Варрик Тетрас. Путевые заметки

      Темнота комнаты была почти осязаемой. Чернильно-черной, бархатной, прохладной на ощупь. Казалось, протяни руку — и дотронешься. Варрик таращился в эту темноту, пытаясь разглядеть хотя бы очертания окна, но тщетно. Мрак был абсолютно непроницаемым. Гном потер глаза, которые уже начинали болеть от напряжения, и вдруг над самым его ухом послышался знакомый еле различимый шепот:       — Ты — конь.       — Сэра? — встрепенулся Варрик и снова настороженно огляделся.       — Ты — конь, слышишь?       — Сэра!       Варрик несколько раз обернулся, сверля взглядом тьму, но по-прежнему никого не увидел.       — Демон тебя забери, Сэра! Что происходит?       Он двинулся сквозь темноту, выставив перед собой руки. Сделал несколько шагов, ожидая наткнуться на стену своей тесной каморки, но стены почему-то не было, и гном уходил все дальше. Тогда он остановился, развернулся назад и чуть не налетел на Сэру. Эльфийка стояла совсем близко, глядя на гнома исподлобья, и от неожиданности Варрик отшатнулся.       Он видел ее хорошо, слишком хорошо, словно тощую фигуру эльфийки осветили невидимым факелом.       — Есть рыцари… — зашептала она и разжала пальцы.       На узкой ладони одиноко лежала шахматная фигурка белого «офицера», очертаниями и доспехом странно напоминавшая Резерфорда.       — А есть кони…       Она разжала вторую руку, и гном увидел искусно вырезанного «коня».       — Рыцари сами решают — куда они и зачем…       Сэра поднесла «офицера» к глазам, внимательно разглядывая.       — А кони просто везут, — она подбросила в ладони «коня» и ловко его поймала.       Перед ней вдруг, как по волшебству, возник круглый мраморный стол. Его центр был поделен на черные и белые квадраты, выложенные в шахматном порядке.       — Рыцарям сложно…       Сэра поставила фигурку «офицера» на один из квадратов.       — Подвигов искать надо, за правду бороться, девиц спасать.       Сэра мерзко хихикнула.       — А коням просто.       Она опустила «коня» на клетку рядом, оперлась локтями о стол и пристроила голову на ладони.       — Им не надобно ничего решать. Нет сложностей — нет проблем… Вези да радуйся.       Пару секунд Варрик разглядывал шахматный стол, который словно светился изнутри. А когда поднял взор, эльфийка уже исчезла.       — Сэра?       Гном неуверенно осмотрелся. Потом заглянул под стол и обошел его кругом. Эльфийки нигде не было.       — Ну, допустим, что это смешно… — фыркнул Варрик и по привычке заложил пальцы за пояс. — Ладно. Ты меня провела. Что дальше?       Ему снова никто не ответил. Темнота казалась живой, словно ее наполняло что-то громадное, неподвластное осознанию. Гном почувствовал, как на лбу выступает испарина, а плеч касаются липкие пальцы страха.       — Он просто боится, — прозвучал за спиной низкий сочувствующий голос Быка.       Кунари стоял, склонившись над столом, разглядывая фигурку «коня».       — Им движет страх… Страх быть ненужным. Страх облажаться. Страх оказаться хуже других… Оказаться даже хуже, чем он сам о себе думает… Много страхов. Слишком много, чтобы тащить их все на закорках.       Бык достал из кармана шароваров украшенную тонкой резьбой белую башенку, поставил ее рядом с «конем» и печально вздохнул:       — Если бы он был мной, то я бы просто отлупил его палкой, и это бы все исправило. Но он — не я. И это досадно.       — Да что за балаган!       Варрик шагнул к столу, но его отбросило прочь, словно гном наткнулся на невидимую волну силы.       — Его страшит неизвестность… — послышался тихий голос Дален. — Для него это преграда, вызов, который он боится принять.       Долийка обошла шахматный стол, фигур на котором заметно прибавилось. Теперь напротив белых статуэток красовались алые. Присмотревшись, Варрик с ужасом понял, что они выточены из красного лириума.       — Только шаг вперед приближает познание. — Дален взялась за хрупкую белую «королеву» и стала двигать ее по диагонали в сторону противника. — Ты делаешь первый шаг, и твой страх рассеивается. Делаешь второй шаг, третий, четвертый… и неизвестность становится твоей реальностью… Каждый должен сам познать свой страх, чтобы победить его. Все что для этого нужно — уверенность в себе. И чем больше в тебя верят, тем бОльшее тебе по плечу…       — А если не верит никто? — пронзительно крикнула невесть откуда появившаяся Сэра так громко, что у Варрика заломило уши.       — Тогда превозмочь. И все равно сделать этот первый шаг. С него все начинается.       Дален сходила белой «королевой», так что алый «король» противника оказался под ударом.       — Шах!       — Дерьмо! Да что здесь творится? — взвыл Варрик, отчетливо понимая, что все их слова он уже слышал. — Эй! Дален! Я здесь!       Тщетно. Дален его не слышала. Никто его не слышал. Его как будто не существовало вовсе.       — Расскажи про камушек! — потребовала Сэра, усаживаясь на возникший словно из воздуха табурет.       — «Пока ты камнем лежишь на берегу, от тебя не пойдут круги по воде». — Повторила Дален уже однажды сказанные слова. — Тебя никто не услышит.       Она повернула голову в сторону Варрика, но по-прежнему смотрела сквозь него:       — Бездействие не приносит плодов. Само в нашу жизнь ничто не придет, не прольется с небес благодатным дождем. Мы как камушки на берегу — нас словно нет. Мы ничто. Но чтобы стать кем-то, нужно двигаться, менять мир вокруг себя. — Дален вновь обратила внимание на шахматный стол и принялась двигать белые фигуры, наступая на «красных». — Чем больше делаешь, тем сильнее от тебя круги по воде. Они расходятся всё дальше, затрагивают остальных… И мир вокруг тебя изменяется. Ты его меняешь!       — Чувствуешь, что вправе менять чужие судьбы… — Бык подвинул свою «башню» ближе к белой «королеве», где уже разместилась целая армия из «коня», «офицера» и нескольких «солдат». — Кажется, это и есть внутренняя свобода.       Кунари перевел взгляд на подошедшего к столу Соласа.       — Только сложный путь позволяет нам сделать что-то по-настоящему великое. — Эльф, как всегда, говорил сдержанно и задумчиво. — Некоторым из нас необходимо пройти этот путь, чтобы просто поверить в себя. Некоторым — чтобы понять, что они не всесильны. А для кого-то сладки лишь победы, вырванные у врага ценою многих жизней…       Он оценил шахматную партию, поменял местами алого «короля» и его «дракона», сделав рокировку.       Из темноты грациозной кошкой выскользнула Морриган. Посоха при ней не было. Тонкие змеи на ее юбке раскачивались, поднимали маленькие головки и шипели.       — Назначать цену судьбе может лишь тот, кто взял ее в свои руки! — ведьма хищно улыбнулась.       Сцапав фигурку белой «королевы», она скинула с доски красного «дракона», поставив «королеву» на его место, и удовлетворенно окинула взором окружающих.       Теперь хрупкая «королева» одиноко белела в окружении алых лириумных фигур, а ее армия оказалась отрезана от предводительницы.       У Варрика екнуло к груди. Он дернулся к столу, но его снова отшвырнуло прочь.       — Упрямый durgen’len. Он так и не понял… — скользнув взглядом поверх гнома, Солас взял с доски белого «коня» и усмехнулся. — Они с Дален из разных миров. Таков порядок вещей. Рано или поздно ему придется принять очевидное.       Эльф подбросил фигурку на ладони и в следующий миг кинул ее Сэре. Эльфийка без труда поймала «коня».       — Я-то думала, он торгаш, — с сожалением протянула она. — Ну, как все гномы, те, которые нормальные…       Варрик скрипнул зубами, глядя на Сэру, но она уже перекинула его фигурку Быку.       — Нет, Сэра. Он конь, — печально покачал головой кунари. — Некоторым, чтобы понять, что перед ними стена, достаточно просто взглянуть на нее. Другим — необходимо в нее удариться. А наш конь, сколько в стену не бьется, все продолжает ждать, что Дален решит за него.       