Он - её жизнь...

Спустя пять лет…

— Алло, — Батя сонно промычал в трубку обычное телефонное приветствие. Он так устал за день, что даже не обратил внимания на то, кто ему звонил в три часа ночи. Различил только, что высветилось не имя, а набор цифр, значит этого номера в его телефонной книге не было.       На том конце провода молчали, потом послышался тяжелый вздох, а затем уже звонивший заговорил. Четко, без эмоций, по делу. В первый момент у Булатова вытянулось от удивления лицо и он резко вскочил, но сумел взять себя в руки и, выслушав до конца, коротко ответил: — Я все сделаю. Можешь на меня положиться.       Звонивший отключился, и Батя снова откинулся на подушку. Сон как рукой сняло.       Кап-три Василий Ионов без особого удовольствия ехал на старый аэродром. Багира позвонила ему в его законный выходной аж в 6 утра и практически затребовала, чтобы он сюда явился ни свет ни заря. Она намекнула, что операция не совсем официальная, но очень нужно помочь одному хорошему человеку вытащить другого хорошего человека. Кот, в принципе, долго не упирался — если нужна его помощь, то он готов. Тем более, планы на сегодняшний день у него были крайне банальны — он хотел выспаться во всех позах. Но это, видимо, подождет до следующего раза.       В конце концов, жизнь важнее, пусть он и понятия не имел чья это жизнь. Эта жизнь обязательно кому-то была дорога, его или ее любили, ждали дома, ценили и берегли. Если бы Василий Ионов в свое время смог уберечь одну единственную, самую важную для него жизнь, его бы тоже ждали дома, его бы тоже любили. А может и нет… Но факт остается фактом — сейчас любил только он. Пять лет прошло, а он так и не смог забыть Женьку, не смог найти ей замену, не смог перестать винить себя в ее гибели. Если бы он тогда не натворил делов, она бы не ушла. Возможно, они бы расстались, но она была бы жива. Дослужилась бы уже до каплея или бросила, к чертям, их собачью работу. Может быть путешествовала по миру или наслаждалась уединенной жизнью на берегу теплого моря. Не важно, как бы она жила — она бы просто жила. Женя, несмотря ни на что, любила жизнь. Любила греться в последних лучах солнца, любила подставлять лицо снежинкам, любила собирать большие пожелтевшие листья и вдыхать тонкий аромат распускающихся на деревьях почек. Он навсегда запомнил ее такой — любящей. Его она тоже любила. Любила так, как никто никогда не любил и уже, наверное, не полюбит. А он предал. Предал не просто физически, переспав в пьяном угаре с первой попавшейся девицей — НЕТ! Вася поступил намного хуже — предал ее морально. Он специально хотел сделать ей больно, хотел унизить, растоптать, всадить ей нож в спину. Но еще ужасней было то, что Вася точно знал — Женька все про него поняла. Он ненавидел себя за эти мысли, за свой разбушевавшийся эгоизм, за сказанные слова и поступки. Будь он на ее месте — поступил бы точно также, не раздумывая отправился на выручку другу. Но кап-три Ионов был на своем месте. И теперь никогда уже не узнать кому из них хуже: эфемерно существующей Женьке или ему, физически живущему с непроходящей болью в сердце.       Ему остались лишь воспоминания. Воспоминания о той жизни, когда он был по-настоящему счастлив. Когда мог позволить себе такую роскошь, как одна на двоих кружка самого вкусного кофе с утра, как пустяковая ссора, за которой обязательно следовало ураганное примирение, как совместные вечера на уютной кухне или в дорогом ресторане, как надежная спина, прикрывающая от любых ударов судьбы. Вася купался в этих воспоминаниях, как в теплом море, заворачивался в них, как в мягкий плед. Это было единственное, что у него осталось от Мурашовой. Без нее его жизнь больше не бурлила как быстрый горный ручей, текла размеренно и неохотно, и только потому, что надо. Он что-то ел, куда-то ходил, о чем-то шутил, даже с кем-то спал — в общем просто как-то жил. Благо спасала работа. Только с автоматом наперевес, под пулями или в рукопашной он чувствовал себя живым, настоящим, заряжался адреналином, чтобы ночью, лежа в холодной постели, не корчиться от боли.       