Варрик Тетрас. Путевые заметки

      Варрик сидел в самом углу тронного зала перед нетронутой кружкой. Шум, смех и гомон голосов мешали сосредоточиться на собственных мыслях, и гном взъерошил пятерней волосы. Кто бы спорил, победа над Корифеем — достойный повод для столь солидного празднества, но Варрику сейчас было не до веселья. Невольно коснувшись пальцами лица, гном отстраненно подумал, что за прошедшие две недели опаленные брови и ресницы успели отрасти. В который раз вспомнилась битва у ворот Скайхолда. Гном сжал пальцами кружку, но так и не притронулся к ее содержимому…              Очнулся Варрик в темноте и тишине. Осторожно дотронувшись до лица, гном понял, что у него на глазах бинты. Кожа пылала словно от драконьего пламени, окружающий воздух казался сухим и горячим.       — Где я? — еле слышно прохрипел гном, с трудом разлепив пересохшие губы.       — В лазарете, милый, — ответил ему спокойный немолодой голос.       Послышались неторопливые шаги, по полу зашуршали юбки.       — Кто здесь? — Варрик заерзал на лежанке.       — Это мать Жизель.       Горло першило, и гном закашлялся.       — Сделайте пару глотков, мастер Тетрас. Станет легче.       Она помогла ему приподнять голову. Пахнуло горькими травами, и губ коснулся шершавый глиняный бок какой-то посудины. Варрик сделал неловкое движение рукой, пытаясь сам взять кружку, но лишь расплескал содержимое себе на грудь.       — Я помогу, пейте, — повторил терпеливый голос.       Сделав несколько глотков, Варрик откинулся обратно на матрац:       — Что с Корифеем?       — Хвала Создателю, его больше нет. Он канул в Тень, и, надеюсь, уже никогда оттуда не выберется.       Гном помолчал, обдумывая услышанное, потом с надеждой спросил:       — Это… я его… так?       — Ну что вы, голубчик, — кажется, мать Жизель улыбнулась. — Это леди Инквизитор.       — Как она?       — Она потратила слишком много сил. Справиться с Корифеем было непросто.       — Что с Дален? — Варрик встрепенулся.       — Сейчас уже все хорошо. Опасность миновала. Но ей нужен длительный отдых. Леди Инквизитор у себя в покоях, за ней присматривают сестры.       Гном облегченно выдохнул, но тут же снова напрягся.       — А Солас? — уточнил он, уже ожидая услышать, что эльф тоже «помогает леди Инквизитору в ее покоях».       — Эльф исчез. После сражения с Корифеем его никто не видел.       Варрик удивленно хмыкнул и замолчал, набираясь смелости задать вопрос, который сильнее прочих не давал ему покоя.       — Что со мной? — наконец выдавил он, поворачивая голову вслед за звуком ее шагов.       — Вы собственноручно разбили могущественный магический артефакт, мастер Тетрас, — проговорила мать Жизель ровным голосом, перебирая склянки. — Последствия, как и ваши действия, могут быть самыми непредсказуемыми.       Она отложила посуду, помолчала.       — Волна магического огня опалила ваше лицо. Мы делаем все, что в наших силах.       — Я буду видеть?       — На все воля Создателя…       Мать Жизель прочла краткую молитву и добавила:       — Наберитесь мужества и терпения, мастер гном, и не снимайте бинты. — Она поправила колючее одеяло, под которым лежал гном. — Если что-то будет нужно, зовите. Вам придут на помощь.       Шурша юбками, мать Жизель ушла. Пару минут Варрик лежал неподвижно, переваривая услышанное. Потом еще раз осторожно ощупал лицо. Значит это правда. Он действительно разгрохал Сферу Корифея о камни. Гном облизал потрескавшиеся губы и осторожно сел. Чувствовал он себя вполне сносно, руки-ноги двигались, голова почти не кружилась. Лишь кожу на лице по-прежнему пекло.       Всю безнадежность своего положения Варрик осознал минут через пятнадцать, когда попытался самостоятельно сходить в нужник. Звать из-за этого мать Жизель было совестно. Кое-как поднявшись с лежанки и двигаясь на ощупь, гном попытался найти то, что ему требовалось, но не тут-то было.       Кажется, Варрик перевернул все, что только мог. Споткнувшись уже через пару шагов, гном опрокинул какие-то стекляшки, налетел на табурет, разлил бадью с водой и, поскользнувшись, сам оказался на полу. На шум прибежали сестры. Подняли его, отчитали за непослушание, уложили обратно на лежанку и принялись, ворча, наводить порядок. Вскоре явилась и мать Жизель, быстро смекнувшая, что именно искал застенчивый гном. Выпроводив помощниц за дверь, она принесла ему ночной горшок и молча удалилась.       Пожалуй, более жалким Варрик себя еще не чувствовал.       Лазарет пустовал. Как позже узнал гном, жители Скайхолда остались целы и невредимы все до единого. Дален прикончила Корифеея прежде, чем кто-то успел прийти к ней на помощь. Однако само их появление на мосту и готовность сражаться поразили Старшего чуть ли не больше, чем потеря Сферы. По словам матери Жизель, это и дало леди Инквизитору лишние секунды, чтобы собрать последние силы и нанести решающий удар.       Теперь все это было в прошлом. Брешь закрыта. Враг повержен. Скайхолд больше не парит в небесах. Народ славил любимую Вестницу и готовился праздновать победу. В замок стягивалась знать и торговцы. Поговаривали, что даже сама императрица Селина пожелала прибыть в Скайхолд, чтобы лично поздравить леди Инквизитора с победой над Корифеем. К Дален, однако, пока никого не пускали. Сестры сетовали, что она еще слишком слаба и стойко охраняли ее покой.       Когда гном спросил про Морриган, выяснилось, что она жива и, судя по всему, не так уж серьезно пострадала. Придя в себя после битвы, ведьма не пожелала принять помощь сестер. Она лишь попросила помочь ей добраться до покоев, после чего строго-настрого запретила к ней соваться. «Наверное, обратилась какой-нибудь тварью и зализывает раны», — решил гном.       