Он - её жизнь...

— Вась, новый анекдот. — Давай. — Знаешь, почему девушки предпочитают выходить замуж за военных? Потому что те уже умеют готовить, штопать, заправлять постель, не разбрасывают свои носки, имеют крепкое здоровье и главное приучены выполнять команды. — Очень смешно, — съехидничал Вася, а Женя прищурилась. — Морковку, давай, нормально шинкуй, что ты рубишь ее как будто топором! — Есть, мой генерал, — Кот шутливо отдал честь. — Видишь, я просто идеальный кандидат в мужья. — В чьи интересно? — теперь уже ерничала Женя. — В твои. — Я вообще-то уже замужем. — Везет тебе, — Вася устало отшвырнул от себя нож и скривился, глядя на недорезанные корнеплоды. — Жень, вот на фига было с этой готовкой заморачиваться, мне бы и пельменей магазинных хватило. — Потому что, Вася, в доме должна быть еда. Нормальная человеческая еда. А не пельмени на завтрак, обед и ужин, — начала распекать супруга Евгения. — Да понял я, понял уже. Спорить с тобой все равно бесполезно, — девушка только фыркнула. — Давай лучше рассказывай, что там у Андрея в школе случилось? Послушаем твою версию. — А то ты не знаешь. Вы же в комнате минут двадцать секретничали, а меня принципиально выгнали, — Женя обиженно надула губы. — Мы не выгнали, а вежливо попросили выйти. У нас был мужской разговор. А сопливые девчонки в них не участвуют. — Кот, ты бессмертный что ли? — Женя аж закашлялась от возмущения. — Это я то сопливая девчонка? — Это не мои слова. Это я сына цитировал. — Ты бы лучше его не цитировал, а отругал хорошенько. Так подраться, это же кошмар просто. И это в третьем классе. — Он за дело подрался. Я бы тоже так сделал. Тем более он пацан, привыкай, что будет драться. Ничего, я считаю, сверхъестественного не произошло. — Нормально. Он считает. А ты не пробовал не просто посчитать, он еще и сложить. Во-первых, его Дед тренирует. А если учесть, что я тоже у него в свое время тренировалась, то через пару лет наш чудо-сыночек будет шеи сворачивать на раз-два не только сверстникам, но и старшеклассникам. Во-вторых, — она распалялась еще больше, — ты кажется забыл, что он твоя, Ионов, копия. А значит махать кулаками без разбора будет для него обычным делом. Так что если сейчас ему не объяснить, что нельзя кидаться в драку всякий раз, когда что-то не устраивает, что нужно сначала головой думать, а потом уже делать, то по итогу мы будем иметь очень большие проблемы.       Женька отвернулась к плите, а Вася насупился. — Ты мне теперь до пенсии это припоминать будешь? — виновато спросил он. — Буду, Вася, буду. Потому что ты разбил нос не кому-нибудь, а моему брату, даже не спросив кто он и что делает в моей машине. — Ну я же извинился… потом… когда узнал, — Кот заулыбался, вспоминая как глупо он тогда попал. — Тем более это было чёрте когда. Мы нормально общаемся, а ты меня до сих пор пилишь. — Да иди ты. Сил нет с тобой разговаривать.       Пару минут оба молчали. Первой не выдержала Женька, присела за стол и, грустно улыбаясь, посмотрела на Васю. — Вот видишь, Котище мое, я же обещала тебе, что мы справимся, — она старалась говорить уверенно, но голос все равно дрогнул, поэтому тут же свела все в шутку. — Мы вполне обычная среднестатистическая семья. Поругались с полпинка на ровном месте. — Ага. Только обычные семьи ругаются на одной кухне, а не так как мы: ты с детьми в Питере, а я за несколько сотен км к северу, — Ионов сник и откинулся на спинку стула, глядя в монитор ноутбука. — Вась, ну не начинай, а. Мы тоже по тебе очень соскучились, — Женька осторожно обвела на экране пальчиками любимые черты. — Жень, мы четыре месяца уже не виделись. — Родной, ну ты не можешь вырваться, у тебя служба, но и я не могу. У Андрея школа, тренировки, дочь твоя неугомонная только к садику немного привыкла, и то день через день какую-нибудь заразу таскает: то сопли, по температура, то еще что-нибудь, и у меня тоже работа. — Здесь тоже есть садики, школы и тренировки, — пробубнил обиженно Вася. — Мы это уже обсуждали. Ты периодически живешь на базе или мотаешься непонятно где. Смысл нам переезжать, если тебя все равно не будет рядом. Я там чем буду заниматься. Хочешь, чтобы я снова дома сидела? — Нет, — буркнул Кот и поежился, вспоминая первые месяцы после их возвращения в Питер. Женька снова занялась пиаром и журналистикой, воспитывала детей, строила мужа, при этом еще и с Приговым умудрялась периодически весьма удачно сотрудничать, так что возвращаться к началу их супружеского пути никак не хотелось. Слишком уж он был тернист. — Вот то-то же, — покачала головой девушка. — И знаешь, за последние полгода мы тебя видим и слышим чаще, чем за все время, что ты был здесь. Ты уходил — мы еще спали, приходил — мы уже спали. А то и вовсе то на гастролях месяцами, то в лазарете неделями. — Ладно, Жень, проехали. Все нормально. Просто я люблю вас и правда соскучился. — И мы тебя любим, — Женя послала Коту воздушный поцелуй и грустно улыбнулась. — Все, конец связи? — Да, давай. До завтра. — До завтра. Люблю тебя — И я тебя. Детей поцелуй.       Нажав кнопку отбоя, Кот улегся на стол. Он устал. От изматывающих недельных учений, от мороза и холода, от жизни без любимой женщины и детей. Ничего не попишешь, офицер — человек подневольный. Скоро обязательно будет парочка выходных, и он все равно вырвется домой к семье, или Женька прилетит к нему. А пока… ну его к черту этот ужин, он пойдет лучше поспит лишние пару часов, а доготовит завтра. Уже на выходе из кухни Ионова поймала пришедшая смс. «Бросишь готовить, сменю замки, пароли, явки!!!» Он совершенно по кошачьи заулыбался. Да уж, его жена это может. Развернулся и пошел к плите.       А за сотни километров от Васи без своего мужчины невыносимо скучала Женя. Она накормила ужином детей, проверила уроки у сына, поиграла с ними, выкупала, уложила спать, и теперь грустно сидела в спальне, кутаясь в старую Васькину тельняшку. При детях и в разговорах с Котом она держалась и не позволяла никому раскисать, но оставаясь одна готова была от тоски волком выть. Женя сама настояла, чтобы Вася уехал, должна была настоять — ему нужны были эти перемены, но скучать без него начала, как только за любимым Котом закрылась дверь. «Надо, надо обязательно к нему вырваться», — решила она. А пока… Женя взяла свою подушку и уже привычно пошла в детскую спать на совсем недавно приобретенном подростковом диванчике, про который Ионову знать было не положено. Не могла она больше одна ложиться в их огромную, такую без него холодную постель. — Батя, ты понимаешь, что нас опять сделали как детей! — Маргарита Кошкина была настроена крайне решительно, и голос ее звучал угрожающе. — Мне, конечно, не хочется наступать на больное, но «я же говорила», а ты меня не послушал!       