Василий Ионов даже не догадывался, что если бы он мог рассказать об этом Женьке, то она бы сначала от души над ним посмеялась, а потом бы горько-горько плакала — она когда-то тоже так жила. Но ее спас Вася, а вот кто спасет его…       Ионов вошел в заброшенный ангар и с удивлением уставился на происходящее в нем. Помимо своих — Бизон и Багира стояли у стены и тоже с интересом за всем наблюдали — в помещении находилось еще с десяток ''не своих'' довольно крепких парней, без опознавательных знаков, но экипированных и вооруженных, как говорится, до зубов. В центре находились двое: то ли пленные, то ли те самые заложники. Но этим лицам непонятной наружности здесь были, видимо, очень ''рады'': рты заткнуты кляпами, руки и ноги надежно привязаны к стульям. Батя в отдалении довольно дружелюбно разговаривал с одним из ''не своих''. Парень, однако, производил впечатление: восточной наружности, ростом не меньше двух метров и весом килограмм за сто двадцать, подтянут, мускулист, накачан — такого с одного удара не свалишь, сразу сравнил силы Кот, но на его стороне боевой опыт. И не таких, если что, ломали.       На вошедшего парня, казалось, никто особого внимания не обратил, поэтому Вася сразу направился к своим. — Ну и что тут за цирк? — вместо ''здрасте'' начал он. — Кабы мы сами знали, — обиженно ответил Бизон, скосившись на Кошкину. — Хотя вот Багира Степановна точно знает, но никак не колется. — Я сама толком ничего не поняла. Это, вообще, Батина инициатива, — парировала Рита и отвернулась. Но она все же лукавила. После ночного разговора с Булатовым, Багира еле дождалась утра, чтобы начать вызванивать Ионова. Именно он ей нужен был здесь позарез. А потом уже, не зная масштабов планируемой вылазки, она набрала Тарасова.       От настойчивых расспросов боевых товарищей Риту спас неожиданно начавшийся кИпиш. Одному из ''не своих'' позвонили, он тут же передал трубку парню, с которым разговаривал Булатов и который видимо был у них за главного. Тот, в свою очередь, одним жестом скомандовал своим ''Внимание'' и направился к двери, очевидно пытаясь кого-то остановить. Батя подошел к своим. — Ну и как нам на все это реагировать? — Бизон буравил начальство испепеляющим взглядом. Кот скучал. А Багира явно нервничала, как кошка перед решающим прыжком. — Пока никак, — Батя был спокоен. — Наблюдаем и ждем.       Тем временем снаружи послышался свист шин, и кто-то оглушительно хлопнул дверцей автомобиля. Парень у дверей напрягся и занял угрожающую позицию. Из-за его внушительных габаритов смерчам ничего видно не было. — Давай только спокойнее, — начал он предупреждающе, как только открылась дверь.       Все напряглись и замерли, но всего лишь на несколько секунд. Далее, внушительное тело, преграждавшее путь, начало, сделав весьма впечатляющий кульбит, оседать на пол. Но не упало, в последний момент его подхватили за руку, помогая устоять на ногах. — Пусти, — раздался грозный рык, заставивший всех встрепенуться.       И если все просто вздрогнули от гневного окрика, то Ионов буквально подпрыгнул на месте. Сердце его замерло, дыхание сбилось, зрачки расширились, а волосы впервые за всю жизнь по-настоящему встали дыбом. Он во все глаза смотрел на вошедшего, точнее на вошедшую. Стройная фигура, обтянутая в черный камуфляж, волосы, собранные в тугой хвост на макушке, сверкающие глаза, голос… — если ему снится сон, то сейчас самое время проснуться. Но он никак не просыпался.       Тем временем вошедшая, не мешкая, двинулась к пленникам. — Где? — громко задала она вопрос, вытаскивая кляп и направляя в голову интервьюируемого ствол ''Гюрзы'' с глушителем. Но в ответ услышала только проклятия и угрозы.       Повторяться девушка не стала. Сделала вертушку, и тело вместе со стулом отлетело на несколько метров. — Геша, допросы — это не твое, — вымученно простонал командир ''не своих'' и криво усмехнулся, почему-то посмотрев на Булатова. Тот лишь улыбался в ответ.       