Все это Варрик узнал от лекарок этим же вечером. На этом новости закончились. Сестры занялись своими обыденными делами и подходили к гному лишь по необходимости. Дни и ночи сливались в тягучую бесконечность, и гном с трудом мог разобрать, какое сейчас время суток. Весь мир в одночасье свернулся до маленького темного угла, наполненного лишь запахами, звуками и тем, что могли нащупать его огрубевшие пальцы. То, чего он прежде не замечал, глядя на Скайхолд глазами, теперь стало его единственными ориентирами. Стук топора, визг цепи на колодце, запахи дыма и еды возвещали о начале нового дня. В лазарет приходили сестры, мели полы, читали молитвы, поили гнома горьким отваром и вручали ему теплую глиняную миску с кашей.       Днем Скайхолд жил обычной жизнью, наполненной голосами, стуком строительных молотков, окриками торговцев, заводящих в замок скрипучие телеги. Когда лекарки кормили Варрика во второй раз, он догадывался, что близится полдень.       Очередная молитва и новая порция лекарства говорили о том, что наступил вечер. Сестры гремели склянками, толкли травы в ступках и, оставив Варрику обжигающую оловянную кружку с кипятком, наконец-то уходили. Тогда гном с облегчением вздыхал, и поспешно шарил рукой около матраца в поисках ночного горшка.       По вечерам с улицы снова тянуло дымом: во дворе зажигались костры, печи и дымоходы Скайхолда оживали. Тогда молотки строителей и возня торговцев замолкали, уступая место веселым возгласам возвращающихся из таверны.       Варрик цеплялся за каждый звук, в отчаянной попытке спастись от изводивших его пустоты и одиночества. Однако голоса на улице гасли вместе с кострами, лишь на стенах изредка перекликались часовые. Все вокруг неумолимо погружалось в вязкую тишину, и стелющийся по земле ночной холод заползал к Варрику на лежанку. Гном кутался в одеяло, сжимая пальцами его колючую шерсть, и ерзал в нескончаемых попытках уснуть. Время словно застывало, сонно зевая и отказываясь продолжать ход. Тогда и начиналось самое страшное: Варрик вновь оставался наедине с самим собой.       Слепота и беспомощность как будто заточали его в бесконечные темные казематы, по которым гном плутал, раз за разом сталкиваясь с собственными воспоминаниями, страхами, решениями, которые он должен принять.       Неделя в лазарете извела его настолько, что в одну из ночей гном сел на лежанке и понял: если прямо сейчас он не встанет и не сделает хоть что-нибудь, то точно тронется умом. Измученный ум Варрика идею поддержал и выдал бессмертное и наипервейшее средство от хандры: «Надраться!» После недолгих обсуждений, они оба пришли к выводу, что добраться до таверны Варрик навряд ли сумеет. Обострившееся обоняние не раз подсказывало гному, что лекарки используют что-то дюже крепкое для приготовления своих настоек. Посему, было решено для начала пошарить поблизости, и Варрик осторожно сполз с матраца.       Гном знал: лекарки ночуют где-то неподалеку, и любой шум может их разбудить. Опыт подсказывал, что передвигаться по лазарету лучше на карачках. Не очень удобно, зато можно внимательно все ощупать, ничего не пропустив и ни обо что не споткнуться.       На то, чтобы найти ящик с настойками, у гнома ушло не меньше часа. Зато на этот раз он почти ничего не уронил. Усевшись перед ящиком, Варрик принялся методично открывать каждую склянку и обнюхивать ее содержимое. Спустя еще полчаса он безошибочно отобрал пять настоек, приготовленных на чем-то крепком. Теперь, воодушевленный собственной удачей, гном размышлял: смешать все в одной кружке или выпить пузырьки по очереди. Здравый смысл нашептывал гному, что обе идеи не настолько хороши, насколько кажутся. Заткнув его парой крепких ругательств, Варрик все же отставил в сторону снадобье, благоухающее поганками. И тут его пальцы нащупали прохладный бок крупной стеклянной бутыли, стоявшей на полу в стороне от ящика.       Чутье мастера Тетраса не подвело: внутри плескалась та самая благословенная жидкость, которой заливали настойки. Варрик еще раз с удовольствием понюхал горлышко: шибало от этой штуки не хуже, чем от самогона. А главное — никакой примеси ненавистных трав и поганок!       Осторожность и здравый смысл окончательно сдали позиции. Прихватив бутыль, Варрик не спеша отправился в обратный путь к своему ложу.       На этот раз он добрался на удивление быстро и аккуратно. Ополовинив кружку с еще теплой водой, Варрик добавил в нее добытого нектара, навскидку отсчитав три «булька», чтобы не перелить через край. Ему это удалось. С чувством гордости и глубокого удовлетворения, гном уселся на матрац и предложил тост: «За мастерски проведенную операцию и ее восхитительный результат!» Само собой никто не был против, и гном залпом опрокинул кружку.       Скоро Варрик пребывал в полном согласии с собой и окружающим миром. Вода у гнома закончилась, но содержимое стеклянной бутыли вполне годилось и без нее. С удовольствием вытянувшись на матраце, Варрик почувствовал себя настолько благостно, что даже начал тихонечко напевать.       Разудалая похабная песенка о распутной женушке пекаря, которую пели завсегдатаи «Висельника» ближе к утру, лилась словно мед, согревая душу и сердце. Но когда гном пробасил: «И, задрав повыше юбку, оседлала муженька…», откуда ни возьмись явились рассерженные сестры.       Поначалу Варрик решил не обращать внимания на их праведное кудахтанье. «Пусть щебечут, что с них взять… В конце концов, разве это мешает мне надираться?» — лениво подумал гном и, на всякий случай, обнял свою бутыль. Но, когда кудахтанье превратилось в злобное карканье, и у гнома попытались отобрать его находку, он обиделся и стал буянить.       