Речной лорд

      Глава 7. Петрикор       За последнюю неделю Роман все чаще ловил себя на крайне неприятной мысли — несмотря на некоторые успехи, ситуация продолжала неуклонно ухудшаться. Возникали ассоциации, что перед смертью не надышишься.       Речные лорды в пух и прах разнесли войско Давена Шумного. Но сам он остался жив и избежал плена. Да и Золотой Зуб не покорился. Лучше было бы добиться полного успеха, преуспев и с Ланнистером, и с крепостью, но такого не случилось. А значит, опасность со стороны Запада никуда не делась. Они выгадали небольшую передышку на одной из границ. Вопрос сбора в Утесе нового войска упирался лишь в фактор времени. Финансовых и человеческих ресурсов у Запада имелось с излишком.       От Робба прилетел ворон с известием, что ему удалось взять Ров Кейлин. На самом деле, верный Карил Венс сумел завербовать всадников среди северян, да и Роман отправил туда нескольких межевых рыцарей. Так что они в Риверране прекрасно узнали бы все и так.       Но Старк не поленился написать письмо. Так они выяснили, что в Близнецах он не останавливался, Красная свадьба не случилась, а Ров Кейлин покорился.       В известной последовательности событий Виктарион Грейджой захватил Ров, а потом покинул его, отправившись на Пайк для выбора нового, взамен погибшего Бейлона, короля. Для поддержки на тинге он прихватил с собой почти всех воинов, оставив охранять Ров небольшой отряд.       Сейчас же Робб гнал войско как на пожар, и у железнорожденных на Рве осталось больше людей. Они просто не успели отплыть.       Последовало несколько кровопролитных штурмов. С севера подошли люди Родников, Кремневого Пальца, да и Мандерли из Белой Гавани не остались в стороне. При поддержке Ридов с Перешейка они взяли Ров, и теперь переполненный гневом Робб стремительно двигался к Винтерфеллу, намереваясь покарать Теона Грейджоя.       С ним находилась Арья. Похоже, Пёс сумел добраться до Близнецов и передать ее на руки брата и матери. За такое деяние ему щедро отсыпали золота, и он решил остаться при Старке. Так же с ними находилась Кейтилин. А еще Робб вез молодую жену. Что будет, если, или правильней сказать, когда, она родит ему наследника?       Все они, как и множество других северян, оказались живы и очень даже здоровы. Фрей затаился и не решился на открытый конфликт в изменившихся условиях. Роман пока не выяснил, как Русе Болтону удалось убедить Старка в собственной невиновности. Может, он и не убеждал. Может, Робб решил сделать вид, что ничего не произошло и все в порядке. В любом случае, хозяин Дредфорта продолжал находиться в войске. По всему выходило, что Фреи и Болтоны решили проявить терпение и ждать нового шанса.       Безусловно, Роман своими действиями сумел предотвратить Красную Свадьбу и ряд последующих событий. Это было приятно, и более того, полезно. Вот только стала вырисовываться новая проблема. Теперь он изменил жизнь, повлиял на настоящее и реальность пошла по новому сценарию. И он ничего о нём не знал. Не знал, как будет в будущем, и чем все обернется.       Стремясь выжить, Роман перекраивал известный ему мир. Тем самым лишая себя основного преимущества — знания будущего.       Погиб король Джоффри и его заменил Томмен. В Королевскую Гавань благополучно прибыл Цареубийца. Там же находился и Красный Змей во главе дорнийцев. Станнис Баратеон продолжал оставаться на Драконьем Камне. Эти события укладывались в известную последовательность, но что будет дальше? Что предпримет Станнис? При живом Роббе и Арье ему нет смысла плыть на Север и помогать защитникам Стены. Он сделал так, считая, что все Старки убиты, а северяне поддержат его притязания на Железный трон, как хотел поддержать их Нэд Старк.       Теперь все стало иначе. Так что предпримет Станнис Баратеон? После Черноводной он разбит, но не сломлен. А его корабли продолжают контролировать множество островов и внушительную часть Узкого моря.       