Варрик в отчаянье поискал глазами Дален. Но ее на прежнем месте не оказалось.       — А потому что что? — подхватила Сэра. — Пра-а-авильно! Потому что каждый должен быть на своем месте!       Она выставила вверх указательный палец и с важным видом продолжила:       — Вот я. Я всегда и везде на своем месте. Потому что мое место — это всегда и везде. А где его место?       — Он говорил, что в Киркволле, — нехотя ответил Бык, продолжая пялиться на фигурку «коня».       Оглушительно грохнув табуретом, к игральному столу подсела Кассандра.       — Ну и как там все? — Сэра подняла вопросительный взгляд на воительницу.       — Где? В Киркволле?       — Ну.       — Хреново, — вздохнула Искательница.       — И че тогда он сдриснул оттудова? Кто без него о городе-то позаботится?       Сэра требовательно смотрела на Касс, ожидая ответа.       — Так… Я же его сюда и увезла.       — Пф! Он че, тюфяк с соломой? — хохотнула Сэра. — Мало ли у кого чего! Я вам так скажу…       Эльфийка стукнула тощим кулаком по столу, так, что шахматные фигуры взвились в воздух, а потом плавно опустились на свои места.       — Вернулся бы в свой Киркволл. Помог бы там… Возил, долбил, копал… Как эти… гномы нормальные. Сделал бы хоть что-нибудь! Если он не конь!       — Согласен, — поддержал Бык и, повернувшись к Варрику, взглянул на него в упор: — Ну так как? Проблему решать будем?       В руках Бык держал знакомую дубину. Стол исчез. Остальные присутствующие тоже теперь неотрывно смотрели на Варрика.       Гном испуганно попятился, но уперся спиной в стену. Еще через миг Варрик понял, что это не стена, а холодный каменный пол, на котором он лежит. Вернее, не пол, а дно тесного каменного ящика.       Друзья смотрели сверху, сжимая в руках полевые цветы. Меж их головами Варрик различил унылые своды своего родового склепа.       — Не хочу видеть его таким. Только не его, — послышался голос Дален, и до гнома долетел удаляющийся звук ее легких шагов.       — Да… Ничего путного так и не успел. Жаль его, — произнес кто-то. — Ну… Закрываем.       Скрежет камня о камень, и лица друзей медленно скрыла надвигающаяся гранитная плита.       Окончательное понимание происходящего пришло вместе с наступившей темнотой. Варрик в панике дернулся, истошно закричал, упираясь ногами и руками в тяжелую каменную плиту, но она не двинулась с места…              Кажется, собственный крик привел его в чувства.       Голова кружилась. Гном тяжело дышал. Шершавые камни неприятно холодили спину и макушку.       Варрик с трудом повернул голову и осмотрелся. Кажется, он лежал на полу собственной комнаты. Из окна лился сероватый свет. Под рукой обнаружилась знакомая бутыль мараас-лока.       Отдышавшись, Варрик осторожно поднялся с пола и припал к стоящему на столе кувшину с водой. Осушив его, гном с легким отвращением глянул на собственную перепачканную одежду и сел на кровать.       Сколько времени прошло с момента, как он покинул тронный зал, гном не знал. Рассвет за окном намекал на одну ночь… Но чутье подсказывало, что намного больше…       Варрик потер руками лицо, взъерошил спутанные волосы.       Что он все это время делал? Был в этой комнате? Или нет… И что за чушь ему привиделась? Или не чушь? А может и не привиделась?       Гном тяжело вздохнул и устало закрыл восполеные глаза, вспоминая подробности жуткого видения.       «Они ведь все это мне уже говорили… — он сокрушенно покачал головой. — Каждое слово. Каждый из них. Давно или совсем недавно… Похоже, я был не только слеп, но еще и глух».       На душе было гадко.       Вспомнился недавний пир в честь победы, друзья, Дален.       Варрик стащил с себя сапог и вдруг Варрик кристально ясно осознал, что в одночасье все изменилось. Война с Корифеем окончена, а вместе с ней завершилась и их привычная жизнь. Бык, Кассандра, Каллен, даже Дален — каждый из них стоит перед выбором нового пути в предстоящей им мирной жизни. Тедасу больше не нужны их клинки, магия и подвиги. Все изменилось.       