Они уже несколько недель распутывали клубок транзита оружия и больших партий наркотиков, но каждый раз ниточка обрывалась у них под самым носом. Вот и сегодня ребята вернулись с задания с пустыми руками. Четыре дня упорной слежки, бессонных ночей и нервного напряжения, а в итоге — две фуры куриных окорочков с явно липовыми таможенными документами. Результат, ничего не скажешь, соответствует уровню подготовки спецподразделения «Нерпы». Их водили за нос как слепых котят. — Да над нами уже реально издеваются, — не унималась Рита. — Информацию о том, что партия наркоты ушла практически в открытую слили. — Ну, а ты что предлагаешь? — взревел Булатов и подскочил со стула как ужаленный. Он и сам все понимал и злился не меньше Багиры. — Ты знаешь, что я предлагаю. Нам надо их переиграть. Даже не надо, а просто необходимо. А для этого нужна информация. И ты не хуже меня знаешь, что она вся на руках у Базанова. — Рита, Базанов — второй человек в городе. У него депутатская неприкосновенность, охрана как у президента. Я ему без согласования сверху даже маячок на машину поставить не могу. А пока нам будут все это согласовывать, он обязательно по своим каналам узнает, что мы его пасем, и успеет все перевернуть так, что ему еще и орден за борьбу с наркомафией дадут.       Батя объяснял Багире, кажется, совершенно очевидные вещи, но она не унималась. — Да боже тебя упаси играть с ним по правилам. Ни с кем ничего согласовывать не надо, тем более никаких официальных подозрений. — Ну и как тогда? Комариком обернуться и рядышком летать, — съязвил Булатов. — Ну можешь и так, если хочешь, — парировала Рита. — Но у меня более прозаическое предложение. Помнишь его предвыборные лозунг «Я буду бороться с преступностью и воровством». Ну так и нужно отвлечь его внимание на наглое, дешевое, хамское воровство.       Лицо контр-адмирала Булатова вытянулось. И Кошкина начала разжевывать ему решение задачки как второкласснику. — Смотри, документы эти он на работе не держит точно. Это очень опасно. Но они нужны ему в свободном доступе постоянно. Значит либо на квартире, либо на даче. Логично? — Логично, — подтвердил Батя, и Рита продолжила. — Проникнуть в квартиру без свидетелей пока он в городе, шансов у нас нет. Вербовать кого-то из его охраны — нет времени. Значит нужно выманить его на дачу, устроить ему там показушное, громкое ограбление, и в это время осторожно, без следов отработать квартиру. Найти документы, сфотографировать и аккуратненько положить на место, чтобы даже и мысли у него не возникло, что их кто-то в руки брал. Да ему будет и не до этого. Представь какой пожар разгорится у него в одном месте — его, самого Базанова, грабанули среди бела дня! Забегает и ошибется обязательно. А квартирку его я сама, если хочешь, отработаю. — А если он документы с собой на дачу заберет. — Значит там их прошерстит тот, кто будет выманивать его за город, — Рита предложенным ею планом была очень довольна. — И кто же этот таинственный «тот», хотелось бы знать? — съязвил Булатов — Нууу, Батя, господин Базанов у нас известный ловелас, посмотри по нему сводки.       Батя прищурился. — Дана? Или Агага? — спросил он с нескрываемым скепсисом. У девчонок на лбу написано — СПЕЦНАЗ, не клюнет. — Нет, Ваня, Дана и Агата, конечно, девушки бесконечно привлекательные, но они не потянут. На него такие пачками вешаются по клубам да ресторанам. А в итоге ночь в гостинице и до свидания. Этого мы себе позволить не можем. Ловить нужно на экзотическую, по крайней мере для этого города, наживку, чтобы он сам с радостью побежал ее заглатывать. Понимаешь, о чем я?       Булатов, наконец-то, сообразил к чему, а точнее в кому клонит Рита. — Не согласится. — Согласится, вот увидишь. — Он нас за это убьет. — Убьет, наверняка убьет, — Кошкина улыбалась во все тридцать два зуба. — Но он не видел ее почти полгода. Пока оклемается от радости встречи, мы все уже и провернем. Времени на долгие ухаживания у нас самих нет.       Контр-адмирал тяжело выдохнул, в уме быстро прикинул риски и возможности и решил, что может быть безумный Риткин план — не такой уж и безумный. — Звони, договаривайся, — коротко бросил он.              Нерпы с утра маялись от безделья на базе. С одной стороны, таскаться на морозе, да под пронизывающим холодным ветром за очередной порцией террористов не очень то и хотелось, здесь на базе тепло, светло и, как говорится, мухи не кусают. С другой — к праздному времяпрепровождению они не привыкли, тем более операция зависла в воздухе, а от этого и не только у всех нервы были на пределе: Дана и Сармат сцепились между собой еще утром и вот уже несколько часов метали друг в друга молчаливые молнии, Опер еще из дома явился какой-то взвинченный. Агата под «чутким» руководством Бизона в который раз проваливала разминирование бомбы, а Кот с утра не мог дозвониться до Женьки. Багира тоже была слегка взбудоражена. Но если вся группа была напряжена как-то уж совсем зло, то Рита, наоборот, периодически глупо улыбалась и, казалось, готова была пуститься в пляс. И Батя, к всеобщему удивлению, был в приподнятом настроении, но тем не менее приказ «Ждать» обсуждать категорически отказался. И Нерпы, то и дело пуская пар из ушей, ждали. Вот только чего?       Вася, в очередной раз прослушав сообщение о том, что абонент недоступен, отшвырнул телефон и поджал губы. Ну он и задаст ей, когда дозвонится. Выдохнул, пытаясь все же успокоиться, и рука сама потянулась к кружке. Кофе, если честно, уже не лез, но ее кружка в руках, за которую Вася однажды чуть не сломал Сармату пальцы и после чего прослыл весьма неадекватным товарищем, странно успокаивала. Он заварил себе арабику покрепче, осторожно размешал сахар и хотел уже сделать первый глоток как вдруг, краем глаза ухватив движение за приоткрытой дверью, неожиданно вздрогнул — всего на мгновение ему показалось, что там промелькнули до боли знакомые рыжие волосы. Он осторожно выдохнул и пару раз для верности моргнул, пытаясь собраться. В коридоре было тихо и буднично. Если бы здесь появилась Женька, кИпиш был бы устроен еще на КПП. Дожили. Она ему уже мерещиться начала. Еще чуть-чуть, и он начн… Представить, что он начнет, Васе не дали. Дверь с грохотом распахнулась, и рыжая бестия практически влетела в комнату отдыха группы. — Ты, — она ткнула пальчиком в Бизона. — И особенно ты, — изумрудные глаза утонули в голубых. — Вообще тут без меня ничего не можете, что ли?       Эффект неожиданности сработал идеально, отвисшие челюсти и округлившиеся глаза были тому ярким подтверждением. И девушка, отчаянно пряча улыбку, продолжила: — Я два часа назад должна была приземлиться в на юге Италии. А я где?       