Что было дальше, Варрик, признаться, помнил не вполне точно. Кажется, на грохот и ругань явилась мать Жизель и кто-то еще. А потом, как по волшебству, его сморило в сон.       Когда Варрик очнулся и пошарил рукой в поисках кружки с водой, преподобная мать уже была тут как тут.       — Это совсем неумно, мастер Тетрас, и уж точно не идет на пользу вашему недугу, — серьезно заметила она. — Здесь лазарет, а не трактир. И если вы продолжите вести себя столь неподобающим и бессовестным образом, мне останется разве что вас связать.       Почему-то Варрик нисколько не сомневался, что мать Жизель именно так с ним и поступит. Поэтому гном зевнул и старательно засопел. Однако, как только ее юбки пошуршали прочь, он тихонько улыбнулся. Чувствовал Варрик себя теперь намного лучше.       На следующий день его разбудила суматошная беготня и взволнованные голоса сестер. Они гремели посудой, искали бинты, взбивали сенные тюфяки, а скоро послышались и стоны первых раненых. Про Варрика моментально все позабыли, и гному оставалось лишь жадно вслушиваться в разговоры прибывших, ловя любые новости.       Армия Инквизиции вернулась с Арборской пустоши. Раненых оказалось много, но они пришли с победой. Резерфорд сумел не только отвлечь основные силы Старшего, но и разбить их наголову. В решающий момент боя над равниной пронесся Корифей на драконе, улетая прочь от поля битвы. Противник смешался, и командор, возглавив отчаянную кавалерийскую атаку, опрокинул центр наступающих войск Старшего. Воспрявшие духом солдаты Инквизиции довершили разгром.              Судя по стонам, гомону и шуму, в лазарете теперь яблоку было негде упасть.       — Ну и зачем мы здесь? Лучше бы в кабак пошли, — долетел до гнома знакомый голос.       — Я настаиваю, — непреклонно ответил ему другой.       Варрик затаил дыхание, боясь, что ослышался.       — Душа моя, ну посуди сама. Рог они мне обратно не приделают, а остальное само заживет.       — Прошу тебя. Не упрямься.       «Задница Андрасте! Неужели?!» — губы Варрика разъехались в широкой улыбке, и он на одном дыхании стащил с глаз бинты… Железный Бык и Кассандра стояли в дверях, обводя взглядами лазарет. Вид у обоих был сильно потрепанный. Голова Быка была перемотана тряпкой. На лице, как полагается, внушительные кровоподтеки и ссадины. Кунари опирался на громадный самодельный костыль, с другой стороны воина подпирала Искательница. Она хоть и не хромала, выглядела ненамного лучше. Один глаз у Кассандры почти не открывался, налившись фиолетовым, будто спелая слива. Грандиозный синяк на скуле заживал, начиная желтеть.       — Живые! — обрадовался Варрик и лишь сейчас сообразил, что видит.       Друзья слегка расплывались перед глазами, но это точно были они.       — Бык! Кассандра! — окликнул их Варрик. Внутри все ликовало.       Воины заметили гнома, и их лица просветлели. Обходя раненых, друзья пробрались к нему.       — Варрик! — радостно прорычал Бык. — И что ты тут делаешь?       — Место для тебя занял, — гном похлопал по лежанке и поднялся. — Устраивайся.       Кунари нахмурился, но позволил Искательнице усадить себя на сенной матрац. Та всхлипнула и порывисто обняла гнома, так что у него хрустнули позвонки.       — Как же я рад вас видеть! — честно прокряхтел Варрик и подмигнул Быку.       Кунари кое-как пристроил ногу на лежанку, громко уронив при этом костыль. Вспомнив, что Быка нужно срочно лечить, Искательница торопливо огляделась по сторонам и двинулась вглубь лазарета, бросив короткое:       — Попрошу мать Жизель, чтобы занялась тобой.       — Располагайся! — Варрик ногой пододвинул к Быку ночной горшок. — Все к твоим услугам.       Кунари покачал головой, и гном лишь теперь понял, что изменилось в облике друга. Варрик аж присвистнул — у Быка не доставало рога.       Воин, тем временем, проводил взглядом Искательницу и разом повеселел.       — Как здесь кормят?       Варрик скривился и сделал неопределенный жест рукой.       — И тебе здесь не надоело?       — Ты даже не представляешь насколько.       Бык покосился на лекарок, которые раскладывали длинные кривые иглы, и поежился.       — Мне, кажется, уже тоже. Может по кружечке целительного?       — Поддерживаю! — подмигнул гном.       Оба нашли глазами Кассандру.       — Бе-е-егом! — тихо скомандовал Бык.       Варрик споро подал ему костыль, помог подняться, и они поковыляли к выходу.       Солнечный свет ударил в глаза, и Варрик, отвыкший от подобного, счастливо зажмурился. Дракконис был на исходе, солнце пекло уже совсем по-весеннему. Устав от пропахшей лекарствами затхлости лазарета, гном с удовольствием вдохнул весенний воздух, чувствуя, как его переполнят восторг и любовь к этому миру. Вокруг кипела жизнь, народ деловито сновал туда-сюда, и Варрик подумал, что такой толпы в Скайхолде он еще не видывал.       Друзья глянули друг на друга и одновременно кивнули:       — В таверну!              Даже несмотря на утро, зал был полон. Усевшись у стойки, друзья заказали по порции эля и с удовольствием окунули усы в пену.       Три кружки были выпиты в приятном молчании, а после четвертой Бык принялся рассказывать Варрику о том, что тот пропустил.       — Корифей драпанул из Храма так, что только пыль стояла столбом, — вещал неожиданно быстро захмелевший кунари. — Как вы в зеркало сиганули, так он и умчался.       — А что его головорезы?       — Да там их было-то — два раза чихнуть. Мы их кишками все стены разукрасили.       