К тому же в Риверран прилетел ворон от Маллистера из Дорна. Роман с удовлетворением признал, что сделал ставку на правильного человека. Лорд Сигарда подошел к написанию письма о своих успехах с фантазией. В целом, новости выглядели обнадеживающе.       В тот вечер Роман долго совещался в горнице с Венсом, младшим Маллистером, Пайпером и вернувшимся из Простора Граем. Они прикидывали и так, и эдак, решая, что делать дальше.       А ночью, уже под утро, ему приснился необычный сон.       Роман знал, что время от времени в Вестеросе всем снятся вещие сны. Но он и предположить не мог, что такое случится и с ним.       Он находился в просторной комнате. Одну её часть заливал яркий свет, другая пряталась в густой тени. В воздухе кружились золотистые пылинки. Себя он наблюдал со стороны, в теле Эдмара Талли. На нём виднелась странная одежда, включающая рыцарский бацинет, клетчатые шоссы шута, мейстерскую цепь, подвязанную к поясу чернильницу и непривычную обувь канатоходца. Вокруг, в тенях и в свете, прятались зрители. Они молчали, смеялись, свистели… И оценивали его по одеждам. Именно так о нём и думали — как о рыцаре, шуте, ученом, писце или фокуснике. Таким его видели — каждый по своему.       Он жонглировал кинжалами. Они лежали рядом, на застеленном парчой столе. Их было много, и каждый отточен до остроты бритвы. А он продолжал брать новые и новые кинжалы. В воздухе их насчитывалось все больше, сверкающих и опасных. Приходилось подкидывать их все выше, чтобы руки успевали перехватывать.       С паникой он начал понимать, что такое жонглирование может закончиться лишь одним результатом — рано или поздно он не уследит за ними. Они упадут, поранив или убив. Метафизически падение кинжала означало какую-то крупную, ведущую к серьезным потерям, неудачу. От такого знания он похолодел.       Роман проснулся с бьющимся сердцем, пересохшим горлом и потным лицом. Он не увидел ничего страшного, но сон что-то перевернул в душе, заставив напрячься и почувствовать приступ тревоги.       Сквозь неплотно прикрытые шторы сочился серый свет. Начиналось утро. Крупные редкие капли уныло стучали по черепице. Судя по запахам, на кухне пекли хлеб и жарили яичницу с салом. Залаяла собака. Все казалось, как и обычно. Он слышал те же звуки, к которым уже успел привыкнуть в Риверране.       Сон заставил задуматься. Кажется, он малость переусердствовал в попытках остаться в живых. И после того, как из Дорна пришло письмо, стало ясно, что он загнал себя в весьма щекотливое положение. Стремясь найти могущественных союзников, он получил предварительные договоренности и от Тиреллов, и от Мартеллов. А они взаимно исключали друг друга. Попытка запрячь в одну упряжку Дорн и Простор выглядела утопией. Выходило, что ему придётся «кинуть» одну из сторон. Не сдержать слово, обмануть, обвести вокруг пальца.       — Хреновый расклад, — Роман перегнулся к небольшому столику, подхватил кувшин и плеснул вина в кубок, ощущая ладонью прохладную твердость серебра. Кто же мог знать, что отправляя посла и в Хайгарден, и в Солнечное Копье, он получит согласие в обоих местах? Он-то твердо верил, что кто-либо обязательно откажется и тогда сама судьба недвусмысленно покажет, за кого стоит держаться. А тут два дома выразили заинтересованность. И дома эти разделяла вражда, ненависть и различные планы.       Роман коротко и совсем невесело рассмеялся. В тот момент он представил, что бы получилось, отправь он и еще одного гонца — к Станнису Баратеону. А тот бы возьми, и прими его предложение! Да, вот бы веселье началось!       А не перехитрил ли он себя в попытках выбраться из задницы? Не увлекся ли? Не наделал ли слишком много ставок?       