Красотка указала на свой вид, явно не соответствующий погодным реалиям за окном: элегантная короткая норковая шуба с рукавом три четверти и широким воротником-снудом насыщенного коричневого цвета прекрасно гармонировала с ярко-красной кожаной сумкой на длинном ремешке, перекинутом через плечо, и такими же ярко-красными короткими кожаными перчатками, соблазнительно открывающими запястья, украшенные витыми серебряными браслетами. Дополняли образ черные обтягивающие брюки, замшевые ботильоны на неизменно высоком каблуке, и, конечно, большие в темной оправе очки, поддерживающие в данный момент волосы, собранные в небрежный пучок на затылке. — Правильно, — продолжила девушка довольно гневно. — Я на севере России. Меня из самолета ОМОНовцы как международного террориста выводили, — она прищурилась, нагловато забрала у онемевшего Кота кружку с кофе, сделала глоток, — Ооо, арабика, вкусненько, — и, крутанувшись на каблуках, демонстративно вышла из комнаты к ожидавшему ее Булатову, оставив Нерп, всех без исключения, в полнейшем шоке. Вот вам и обещанный кИпиш.       Первым из ступора вышел Бизон. — Я смотрю любовь к эффектным появлениям с годами только крепчает, — обратился он к Васе. — Ага, — отвисшая челюсть Ионова мешала говорить, но он старался. — Надеюсь ОМОНовцы все целы, — продолжил Боря, готовый вот-вот заржать. — И я. — А это вообще что сейчас такое было? — наконец-то, ожил Хованцев, и Ионов тут же гневно сверкнул глазами в его сторону.       Женька в первую же секунду услышала шорох у входной двери конспиративной квартиры, на которую ее лично доставил контр-адмирал Булатов несколько часов назад. ОМОН действительно снял ее с самолета Санкт-Петербург — Рим в самый последний момент. Бравый солдат, совершенно не понимавший какого хрена из-за размалеванной девчонки по тревоге был поднят почти весь аэропорт, услужливо протянул ей телефонную трубку и, услышав через несколько минут разговора короткое «Да», проводил девицу к машине, тут же устремившейся к военному аэродрому. Дверной замок сдавался под последним натиском отмычки в уверенных руках, и Женька молниеносно щелкнула выключатели на кухне и в спальне, оставив только тусклый ночник, и спряталась за дверью прихожей, чуть слышно хихикая — ну как дети, честное слово.       Ионов тихо вошел в квартиру и, осторожно прикрыв дверь, остановился в недоумении — темно. С улицы он точно видел свет в окнах. Давая глазам привыкнуть к полумраку, он успел сделать один только шаг, как Женька резко поймала его в захват со спины. Вася вздрогнул, в первую секунду напрягся, но ответных действий не предпринял. — Женька… твою мать…       Кот был преисполнен решимости по полной оторваться на ней за устроенное на базе шоу. У него чуть сердце не остановилось, когда он ее увидел. Чуть позже, обретя возможность двигаться, Вася чуть не придушил Сармата и Опера, нагло расписывающих прелести его любимой женщины. Благо Бизон вовремя схватил за руку и остановил красноречивым взглядом. Минут через двадцать Батя с Женей вернулись и довели практически до истерического хохота Бизона, Агату и Дану — до злой женской ревности, Сармата и Опера — до капающих на пол слюней, а его, Кота, до молчаливого бешенства, ибо первое что он заметил — это отсутствие обручального кольца, которое он собственноручно одевал ей на тоненький безымянный пальчик. — Прошу любить и жаловать, — бодро начал товарищ контр-адмирал, но наткнувшись на устрашающий кошачий взгляд, вздрогнул и поперхнулся, отчего Тарасов тут же подавился смешком. — Эээ, в общем, знакомьтесь — наш внештатный сотрудник Евгения Валерьевна И., — Женька зыркнула глазами, — Му…. — пропустил еще один взгляд. — Громова, — с нажимом договорил он. — Позывной Мура.       Бизон отвернулся, отчаянно пытаясь не заржать в голос, растерянное лицо Булатова — это был шедевр, ну, а уж несуразность Женькой фамилии и позывного добила его окончательно. А вот Коту было не до смеха. Как только Батя увез Женьку из центра, он буквально вытряс из Багиры адрес квартиры, на которую они уехали, и, наплевав на приказ, покинул расположение базы.  — Ты какого хрена здесь делае… охххх…       Вася не договорил, голос дрогнул, и слова плавно перетекли в стон — ее пальчики, молниеносно преодолев препятствие в виде толстой куртки, свитера и футболки, обожгли прикосновением кожу на животе, лаская его и поднимая стаю бабочек внутри — да-да, у мужчин они тоже бывают. — Вы заставляете себя ждать, товарищ капитан третьего ранга. Это, как минимум, жестоко.       Низкий хрипловатый голос, раздавший над ухом, заставил его откинуть голову на ее плечо и совершенно сбил дыхание. Он дернулся, чтобы повернуться, но Женя не позволила. Она уверенно потянула вниз молнию на его куртке, и уже через несколько секунд вещи бесформенной кучей валялись у их ног. Женька крепко прижалась к нему и опалила кожу жарким дыханием. Ее нежные поцелуи и незамысловатые касания мгновенно свели Васю с ума. Он еще раз попытался начать сопротивляться, поймал ее руку и притянул к себе. Сейчас он задаст ей и за то, что опять ввязалась в опасную авантюру, и за спектакль устроенный на базе, и за то, что трубку полдня не брала, и за то, что сняла кольцооооо, о господи, даааа. Додумать, за что еще должна получить сполна Женька, Ионов не успел: дрожь прошила все его тело, а мысли в голове окончательно смешались, как только ее рука, маняще перебирая пальчиками, скользнула под пряжку ремня. Слова в голове сменились на необходимость ответных действий, он притянул ее ладонь к губам и языком провел чувственную влажную дорожку от пальчиков до запястья, заставляя и ее прерывисто вздохнуть и тут же прочертить такую же дорожку на его шее. Вася с шумом выдохнул, выпуская ее руку, и через несколько мгновений ей уже ничего не мешало окончательно освободить его от одежды и возбуждать эротичными ласками и без того уже горевшее в огне тело.       Она что-то еле слышно шептала, но Вася не разбирал слов. Ее такой нежный, такой бесконечно родной голос выбивал почву из-под ног, поцелуи горели на коже раскаленными отметинами, настойчивые касания нежных пальчиков заставляли тело дрожать, растворяясь в сладостной истоме. Он резко развернулся, мечтая сейчас только о ее поцелуе, но Женька успела вывернуться и снова оказалась за его спиной, а ему пришлось упереться рукой в стену, чтобы не потерять равновесие. — Не-а, — услышал он ее отчетливый шепот, — не поймаешь.       «Так, Ионов, все, соберись, дыши, не поддавайся. Сначала серьезный разговор — потом все остальное». Он почувствовал, как за спиной девушка уверенно потянула вверх ткань, разделявшую их тела. Она ластилась к нему как кошка, прижималась своим разгоряченным телом, сводя с ума ненасытными ласками. Он чувствовал каждый изгиб ее тела, упругую грудь, дразнившую горошинами сосков, нежную кожу бедер, которой касался своими загрубевшими от постоянного холода пальцами, влажный язычок, рисующий на шее и спине замысловатые узоры. Умопомрачительно чувственный танец ее рук и губ разжигал неуемный огонь страсти не только в его теле, у нее и самой уже сбивалось дыхание, а тело слегка подрагивало. Еще одна теперь уже слабая, скорее просящая попытка повернуться — не сработало. Девушка провела языком влажную дорожку между лопатками, заставляя его выгнуться. — Это был запрещённый прием, — прохрипел Вася. - Ага, и знаю о нем только я, - она звонко рассмеялась, щекоча его волосами и не прекращая своей пытки.       