виде которой героиня невольно улыбнулась, почувствовав странную легкость внутри и радость, сжимающую неспокойно бьющееся сердце.       — Здравствуй, Кот, — тихо начала она, когда напарник приблизился к ней, положив руку на ее плечо и с беспокойством заглянув в светлые голубые глаза.       — Здравствуй, Моя Леди. Вижу, сегодня тебе лучше, — с улыбкой отозвался Нуар, отмечая, как щеки девушки зарделись от его слов.       — Сегодня все спокойно. Последнее время нападения случаются все реже, — проговорила Леди, и лицо ее вмиг сменилось на серьезное, счастливые искорки в глазах потухли, уголки губ опустились.       — Ты права. Не будем торопиться с выводами, подождем, — отозвался Кот; он старался вложить в ответ всю свою уверенность, но голос, наоборот, прозвучал наигранно, и он попытался исправить ситуацию: — Прекрасный вечер, Моя Леди.       — Не спорю, — прошептала девушка, глядя на бледный месяц, едва видимым на небосклоне. Беловатые лучи его касались города, словно тончайшая паутина.       Напарники сидели, изредка перебрасываясь короткими фразами, слушая постепенно затихающие звуки города, что погружался в короткий ночной сон. Писк талисманов заставил их разойтись в разные стороны, покидая друг друга на долгие двое суток. При расставании глубоко в их сердцах поселилось странное предчувствие, что-то подсказывало им, что вскоре все изменится...