Снежинка на ладони

      В школе на удивление было тихо. Пострадавшая накануне компания вела себя спокойно, излучая полное безразличие к Димкиной персоне. Завершая последний урок, натужно прозвенел звонок, и все дружно повскакивали со своих мест, шумно выбираясь на долгожданную свободу. Тихо прозвучал зуммер закрывающейся молнии на сумке, и Дима направился к открытым дверям класса. В коридоре возле него сразу появился Гаврик и деланно вежливым голосом предложил составить компанию очень дружному коллективу одноклассников и прогуляться немного. «Ну, это вполне ожидаемо», — отметил про себя Дима, внутренне готовясь к наступающей развязке вчерашних событий. Обогнув школьное крыльцо и небольшое плечо школьной ограды, они оказались перед железными воротами, через которые производился въезд машин во внутренний двор школы. Ворота были открыты, и рядом с ними Диму поджидали все действующие лица вчерашней разборки. Кочин демонстративно вытянул руку, приглашая пройти в сторону серо-белой полоски дороги, проходящей между уснувшими зимним сном кустами на газоне. Через десять метров дорога расширялась, образуя просторную площадку. С одной стороны к ней примыкал длинный ряд строительного сооружения, построенного из бетонных блоков, а с другой — через редкий ряд высоких тополей на этот двор глазела школа, вытянутая в форме длинной подковы. Школа была так построена, что окна всех классов выходили на фасадную часть здания, а в обратную сторону, в сторону внутреннего дворика, смотрели окна всех школьных коридоров. И сейчас во все эти окна внимательно разглядывали пятерых школьников, медленно вышагивающих по серому квадрату притихшего двора. — Фея! Ты знаешь? — громко выкрикнула светловолосая девушка, вбегая в умиротворенную тишину библиотеки и, обращаясь к своей однокласснице, быстро сообщила: — Там! Сейчас, твоего…хм…ну, в общем, Димку повели! — Куда? Кого? Скажи яснее, — прозвучал тихо спокойный голос Феи. — Да, точно, тебя же не было на физкультуре. К нам в конце урока забежал этот, вредный парень из 9 «В» класса, Гаврик, и всех пригласил на шоу. — Какое шоу? — поднимаясь из-за стола, переспросила Фея. — Он сказал, что для всех будет классное представление. И надо только после последнего урока остаться и смотреть из окна на школьный двор, — ответила девушка и, изумлённо подняв глаза, воскликнула: — Так это сейчас будет! Быстро освободившись от сонного библиотечного полога, девушки дружно шагнули в широкий коридор школы. Когда медленная процессия остановилась в самом центре широкой площадки, один из парней стал ногой расчищать бледную плёнку серого снега, внимательно разглядывая рубцы старого асфальта, открывавшиеся перед его глазами. По поведению можно было понять, что он что-то тщательно ищет под снегом. На помощь пришёл другой парень, держащий в руке обрезок арматуры, которую Дима только сейчас смог разглядеть. Подошедший парень спросил: — Точно здесь? — Да тут где-то, это точно, я летом видел, когда они чистили канализацию, вот рядом с этими дверями, — и рыжий парень махнул на находящиеся невдалеке высокие железные с потрескавшейся краской двери хозблока. Попытка найти необходимое оказалась успешной у парня с железкой, который простукивая прутом тонкий снег, вдруг радостно крикнул: — Нашёл! — Молодец, а теперь открывайте аккуратно, — вставил свою реплику Кочин и, повернувшись к Диме, сказал: — Немного терпения и сейчас вам, уважаемый, будет предоставлен личный мини-бассейн. Большого не смогли найти поблизости, к сожалению, но надеемся, что мастер по плаванию и тут сможет показать нам своё мастерство. Димка сквозь редкие снежинки начавшегося снегопада рассеяно слушал монолог Кочина. «Какой ещё бассейн во дворе?» — его мысли кружились также беспорядочно, как и снежинки в этом лёгком еле ощущаемом воздухе. Кочин, видя Димкино недоумение, старательно стал объяснять происходящее: — Сейчас мои ассистенты подготовят всё необходимое. И от вас, уважаемый, мы все дружно ожидаем мастер-класс по нырянию или плаванию, на ваш выбор, в небольшой водоём. Да, про самое главное забыл сказать: вы показываете нам своё мастерство, а мы, соответственно, забываем вчерашнюю историю, произошедшую между нами. Его речь вдруг прервал резкий крик и характерный лязг металла. В это время пара старательных помощников смогла наконец поддеть арматурой ухо тяжёлой чугунной крышки, что накрывала спрятанный под снегом колодец, и почти полностью приподнять её вертикально. Но тяжёлая и влажная крышка выскользнула из их рук и, крутанувшись, с громким стуком упала на своё привычное место, при этом отбросив арматуру на чьи-то ноги и выпустив на волю из колодца специфический неприятный запах.       Картина происходящего постепенно стала вырисовываться, и Димка теперь уже мог понять, для чего у них этот железный прут, кусок длинной верёвки. Самое интересное, что он заметил, быстро осматривая территорию, это шесть парней, стоящих в раскрытых дверях на въезде, через которые недавно он прошёл. «Хорошо подготовились, ничего не скажешь!», — подумал застывший в напряжении юноша, усиленно обдумывая выход из сложившейся ситуации, В это время, слегка прихрамывая, Кочин направился на помощь своим дружкам. — Надо подложить камень и брать её руками всем сразу, а то она с прутка съезжает и падает, — послышался голос кого-то из сгрудившихся возле колодца школьников. Разглядев на снегу отложенную в сторону арматуру, Дима прикинул расстояние до неё и приготовился уже к спланированному броску. «Лишь бы успеть», — проскочила в голове шальная мысль. Но, словно читая его мысли, Кочин, поднимая огромную руку над собой, зловеще выдохнул в прохладный воздух февраля: — Если в нашем плане появятся проблемы, то она первая будет нырять туда, — в руке он держал валентинку с фотографией Феи и выигранные билеты, бережно сложенные Димой в прозрачный файл. Все варианты самозащиты быстро растворились, и лишь одна мысль о возвращении украденных, таких важных для него предметов, прожигала сознание Димы. «Надо спасти фотографию Феи любой ценой», — выдохнул он про себя, поняв, что придётся соглашаться на все их условия. «Обложили со всех сторон», — отрешённо признал Димка, разглядывая в воздухе редкие снежинки. Юноша скользил своим взглядом по убегающим белым кристалликам, которые, словно длинное многоточие в тексте, никак не хотели заканчиваться, будто не хотели впускать в этот текст новую строку.