Кот уже шумно дышал, пытаясь сохранить остатки самоконтроля, но выходило слабо. Ладно, к черту разговоры, он наорет на нее через час. О боже, только не убирай рук. Нет, лучше через три. Глубокий вдох, а вместо выхода лишь хриплый длинный стон. Нет, лучше ближе к утрууу… ооо…       Терпение Ионова было на исходе. Она нужна ему, нужна вся, его любимая, его единственная, его самая сексуальная женщина на свете, его жена. Он резко повернулся и, наконец-то, поймал ее, хотя Женя, кажется, уже и не сопротивлялась. Сильные руки обхватили тонкую талию, позволяя ее ногам обвить его тело. Он прижал ее к стене, и от одного требовательно поцелуя в жилку, бьющуюся под нежной кожей шеи, она глухо, отчаянно застонала, прогибаясь в спине и полностью доверяя себя любимым надежным рукам. Его губы расплылись в хищной улыбке. Моя! Моя! Моя! — стучало в мозгу набатом. Моя! Вася приник к ее приоткрытым губам, но не поцеловал, наслаждаясь прерывистым дыханием.  — Дети с кем? –спросил Кот прежде чем полностью раствориться в накатывающей волнами страсти. Он резко опустил ее на себя, практически впечатывая в стену, и долгожданный миг слияния их тел стократно усилил сметавшее все на своем пути желание, расправляя крылья, спрятанные за спинами. — С мамой… твоей…о боже, дааааа… Васька, любимый моооой, — голос ее сорвался на стон, утонувший в его горячем поцелуе.       Собрав последние силы, Кот дошел с ней до кровати и практически рухнул на спину, прижимая ее к своему телу. Ноги подкашивались, перед глазами все еще плыли радужные круги, а дыхание никак не хотело восстанавливаться. Чего он там хотел, когда пришел? Мысли сбивались. Ааа, наорать, точно. А зачем? А ну да, операция. Да и хрен с ней. Ради ее счастливой улыбки он был готов согласиться на что угодно. Тем более он всегда рядом, тенью за ее спиной. От любой беды укроет, из самой глубокой ямы вытащит. За каждый волос, упавший с ее головы — порвет голыми руками, за каждый синяк- переломает руки и ноги кому угодно. Надо будет за нее зубами загрызет, ногтями на ремни порежет, глотки повырывает. Так что пусть, если хочет, развлекается. Он сумеет ее защитить. Вот… вот ведь…суч… опять она его сделала в первом же раунде, и с учетом того, как до сих пор барабанило сердце, похоже, полным нокаутом. — Ведьма, — Вася счастливо заулыбался. — Да, — Женькины руки снова отправились в путь. — Змея-искусительница. — Да, — губы плавно поползли вниз. — Еще хочешь? — Дааа…       Они еще долго пытались восстановить дыхание, держа друг друга в крепких объятиях. Такие минуты последние полгода можно было пересчитать по пальцам, и они берегли их, аккуратно пряча от любопытных глаз в самых сокровенных уголках памяти. Первой тишину нарушила Женька. — Ты голодный, — заботливо спросила она, поглаживая его русую голову, удобно лежащую на ее груди. — Родная моя, я тебя так долго не видел, так что ты даже не представляешь, какой я голодный. Пощады этой ночью даже не проси, — Вася хищно сверкнул глазами, пробегая пальцами вверх по внутренней поверхности ее бедра. — Ай, пошляк, — взвизгнула девушка, смеясь и пытаясь вырваться. — Я не об этом. — А что у нас и еда что ли есть? –блаженно спросил Кот, и тут же у него предательски заурчало в животе.       Женька рассмеялась, потерлась носом о его щеку, и как только Вася расслабился, выскользнула из его рук. Ионов лишь успел, приподнявшись на локте, схватить покрывало, в которое она пыталась замотаться. Девушка увернулась и нагишом выскочила из спальни, ловко выудила из кучи его вещей, так и валявшихся на полу прихожей, футболку, и прокричала ему, уже скрываясь в кухне. — Конечно. Я же не кого-нибудь, а все-таки мужа ждала! — Чего? — взвился в постели Ионов и тут же рванул за ней. — В смысле «не кого-нибудь, а все-таки мужа»? То есть ты еще кого-то периодически ждешь, кому можно и не готовить? -Ай, ай, Васька, не щекоти. Ну пожалуйстааа, — Женя забилась в угол и, заливисто смеясь, отбивалась от Васиной щекотательной атаки. — Я не то хотела сказать, ай, ай. Ну ты сам напросился. — Женя перешла в наступление. — Ты сам то, я смотрю, тут далеко оказывается не святой. Новый служебный роман? Или ваши девушки так злобно на меня смотрели от нечего делать. Особенно эта Агата. — Женька, ты совсем что ли? Какой служебный роман? — Вася обнял ее, вдыхая запах волос. — Никогда ни с кем у меня так не сносило башню, как с тобой. Зачем мне другая, если ты заводишь меня одним только своим появлением, — хохотнул он, вспоминая сегодняшнюю встречу. — Смотри у меня, Вася, я тебе если что не только башню снесу, но и... — она умолкла и красноречиво скосила глаза вниз. — Ревнивица ты моя. Собственница! Любимая моя! Единственная! Неповторимая! Ведьма моя рыжеволосая! И в кого это ты такая, — шептал он ей, обнимая со спины и мешая накрывать на стол. — Не подлизывайся. — Кстати, а к чему был весь этот цирк на базе? И где кольцо? — вдруг строго спросил Ионов, прищуривая глаза и сжимая ее ладонь. — Ну я так поняла ты сам здесь о нас не особо распространяешься. Решила поддержать твою легенду. — Меньше знают — крепче спят, — буркнул Вася. — Вы — мои! Только мои! Никому вас не отдам! Никогда.       Он и правда не особо распространялся о своей личной жизни. Бизон, Багира и Батя итак все знали, им ничего не нужно было объяснять. А остальные… Знают — ну и хорошо. Не знают- еще лучше. Первое время говорить о себе с совершенно пока еще чужими людьми было верхом идиотизма, а потом он отчетливо уловил, что в их жизнях все настолько запутано и заморочено, что рассказывать о любимой и любящей его женщине и не менее любимых детях расхотелось напрочь. Однажды только Опер спросил у него как дела на личном, и Вася с таким лицом буркнул в ответ «Нормально», что пресёк все разговоры с ним на эту тему. Кот как мог берег свое счастье от злобных насмешек, от зависти, от ревности, от злых слов и эмоций и делиться с ним ни с кем не собирался. Оно и ему самому не так уж легко досталось. Женя почувствовала, как напрягся за ее спиной Вася, поэтому повернулась, сжала в ладонях его лицо и зашептала. — Это мы тебя никому не отдадим. На, — она протянула ему свое обручальное кольцо. — Пусть как всегда побудет пока у тебя, — она грустно улыбнулась. Договаривать не имело смысла, оба все прекрасно знали и понимали. — Только попробуй, Женька! Только попробуй! — Вася прижал ее к себя так сильно, как будто пытался навсегда прирасти к ней кожей. — Никому никогда не отдам, даже ей…       Когда Булатов предложил Муре карт-бланш на любые действия, только бы Базанов заглотил наживку целиком и сразу, она готова была прыгать до потолка. Пригов ее такими вольностями хоть и обещал, но не баловал и вечно, еще хуже Кота, нудил: туда не лезь, сюда не ходи. Но для счастья Женьке оказалось не так уж много и надо, всего-то организовать доставку груза из пункта А в пункт Б.       