Сразу вспомнился и укрепившийся в Девичьем Пруду лорд Рендилл Тарли, и Григор Клиган, вновь занявший Харренхолл. Ситуация с Фреями и Болтонами продолжала висеть в воздухе. Тайвин Ланнистер числился среди живых. Мизинец плел коварные сети. Варис прикармливал и слушал «пташек». Сам бы черт не разобрал, чего евнух хочет на самом деле. Долина затаилась, а тупорылая Лиза Аррен игнорировала письма с просьбами о помощи.       Есть пословица, что утро вечера мудренее. Сегодня она не сработала. Роман походил по спальне, но ни до чего нового не додумался. Об очередном ходе он с друзьями размышлял и неделю назад, и вчера на совете. Ему не оставалось ничего другого, как пренебречь сном и взять еще один кинжал со стола. И этим кинжалом должен стать Карил Венс, который собирался в Королевскую Гавань. Роман просто не мог его не отправить. Несмотря на успех Грая и Маллистера, они получили лишь предварительное согласие. Судьба Риверрана и то, по какой дороге он пойдет дальше, должна определиться в другом месте — в столице. Если не отправить туда посланника, и если все потом полетит в пропасть, он никогда не сможет простить себя за упущенную возможность. А вдруг все могло получиться?       В Великий Чертог Роман спустился в муторном и раздраженном состоянии. Он не желал никого видеть. Но и стать отшельником хотя бы на день не имел никакой возможности. Приходилось общаться.       Первым, в дверях, его встретил Роберт Пэг, улыбающийся и довольный жизнью. Марк, Патрек и Карил расположились у камина и неторопливо завтракали. Черная Рыба сидел рядом, ковыряясь ложкой в миске с овсянкой. Тристан Ригер что-то негромко обсуждал с гвардейцами за другим столом.       — Как ты, Эд? — Роману с первых слов не понравился тон рыцаря со змеями на гербе. Слишком по панибратски тот разговаривал. Похоже, не зная местных тонкостей, он разбаловал новых друзей. — Что-то не выспавшимся выглядишь.       — А ты, значит, в полном порядке? — кроме друзей, их слышало несколько человек. Значит, они передадут другим все детали. — С чего такая радость, а?       Пэг мигом сообразил, что попал под горячую руку и замолчал. Что ж, он сам виноват, что так вышло. Рыцарей, собравшихся в Риверране, требовалось немного приструнить и поставить на место. Так что роль приходилось отыгрывать до конца. Да и если честно, немного разрядиться не помешает.       — Кажется, прозвучал вопрос! — хозяин Риверрана подпустил в голос металл.       — Я не чувствую себя в полном порядке, лорд Талли, — Пэг кашлянул и переступил с ноги на ногу. Улыбку как ветром сдуло с его лица. Друзья за столом замолчали. Пайпер замер с поднятым кубком. Черная Рыба развернулся и с интересом наблюдал за происходящим. Прочие рыцари и слуги в Великом Чертоге старательно опускали головы, сливаясь с окружающей обстановкой.       — Правильно! — он постарался говорить как можно внушительней. Его глаза прошлись по людям. — Именно так, как эта тишина, и должно звучать нынешнее состояние Риверрана. Нам не до шуток… А коль ты такой веселый, сир Пэг, отправляйся и разыщи лорда Дондарриона и его Братство-без-знамен. Пригласи их в замок и пообещай от моего имени самый радушный прием.       — Где мне его искать? — осторожно спросил Роберт.       — К югу от Риверрана. Найдешь при желании, он же не иголка в стоге сена, — лицо рыцаря не выражало воодушевления, и Роман его немного подстегнул. — Надеюсь, после неудачи с Цареубийцей такая задача окажется тебе по плечу. Или мне найти другого?       — Нет, лорд Талли. Я выполню ваш приказ. Вы дадите мне людей?       — Да. Забирай всех тех, кто ходил с тобой за Ланнистером и выдвигайся как можно быстрее. Не позднее полудня.       — Понял, сделаем, — Пэг наклонил голову, резко развернулся и направился в сторону дверей.       Роман вздохнул. Ничего, легкая «вздрючка» пойдет всем на пользу. И Пэгу, и прочим. Он чётко понимал, что уже к вечеру рыцари в Риверране будут в деталях знать, как Роберту не повезло.       