Бык снова опрокинул в себя содержимое кружки и принялся в красках расписывать гному подробности схватки. Варрик слушал его и удивлялся странной перемене в привычках друга. Боевые Быки любили обсуждать свои победы, но их командир обычно лишь помалкивал, посмеиваясь над горячностью своих подопечных. Сейчас же, казалось, его не унять.       — А зеркало? — вспомнил Варрик. — Кто разбил зеркало, через которое мы прошли?       — Элувиан? — кажется, Бык был озадачен. — Э… В горячке боя я, признаться, и не заметил…       Он пожал плечами и снова махнул трактирщице, чтобы несла выпивку.       — Зато ты наверняка помнишь, как потерял рог, — как бы невзначай заметил гном.       — Что-то я начинаю чувствовать себя, как на допросе, — сощурился Бык и с подозрением уточнил: — Собираешься писать об этом в своей книжке?       — Всего лишь профессиональное любопытство, — Варрик осклабился.       — Ладно. Расскажу. — Кунари нахмурился, принимая серьезный вид. — Но с одним условием. Ты не напишешь ни строчки про нас с Кассандрой.       — Про вас с Кассандрой? — Варрик не сдержал смешок.       — Ну… ты понимаешь, о чем я.       — Ах ты про это! — деланно закивал гном. — Как же. Понимаю.       — Вот именно, что про это. — Кунари внимательно посмотрел на гнома и серьезно добавил: — Так вот. Чтоб ни слова. Это — личное.       — Хорошо. Ни полстрочки. Давай, рассказывай про рог.       — Про остальное писать разрешаю. Доблестные битвы, победы, про ребят моих еще нужно написать…       — Договорились.       — И вот еще… Про мускулатуру.       — Про что?       — Про мускулатуру, — невозмутимо расправил могучие плечи Бык и, поднявшись с лавки, указал на свой оголенный торс. — Тут опиши все подробно. Про витаар. Про упражнения, с помощью которых кунари добиваются столько впечатляющих результатов…       — Например, теряют рог. Так что с ним стало?       — Погоди. Я рассказывал тебе про витаар?       — Нет. Но это не имеет отношения к вопросу.       Качая головой, Бык недовольно заворчал себе под нос и влил в глотку еще одну кружку эля. Потом вытер ладонью усы и упрямо возразил:       — Сперва расскажу про витаар. Это важно.       Однако разговор пришлось отложить до лучших времен: на пороге замаячила крепкая фигура Искательницы. Моргая и щурясь после яркого солнца, она оглядывала темный зал таверны.       — Мне нужно срочно ретироваться. И желательно куда-нибудь, где мой командир меня не найдет. — Пригибаясь к стойке, Бык пошарил рукой в поисках своего костыля. — Варрик! Назначаю тебя старшим! Отвечаешь за отвлекающий маневр!       Найдя костыль, кунари шепнул гному:       — Ну? Что сидишь? Давай маневр!       С этими словами, Бык согнулся в три погибели, накинул на голову капюшон и прикинулся ветошью.       Усмехнувшись, Варрик слез с табурета и неспешно направился на встречу Кассандре.       — Где он? — нависла над ним воительница.       — Ты, кажется, снова кого-то ищешь, Искательница, — чинно заложив пальцы за пояс, кивнул гном.       — Ищу.       — И позволь спросить, кого?       — А то ты не знаешь!       — Я весь к твоим услугам, — Варрик церемонно поклонился.       — Кончай валять дурака, Тетрас! Или, видит Создатель, я тебя поколочу! — зло прошипела воительница.       — Задница Андрасте! — простонал гном, расплываясь в счастливой улыбке. — Как же мне этого не хватало!       Тихо зарычав, Кассандра ухватила гнома за рубаху, но видя, как он веселится, с досадой его отпихнула.       Еще раз оглядев таверну, она молча кивнула Варрику на ближайший стол и собиралась было за выпивкой, но гном ее опередил:       — Позволь, я за тобой поухаживаю.       Касс недоверчиво нахмурилась, но гном поспешно усадил ее за стол.       — Что? Не каждый день друзья возвращаются с того света. С меня выпивка.       Он подмигнул ей и отправился к стойке. Гном улыбался. Впервые за последние годы он испытал нечто похожее на то, чем когда-то были наполнены его будни в Киркволле. Варрик снова был среди друзей.       Надо ли говорить, что Быка уже и след простыл.       — Так что ты хотела поведать мне, Искательница? — вернувшись за стол, Варрик опустил на него две кружки и с удовольствием развалился на лавке напротив Кассандры.       — Он ничего не помнит, — без всякого вступления глухо отрезала Кассандра.       — Кто? — добродушно вскинул брови гном.       — Бык. — Она угрюмо уткнулась взглядом в стол и повторила: — Он ничего не помнит.       — Ты про… ваши отношения? — с самым невинным лицом, осведомился гном.       — Про наши… Что?!       — Та ночь, когда я был у Дален… Вы же с Быком вроде тоже неплохо время коротали? — Варрик вопросительно посмотрел на Искательницу и с удовольствием процитировал. — Окно мерцало томным светом…       — Что-о-о?! — взревела Искательница и начала медленно подниматься из-за стола.       — Нет? Ну прости, прости… Померещилось.       Варрик замахал руками и виновато втянул голову в плечи. Касс возмущенно засопела, но опустилась обратно на лавку, залившись краской до кончиков ушей. Гном смиренно помалкивал, в ожидании, когда она успокоится. Наконец Искательница заговорила:       — Когда вы прыгнули в зеркало, Бык швырнул в него своим шлемом и разбил. Он спас леди Инквизитора, не позволив Корифею последовать за ней. И отрезал нам путь к отступлению.       Она отхлебнула из кружки:       — В тот же миг Корифей ринулся прочь из Храма, а его твари на нас навалились… Было очень жарко. Их оказалась целая уйма. Признаться, я думала, что нам конец. Если бы не Бык… Он бился как одержимый! Как сотня демонов! Как… — она замолчала, подыскивая слова, но, видимо, так и не придумала столь весомого сравнения. — В общем, я ни разу в жизни не видела, чтобы кто-нибудь так сражался. Мы стояли насмерть. Спина к спине. И да. Мы почти умерли… Почти.       Она снова приложилась к выпивке и помолчала.       — Не знаю сколько все это длилось, но под конец сил совсем не осталось, и я думала, что вот-вот выроню меч от усталости. Тогда на меня и прыгнул один из этих… что раньше были храмовниками. Мне даже показалось знакомым его лицо… В общем, я пропустила удар. — Кассандра запнулась. — Я помню, как Бык ухватил меня за ворот и толкнул себе за спину. И это все… Видимо, я отключилась.       Искательница тряхнула головой и потерла лоб, будто силясь вспомнить подробности.       — Когда я пришла в себя, врагов рядом не было. Бык лежал с окровавленной головой среди изрубленных тел. Он перебил их всех. Спас не только Дален, но и меня, чуть не лишившись жизни сам. Понимаешь? — Кассандра подняла на гнома взгляд полный боли и восхищения. — Это было так… героически. И так жутко. Я очень испугалась! То есть… Не струсила, а именно испугалась, что я… то есть Инквизиция его потеряла…       — Бык ведь жив, Касс. Все закончилось.       Она лишь покачала головой.       — Ты не понимаешь. Он потерял рог, но спас нас!       Искательница сделала большой глоток, ее глаза уставились в пустоту и растерянно забегали.       — Он ведь кунари. Шпион. Агент Бен-Хазрата. А может, и того хуже! Тал-васгот! Изменник… — Она фыркнула и, покачав головой, продолжила: — Я презирала его. Думала, что уж мне-то он точно не ровня. Даже уговаривала Дален вышвырнуть его из Скайхолда. Убеждала ее, что кунари нельзя доверять… Я всегда сомневалась в нем, стараясь держаться ближе к Инквизитору, если он рядом. Боялась, что Бык предаст нас в самый неподходящий момент. И эти его… наемники. Да и он сам!       Кассандра замолчала и сердито уставилась на гнома, словно тот был причиной всех ее злоключений.       — Он… Кунари! — возмущенно выдала она наконец и зажмурилась. — Рогатый засранец… То есть… безрогий! То есть…       Касс помотала головой, запустила руки в свои короткие черные волосы и сжала пальцы.       — И даже когда он читал мне эти свои треклятые стихи… Он все равно продолжал быть рогатым засранцем, понимаешь?       Она с надеждой подняла взгляд на гнома.       — Понимаю. Рогатым засранцем. То есть безрогим, — повторил Варрик и кивнул. — Он тебе очень дорог.       В ее глазах мелькнула тень облегчения.       — Да. Так и есть. То есть нет. Конечно, нет. То есть…       Она вновь запнулась, сердито мотнула головой и отвернулась. Варрик терпеливо молчал, понимая, что любые его слова сейчас будут не к месту.       Искательница справилась с собой, залпом допила ром и, громко стукнув кружкой об столешницу, поднялась.       — Короче так. Тетрас.       Она ткнула в его сторону указательным пальцем, и ее глаза опасно сверкнули.       — Не пои его! Понял? Он и так с тех пор не просыхает! — выпалила она привычно сварливым тоном и уже собиралась уйти, но развернулась и снова нависла над гномом. — И если хоть одна живая душа об этом…       — Что ты! Создатель сохрани! — замахал руками гном. — Я — могила!       Удовлетворенно кивнув, Касс развернулась на каблуках и пошагала прочь.       Варрик выдохнул и залпом опустошил кружку.       — Ни полстрочки. Это — личное…              — О чем грустим?       Знакомый бас вернул Варрика в тронный зал, оторвав от воспоминаний. Перед ним покачивалась внушительная фигура Быка. На лице его сияла добродушная улыбка. Одной рукой кунари прижимал к себе пузатую бутыль, другой — Сэру. Кажется, без поддержки командира Быков эльфийка уже на ногах не держалась. Рядом с этой неподражаемой парочкой неодобрительно поджимала губы Искательница.       — Могу мы прсесть? — подняв голову, неожиданно вежливо осведомилась Сэра.       — Могёте, — Варрик сделал широкий жест рукой. — Располагайся.       — Спсибо, — благовоспитанно икнула Сэра и накренилась в сторону лавки.       Бык придержал эльфийку, галантно пропуская вперед Искательницу, и тоже уселся, аккуратно пристроив Сэру с краю. Облокотившись о его плечо, лучница закемарила.       — Хандришь над кружкой. И это во время такого пира. — Бык укоряюще цокнул языком. — Так не годится.       Он водрузил бутыль на стол и огляделся в поисках пустой посуды.       — Ты, кажется, собирался подарить ее Варрику! — напомнила Касс, красноречиво глядя на кунари.       — Всенепременно! Но как ты думаешь, душа моя, что правильнее всего дарить другу вместе с доброй выпивкой?       Он прищурился, глядя на Искательницу.       — Кружку? — предположила та.       — Компанию! — серьезно ответил Бык и подмигнул Варрику: — В которой можно этой выпивкой насладиться. А кружка всегда найдется.       Кассандра фыркнула и раздраженно отвернулась. Кунари снова обвел взглядом стол и разочарованно уставился на единственную полную кружку, которая стояла перед гномом.       — Сэ-э-эра! А ну-ка, сгоняй нам за пустой посудой!       Бык потормошил эльфийку, и та медленно сползла с лавки под стол.       — Хм… — огорченно посмотрел ей вслед кунари.       — Тебе не кажется, что «вторая часть подарка» уже достаточно набралась и ей лучше отправиться спать?! — торжествующе заметила Искательница.       — Постой, душа моя, но ведь сейчас пир! Пир в честь нашей победы! — провозгласил Бык. — Разве мы не доблестно сражались?       Он вопросительно глянул на Кассандру, но она промолчала.       — Нет, ты скажи, я доблестно сражался?       — Доблестно, — возвела очи горе Искательница.       — Вот! — кунари многозначительно поднял вверх указательный палец. — А значит, нам с Варриком полагается за это выпить! И… Душа моя, если ты будешь так добра и не сочтешь за труд сходить для нас за…       — Что? — взревела Касс и лицо ее мигом сделалось багровым.       