Тяжелый АН-26 приземлился меньше пятнадцати минут назад и теперь выруливал со взлетной полосы к ангару. Как только самолет окончательно остановился, створки грузового отсека разъехались, представляя взорам ожидавших доставленный в целости и сохранности груз. Бизон и Сармат присвистнули, а Кот и Мура едва уловимо недвусмысленно переглянулись. Красавец Chevrolet Camaro призывно манил черным, вычищенным до блеска металлом и играющими на ярком зимнем солнце веселыми бликами. Его капот украшала шикарная аэрография цвета фиолетовой фуксии в виде грациозной рычащей пантеры. Отделка такого же цвета эффектно искрилась на дверях и широких 18-тидьюмовых литых дисках. Машинка была упакована по всей программе: полный аэродинамический обвес, спойлер-бритва, ну, а уж то, что скрывалось под капотом, умелого гонщика привело бы в неописуемый восторг. Даже опытный глаз ни за что бы не разглядел в сияющем Camaro развалюху, приобретенную еще Женей Мурашовой на заре своей молодости на гонорар после двух командировок и заигравшую в умелых руках Шамана новыми красками. Правда, когда Женька последний раз садилась за руль этого монстра, она и сама уже припоминала плохо, детское кресло туда ну никак не вмещалось. А вот Кот отлично помнил, как однажды было жарко внутри этого тонированного, рычащего двигателем чудовища, в тот момент их с Мурой даже ограниченное пространство кожаного салона не напрягало.       Сармат неожиданно оживился и решил, что сейчас самое время блеснуть перед весьма необычным внештатным сотрудником своей эрудицией и талантами. Серьезных видов на эту девушку у него не было, он не любил нахальных, не знающих границ кукол. Нет, Илья, конечно же, был не против провести с ней парочку веселеньких ночей, но чисто ради спортивного интереса и удовлетворения своего мужского эго. Его подстегивало другое — все они без исключения уловили, что между Ионовым и этой куклой определенно что-то происходит. Они друг с другом практически не разговаривали и скорее даже демонстративно держались на расстоянии, но едва уловимые жесты, спрятанные улыбки и лукавые взгляды наводили на мысли, что этих двоих связывает нечто большее, чем просто давнее знакомство. И у Сармата, наконец-то, появилась отличная возможность побесить Ионова. Кот стоял у него как кость в горле из-за Даны, которая, чтобы позлить и заставить его, Хованцева, ревновать периодически отрабатывала на Васе всевозможные женские приемы и штучки. А тот ей ехидненько подыгрывал. Илья улыбнулся рыжеволосой красавице. — Зачетный американец, ничего не скажешь. 4-е поколение. Движок V6, объемом 3,6, 400 лошадок, задний привод, коробка автомат, разгон до сотни за пять с половиной секунд. Не машинка — птичка. Прокатимся?       Весьма нездоровый интерес к себе со стороны нового Васиного сослуживца, Женька уловила сразу же. Ну что ж, хочет покататься, она его с удовольствием прокатит…по всем фронтам. Широко улыбаясь, Мура пошла к машине. — Обязательно прокатимся. Уступите даме место за рулем?       Кот было дернулся в очередной раз проверить все ли ребра на месте у бессмертного Сармата, но опять был остановлен Бизоном. Тот похлопал его по плечу, мол, спокойно, пусть она его покатает, глядишь мозги на место у парня встанут.       Спорткар взревел от легкого поворота ключа в умелых ручках, порычал, прогревая двигатель, и неожиданно в одно движение вылетел на задней скорости по поддону из грузового отсека АН-26. Также, не меняя передачи, дрифтом машина пролетела под брюхом самолета, развернулась в опасной близости от передних шасси и, крутанувшись на 180 градусов, вырулила на взлетную полосу, где Женька, уже не стесняясь, утопила педальку газа в пол. Мура, словно сдавая одновременный зачет по автослалому, дрэг-рейсингу и дрифту, на пределе скорости катала Сармата по заснеженному военному аэродрому всего минут десять, но ему хватило. Как только они остановились, Хованцев практически вылетел из машины, и, глядя на лицо Ильи, Васе не только сразу перехотелось его бить, но даже мелькнула мысль пожалеть. В конце концов, парень же не виноват, что ЕГО Женька не водит, скорее летает. Сама же девушка, выйдя из машины, со смехом бросила в спину попутчику: — Поколение 5-е, движок V8, объем 6,2, лошадок 450, разгон до сотни за 4,3 секунды, механика и четыре ведущих. Это коллекционный вариант, чтоб ты знал. — Припадошная, — зло бросил Сармат, проходя мимо Бизона и Кота, чем привел Тарасова в полнейший восторг. Боря показал Женьке большой палец вверх, она в ответ ему сделала книксен, мол, обращайтесь, и Тарасов зашагал за Хованцевым, предусмотрительно давая кошачьим пару минут наедине.       Глядя на Женьку в упор, Ионов все же не удержался и показал ей кулак. — Вася, — предостерегающе произнесла девушка, — помни, в режиме злости и ревности язык работает быстрее мозга.       Кот усмехнулся одними губами. Режим ревности…хм… По отношению к ней у него априори нет функции его отключения. Ревновал, ревнует и будет ревновать. И пусть не ноет, прекрасно все о нем знала с самого начала. Она только его — это было заложено на подкорке сознания, отпечатано в каждой клеточке тела. Первобытный инстинкт собственника срабатывал раньше, чем включалась в работу голова. Она Только Его! И никому он ее не отдаст. Вася представил, как когда-нибудь, еще лет через сорок он, седой на всю голову, не без удовольствия выбьет вставную челюсть какому-нибудь дедушке, рискнувшему косо посмотреть на его любимую бабушку в очереди в какой-нибудь районной поликлинике. Улыбка сама собой тронула губы и глаза.       Режим злости, что лезет куда не надо и когда не надо… Отключен, причем уже давно. Переживал? Да. Боялся? Да. Еще как боялся. И с ума сходил, и убить хотел, но не злился. Наверное, с той самой ночи, когда она сказала ему, что тылы у своих надо прикрывать до последней капли крови. Больше разговоров на эту тему у них не было, но это было и не нужно. Кот и без них видел, как она украдкой прятала глаза, кожей чувствовал ее нервозность и едва различимые суетливые движения. Женька бояться за него не переставала ни на секунду, просто, наверное, уже свыклась с этим состоянием.       