Замечание в свой адрес гостья пропустила мимо ушей. Она вынула кляп у второго товарища, без предупреждения выстрелила ему в ногу и, нацелив оружие между глаз, повторила вопрос. Этого оказалось достаточно, и через минуту точный адрес, где держали некоего Андрея, а также местонахождение заказчика похищения стали известны. Девушка одними глазами отдала приказ стоявшему рядом парню, и он занялся перевязкой раненого. Сама же она, теперь казавшаяся совершенно спокойной, обернулась, убирая оружие в кобуру на ноге. — Ну вот, Шаман, а ты боялся. Я, как видишь, эмоционально уравновешена словно удав. Сдай их кому надо, чтоб под ногами больше не путались, — обратилась она к парню, который пытался ее задержать у дверей. По всему было видно, что они очень хорошо друг друга знают. — Так не пойдет, Геша. Я иду с тобой, — отчеканил Шаман. — Нет! — прозвучал в ответ резкий приказной тон. — И это не обсуждается. Ты возвращаешься домой. На тебе моя семья и девочки.       Девушка развернулась и, казалось, только сейчас заметила стоящую в отдалении группу «Смерч». Было заметно, как она сразу напряглась и неуверенно сделала пару шагов в их сторону. — Товарищ контр-адмирал, зачем вы их в это впутали? — тихо обратилась она к Булатову, указывая на ребят за его спиной. — Мне нужен только вертолет: докинуть туда и вернуться обратно. Все остальное — моя забота. — Твой друг прав, Мурашова, одна ты никуда не полетишь. И это мы тоже обсуждать не будем, — голос Бати был строг, но улыбался он во все 32 зуба. -Вот именно! — наконец-то, не выдержала Багира и кинулась обнимать Женьку. — Девочка моя! Живая! — Твою мать… — Бизон тоже начал отходить от шока. — Ну и сучка ты, Мурка!!! — Борис подхватил девчонок как пушинок и по-медвежьи прижал к себе.       Шаман несколько минут стоял в стороне, давая возможность старым друзьям прочувствовать момент неожиданной встречи, но потом все же обратил на себя внимание — время играло не в их пользу, и группе следовало поторопиться. Мужчина подошел к Булатову и протянул ему руку. — Спасибо, — произнес он негромко. — Геша права. Мне действительно лучше сейчас вернуться. Сюрпризов мы не ждем, но тут, как говорится, лучше перебдеть. — Батя кивнул головой и ответил на рукопожатие, а Шаман обратился уже к Жене, — Возьми с собой еще хоть пару человек. Мне так спокойней будет.       Мурашова вопреки его ожиданиям упираться не стала. — Хорошо, пусть Макс и Змей собираются.       Всего за несколько минут «свои» и «не свои» стали одной командой, сплоченной вокруг Евгении Мурашовой и готовой защищать ее от любой опасности. Несмотря на все перипетии собственной жизни в этом вопросе Женька не менялась — она окружала себя преданными людьми, и сама всегда оставалась им верной. Хотя и в этом правиле у нее, к сожалению, случилось исключение. В общей суматохе сборов никто не обратил особого внимания на находящегося в глубокой прострации близкой к коматозному состоянию Кота. А он, казалось, забыл, как двигаться, думать и даже дышать…       Только сидя в вертолете, Ионов начал понемногу приходить в себя. Первое время после того как группе сообщили о гибели Муры, Вася очень часто представлял себе подобный момент. Его воображение рисовало картины, как он случайно где-нибудь в кафе, на улице, на стоянке или в магазине столкнется с Женькой. Как не сможет подобрать слов, чтобы выразить радость, попросить прощения, признаться в любви. Но с годами ощущение притупилось, и тут на тебе…       Вот она, его Женька, живая и все такая же красивая, только руку протяни и можно почувствовать пульс бьющейся на шее жилки. Но нет, это уже была не Мура, это была какая-то неведомая ему Геша. Не было во взгляде теплоты, не было плавности в движениях, не было легкомысленности и веселости — четкая, собранная, жесткая, готовая убить одним взглядом. Вася неотрывно смотрел на нее, даже не понимая, что выглядит это уже весьма нескромно. Ему было все равно, он никак не мог поверить своим глазам и своим ушам. Пять лет он оплакивал ее смерть и жил с гнетущим чувством вины, пять лет любил эфемерный образ из параллельной вселенной, а она все это время была жива, дышала с ним одним воздухом, ходила по одной земле, смотрела на такое же солнце. Он, конечно, поступил по отношению к ней как настоящая скотина, но до нее ему еще расти и расти…       Женя видела, как смотрел на нее Кот, но сейчас в душе от этого взгляда не затрепетала ни одна струна. Было чувство неизбежности предстоящего разговора и небольшая неловкость, а от этого недовольство на Багиру — по любому это была ее идея. Рита всегда мечтала о хэппи энде между ними, но не случилось. Женя ушла, не прощаясь, и теперь каждый из них шел своей дорогой. У него, наверное, уже давно жена и дети. А у нее есть Андрей, ее жизнь, ее новая прекрасная любовь, которая, как оказалось, намного сильнее всего, что случалось с ней до этого. Главное теперь его вытащить.       