Ночь поглотит все страхи

Два дня спустя.       Небо затянуто серыми тучами, готовыми разразится водными каплями и яростным громом, пронизывающим до костей. Небольшая толпа людей в черном одеянии, вытирая слёзы, молча смотрит на обитый бархатом гроб, вспоминая светлые моменты с этой солнечной девочкой. Трясущиеся от слез и душевной боли девушки еле стоят на ногах, опираясь на твердо стоящих, как им кажется, парней, но им это лишь кажется, ведь сильный пол тоже имеет право на скорбь, но не смеет показывать этого, оставаясь твердыми, как скала характером. Самое ужасное — гроб закрыт из-за увечий, нанесённых аварией, простится по-человечески не удастся. — Это происходит не с нами, это дурной сон, и мы скоро проснёмся. — держа слёзы в глазах, говорит Гастон. — Нет, друг мой, это жестокая реальность. Эх, Маттео… — начал было Симон. — Не смей! — грубо оборвала парня Амбар. — Не смей произносить это имя на её похоронах! Не смей… — падая на колени, кричала Смит. — Амбар… — приседая на корточки, притягивает её к себе мексиканец. — Почему жизнь так жестока к этой семье?! К моей семье! — кричит блондинка, смотря на небо. — Зачем ты забрал её у меня?!       Симон крепче прижал к себе любимую, понимая, что ей очень плохо. — Жизнь не спросит тебя: «Было ли трудно тебе или нет»? Она спросит: «Стал ли ты сильнее»? И будь уверен, она ещё и проверит это. — ни с того, ни с сего произнесла Нина. — Ты о чём? — не поняла Дельфи. — В моей жизни была пустота, после развода родителей. Луна сказала мне эти слова, чтобы подбодрить, она смогла достучаться до моего подсознания, она смогла вернуть меня к жизни. — объяснила девушка. — Да, я помню, как ты страдала, а Луна… — Амбар было трудно произносить её имя, но она продолжила. — Она не отходила от тебя ни на шаг несколько дней, ночевала у тебя, гуляла с тобой, дела всё, чтобы поставить тебя на ноги. У неё получилось. — стирая платком слёзы, говорила Смит. — Да, она была нашим всем, без неё я бы никогда не была собой, до сих пор бы бегала и собирала сплетни о людях, а потом выкладывала на этот дурацкий канал… — захлёбываясь слезами, пыталась говорить Алзаменди. — Тише, милая. — успокаивал её Педро. — Мы все любили Луну и будем любить даже после её гибели. — Она была замечательной гонщицей. Ей не было равных на трассе. Для неё это было не просто развлечение, она жила этим, я видела это по её глазам, как они загорались при одном лишь упоминании о гонке… — стоя в объятьях Бенисио, еле говорила Эмилия. — Да, я знала её не так долго и хорошо, как вы все, но я поняла, что её душа очень похожа на мою… И…я счастлива… была знать такую девушку, иметь такую… подругу… — голос сорвался, и девушка расплакалась на груди у парня.       Пришло время возложить на гроб по одному цветку, отдав последнюю дань умершей. Каждый, оставляя цветок, говорил что-то хорошее, какое-нибудь пожелание. Пошёл дождь — небо больше не могло сдерживать своих эмоций. Большие чёрные зонты раскрылись над головами людей, покидающих кладбище.       Уже на выходе, Амбар последний раз взглянула на всё ещё не опущенный гроб, грустно улыбнулась и ушла прочь с этого проклятого места.       Похороны закончились, но возле гроба оказался ещё один человек. — Эй, парень! — окликнул молодого человека мужчина, готовый опускать гроб в землю. — Похороны закончились, не мешай работать. — Прошу, дайте одну минуту. — он поднял на него свои глубокие, наполненные болью карие глаза. — Это моя девушка. — Ладно, только минуту.       