Это понимание привело Варрика в такой ступор, что гном с четверть часа сидел без движения с сапогом в руке, осмысливая понятое. В голове крутилась одна единственная мысль: «Как я мог это пропустить?»       Ответ пришел, стоило только его блуждающему взгляду наткнуться на недопитую бутылку. Варрик медленно сполз с кровати и заглянул внутрь: там плескались жалкие остатки мараас-лока.       — Странно, что я не вижу дна, — хрипло процедил Варрик. — Кажется, я уже расшиб себе об него лоб.       Отставив бутылку, гном уронил сапог и не шевелясь стоял посередине комнаты, глядя, как далекие снежные вершины окрашиваются алым. Внутри разрасталось такое невыносимое чувство пустоты, что Варрику хотелось выть.       В жизни гнома бывало всякое. Взлеты, падения, удачи и неприятности… Одно Варрик знал наверняка: когда становится настолько тошно  — остается лишь один выход.       Пересилив себя, он встряхнулся и вытащил из сундука свежую рубаху.              Еще через час Варрик снова сидел в своей комнате за дневником. Вымытый, побритый, одетый в чистое.       Нужно было что-то решать.       Варрик открыл дневник на новой странице и погрыз кончик пера.       — Когда ты опустился на самое дно, есть от чего оттолкнуться, чтобы всплыть на поверхность, — процитировал он сам себя и вывел аккуратными буквами: «Последний день в Скайхолде. Драконнис (9:42 века Дракона)»              Пару секунд подумав, Варрик написал несколько строк, закрыл дневник и убрал его в походный мешок вместе с писчими принадлежностями. Затем окинул долгим внимательным взглядом свою не слишком уютную комнату, ничего не взял и решительно закинул мешок на плечо.       «Не хочу видеть тебя таким. Только не тебя» — снова вспомнились слова Дален. Варрик отстегнул портупею с парными кинжалами и швырнул на стол. Оружие глухо звякнуло, задев недопитую бутыль.       Помедлив, гном прихватил арбалет и вышел в коридор, осторожно притворив за собой дверь.       Еще через минуту Варрик был у покоев леди Инквизитора.       Секунды шли, а гном все стоял у ее двери, не решаясь постучать.       Он хотел, чтобы Дален не открыла. Он очень-очень этого хотел. Ему так было бы намного проще.       Однако смалодушничать у Варрика не получилось.       Дверь отворилась, хотя он так и не постучал. Дален стояла на пороге, словно все это время только и ждала Варрика. И, конечно, она заметила его дорожный костюм, арбалет и походный мешок за спиной.       — Ты… уезжаешь? — чуть слышно спросила леди Инквизитор, и на ее лице отразилось такое искреннее изумление, что у гнома разом пересохло в горле.       — Похоже на то, — не нашелся он с более достойным ответом.       — Но… почему?       Кажется, Варрик еще никогда не видел ее настолько растерянной.       — Дален… — он тяжело сглотнул, стараясь не смотреть ей в глаза. — Мне нужно в Киркволл.       Она помолчала, качнула головой каким-то собственным мыслям и, наконец, проговорила совсем тихо:       — Ты бежишь? Отчего?       — Ты права. Обычно я именно так и делаю. Сбегаю. Сжигаю мосты. Стараюсь просто начать все заново, — Варрик хмыкнул и грустно улыбнулся. — Но, знаешь, наверное, впервые в жизни я не просто сбегаю.       Он снова замолчал, собираясь с мыслями, чтобы все ей объяснить.       — Мне есть что в себе менять, Дален. И сейчас самый подходящий момент для этого.       — Почему?       — Потому что, если хочешь перемен — лучшее решение начать сейчас, — Варрик снова улыбнулся. — Любое потом будет хуже.       — Это так, — кивнула Дален и вдруг ухватила гнома за руку и как-то совсем по-детски с укором заглянула ему в глаза: — Но ты обещал быть рядом.       У Варрика от ее взгляда больно кольнуло в груди.       — Дален, я был с тобой рядом, пока был нужен, — мягко отстранился гном. — Теперь же о тебе есть кому позаботиться. Война окончена. Опасность миновала. У тебя здесь уйма друзей и многие сочтут за счастье…       Варрик запнулся, а потом, не сдержавшись, раздраженно выпалил:       — Да ты сама лучше меня все знаешь.       