Повинуясь только этой, бьющейся как птица в клетке мысли, Мурашова двигалась вперед. Ей казалось, что зрение стало острее, рука тверже, мозг четче. Она шла на выручку единственному своему человеку, сметая на пути все преграды. Но все же была в ней небольшая перемена, которая не укрылась от Ионова. Он, наконец-то, отошел от шока, и наработанный годами профессионализм взял верх над чувствами и эмоциями. А вот Женька, несмотря на показную выдержку и злость, вела себя довольно странно — на поражение не стреляла. Вася в первый момент решил, что промахивается, и только потом заметил, что она специально целится в руки, ноги или плечи — от таких ран обычно не умирают. Для элитного спецназа подобное поведение непростительно, жалости в их профессии места нет, да и в прежней Мурашовой ее не было — никогда не знаешь, кто может выстрелить в спину. Обнаружив новую особенность Муры, Кот неотрывно следил за ней. Он с удивлением для самого себя осознал, что несмотря на разлуку длиною в пять лет, необходимость защищать ее не ослабла. Но ей его забота теперь вряд ли была нужна. Она двигалась к цели практически не пригибаясь и не прячась. И спину ее прикрывал не Вася, а неведомые ему Макс и Змей, двигающиеся за ней как кобры за всемогущим факиром.       Наконец, поставленная задача была выполнена. Группе без особого труда — тут им помог эффект неожиданности — удалось захватить хорошо укрепленную территорию одного из местных князьков, основным доходом которого являлась, по всей видимости, торговля крупными партиями наркотиков. Прочесывая территорию группа обнаружила сарай, доверху заполненный и сырьем, и уже готовыми к отправке партиями товара. Не без удовольствия Бизон и Змей облили его бензином и подожгли. Обезвреженную и связанную охрану заперли в соседнем гостевом домике, и двоих поджигателей, неожиданно слаженно сработавшихся практически без вербального общения, оставили контролировать полыхающий огонь и свору абсолютно невпечатляющей охраны.       А Батя, Багира и Кот во главе с Мурой и двигающимся за ней тенью Максом собрали всех многочисленных проживающих тут обитателей в большом зале главного дома в колониальном стиле. И если члены группы «Смерч», обозревая человек пятнадцать явно мирного населения, состоящего в основном из женщин и детей разного возраста, несколько стушевались и опустили оружие, то Макс, наоборот, опустился чуть за спиной Женьки на одно колено и, выставив автомат на одиночные, нацелил его в толпу. Мурашова тоже повела себя весьма неадекватно. Стянула с лица маску и, без труда притянув к себе мальчишку лет десяти, приставила пистолет к его виску. — Привет! Ты звал –ну вот я и пришла, — обратилась она к мужчине лет сорока, подавшемуся вперед, как только девушка схватила мальчика. По всему было видно, что это его сын. — Ты рад? — Ты??! — хозяин дома в первую секунду обомлел, а потом разразился гневными проклятиями в ее адрес на ломаном русском. Женя на это не обратила никакого внимания и спокойно взвела курок. — Ты не посмеешь!!! — практически прокричал ей мужчина.       Это замечание Мурашова тоже пропустила. Молниеносно выстрелила ему под ноги, заставив подскочить, и вернула ствол к виску мальчика. — Я к тебе в гости не рвалась. Ты сам меня пригласил. Извини, что не оправдала надежд, — девушка была спокойна, а вот хозяин дома тяжело дышал. — Где? — задала вопрос Женя.       Мужчина скосился на второй этаж, указывая на комнаты по правую сторону от лестницы. Мурашова кивнула, и Макс рванул туда. — Я вроде ясно дала понять, что если ты посмеешь тронуть мою семью, я вырежу всех к тебе причастных до седьмого колена. — Мужчина молчал. — Я что невнятно объяснила, что ли? Или ты решил, что бессмертный? Ты меня знаешь, я слово держу, — девушка отвела пистолет и выстрелила практически в сантиметре от виска пожилой женщины, прижимавшей к груди девочку лет пяти. — Пожалуйста… — тихо прошептал мужчина, опускаясь на колени.       