А вот у него привыкнуть никак не выходило, хотя он сам, но для Женьки эта информация находилась под грифом «Совершенно секретно», периодически выдергивал ее на задания. В первый раз когда дочери месяца четыре только исполнилось. К тому моменту новизна материнства поутихла, и его любимая опять начала потихоньку, что называется, загоняться. Благо Уманова умудрилась на ровном месте подвернуть ногу, а им очень нужен был отличный снайпер. Кот, наверное, никогда не забудет глаза генерал-майора Пригова, которому капитан третьего ранга Ионов обещал собственноручно свернуть шею, если кто-нибудь когда-нибудь узнает, что он сам предложил и даже настоял на ее участии в операции. Всего несколько часов с верной снайперской винтовкой в руках, несколько часов работы бок о бок, за то какую Женька подарила ему ночь. Они даже до дома тогда не доехали, остановились в первой попавшейся на пути гостинице. Благо мама Васина, души во внуках не чаявшая, всегда выручала. Кот понимал, что Жене, несмотря ни на что, необходимы были такие встряски, иначе она зачахнет и погибнет в клетке, в которую он сам ее и запер. А любимая была нужна ему живой, веселой, энергичной, немного сумасшедшей и настоящей, поэтому-то Вася через третьи руки и вытягивал ее то на одну операцию, то на другую. Да что уж говорить, если идея вытащить сюда Женьку в светлую голову Маргариты Кошкиной на самом деле пришла не сама собой, просто Вася шпионски поделился своими соображениями, и Багира клюнула. В конце концов, глупо было почти месяц играть в поддавки, имея на руках такие козыри. В глубине души Кот очень надеялся, что она все-таки прилетит, но вот эти ее неожиданные «эффектные появления» все равно каждый раз выбивали из колеи.       И Боже упаси Жене было узнать о его проделках. Должна она была, в конце концов, побаиваться своего грозного мужа-офицера или нет! От несуразности этой мысли Ионову стало весело, и он, пытаясь скрыть улыбку, насупился. Да, он с завидным упрямством каждый раз неизменно ругался, возмущался, грозил ей всевозможными карами, но без злости, без ненависти, без ультиматумов, так, скорее для проформы. Чтобы она берегла себя, чтобы не лезла в самое пекло, была умнее, изобретательнее, просчитывала все возможные варианты, чтобы всегда помнила, что дома дети и он, ее неисправимый муж. А потом, после, они каждый раз застывали в объятиях, сильных и нежных, уверенных и вытесняющих все переживания, сплетали в единый кулак пальцы, еще раз доказывая, что друг без друга им никак.       Вася прищурился — нет, сейчас он злился по-настоящему. Еще раз окинув Женьку взглядом, Кот угрожающе прошипел: — А ну-ка быстро застегнулась! Заболеть хочешь? Нашлась мне тут — звезда миланских подиумов, — он забрал у нее ключи и уверенно загнал машину в тентованный КАМАЗ. До начала операции кататься на приметном Camaro было нельзя.       Представительный кортеж двигался по направлению к центральной площади города. Водители трех внушительных тонированных внедорожников давно уже особо не заморачивались по поводу правил дорожного движения или хотя бы элементарной водительской вежливости. Вряд ли сержантики с полосатыми жезлами или простые работяги могли тягаться с их хозяином. Впрочем, по поводу ПДД сегодня не только они не заморачивались.        Оглушительный вой сирен послышался одновременно с вылетевшим им навстречу спорткаром. Совершенно неожиданно машина перестроилась и вклинилась между первыми двумя джипами, молниеносно переключившись на заднюю передачу и прячась от назойливых гаишников, пронесшихся вперед.Из размалеванной тачки во всю орала музыка, а девушка, звонко смеясь, показывала водителю и выглядывающему из-за его спины мужчине средний палец, лишь изредка поглядывая в зеркало заднего вида. Водитель, совершенно ошалев от такой наглости, даже скорость не сбросил, а девушка, через несколько мгновений резко крутанув руль, сделала разворот и умчалась вперед. Кортеж сбавил скорость и теперь уже менее уверенно двинулся к месту своего назначения, пропуская вперед вереницу отчаянно сигналящих патрульных машин.       К площади они подъехали как раз в тот момент, когда Женька собиралась дать финальный аккорд своего представления. Окруженная десятком бело-голубых машин, она выжала полный газ, круто рванула руль и отпустила Camaro в свободное плавание, закручивая снежный вихрь на несколько метров вверх. Остановился автомобиль «совершенно случайно» в непосредственной близости от внедорожника объекта. Как только утих поднятый колесами буран, девушка заглушила мотор и грациозно вышла их машины, подставляясь под прицелы озлобленных полицейских. Женя развязно и нахально подняла руки вверх и засмеялась в голос, изображая из себя девицу не то легкого, не то вообще неадекватного поведения. -Какой, однако, скучный у вас городишко. И люди у вас тут злые, и шуток вы не понимаете, и погода у вас дурацкая, и я к вам больше не приеду, даже не уговаривайте, — кричала она сквозь смех, пока ее укладывали лицом на капот, надевали наручники, а потом бесцеремонно запихивали в патрульную машину.       Во всеобщей суматохе никто не обратил внимания на припаркованный невдалеке черный минивэн, из которого за действом наблюдали еще несколько человек. Нерпы ждали Женьку уже на площади, потому как вести ее по всему городу на скорости очень далеко за сотню было, мягко говоря, не очень хорошей идеей -привлекать к себе лишнее внимание сейчас им совершенно ни к чему. — Да она неадекватная! — прошептала Агата, наблюдая как бешено кружит Camaro. — Ну есть немного, — пошутил Бизон, но тут же получил ощутимый тычок от Кота, не укрывшийся от зорких глаз ни Опера, ни Сармата. — Интересно кто ее водить учил, — Илья опять попытался вывести Ионова из себя, но тот даже бровью не повел. — А вот это всем интересно, — Тарасов был сегодня в ударе и просто жаждал общения.       В этот момент Женя вышла из машины и все, кроме Кота, выжидательно напряглись: клюнет - не клюнет? Вася же, наоборот, впервые за это утро немного расслабился и осторожно выдохнул: не разбилась — уже хорошо. В кутузке ей за такой концерт — самое место. Если и правда не сработает, он лично туда ее на целые сутки определит. Вася прищурился, ладно, не на сутки, но на пару часов точно. — Не прокатило, — констатировал ехидно Хованцев, глядя как Женю запихивают в патрульный УАЗик. — Похоже устроенный цирк пришелся объекту не по вкусу. Ну или клоун не приглянулся.       Илья на Кота не смотрел, но чувствовал кожей, что шпилька его попала точно в цель. Кинется ли в драку этот ненормальный сейчас или подождет до базы Сармата не особо заботило. В данный момент его больше занимала Агата, сейчас, как впрочем и все последние дни, поглядывающая на Ионова с плохо скрываемой ревностью. С ней у него никогда ничего не было, да и, честно сказать, не очень то и хотелось, но его отчаянно подбешивало, что и Дана и Агата прониклись к этой Муре жгучей ревностью именно из-за Ионова, пришедшего в группу всего полгода назад, и никак не реагировали на него, служившего с ними бок о бок уже несколько лет. — Ни хрена, — на распев протянул Бизон, отвлекая всех от назревающего конфликта. — Еще как похоже прокатило. Смотрите! — он аккуратно указал на черный внедорожник, рванувший за машиной, на которой увезли Евгению.       Операция шла по запланированному сценарию. Легенда Муры стараниями Маргариты Кошкиной была безупречна, поэтому опричники Базанова, особо не заморачиваясь, вытащили ее из КПЗ еще до того, как следователь достал листок и ручку, чтобы завести на девушку дело. Практически не упирающуюся, но крайне громко возмущающуюся Женю увезли на дачу, оставив под бдительным присмотром мечтать о встрече с ее спасителем.       