Шатен стоял без зонта, по нему стекала вода, а он просто смотрел на чёртов ящик, где лежит его любимая. Он осторожно подошел ближе и положил белый цветок с нежно-желтого цвета серединкой. Плюмерия. Это один из самых красивых цветков на планете, такой же красивый, как и она, а главное — её любимый. — Прости меня, я так виноват… — он упал на колени перед гробом, крича и моля о прощении. — За что?! Я люблю тебя! Flashback.       Как будто не в этом измерении, Луна спускается со сцены, к ней подбегают друзья, но девушка отталкивает их и, снимая туфли, убегает прочь из здания. — Луна! — кричит Амбар, пытаясь остановить сестру. — Прошу, остановись!       Но девушка уже не слышит, она уезжает на мотоцикле. Вся компания друзей прибегает к месту парковки. — Не догнала? — спрашивает Симон. — А стояла бы я здесь одна, если бы догнала?! — грубо спросила она, но тут же смягчилась. — Прости, Симон. — Нет, ничего, не извиняйся. Я всё понимаю. — Луна! — к ним подбежал Маттео.       В глазах Амбар разгорелось бушующее пламя, она набросилась на парня, пытаясь ударить и всячески унизить словами. — Да как ты мог?! Ничтожество! Ненавижу тебя! — звук ударов пощёчин слышал каждый из присутствующих. — Амбар! Амбар! Амбар, ты его убьёшь! — вмешался Альварес.       Но Смит не одна хотела врезать этому ничтожному существу. Нина со всей своей не девичьей силой залепила ему пощёчину, а потом пнула между ног, так, что парень осел на землю. — Нина! — захватил в объятья свою девушку Гастон. — Отпусти! Я его убью! — Подожди! — криком он немного утихомирил девушку, а сам подошел к другу. — Ты как? — спросил Гастон. — В порядке… — Ну, хорошо.       Но тут случилось то, чего не ожидал никто. Гастон с размаху ударил итальянца в живот, а потом и в лицо. — Гас! — Ты клялся ей в любви! Как ты мог?! Ты обещал, что ничего не сделаешь ей! Король школы?! Ага, как же?! Корона не жмёт?! — кричал аргентинец.       Парня оттащили Бенисио с Педро, вставая между ними. — Да что с вами?! — отрезвил их крик Дельфи. — Орёте друг на друга, а в это время надо ехать за Луной! — крикнула Эмилия.       Амбар быстро опомнилась, после слов подруги и как пуля понеслась к своей машине. — Мы с тобой! — за блондинкой побежали Нина, Дельфи и Эмилия. — Мы за вами! — убегая к своей машине, крикнул Симон.       Все расселись по своим авто и умчались, оставив шатена стоять на улице и смотреть им в след. Машина Смит летела по дороге, не замечая ни знаков, ни светофоров. Но впереди её ждало страшное зрелище. — Нет… — Это мой мотоцикл? — Боже…       Сердце на мгновение остановилось, дыхание стало учащённым, а глаза заблестели от слёз. Чуть не въехав в препятствующую пути аварию, Амбар быстро вылетела из машины. Кругом было много разбитого стекла, а посреди большой лужи крови лежало обезображенное тело девушки. Лицо было не различить, слишком сильные повреждения и большие раны, глаза закрыты. — Нет! Нет! Луна! Сестренка! — держа голову сестры на руках, вся в крови, кричала Амбар.       Вскоре приехали медики. Врач, проверив пульс, изменился в лице. — Она мертва.       Страх. Боль. Смерть. End flashback. — Парень, тише! Тише! — подбежал к нему рабочий. — Уходи, хватит.       Маттео встал с колен, его чёрные джинсы и пиджак стали ещё темнее своего оттенка из-за грязи. — Прощай…       Как только парень ушёл с кладбища, работники принялись опускать гроб, но какой-то шум отвлек их, и они оба ушли проверить, что там происходит. Кто-то подошёл к деревянному ящику и аккуратно забрал цветок, оставленный Бальсано.