Завтрак прошел в компании Карила, Патрека и Марка. Черная Рыба ушел. Он по привычке занимался подготовкой замка к возможной осаде и тренировкой солдат. Друзья вели себя немного скованно. Тем более Роман продолжал изображать гнев и раздражение. Лишь к концу они немного воодушевились, а Пайпер так и вовсе пошутил.       Роберт Пэг покинул Риверран в полдень. Не успели закрыться ворота, как в замок прискакал гонец. Роман выслушал его прямо во дворе, благо дождь прекратился.       — Лорд Талли, — слегка полноватый мужчина спрыгнул на землю, разбрызгивая воду из луж. — К нам приближается большой отряд.       — Враги? — оживился Пайпер. Конечно, он поторопился. Черная Рыба создал внушительную сеть дозорных постов вокруг замка. Они знали и видели все, что происходит в двух днях пути в любую сторону. Неприятель не мог застать их врасплох. Вороны сообщили бы об этом заранее.       — Нет, — гонец покачал головой. — Северяне. Люди казненного лорда Карстарка.       — Что им надо? — в Романе пробудился интерес. Если это то, о чем он думал, то Риверран мог задарма получить прекрасных воинов.       — Хотят поступить к вам на службу.       — Навсегда? — уточнил Венс.       — Они не говорили, милорд.       — Кто ими командует? — поинтересовался Маллистер, закладывая большие пальцы за ремень.       — Всадник по имени Джон Хоквуд.       — Венс, встреть их за воротами. Внутрь запусти лишь Хоквуда да его ближних. Остальные пусть передохнут снаружи.       — Сделаем, Эд, — заверил Венс и отправился отдавать приказания.              Джон Хоквуд оказался среднего роста, среднего телосложения и средним во всём человеком. На первый взгляд он не представлял собой ничего особенного. Всего лишь всадник. Таких в каждой дюжине по двенадцать штук. Правда, его лицо выглядело грубым и суровым, словно вырубленное топором. Узкая полоска плотно сжатых губ, нахмуренные брови, здоровенная бородища и серые глаза — казалось, северянин отвык улыбаться еще в детстве. Или никогда не умел. Его внешний вид дополняло многочисленное оружие, заляпанная грязью, прожжённая у походных костров одежда и старые, с пятнышками ржавчины, доспехи. На плечах висела шкура. По виду — медвежья.       Под стать Джону оказались и два человека, которым Карил позволил пройти следом — молчаливые и серьезные бородачи. Хоквуд представил их как Черного Саймона и Элварда.       — Что привело вас в Риверран? — поинтересовался Роман, оглядывая воинов. Внушительные мужики! Наверняка и воюют на совесть. В целом, он примерно представлял их мотивы.       — Лорд Карстарк отправил нас на поиски Цареубийцы. Потом нашего лорда казнили. А недавно, в одной из деревень на тракте, мы выяснили, что Цареубийца уже в Королевской Гавани. Нам нет больше нужды ловить его по лесам и полям.       — А от меня вы что хотите?       — Хотим служить, — похоже, Джон крепко простыл, так как его голос звучал хрипло. Элвард согласно кивнул, а Черный Саймон переступил с ноги на ногу.       — Всю жизнь? Или думаете вернуться в Кархолд? — Роман не смог скрыть довольной улыбки. Север Вестероса в чем-то напоминал Шотландию, и там рыцарские звания не пользовались таким уважением и престижем, как на Трезубце или Просторе. Нет, рыцари там имелись, особенно на землях Мандерли, но знатные воины часто обходились без лишних церемоний и назывались просто — всадники. Не сословие, как в Римской империи, а больше характеристика человека из знатной семьи и профессионального военного.       — Как пойдет, милорд, — Джон пожал плечами.       — Сколько вас? — Маллистер говорил спокойно, но Роман успел немного изучить друга и понять, что тот доволен. А что, не каждый же день к тебе в руке падают такие парни.       — Двести восемьдесят два человека. Сорок на конях, остальные пешие — лучники, копьеносцы и мечники с топорщиками. Около десятка раненых, дюжина больных, но все встанут в строй. В своё время, — отрапортовал Джон.       — Добро! — на самом деле Роман рассчитывал на большее количество. Хотя бы на пять сотен.       — Часть наших погибла, лорд Талли. Еще часть решила рискнуть и попробовать добраться до Кархолда. Они наняли корабль в Солеварнях и поминай как звали, — в разговор вмешался Элвард.       — А вы что же? — поинтересовался Пайпер.       — Теперь наш лорд — Харрион. Сейчас он пленник в Девичьем Пруду, — просто ответил Хоквуд. — Мы хотим быть поближе к нему. Мало ли как обернется война. Верные люди ему понадобятся.       — Мы думали, вы ищете новое место для жилья, а вы просто решаете за наш счет переждать непростое время, — с неудовольствием брякнул Пайпер.       — Мы свой хлеб отработаем сполна, — северянин набычился. Черный Саймон нахмурился и сжал кулаки.       — Помолчи, Марк! — Роман хлопнул рыцаря по плечу. Слишком уж тот болтлив, хотя и сказал правду. — А ты, Джон Хоквуд, не держи зла на торопливые слова. Если будете служить верно, Риверран вас примет.       — Благодарим, ваша милость, — Джон кивнул, не собираясь кланяться.       — Я готов принять вашу клятву верности. На шесть месяцев. А дальше видно будет. Устраивает?       — Да, — северянин впервые обозначил намек на улыбку.       — Марк, запускай людей. Пусть строятся прямо здесь. Не будем тянуть с клятвами. Парни нуждаются в горячей бане и добром обеде. Правильно?       — Так и есть, — с довольным видом согласился Элвард. — От походной жратвы уже ком в горле стоит.       На башне гнусаво загудел рог, подавая сигнал. Северяне принялись заходить в замок. Они шагали строем по четыре человека. Многие оказались в повязках, грязные и помятые, но даже в таком виде чувствовалась их сила и готовность переносить серьезные трудности.       Роман поначалу расстроился, что их так мало, и что они не хотят служить на постоянно основе. Но в сложившемся положении приходилось брать все, что дает судьба. Тем более, его мозг уже заработал, прикидывая возможности. Может и получится переманить этих ребят к себе навсегда. Одним предложить место в гарнизоне. Другим, кто покажет себя сильным воином и умным командиром, выделить небольшие лены. Благо чего-чего, а свободной земли в Речных землях ныне хватает. Людей не успевают хоронить. Наверняка желающие поменять холодный Север на Трезубец с мягким климатом найдутся. Особенно из тех, у кого дома не осталось жены и детишек.              На следующий день Карил Венс отправил Варго Хоута и Кровавых Скоморохов в окрестности Харренхолла. Григор Клиган вновь захватил мрачный замок — наемники начнут его тревожить, вырезать фуражиров и давить на нервы.       Скоморохи не представляли особой ценности. Лишь сам Хоут, как деталь возможного мирного договора с Тайвином Ланнистером, немного интересовал Романа.       Садист Варго отрубил руку Джейме Ланнистеру. И такое не забывается. Если Ланнистеры захотят мести, а они захотят, он с чистым сердцем пожертвует наемником. Но когда такое случится? Да и будет ли вообще? Так что нет смысла держать их рядом с замком. Пусть отрабатывают свой хлеб. Предать они не смогут. Такого не будет. Никто не захочет с ними связываться.       Правда, им пришлось заплатить жалование за последний месяц. Но расчет входил в стоимость наемников, так сказать.       Как докладывали разведчики, в Харренхоле вместе с Горой встала и Святая Сотня. Эти ребята считались рыцарями. Во всяком случае, они сидели и воевали на конях. Они принесли обеты и отреклись от мирских удовольствий. И воевали во славу Семерых. Раньше они служили Станнису, но после поражения того на Черноводной поменяли сторону. Их насчитывалось около сотни, и Роман мельком пожалел, что такие люди находятся на противоположной стороне.       