Нерпы, чтобы не мозолить глаза охране на открытой трассе, дождались на базе пока маячок Муры совпал с координатами элитного коттеджного поселка и выдвинулись следом, скрывшись от любопытных взглядов на одной из проселочных дорог, расположенной в лесополосе неподалеку. Пока объект находился в городе Муре, по идее, ничего не угрожало, но Кота это все равно успокаивало мало. Сейчас охраны в доме было человек десять не больше, в принципе, для Женьки, если вдруг что-то пойдет не так, они бы особых проблем не составили, но она так отчаянно выводила их из себя, что парни могли и психануть с непривычки. Аппаратура последнего поколения на ней работала стабильно, девушка была уверена и спокойна, Вася это чувствовал по голосу, а вот у него самого нервы были на пределе. Хованцев, попытавшийся отпустить еще пару колкостей в Женькину сторону и наткнувшийся на железобетонный взгляд Тарасова, все-таки решил предусмотрительно заткнуться. В конце концов, все они сейчас делали одно общее дело, и эта ненормальная, как он считал, Громова рисковала больше всех.       Около семи часов вечера Базанов, видимо весь день предвкушавший весьма приятный вечерний досуг, явился в свой загородный особняк. И пока вроде все шло штатно: легкий флирт, ужин, теперь вот уже пошли красноречивые намеки на интим в виде подарка откровенного комплекта белья и просьбы его примерить. Кот только крепче сжимал зубы, Оперу и Дане было слегка не по себе, даже Сармат присмирел, представив, чтобы он чувствовал если бы на месте Муры была Дана или, не дай Бог, Таня. И, похоже, одна только Женька в сложившейся ситуации развлекалась по полной. Из спальни она увлекла разомлевшего Базанова в библиотеку, поскольку именно там был спрятан от посторонних глаз нужный ей сейф. Тот, который находился в кабинете на втором этаже, она осторожно вскрыла еще днем и, не обнаружив там нужных ей бумаг и ценностей, аккуратно вернула все на прежние места. А вот к библиотечному без хозяина дома ей было не подобраться — охрана всегда крутилась в опасной близости. Нерпы, передислоцировавшиеся поближе к особняку, притихли. Всех напрягала недвусмысленность радио спектакля, невольными слушателями которого они оказались. Кот весь обратился в слух, улавливая каждое слово и каждую Женькину интонацию. Осторожно выдохнул он только когда услышал долгожданное «Минус один». — Эй, любители подглядывать и подслушивать, вы там еще живы? — обратилась она теперь уже к Нерпам, постучав по браслету с жучком. — Клиент спит. Могу работать. Я, конечно, много кем прикидывалась за свои… эээ… скажем восемнадцать с половиной лет, но вот клофелинщицей — первый раз. Прям открываете во мне новые грани, — шептала Женька, при этом явно орудуя припрятанной отмычкой и еще и умудряясь изображать бурный секс. — А она может руками работать, а не языком чесать, — не выдержала, наконец, Дана. — А вот это вот вряд ли, — хохотнул Бизон, и даже Кот не смог скрыть улыбки. — Ой, что-то я переигрываю уже. Такого старого козла, как этот, так надолго бы не хватило, фетишист хрено… — она осеклась и тут же довольно громко вскрикнула, — Ох ты ж ни х... чего себе! Слушайте, какое, однако, прибыльное дело воровать. Все, я ухожу на темную сторону. Еще пара таких особнячков и мечта о маленьком домике где-нибудь в Доминикане станет… — девушка резко замолчала и Нерпы напряглись, различив еле слышный стук в дверь. — Твою мать, — глухо выругался Кот и сжал кулаки.Было слышно, как Женя открыла дверь. — Шеф где? — из динамиков спец аппаратуры раздался хамоватый мужской голос. — Прикимарил твой хозяин, — раздался Женькин шепот. –Не бережете вы начальство, слишком быстро он сдался. Не хочешь его заменить, пока старичок с переизбытком чувств пытается совладать или ты против экстремального секса прямо здесь и сейчас?       Послышался еле различимый звук поцелуя и практически следом за ним характерный шорох сползающего по стене тела– Женька по всей видимости вырубила охранника. — Ребятки, нужных документов нет. Пусть Рита ищет на квартире, — отчетливо произнесла она, возвращаясь к своему занятию.       Бизон тут же доложил информацию Булатову и, слушая собеседника, облегченно выдохнул. Оказывается, Багира и Агата квартиру объекта уже благополучно отработали и нашли все, что им было нужно и даже больше. Оставалось только грамотно закончить спектакль, разыгрывавшийся здесь и сейчас. — Мальчики и девочки, все, мне, в принципе, тут больше делать нечего. Буду пытаться выбраться там, где и планировали.       Нерпы снова насторожились. Они все обратились в слух, пытаясь по еле слышному шуршанию определить, что же в данную минуту происходит внутри здания. Кот в очередной раз глянул на часы –прошло три минуты, по плану ей нужно еще как минимум две.Две минуты, сто двадцать долбанных, бесконечно медленно тянущихся секунд, и она будет в безопасности рядом с ним. Пульс же за эти две минуты, кажется, решил достучаться до тысячи. — Твою мать, — обреченный Женькин голос заставил всех встрепенуться. Она практически застонала. — Туууфлиии…       От грозного мата, вырвавшегося из уст Ионова, все пассажиры микроавтобуса подскочили. Одного мимолетного взгляда на кап-три хватило, чтобы понять — в таком бешенстве они его еще не видели. Если бы взглядом можно было убивать, то динамики прослушки в ту же секунду разлетелись бы на мелкие кусочки.       По шагам стало понятно, что Женька возвращается назад. Они уловили звук открывающейся двери, вскрик, удар и следом шум падающего тела. 2 секунды тишины показались Ионову настоящей вечностью. — Козлина, чуть руку мне не сломал, — облегченный вздох всех спецназовцев слился воедино. — А я ведь не хотела тебя до конца вырубать, пожалела на свою голову. Вот погубит меня моя же доброта, — бубнила Женя. — Так. Где? Где же вы мои хорошие? Ааа, все нашла.       Дальше слышался только шум движения, приглушенные мужские голоса и звуки открывающихся и закрывающихся дверей. Вася не видел Женьку, но явственно представлял, как она петляет по коридорам, периодически прячась, замирая и не дыша. Только минут через десять девушка, наконец-то, подала голос: — Котик, миленький, если ты все еще жаждешь меня спасти, то сейчас самое время. У северной стены, дерево на три часа, 2 минуты.       Кот рванул из машины так как будто его ударили током. Опер и Сармат вылетели следом. Бизон завел мотор. Нерпы, пригибаясь и увязая в снегу, бежали к месту, обозначенному девушкой.