По тому, как нервно она сцепила пальцы, гному стало ясно, что Дален все понимает.       — Если ты про Каллена… Он просто благодарен мне, — неуверенно возразила она, вновь пытаясь заглянуть ему в глаза.       — Вот и отлично. У тебя есть замечательный благородный… то есть, благодарный Каллен. Командор без страха и упрека! — Варрик понимал, что несет чушь и уже сотню раз пожалел о сказанном, но никак не мог остановиться. Злость и ревность пекли щеки, и он крепко сжал кулаки.       Дален заметила это и вновь попыталась взять его за руку.       — Варрик, я могу объяснить…       — Не стоит. Это совсем не мое дело.       — Я помогла ему отказаться от лириума, — мягко сказала Дален. — Он бывший храмовник, ты же знаешь… И ненавидел себя за это.       — И что? — недоверчиво хмыкнул гном. — У него действительно получилось соскочить с лириумного поводка?       Недавний разговор Резерфорда с Дален начинал представать совсем в ином свете, и Варрик прокручивал его в голове фраза за фразой.       — Получилось. И теперь он одержим идеей отблагодарить меня. — Она виновато улыбнулась. — Надеюсь, у меня получится заставить его отказаться от подобных мыслей. Он многое вынес, оставаясь верным своему решению. Мне не хотелось быть с ним резкой.       Варрик потер лицо руками, понимая, что и тут свалял дурака. Собственные нападки теперь казались еще большей глупостью. Взяв долийку за руку, он завел ее в покои и плотно прикрыл дверь.       — Я бы хотел быть с тобой. — Варрик взял ее руки и прижал к губам. — Ты даже не представляешь, насколько…       Он взглянул ей в глаза и с трудом выдохнул:       — Именно поэтому я должен уехать.       — Я не понимаю… — еще более неуверенно произнесла Дален.       — Всю жизнь я избегал препятствий, которые попадались мне на пути. Обходил их, откупался, удирал, любыми способами стараясь с ними разминуться. А те, которых не мог избежать — откладывал на потом. Я словно строил из них стену раз за разом, год за годом… пока наконец не уперся в нее лбом.       Варрик отпустил руки Дален, прошелся по комнате и продолжил:       — Мне нужно вернуться, нужно прожить все заново, разобрать эту стену по камню, чтобы построить из нее что-то новое. Фундамент. Который дал бы мне уверенность в своих силах. В том, что я имею право быть с тобою рядом.       — Но ты и так…       — Нет, Дален! — прервал ее гном. — Я не тот, кем ты меня считаешь.       — Я не верю тебе, — тихо произнесла долийка.       Варрик возвел очи горе и в сердцах выпалил:       — Да посмотри же сама! Я завязан с каждой из наших бед, и в каждой успел поучаствовать! Это я уговорил Хоука искать ту злосчастную крепость, где мы нашли плененного Корифея! Я разведал туда путь! Мы с Хоуком думали, что одолели Старшего тогда, но он сбежал, оставив нас с носом… Знаю, ты скажешь, что от нас тогда ничего не зависело, но это лишь начало… — Варрик принялся мерять шагами комнату. — Я помог брату снарядить экспедицию на Глубинные тропы, где мы нашли тот самый злосчастный идол из красного лириума! Без меня Бартранд никогда бы не решился туда лезть. А я не только осуществил его мечту, но еще и втянул в это Хоука… Так Тедас узнал, что такое красный лириум, а рыцарь-командор Киркволла, окончательно повредившись рассудком под его действием, развязала войну с магами и разнесла по камню весь мой город.       Варрик перевел дух и продолжил:       — Но и этого мне было мало. Я рассказал про красный лириум Бьянке, указав на карте место, где мы его обнаружили! Разве я не знал почти наверняка, что она ринется туда в поисках новой наживы?! Знал, но мне было плевать! И вуаля! Бьянка наладила добычу лириума, отправляя его прямиком Корифею… — гном сокрушенно покачал головой. — Как подумаю, скольких смертей можно было избежать, держи я язык за зубами… Я ведь и в Инквизиции-то остался лишь потому, что почувствовал себя виноватым…       Варрик наконец посмотрел на бледную Дален и подвел итог:       — Я всегда вляпываюсь в дерьмо по самую шею, а расхлебывают это дерьмо другие.       — Все не так, — упрямо затрясла головой долийка.       — Так! Я убил брата, Дален! Собственного брата! — рявкнул Варрик ей в лицо, теряя терпение. — Это ты можешь принять?       — Как? — она смотрела на него округлившимися глазами. — Как такое могло случиться?       Варрик взъерошил волосы, стараясь успокоиться, и отошел от долийки.       — Когда мы нашли лириумный идол на Глубинных тропах, Бартранд решил, что не хочет делиться добычей и просто запер нас с Хоуком в одном из залов. Мы чудом смогли найти другой путь на поверхность, и… если бы не Хоук… я бы вряд ли вообще захотел оттуда выбираться. — Варрик перевел дух. — Я выслеживал Бартранда не один месяц, как охотничий пес шел по следу, сотни раз представляя себе, как найду брата, что ему скажу… А когда мы наконец встретились, все мои надежды на месть рухнули. Судьба ему уже отплатила.       — Что с ним сталось? — прошептала Дален.       — Он тронулся умом. Спятил окончательно и бесповоротно. Как впоследствии спятила рыцарь-командор, и как теряют разум все имеющие дело с красным лириумом. Бартранд даже не узнал меня, понимаешь? Даже не узнал… — Гном закрыл глаза и договорил: — Я мог бы просто бросить его там, мог бы нанять сиделок или отправить его в лечебницу… Но я его убил. Месть затмила мой разум.       Варрик подавленно замолчал.       — Каждый совершает ошибки, — непреклонно возразила Дален.       — Возможно, но у меня их накопилось через чур много.       Немного успокоившись, Варрик подошел к Дален и снова взял ее за руки.       — Мне нужно исправить то, что я еще могу исправить. Нужно быть уверенным, что я в состоянии принимать правильные решения, что смогу решать не только за себя, но за нас обоих. Пока мне просто нечего тебе предложить. Понимаешь?       Долийка помолчала, а потом прикрыла глаза, коснулась губами его губ и прошептала:       — Поезжай. Я тебя отпускаю.       Варрик стиснул зубы, чтобы не застонать, и зажмурился. Хотелось послать все к демонам, сгрести ее в охапку, прижать к себе и больше никогда не отпускать.       — Спасибо тебе, — выдавил он и заставил себя взглянуть ей в глаза. — Я не тот, кем ты меня знаешь. Я не такой. И никогда им не был. Но ты единственная, кто видит во меня того, кем я хотел бы быть.       — Все так, — произнесла Дален сквозь навернувшиеся слезы.       Варрик отвернулся, подхватил мешок с арбалетом, и поспешно вышел из покоев. Он понимал: еще секунда и он не сможет уйти.              На парадном крыльце Варрик остановился, пытаясь вернуть самообладание. Кое-как собрался с мыслями, вдохнул свежего утреннего воздуха, и медленно зашагал вниз по ступеням, передвигая ноги скорее механически. Лицо Дален по прежнему стояло перед глазами, не желая пропадать. Сердце щемило.       Пересекая пустынный двор, гном отстраненно подумал, что лужи затянуло тонким ледком. Несмотря на конец Драккониса, в горах по ночам еще было холодно. Однако над замком морозы всегда были не властны даже в самую лютую стужу. «Неужто магия древних эльвен покинула Скайхолд вместе с Соласом?»       Миновав внутренний двор, Варрик спустился во внешний и заметил около конюшни некоторое оживление. Конюхи седлали лошадей. Трое в дорожных плащах ожидали рядом.       Подойдя ближе, гном понял, что это всадницы, одна из которых была Варрику более чем знакома. Стараясь выглядеть не особо тоскливо, гном поглубже вдохнул и подошел ближе.       — Не рановато ли для отъезда, Искательница, — спросил он, сдержанно поклонившись преподобным матерям, ожидающим неподалеку.       — Варрик? — Кассандра была удивлена.       — Надеюсь, вы не против попутчика?       Касс кинула унылый взгляд на преподобных матерей, и, сощурившись, принялась внимательно разглядывать гнома.       — А ты никак собрался куда-то?       — В Киркволл, — кивнул он. — Полдороги проедем вместе. Как раз до Джейдера.       — Ну что же, символично, — усмехнулась Искательница и натянула перчатки. — Скажи, чтобы тебе подобрали лошадь попроворнее. Преподобные матери не любят ждать.       Гном вопросительно приподнял бровь.       Касс кивнула в сторону своих попутчиц и скорчила такую физиономию, что Варрик даже улыбнулся.       — А я-то подумал, уже примериваешь новый титул, — криво усмехнулся гном, и получив колкий взгляд от Искательницы, поспешил в конюшню.       Через четверть часа они выехали из ворот замка, и подернутые инеем башни Скайхолда остались за спиной.                     Последний день в Скайхолде. Драконнис (9:42 века Дракона)       Они правы. Правы во всем. Пока ты камнем лежишь на берегу, от тебя не пойдут круги по воде. Тебя никто не услышит…       Я не рыцарь. И не герой. Я даже не конь. Я торгаш. И это единственное, что я умею. Мои деньги и деньги моей семьи смогут послужить моему городу. Я смогу ему послужить.       Я еду в Киркволл. Это мой шанс стать хоть кем-то.                     — И это все? Просто взял и уехал?       Слезы текли по щекам, и Жози вытирала их кружевным платочком.       — Но почему все они такие идиоты?! Вот и Каллен такой же… Третий год носится по полям и лесам в поисках остатков этих своих красных храмовников, чтоб им всем провалиться! Нет, чтобы свозить меня домой, в Антиву, на море… Или хотя бы в этот свой Хоннлит … На пруд…       Слезы хлынули из глаз с новой силой, и леди посол безутешно зарыдала.       — Бедная, бедная леди Инквизитор! — всхлипывала она. — Ну вот за что ей все это? Корифеи… Драконы… Тупые гномы… Недальновидные, непонятливые и совершенно невыносимые командоры…       Жози шумно высморкалась.       — Проклятая женская доля. Вот так всегда. Никто не видит наших страданий. Никто. И ничегошеньки с этим не поделать…       Леди посол потянулась было за новой бутылкой антиванского, но вдруг остановилась, медленно заправляя за ухо выбившийся шелковистый локон.       — Постойте. Как он тут написал? — она перечитала ровные строки. — Пока ты камнем лежишь на берегу, от тебя не пойдут круги по воде. Тебя никто не захочет услышать…       Шмыгнув носом, она задумчиво опустилась в кресло и несколько минут молча размышляла.       — Может Варрик прав? Может надо как-то самой… Вот прям подойти… позвать… пригласить… сознаться…       Леди Монтилье зарделась, смущенно улыбаясь собственным мыслям, но тут же замахала руками.       — Да ну…       Она фыркнула и снова застыла, накручивая локон на палец.       — Или не да ну?! Может, так и надо? Что там Варрик еще советует?       Она снова взялась за дневник и деловито перевернула страницу. Потом еще одну и еще.       — Как так? Это что? Все? Он больше ничего не написал?       Жози листала страницу за страницей, но все они были пусты.       — Ну вот и кто он после этого! — Леди посол насупилась и сердито надула губы. — А, главное, где он?       Перебирая в памяти все, что она слышала о Тетрасе за прошедшие три года, Жози вновь уставилась на пустую страницу.       — Ведь уже и в этот свой Киркволл вернулся, и весь город на уши поставил…       Она раздраженно кинула дневник на стол, и из него вдруг выпорхнул исписанный листок и, медленно кружась, приземлился на пол. Жозефина поспешно встала и подняла его. Судя по всему, это было письмо.       — М-м-м. Как интересно!       Она ухватила дневник за обложку и принялась его немилосердно трясти. На пол спланировали еще пара писем, а на задней обложке обнаружился потайной кармашек, где нашлось еще десяток посланий.       — Да вы полны секретов, мастер Тетрас. Ну что ж… — Леди Монтилье аккуратно разложила письма на столе, сортируя их по датам написания и невинно улыбнулась. — Если сам прислал, значит читать можно, а если забыл вытащить, то я здесь ни при чем!