Неизвестно чем бы окончилась эта почти семейная разборка, но к столу подошла Рюшечка в сопровождении матери Жизель и еще двух, судя по одеянию, крайне высокопоставленных сестер.       Завидев мать Жизель, Варрик втянул голову в плечи. Однако взгляды всех четверых женщин были прикованы исключительно к Искательнице.       — Леди Кассандра Пентагаст, — торжественная Жози выдержала эффектную паузу. — Хочу представить вам преподобную мать Беатрикс и преподобную мать Арно.       Их святейшества поклонились. Искательнице пришлось подняться и сделать то же самое.       — Преподобные матери прибыли в Скайхолд, чтобы обсудить с вами одно крайне важное дело, не терпящее отлагательств.       — Я вас слушаю, — не очень вежливо буркнула Искательница, продолжая украдкой бросать яростные взгляды на Быка.       Матери переглянулись, а Жози деликатно заметила:       — Может вам будет удобнее обсудить все в кабинете?       Искательнице идея не понравилась, и она снова глянула на кунари.       Тот довольно поиграл бровями и нежно погладил гладкий бок бутыли с таким видом, словно это было бедро какой-нибудь развратной прелестницы.       «Каков засранец!» — восхитился гном.       — Я вас слушаю! — повторила Касс и подчеркнуто вежливо добавила, не глядя на Быка. — Здесь только мои друзья.       Сестры вновь переглянулись и подошли ближе, но присаживаться за стол не стали.       — Леди Кассандра Пентагаст, после смерти Верховной Жрицы Джустинии V, Андрастианская Церковь так и не обрела новую главу. Но видит Создатель, в мирное время она нуждается в ней ничуть не меньше, чем в военное. Тем более, что не все войны на наших землях окончены, — она сделала паузу и глянула на свою коллегу.       — Мы прибыли сюда, чтобы просить вас присоединиться к нам в Великом Соборе Вал Руайо, на Священном Совете, — подхватила мать Арно. — Всем нам предстоит выбрать новую Верховную Жрицу, ибо кандидаты отобраны, и Церковь ожидает лишь окончательного решения голосующих.       — Но у меня нет права голоса на Священном Совете, — заметила Кассандра.       — Вам оно и не потребуется. Вас выдвинули одной из кандидаток.       Казалось, Искательница потеряла дар речи. Варрик заметил, как она сжала рукой спинку стула.       — Вы были доверенным лицом и правой рукой Верховной Жрицы Джустинии, состояли в ордене Искателей, основали Инквизицию, вы верно служили…       — Но почему я узнаю об этом только сейчас? — хрипло прервала ее Касс.       — Вы были на войне. Сражались во благо Церкви и Инквизиции, и мы не могли уведомить вас об этом решении раньше.       — Но… я не могу уехать вот так… — на лице Искательницы мелькнула тень растерянности.       — Мы уже все обсудили с леди Инквизитором, если вы об этом.       — И что она сказала?       — Что из вас получится великая Верховная Жрица, если только вы сами этого захотите.       Искательница пораженно застыла, глядя сквозь сестер. Мать Жизель и Жозефина встревоженно переглянулись.       — Леди Кассандра, может мы все-таки обсудим детали предстоящего вам путешествия у меня в кабинете? — предложила леди посол.       Касс бросила отчаянный взгляд на Быка.       Кунари больше не паясничал, внимательно наблюдая за Искательницей поверх голов.       — Леди Кассандра? — посол легонько тронула ее за рукав.       — Да. Пожалуй…       Заставив себя оторвать взор от Быка, Искательница отвернулась и покорно последовала за Жози и остальными.              — Касс что-то говорила тебе обо всем этом? — поинтересовался Варрик у друга, когда женщины ушли.       Кунари хмуро покачал головой:       — Ни слова.       — Вроде она и сама была удивлена не меньше нашего… — неуверенно начал гном и замолчал, оказавшись под тяжелым взглядом Быка.       Повисла напряженная пауза. Оба сидели, изучая столешницу.       — Что думаешь делать теперь, когда все закончилось? — наконец спросил Варрик.       Бык долго не отвечал, уставившись прямо перед собой. Гному показалось, что хмель из головы кунари моментально выветрился.       — Я устал от войны… — Бык снова помолчал. — Я всю жизнь дрался. Бил морды, рубил головы, крушил, ломал, протыкал… Разрушение. Только разрушение. И никакого созидания. В чем смысл такого существования? Когда моя тамассран назвала меня Ашкаари — «мыслящий», я был горд. Меня определили в Бен-Хазрат, и я не был просто солдатом… Но велика ли разница на самом деле? Я по-прежнему рублю головы.       — Ты усомнился в Кун? — осторожно уточнил гном.       — Кто я такой, чтобы оспаривать Кун, — проворчал Бык. — Я усомнился в себе. Усомнился в правильности выбранного места, выбранного пути. Раньше такого за мной не водилось. Разве что однажды, на Сегероне… И тогда наши главы чуть от меня не избавились. Думаю, на этот раз они не стали бы медлить.       — Может, стоит наконец впустить в свою жизнь что-то кроме Кун? — вскинул брови гном.       — От тебя они бы тоже избавились, если бы услышали, что ты мне советуешь.       — Я серьезно.       — Я тоже.       — Но ты ведь уже достаточно им послужил. Можно пожить и для себя, — не отставал Варрик.       — Вот именно! — Бык сдвинул брови и глянул на гнома исподлобья. — Именно так я и подумал. Оставить ребят на Крэма, найти тихое местечко… Или отправиться куда глаза глядят…       Бык смотрел мимо гнома, и Варрик заметил, как его взгляд потеплел.       — Собирался сказать ей об этом … — он замолчал, и искорка в его глазах потухла. — Поторопился решить за нас обоих. И ошибся. Потому что Кассандра не та женщина, за которую можно решать.       Он вновь замолчал.       — Так скажи ей об этом сейчас, — посоветовал гном.       — Зачем ей лишние сомнения. Она все равно не свернет с выбранного пути.       — Но Касс еще ничего не решила! Она может и передумать.       — Ты не понимаешь… — усмехнулся Бык и покачал головой. — Представь, что перед нами каменная стена. Представил?       Гном кивнул.       — Одним, чтобы понять, что перед ними стена, достаточно просто взглянуть на нее. Другим — необходимо в нее удариться. Первые — ограничены собственным пониманием того, как устроен мир. Вторые — имеют шанс его изменить. Улавливаешь, о чем я?       — Вторые будут биться головой в стену, пока не сломают рога? — недоверчиво уточнил Варрик.       — Именно. Им мало просто увидеть преграду и смириться. Они готовы снова и снова расшибать себе лоб в попытках понять, что же не так с этой каменной кладкой. Они способны крушить стены, разваливая их до основания. Но не для того, чтобы просто разломать, а ради того, чтобы перестроить. Сложить заново так, как им видится правильным. — Бык скрестил руки на груди и непреклонно заявил. — Они готовы менять этот мир, пока не получится выстроить то, во что они верят. Кассандра именно такая. Я знаю, что она уже выбрала.       Кунари взялся было за бутыль, но снова споткнулся взглядом о полную кружку гнома.       — Варрик, какого демона! Почему ты не пьешь?       — Хочу сохранить трезвый рассудок.       — Это сегодня-то? — Бык удивленно вскинул бровь.       — Мне нужно поговорить с Дален, — нехотя проговорил Варрик. — Хочу ей кое в чем признаться.       Бык одобрительно кивнул:       — Правильно. Если что-то решил — не медли. Другого раза может и не случиться.       Кунари подвинул бутыль к гному и поднялся.       — Это оно? — заинтересованно сощурился Варрик.       — Мараас-лок. Да. — Кивнул Бык. — У нас с тобой еще будет повод ее выпить. А сейчас, если не возражаешь, я пойду к ребятам, в таверну. Для меня тут все слишком… торжественное.              Варрик проводил Быка взглядом и обернулся через плечо. Тронный зал гудел от заливистого смеха дам и низких голосов мужчин, издалека рассуждающих о войне, деньгах и славе. Верно, повара нынче сбились с ног, готовя угощение для пира в честь победы Инквизиции. Шуточное ли дело — угодить не только леди Инквизитору и ее гостям, но и самой Императрице Селине!       Правительница Орлея прибыла в Скайхолд три дня назад, окончательно лишив Варрика надежды в ближайшее время увидеться с Дален. Разумеется, на такую гостью у леди Инквизитора нашлось и время, и силы. Остальные смогли лицезреть свою любимую Вестницу лишь сегодня, когда они вместе с Императрицей появились на парадном крыльце и пригласили всех на пир в ознаменовании победы над Корифеем.       Пир уже близился к завершению, но плотное кольцо «приближенных короны», вертевшихся возле Императрицы и леди Инквизитора, так и не дало гному шанса хотя бы приблизиться к Дален. Особенно ярко в этом кольце сверкал начищенными доспехами Главнокомандующий Армией Инквизиции, одержавший блистательную победу над войсками врага. Так теперь именовался Резерфорд, который занимал особое место на сегодняшнем торжестве. Место это, понятно дело, располагалось около Дален.       Как показалось Варрику, не привыкший к столь назойливому вниманию Резерфорд в начале пира заметно нервничал. Однако, подняв некоторое количество тостов во славу Инквизитора и Императрицы, Резерфорд перестал беспричинно краснеть и бледнеть, вошел во вкус происходящего и теперь с удовольствием принимал комплименты, ни на шаг не отходя от Дален.       — Чтоб им всем пусто было! — с досадой выругался Варрик и легонько саданул кулаком по столу, понимая, что такие баррикады ему не одолеть.       — А ты не хами! — донеслось из-под стола.       На лавку напротив вскарабкалась взлохмаченная Сэра и в упор уставилась на гнома.       — Я-то что?       — Не что, а кто! — изрекла эльфийка и с важным видом подняла вверх указательный палец. — Вот ты! Ты кто?       — Если верить тебе, то я — конь, — Варрик поднял очи горе.       — Конь? — выпучила глаза Сэра и вдруг зашлась диким хохотом. — Конь. Гляньте! Надо ж такое выдумать.       Гном помрачнел, терпеливо ожидая, пока она отсмеется.       — А я думала, ты торгаш. — Сэра подперла кулаком перепачканную щеку. — Ну, как все гномы, те, которые нормальные.       — Не торгаш, а делец, — терпеливо поправил ее Варрик. — Но, признаться, эта часть моей гномьей натуры интересует меня меньше прочего.       — А че так?       — Торговля всегда была прерогативой моего брата, — хохотнул гном.       — Пре-рого-чё? — нахмурилась Сэра и уперла кулаки в бока. — Ты мне тут не того! Зубы не заговаривай! Понял?       Она сцапала у Варрика из-под носа кружку и принялась из нее хлебать, время от времени опасливо скашивая глаз на гнома. Одним махом усосав все до последней капли, эльфийка огляделась по сторонам:       — Эй, Бык! Пустая посуда…       Не найдя поблизости кунари, она пожала плечами, грохнула кружкой о столешницу и вновь уставилась на гнома.       — А потому что что? — икнула эльфийка. — Прально! Каждый должен быть занят своим делом!       — Золотые слова, — вздохнул Варрик.       — То-то! — просияла Сэра. — Вот и займись. Я к Быкам.       Она поднялась из-за стола и нетвердой походкой поплыла по залу в сторону выхода. Варрик решил последовать ее примеру. Покинув тронный зал, гном отправился бродить по Скайхолду, в ожидании того, что разодетая толпа вокруг Дален поредеет, а Резерфорд, наподнимавшись тостов, уснет, упав физиономией в золоченой тарелке.       