Дана вела парней, взяв на прицел высокий каменный забор, деревья и верхние этажи дома. Ионов в одно движение перемахнул через ограждение как раз в тот момент, когда Мура ловко залепила снежком камеру наружного наблюдения и побежала ему навстречу. Он подкинул ее, и Женька, спрыгнув с другой стороны, тут же практически упала на руки Сармату, который от неожиданности чуть ее не выронил, ибо выглядела она как всегда в своем впечатляющем репертуаре: кружевное белье, чулки, прозрачный пеньюар, босиком, в руках злосчастные туфли. Илья слегка опешил, но Ионов, появившийся перед ним, как черт из табакерки, вывел его из ступора. В ту же секунду Вася чуть ли не вырвал из его рук девушку и кинулся к машине. Сармат и Опер с «награбленным и сложенным в наволочку» рванули следом. Как только они буквально ввалились в салон минивэна, Бизон нажал на газ.       Сидящие в салоне автомобиля притихли, неотрывно наблюдая за парочкой кошачьих, которые уже совершенно ничего не скрывали и не стеснялись. Кот в одно мгновение скинул с себя куртку, заботливо укрывая Женины плечи и осторожно застегивая замок, потом также быстро сунул ее ступни себе под свитер, чтобы согреть — босиком по снегу она пробежала метров тридцать. Он молча притянул ее к себе, прижимаясь своим лбом к ее и все еще красноречиво закатывая глаза. Девушка тоже присмирела, расслабившись в его руках и очевидно чувствуя, что ей определенно сегодня влетит. — Мурашова, серьезно… туфли…? -как только машина вырулила на трассу, нарушил тишину Бизон, не зная смеяться ему, орать или плакать. — Бизончик, это не просто туфли, — начала оправдываться Женька, прижимая покрепче изящную пару обуви. — Это Jimmy Choo, последняя коллекция. Они в природе такие одни.       Ионов еще раз театрально закатил глаза, вздыхая так, как будто готов был хорошенько кое-кого стукнуть. Тарасов понял, что орать бессмысленно, поэтому, глядя в зеркало заднего вида на Кота, пытался хотя бы не ржать в голос. Дана смотрела на Женьку уже без злости, скорее решала для себя совсем она дура или еще есть шансы. Опер и Сармат просто охреневали от всего услышанного и увиденного за последние несколько часов. — И я не Мурашова, — отчетливо произнесла Женя. — А, ну да, ты ж у нас Громова, — ехидно парировал Бизон. — И не Громова. Я — Ионова! — Ой, давно ли? — еще раз подколол девушку Борис. — А помнишь, нас Физик камнями у отвесной скалы завалил, вот с того самого момента, — Женя лукаво улыбалась Васе и прижала к губам его руку. — Господи, и это моя жена, мать моих детей, — подал, наконец-то, голос Ионов, поднимая глаза к потолку. Он достал из нагрудного кармана кольцо и, осторожно водрузив его на законное место, поцеловал ее пальчики. — Васька-мазила, — весело кричала Женька, уворачиваясь от очередного снежка.       Они как дети носились по окраине парка, расположенного недалеко от дома Ионова. Задержание всех фигурантов по делу успешно прошло еще два дня назад, операция благополучно завершена, отчеты и рапорты написаны, с Ионовой Евгении Валерьевны сняты все подозрения в краже в особо крупном размере, и Батя решил, что такое событие обязательно нужно отпраздновать шашлыками на даче и, конечно же, двухнедельным отгулом для всей группы.       Женька радовалась всем этим обстоятельствам как ребенок. Особенно тому, что завтра они с Васькой вдвоем улетят домой к детям. Она по ним очень скучала, но к стыду своему признавала, что, находясь здесь с мужем уже почти две недели, была тоже очень и очень счастлива. Батя, вваливший ей по первое число «за туфли», под конец все же оттаял и со скрипом, но все же разрешил участвовать в задержании Базанова, но только под полную ответственность капитана третьего ранга Василия Ионова, который, к слову сказать, чуть не прибил любимую супругу в ту ночь теми же самыми туфлями. И снова парочка кошачьих работала вместе, четко и слаженно, как единый отточенный механизм, чувствуя каждое движение друг друга — и это было их маленькой, только им известной магией.       Как только особняк господина Базанова был зачищен, и СОБР начал по одному выводить подозреваемых, Женька нос к носу столкнулась с охранником, чуть не сломавшим ей руку. — О привет, любовничек недоделанный, — съязвила девушка. — Ах, ты сука! — он гневно сверкнул глазами и, вырвавшись, кинулся к ней.       Женя даже не дернулась, ей это было ни к чему. Парень в ту же секунду поймал уверенный кулак Ионова. — Этот? — задал только один вопрос Вася.       Она в ответ лишь кивнула, и тут же пара точечных ударов заставила мужчину упасть и скрючиться от боли. — Рыпнешься еще раз к моей жене, и я тебе кадык вырву, понял, — прорычал Ионов хрипящему и плюющемуся кровью охраннику, увлекая за собой невинно хлопающую ресницами Женю, похожую в этот момент на послушную и преданную своему мужчине кошку.       Наблюдавший за происходящим Сармат для себя еще раз отметил, что Ионов — тот еще псих, и связываться с ним лишний раз вне работы не стоит.       Женька, оправдывая свою военную специальность, точно залепила Ваське снежок между глаз и с криком «Ой, люди добрые, спасите, помогите» кинулась от супруга наутек. — Ну ты ща за все ответишь, — летел за ней обалдевший от такой наглости Кот.       Он подсек ее одним ударом и повалил в сугроб, извернулся, укладывая ее на себя, чтобы любимая жена не лежала в снегу и приник в настойчивом поцелуе. Кот заметил, что Бизон, Сармат, Дана, Агата и Опер, заехавшие за ними, давно наблюдают за их снежной баталией, но ему было наплевать. Их семьи здесь, всегда рядом, а его — в далеком Питере, так что он мог позволить себе насладиться утром, проведенным с любимой женщиной. Женька со стоном оторвалась от любимого мужа, поднялась, увлекая его за собой, и начала заботливо отряхивать снег. Вася сжал в руках ее замерзшие ладошки, пытаясь согреть их своим дыханием, и она доверчиво прижалась щекой к его раскрасневшемуся лицу, словно мурлычущая кошка, требующая любви и ласки. Они замерли, пытаясь как можно дольше продлить это, такое редкое, но бесконечно счастливое мгновение — просто быть рядом с тем, кого любишь.       В душах наблюдавших за ними в этот момент мелькали разные чувства, но отчетливее других все-таки пробивались грусть и едва различимая зависть. Каждому хотелось так горячо любить и быть так горячо любимыми. Со стороны им казалось, что это было так просто и легко, так естественно и непринужденно, что совершенно не требовало никаких усилий — бери и пользуйся. Но они даже не догадывались, через что прошли эти двое, чтобы сохранить то маленькое зародившееся между ними под камнепадом чувство и суметь разжечь его в бушующее страстное пламя. Сколько раз они заживо, испытывая нестерпимую боль, сгорали в этом пламени, и снова в таких же муках возрождались. Сколько они простили обид, сколько перенесли потерь, сколько выплакали слез и пережили страшных часов, а то и дней, чтобы сейчас ловить чистый всепоглощающий кайф от самого незамысловатого прикосновения или просто наслаждаться теплым дыханием друг друга.       И только Борис Тарасов за них был очень и от души рад. Ему завидовать было нечему. -Эй, господа Ионовы, вы давайте как-то побыстрее что ли. Там мадам Тарасова на даче вас дожидается. Если не приедем в ближайшие полчаса, нам всем…