Хотя, если все получится, он создаст серьезный отряд на основе Джона Хоквуда и его людей. Для него и название уже нашлось — Белая рота.              Состоялась очередная беседа с Лотаром Хромым. Особой пользы она не принесла. Хромой хитрил и вилял. Роман уже так долго на него давил, что дальше продолжать не имело смысла. Тут надо либо начинать пытки, либо оставить его в покое на некоторое время. Естественно, под усиленной охраной.       Роман выбрал второй вариант. По сути, ситуация с Фреями зашла в тупик. Лорду-хорьку на кладбище давно ставили прогулы, но он продолжал оставаться весьма бодрым стариканом, неплохо умеющим ловить рыбу в мутной воде.       Жаль, что прямо сейчас Роман не имел возможности повторить то, что провернул еще молодой Тайвин Ланнистер с домами Рейнов и Тарбеков. Тот, после того как непокорные вассалы окончательно его достали, вырезал их подчистую. Так он преподнес наглядный урок. И сейчас, спустя сорок лет, он не забылся. А уж у его вассалов и вовсе случалась медвежья болезнь, когда разговор касался возможной измены.       Старый Хостер Талли, и прежний Эдмар порядком таки распустили некоторые дома. И хозяина Близнецов особо. А как бы было хорошо прижать к ногтю всё их поганое семейство.       Вот только сил для такого Роман не имел. Близнецы считались серьезной твердыней. Патрек Маллистер и Карил Венс, с которыми он обсуждал такой вариант, советовали не торопиться. Фреев надо обкладывать качественно, как матерого медведя, с двух сторон Зеленого Зуба. И то, даже при таком раскладе, осада могла затянуться и на месяц, и на полгода. Да и требовалось на неё не менее трех тысяч человек. Где их брать? Оголять Риверран? Снимать отряды с других границ? А кто тогда сможет хоть как-то сдерживать Рендилла Тарли, Гору и всех прочих? А если из Королевской Гавани выйдет войско?       Было бы куда проще, дай Фрей повод. Но он не давал. А на все письма отвечал стандартно, с ехидными намеками — лорд Талли, дороги нынче не безопасны и я не могу отослать любимых дочек и внучек на смотрины. Хочу всем сердцем, но не могу. Вернее, боюсь за них. Ведь вы же понимаете мои чувства.       Старик очень тонко показывал, что раскусил его игру. И вел себя исключительно мягко. При этом игнорируя приказы. И Роману приходилось глотать горькую пилюлю и делать вид, что он всему верит.       Понятное дело, Маллистер составил план кампании против Фреев, рассчитал необходимое количество людей и провианта. Но для осуществления такой операции требовалась пауза. Небольшая передышка, чтобы разделаться с Фреями. Но её-то как раз и не наблюдалось. Вернее, она как бы и была, но в любой момент войска могли понадобиться в добром десятке мест.       Ничего, Роман твердо верил, что судьба даст шанс поквитаться с лордом Переправы. И тогда он вспомнит ему всё! И «требования» Лотара Хромого и бастарда Риверса на переговорах, и язвительный тон, и шуточки и самое главное — нежелание подчиняться и темные делишки за спиной. За предательство они ответят сполна. Ночь длинных ножей терпелива. Рано или поздно, но она дождётся Фреев. И люди сложат о ней песни!              Приветствую вас, лорд Джон Ройс. К сожалению, вести мои не радостны. С прискорбием сообщаю о неприятных слухах, достигших Риверрана. Согласно им лорд Петир Бейлиш, которому королевский десница лорд Тайвин Ланнистер, не имея на то никаких прав, пожаловал Харренхолл, ныне находится в Орлином Гнезде. Он обвенчался с леди Лизой Аррен. И сейчас оказывает и на неё, и на моего племянника Роберта крайне пагубное влияние! — Роман в последний раз, набело переписывал письмо. Обороты и слова он не раз и не два прогнал по извилинам, выбирая наиболее подходящие выражения. Скрипело гусиное перо, к которому рука уже успела привыкнуть. — Я, их близкий родич и защитник, не могу смотреть, как Мизинец тянет мою любимую сестру в пропасть, а вместе с ней и всю Долину.       