Батя, Багира и Кот недоуменно взирали на происходящее. Как-то уж не вязалась Мурашова, которая не хотела убивать людей, стреляя только по ногам и рукам, и которая беспринципно целилась в голову ребенка и в пожилую женщину. Сразу стало понятно, что у нее с хозяином этого дома личные счеты, и прощать их она была не намерена. Женя толкнула мальчишку в толпу и наставила оружие на мужчину, явно намереваясь что-то сказать. Но не успела. Сверху послышались шаги и громкий крик. — Мамочка!       Макс спускался, неся на руках русоволосого мальчугана лет четырех. Ребенок вырвался и кинулся к Жене, и она, молниеносно спрятав оружие за спину, одной рукой подхватила его и прижала к себе что было сил. — Мальчик мой, — зашептала она. — Мамочка, я знал, что ты скоро приедешь. Я им всем говорил, что ты у меня самая крутая. А я не боялся. Честное слово, — малыш тараторил, то обнимая Женю, то порываясь выскользнуть из ее рук. — Ты у меня молодец. Ты знаешь, что мама тебя никому не отдаст, — Женя еще раз прижала к себе сына и выразительно посмотрела на Макса, мол, забери.       Парень тут же подхватил ребенка. — Ну что, Андрюха, пойдем посмотрим, чем там на улице дядя Змей занимается.       Как только мужчина с мальчиком на руках скрылся из виду, хозяин особняка подал голос. — Евгения, с твоим сыном все в порядке… — начал он, но девушка его перебила: — И это твое спасение. Если бы с ним хоть что-то было не так, я не оставила бы здесь даже фундамента. Сейчас я и мои люди уйдем, но если ты еще раз решишь встать на моем пути, я сдержу слово. Никакие моральные принципы не помешают мне убить тебя, всех твоих женщин и детей. Запомни это сам и другим передай, — Женя приблизилась и мужчине и, как ни в чем не бывало, выстрелила ему в ногу. — Это на память!       Кот снова сидел в вертолете. Кот снова пребывал в полнейшем шоке и снова неотрывно смотрел на Женьку, прижимающую к себе спящего мальчугана. Вася думал, что, узнав, что Мурашова жива, испытал всю возможную на свете гамму чувств, но оказывается глубоко ошибался. То, что пережил он, увидев свое маленькое отражение, летящее к Женьке на руки, было невозможно оформить ни в слова, ни приписать к какому-то определенному состоянию. Это было как сто миллионов взорвавшихся атомных бомб. Как одновременное землетрясение, наводнение и цунами, сметающее все на своем пути. Господи, у него есть СЫН!!! Этот мальчик — его СЫН!!! В этом Ионов не сомневался ни секунды. Тут уж, как говорят, тест ДНК нервно курит в сторонке. Природа мастерски скопировала все Васины черты и слепила его миниатюрную копию так абсолютно точно, что становилось даже страшно. Отличались только глаза: у него голубые, а у мальчика — чистые, изумрудные, как у матери.       Вася судорожно сглотнул и украдкой посмотрел на Батю, Багиру и Бизона. Похоже они тоже ничего не знали. Мурашова ушла, никому ничего не сказав. Мало того, что она подстроила свою смерть, так еще и скрывала, что у него растет СЫН. И если бы не вся эта ситуация он, возможно, об этом вообще никогда не узнал. Ионов сжал кулаки, ему хотелось убить за это Женьку, но он не смог даже пошевелиться. Перед ним сидела не его Мура и не та Геша, которая еще утром могла испепелить любого одним взглядом. Ребенка на руках укачивала счастливая Мать. Было видно, что у нее затекла рука, но от молчаливого предложения помочь от Макса, давай, мол, подержу, она категорически отказалась, еще крепче прижав к себе малыша и охраняя его сон словно тигрица. Женька что-то шептала ему на ушко, ласково перебирала волосы, вдыхала его аромат, как самый дорогой парфюм. В ее глазах было столько нежности и любви к этому маленькому существу, что Кот невольно вспомнил, как наговорил ей гадостей о том, что никогда она не сможет стать настоящей заботливой матерью. Его злость улетучилась также быстро, как и нахлынула, уступив место нестерпимой боли, разрывающей грудную клетку. Он ничего не мог ей сказать. Просто не имел права. Ионов собственными руками разрушил свое счастье, сам поставил ее перед фактом, сам оттолкнул. И она ушла, забрав с собой его маленькую часть, которую теперь любила больше собственной жизни. И рядом с ними, похоже, ему места нет.       