Скайхолд, тем временем, шумно праздновал победу. Сегодня столы накрыли и во внутреннем дворе, а бочки с выпивкой, кажется, и вовсе стояли на каждом шагу. Единственным местом, где было тихо и пустынно, оказалась башня Соласа. Похоже, мать Жизель была права. Маг исчез. Варрик обошел круглую комнату и не увидел ничего, чтобы теперь напоминало бы о присутствии эльфа. Исключением оставались громадные фрески, которыми маг расписал стены. Гном заново рассмотрел каждую из них, пытаясь понять, какие фрагменты истории запечатлел Солас. У самых дверей располагалась картина, которую он еще не видел. Кажется, на ней были изображены замковые башни и дуга моста. В странном темном силуэте Варрик узнал Корифея. Над ним, судя по кривоватой шипастой кляксе, парил красный дракон. У ног Старшего замерла маленькая хрупкая фигурка Дален с воздетой к небесам рукой. В ней долийка сжимала круглую зеленую бусину. «Сфера!» — догадался гном, радуясь, что сумел распознать хоть одно из художеств Соласа, и вдруг остолбенел. «Когда эльф успел это нарисовать? Выходит, он не сразу после битвы покинул Скайхолд? — Варрик поскреб лоб. — Или мать Жизель ошиблась, или тут что-то не сходится».              Народу в тронном зале поубавилось, однако рядом с Дален и Императрицей по-прежнему толклись желающие засвидетельствовать свое почтение. «Похоже, они от нее до ночи не отстанут!» — решил гном.       Рассудив, что рано или поздно Дален отправится-таки спать, Варрик решил дожидаться ее в своей комнате. «Негоже являться к Дален с выпивкой под мышкой, — гном на миг замер на пороге своей каморки. — Задница Андрасте! Что за чушь! Я уже думаю о том, как буду смотреться, подходя к ней…»       Дверь в свою комнату Варрик оставил приоткрытой, чтобы не пропустить, когда долийка пойдет по коридору. Уставившись на вершины за окном, гном сидел в темноте и заново обдумывал все, что он ей скажет. Полторы недели в лазарете не прошли даром. Варрику казалось, что он многое понял и на многое решился.       Однако продумать их с Дален разговор не получалось. Долийка не только была непредсказуемой в своих словах и решениях, но и умудрялась всегда думать о нем лучше, чем стоило. Поначалу гнома это раздражало. Потом сбивало с толку. А потом он стал привыкать к этому и пытаться соответствовать ее ожиданиям… И это сбивало его с толку еще больше. Варрику даже иногда казалось, что он пытается сам себя убедить в том, что благодаря Дален стал лучше. Но эта версия тоже не выдерживала никакой критики. Дален снова и снова зажигала в нем надежду. Надежду меняться, расти над собой, становиться достойнее и честнее, чище…       Варрик хихикнул. «Расти над собой… Смешная формулировка для гнома!»       И тем не менее, он хотел поговорить с Дален начистоту, во всем ей признаться. «Это будет непросто. Но, в конце концов, ей решать: принять меня или оттолкнуть. Она имеет на это право…»       В коридоре послышались знакомые легкие шаги, и Варрик вскочил со стула. Сделал шаг к двери, в нерешительности замер. Сердце прыгнуло куда-то в горло и там застучало, как одержимое. Варрик еще раз прокрутил в голове все, что собирался сказать Дален, вытер рукавом вспотевший лоб и решительно шагнул к двери.       — Леди Инквизитор!       По коридору загремели тяжелые сапоги.       — Леди Инквизитор! Подождите!       Запыхавшийся голос срывался, как после пробежки в полном снаряжении. Варрик застыл у двери, не донеся ногу до пола.       — Леди Инквизитор… Могу я проводить вас до покоев?       — Спасибо, Каллен. Но я почти пришла, — растерянно произнесла эльфийка.       — Леди Инквизитор… Дален, я… не знаю, как сказать… Но знаю, что завтра уже точно не решусь на это, — голос Резерфорда дрогнул, и Варрик отчетливо представил себе, как командор заливается краской и тянется рукой к своему кудрявому затылку. — Ты необыкновенная женщина! Ты вдохнула в меня жизнь. Помогла мне поверить в себя, поверить, что я могу преодолеть… что угодно.       — Ты сильный.       — Нет, Дален. Я стал сильным благодаря тебе. Те твои слова… помнишь? Ты подарила мне надежду… С тобой я вновь почувствовал, что живу. Что хочу жить! И… я не мог сказать тебе этого, пока мы были на войне. Но теперь, когда враг повержен, я стал задуматься о мирной жизни… и о тебе, о нас…       — Каллен, прошу. Сейчас не время и не место… Я по-прежнему глава Инквизиции и…       — Прошу, не продолжай! Не хочу больше слышать о делах Инквизиции, особенно сегодня! Просто дай мне шанс сделать для тебя хоть что-то. Не заставляй чувствовать себя неблагодарным!       — Если для тебя это важно…       — Позволь мне доказать тебе насколько! Пожалуйста, прими мое приглашение.       — Приглашение?       — Да. В Хоннлит… Это местечко в Федерлейне. Ничего особенного, лишь маленькие домики и много голубей. Но там я родился и вырос.       — Я не понимаю…       — Там живут моя мать и сестра. Я не видел их с тех пор, как был переведен в Киркволл. — Каллен замялся. — Они, должно быть, жутко соскучились…       — Тогда тебе лучше ехать одному.       — Исключено. Я хотел бы вас познакомить. Дален, я понимаю, все слишком неожиданно, но будет ли у нас еще такая возможность? Дален? Что с тобой? Тебе нехорошо?       — Просто немного устала…       — Тебе нужно прилечь.       — Пожалуй.       — Пойдем, я провожу. Тебе нужен отдых. Хотя бы несколько дней… После всего этого… — Варрик услышал звук удаляющихся шагов. — Знаешь, в Хоннлите есть чудесный пруд. Я любил бывать там, когда еще был мальчишкой. Там так тихо и спокойно. Тебя понравится. Тебе нужно уехать из Скайхолда, хотя бы ненадолго, отвлечься…       Гном слышал, как хлопнула тяжелая створка и голоса стихли.       Варрик тихо прикрыл дверь, сел на пол и привалился к ней спиной.       «Леди Инквизитор и Блистательный командор. Как звучит! — он покачал головой. — Всегда найдется хлыщ, который обойдет меня на повороте…»       Гном потер лицо руками, на ощупь нашел в темноте подарок Быка и зубами выдернул пробку.