Люди говорят, что ваше слово твёрдо. И я искренне уверен, что вы сохраните мое письмо в тайне. Так же надеюсь, что вы присмотрите и за леди Лизой, и за Робертом, и за Долиной. Тем более, лорд Ройс, такое в ваших интересах. С уважением, лорд Эдмар Талли.       Роман присыпал бумагу песком, давая возможность чернилам просохнуть. Не в силах усидеть, он вскочил на ноги и зашагал по горнице.       Что будет, если письмо попадет в другие руки? Что начнется, если Ройс отдаст его Мизинцу? Хотя нет, не такой он человек. Он надежен, как бронза. Он не обманет и не предаст. Недаром Черная Рыба давал ему такую невероятно лестную характеристику — немногословен, верен, тверд, смел и честен. А слова Рыбы стоили многого.       И все же возможность пропажи письма никуда не делась.       — Да и хер с ней, — сказал Роман сам себе, останавливаясь напротив зеркала и вглядываясь в некогда чужие черты. Сейчас он уже считал их своими. — Правильно я думаю?       Отражение показало нахмуренного и серьезного молодого мужчину с синими глазами и медной бородкой. И он ничего не ответил.       Тупорылая Лиза Аррен заперлась в Орлином Гнезде и на все письма — а он отослал их больше десятка — не отвечала. Лишь в самом начале коротко отписалась, что жизнь и здоровье Роберта превыше всего, и она не намерена рисковать.       — Тупая ты бабища! — кажется, в Вестеросе у него появилась привычка говорить с самим собой. Как бы сейчас пригодились рыцари Долины. Вместе с Севером они бы могли создать внушительный альянс и получить реальные шансы поджать Ланнистеров. А если бы к ним присоединился Дорн или Простор, они бы вырезали их подчистую. Так нет, она встает в позу и отказывается участвовать в опасных делах.       Кроме всего прочего, Лиза влюбилась. А такое волнительное чувство, помноженное на похоть, отбило ей последние остатки мозгов. Если они вообще имелись, что под большим вопросом. И милый Мизинец затмил ей целый свет. Неужели он действительно так дьявольски хорош? Или Лизка обычная курица?       А мужа кто отравил? А Кейтилин кто послал судьбоносное письмо, что Джона Аррена убили Ланнистеры? Кто упустил Беса? Именно эта сука заварила ту похлебку, которую они ныне расхлебывают. А сама намерена отсиживаться в своих горах. Просто великолепно!       Он походил по горнице, выпил вина, полюбовался из окна на Камнегонку и решил, что ничего страшного не случится, если даже письмо и попадет к Мизинцу. Он и так держит руку Ланнистеров, намереваясь получить обещанный Харренхолл. А Роман не собирался идти ему навстречу в данном вопросе.       Конечно, можно было написать и самому Мизинцу. Что-то предложить, на что-то намекнуть. Хотя нет, пока Ланнистеры выигрывают, тот на такое не пойдет. Он не будет менять сторону. Тем более, в столице у него множество активов. Одни притоны, набитые шлюхами, как бочки — сельдью, не позволят ему думать о предательстве. Возможно — позже. Но не сейчас, иначе пропадут все капиталы и деньги.       Итак, он отошлёт первое письмо Ройсу. Начало положено. Возможно, им удастся подружиться. Тем более, уяснив со слов Черной Рыбы, каков собой Бронзовый Джон, Роман верил, что с ним все получится. Главное не обманывать и не подставлять лорда, заодно показывая обеспокоенность за родичей. А уж когда Лиза погибнет, то настанет пора действовать более активно.       Он походил, еще раз возвращаясь к последней детали — стоило или нет рассказывать Ройсу о Сансе? Нет, пожалуй, пока такой ход преждевременный. Мизинец и так лишь на днях прибыл в Долину. То, что об этом проведали в далеком Риверране, уже подозрительно. А о Сансе ему и вовсе знать не полагается. Лучше рассказать о ней позже.       Роман сложил бумагу, запечатал её личной печатью с прыгающей форелью и собственноручно отнес старому мейстеру Виману.       — Письмо срочное или оно может подождать? — закряхтел мейстер, когда он озвучил приказ отправить птицу в Рунный Камень.       — Срочное. Весьма! — Роман вместе со стариком поднялся в воронятню и проследил, как тот привязал бумагу к лапе ворона и выпустил птицу в окно.       Виман не скрывал недовольства. Прежний Эдмар Талли не заморачивался собственноручным написанием писем. Он просто озвучивал решение. За него всё делал мейстер, заодно составляя текст и подбирая слова. Таким образом, старик знал большинство секретов. Ныне положение дел изменилось. Роман не посвящал его во многие тайны и уже неоднократно отсылал запечатанные письма.       Говоря откровенно, Роман плевать хотел на недовольство Вимана. При любой подходящей возможности он собирался заменить его на более энергичного человека.                     Пахло сыростью, гниющими листьями, глиной и душистой земляникой. Петрикор — запах земли после дождя. Роман обожал его. Конечно, он бы никогда и ни за что не признался местным рыцарям в подобной сентиментальности. И все же она присутствовала и являлась неотъемлемой чертой его личности.       Внутренний двор Риверрана мог похвастаться неплохими размерами. Но когда на нём собиралось множество людей, он начинал казаться совсем небольшим.       Около сотни рыцарей на превосходных конях, простых воинов и слуг готовились к выходу. На концах нескольких копий реяли вымпелы с гербами речных домов. Самое большое знамя, изображающее семиконечную звезду, держал знаменосец.       Посольство во главе с Карилом Венсом отправлялось в Королевскую Гавань под мирным, освященными Семерыми, стягом. Роман уже отослал письмо в столицу и получил ответ от десницы, что тот готов принять речных лордов. Значит, особых препятствий чинить им не станут. Тайвин наверняка прикидывает, что может вбить клин между Севером и Трезубцем. Он как минимум выслушает лорда Приюта Странников.       — Карил, все помнишь?       — Конечно, Эд! Постарайся успокоиться. Если Семеро будут ко мне благосклонны, то дело обернётся как надо.       — Не забудь, — Роман понизил голос до шепота, — если Красный Змей останется жив, то ищи подходы к дорнийцам. Если он погибнет, то делай ставку на Тиреллов.       — Эти слова ты говорил так часто, что я слышу их во сне, — пошутил Венс. Он сразу же стал серьезным. — Будь спокоен, я ничего не забыл и приложу все силы.       — Что ж, тогда легкой тебе дороги. — Роман пожал крепкую и сильную руку первого друга в Вестеросе и хлопнул его мерина по крупу. — Береги себя. Ты мне нужен живым.       Приближался кульминационный момент всей его Вестеросской одиссеи. И он сделал все возможное, чтобы она стала именно одиссеей, а не авантюрой или чем-то похуже.       Что лучше? Ничего не говорить Красному Змею, ни о чем не предупреждать и дать возможность благополучно погибнуть от рук Горы? Или, наоборот, поспособствовать, чтобы тот выжил? Роман так и не нашел ответа. И в одном, и в другом варианте имелись как плюсы, так и минусы. Возможная смерть Тайвина как будто выглядела предпочтительней. Но для этого и Мартеллу надо умереть. Его гибель запустит интересную цепочку событий. Но и в другом варианте имелись серьезные резоны.       Карил знал очень многое. Роман, не таясь, рассказал о своих якобы снах. Умный, наблюдательный, не склонный к риску, спокойный, как удав, Венс должен найти единственно правильное решение. Именно ему предстояло разобраться в столичных раскладах. И он сделает судьбоносный ход. Там, в Королевской Гавани, Карил решит, на кого поставить — на Тиреллов или Мартеллов. А вдруг и с Ланнистерами найдётся подходящий вариант?       — Видят Боги, я старался, — прошептал Роман, провожая взглядом спину Венса. Он забрался на надвратную башню и долго стоял, смотря на восток. — Теперь остается лишь ждать.