***

      Все ребята направились домой к Амбар, никто не хотел оставлять её сейчас в таком состоянии одну. Пройдя в особняк, все расселись по диванам в гостиной. — Я могу что-то для вас сделать? — тихо спросила Аманда. — Нет, Аманда, спасибо. — поблагодарила прислугу Амбар. — Не переживайте, я сама. Прошу, идите и отдохните, сегодня был тяжёлый день для всех. — вежливо сказала Нина. — А я сделаю всем мятный чай. — Благодарю, Сеньорита Нина.       Пока Нина ушла делать чай, Амбар решила подняться на второй этаж. Девушка подошла к комнате сестры, она была светлая, как и её хозяйка. На стенах были развешаны фотографии с друзьями, Шэрон, Маттео и Амбар, с ней было больше всего. Все эти фото были сделаны Ниной, она любит фотографировать, а как она говорила, сестры были её любимыми моделями. Такие тёплые воспоминания превратились в гложущее чувство, не было тех эмоций, той радости, была лишь пустота. Амбар взяла с тумбочки ключ и, посмотрев на комнату в последний раз, заперла её, а ключ, не решившись выкинуть, просто положила на пол возле двери.       Вернувшись к друзьям, она выпила не одну чашку успокаивающего чая Нины, а потом провалилась в сон. — Симон. — тихо намекнула Симонетти. — Конечно. Всем, спокойной ночи. — Спокойной. — отозвалась Эмилия. — Мы тоже пойдем спать. — Педро, Дельфи, Амбар попросила постелить вам на первом этаже в правом крыле. Сами найдёте? — Конечно, Нин.       Тут у девушки зазвонил телефон. Посмотрев на экран, она сбросила вызов. — Гастон, иди в комнату Маттео. — попросила она. — А ты? — Я приду чуть попозже. Хочу побыть одна. — Хорошо. — осторожно коснувшись губ любимой, он продолжил. — Только недолго. — Иди.

***

      Чёрный мотоцикл мчится по улице Буэнос-Айреса, разгоняясь с каждой секундой все сильнее. Вот последний поворот, он тормозит возле высотного стеклянного здания. Гонщик в чёрном одеянии спрыгивает с «железного коня» и спокойно проходит в пустое здание, а через несколько минут оказывается на крыше. Прекрасный вид открывается на освещённый лучами заката город. Тишину нарушает звук звонка телефона. Гонщик включает громкую связь. — Рада, что ты позвонила. — говорит незнакомец в чёрном шлеме. — Не могу поверить, что всё так. — Знаю. Мне жаль. — Нет, мы делаем всё правильно. — Ты сейчас где? — Закат прекрасно видно с твоего места. — Я тоже им любуюсь. Я люблю тебя, подруга. Береги себя, Нина. — И ты. Я тоже тебя люблю. Когда мы сможем встретится? — Жизнь не спросит тебя: «Было ли трудно тебе или нет»? Она спросит: «Стал ли ты сильнее»? И будь уверен, она ещё и проверит это. Кажется, так ты сказала? — Ты была там? — удивилась Нинель. — Да. — ответил гонщик, рассматривая в другой руке цветок плюмерии. — Я буду ждать встречи. — И я. — Пока. — До встречи.       Звонок был завершен. Убрав в задний карман телефон и положив цветок на бетонный выступ, гонщик снял свой шлем. Тёмные волосы чуть ниже плеч высвободились из заточения, ветер сразу же поднял их, развевая в невесомости. Глаза-изумруды уставились вдаль. Ты посмотри, загляни в себя, Слёзы утри, успокой меня. Вместе в закат мы уйдём в одночасье, Но ничего не спасёт нас от несчастья. Погаснут дрожащие искры зари, Ветер утихнет, ты слёзы утри. Мне не вернуться, ты просто пойми. Я умерла и умерли мы. Ветра порывы теперь не ловить, Драйва от гонки уже не вкусить. Жизнь опустела, всё позади Жажда адреналина угасла в груди. Мне не сказать, что станет легко, Но не сдавайся, уедь далеко! Оставь плохое всё позади… Ночь поглотит все страхи твои. — Луна Бенсон умерла… Есть только Соль. — сказала самой себе девушка.       Скинув цветок вниз, надев свой шлем, гонщица вышла из здания и, оседлав свой мотоцикл, помчалась в сторону садящегося солнца. Начинается новая жизнь.       Конец?