Вертолет приземлился на базе, и малыш на руках у Жени встрепенулся. Ему все было интересно, он готов был залезть в каждую щель, задавая в секунду тысячу и один вопрос. Но Женя крепко держала его за руку, пресекая попытки побега и разбора винтокрылой машины на мелкие детальки. — Котик, пожалуйста, прекрати баловаться, — сказала Женя довольно строго, но малыш подчиниться не пожелал. — Мама, я не маленький котик уже. Я кот! — упрямо заявил мальчуган и, вырвавшись, побежал к идущим в отдалении Максу и Змею. Их он видимо знал очень хорошо. — Ну кто бы сомневался… — пробубнила Мурашова и, повернув голову, позволила себе, наконец, встретиться взглядом с большим Котом.       Их молчаливый диалог был крайне прост, они задали друг другу только два вопроса, на которые и так знали ответы, но легче от этого никому не стало. — ''Как ты могла так со мной? '' — прочитала Женя в полных боли голубых глазах. Она, если честно, не ожидала, что он так остро отреагирует на их с Андреем появление. Ведь давно уверила себя, что Ионов, поставив точку, спокойно жил дальше. Женя упрямо вздернула подбородок. — ''А как ты мог так со мной? '' — зеленые глаза укололи Васю. Она смотрела на него открыто, без стеснения и неловкости, давая понять, что нисколько не сомневается в принятом ею тогда решении. И если будет нужно без промедления сделает это второй раз. Эту карту Ионову крыть было нечем. Он сам вырыл себе яму, и перебраться через нее шансов у него не было.       Не желая продолжать Женя ускорила шаг и поравнялась с Бизоном, подхватив его под руку. — Борь, подкинешь до гостиницы. У нас самолет только завтра утром. — Мурашова, ты как была дурой так ею и осталась! Какая гостиница? У меня переночуете. Мне так спокойнее будет, — Тарасов обнял Женьку как будто и не было между ними этих пяти лет разлуки. — Спасибо, — прошептала девушка.       Они подошли к машинам. Мура дала указания своим подопечным и, взяв сына за руку, повела его к джипу Тарасова. Но уже у открытой двери ребенок заупрямился. -Кот! –от грозного окрика подпрыгнули все, особенно первый обладатель этого позывного. Девушка тут же осеклась, ощутив на себе взгляды бывших боевых товарищей, особенно колючий взгляд голубых глаз. Она сделала вид, что поперхнулась, и добавила уменьшительно-ласкательный суффикс, -…тик, не выделывайся, садись. Завтра Макс тебя покатает.       Буквально впихнув сына на заднее сиденье, Женя постаралась как можно быстрее скрыться за тонированными стеклами. Она покраснела, ситуация вышла крайне неловкая и предвещающая вопросы, которых Муре не хотелось. Бизон сел за руль, посмотрел на своих пассажиров в зеркало заднего вида и, помолчав несколько минут, все же от замечания не удержался. — Ну, Женька, ты, конечно, выдала… — обрисовал он ситуацию в целом. — Да, я такая, — тяжело выдохнула Мура, и они рассмеялись — плакать теперь уже не было никакого смысла. — Слушай, Борь, может лучше в гостиницу, — сменила тему разговора девушка. — Неудобно тебя обременять. Итак, вас во все это втянула. Жена твоя с детьми вряд ли обрадуются, что ты нас в дом притащил. -Это да, — Тарасов улыбался во весь рот. — Жена моя башку то тебе в два счета открутит. — Борис помолчал и посмотрел Муре в глаза, — Она по тебе скучает. — Да ладно, — рассмеялась Женька и шутливо толкнула мужчину в плечо. — Неужели Уманова? — Бизон утвердительно кивнул. — Ну вы молодцы! Я всегда знала, что у вас все серьезно. Дети есть? — Мы тщательно и планомерно работает над этим.       Позже, укладывая спать сына в тарасовско-умановской квартире, Женя слышала, как тихо переговариваются хозяева, как открывается входная дверь, как шикает на пришедших Олеся и звенит посуда. Поэтому, зайдя на кухню, девушка нисколько не удивилась, увидев за накрытым столом элитное подразделение «Смерч» в полном составе. Почти в полном — Кота формат вечеринки не предусматривал. Навстречу ей поднялся Физик, и Женька горячо его обняла. -Серега!!! — Ну ты… Женька… конечно… — Мыцик не мог подобрать слов.       К ним не удержалась и присоединилась Рита, потом Батя и Пригов. Со словами ''Эх, молодежь'' в своих бизоньих объятиях сжал всех Тарасов. Шумная куча мала на маленькой кухне приобретала угрожающие размеры, поэтому хозяйке дома пришлось начать ругаться. — Если вы мне сейчас Андрюшку разбудите, — зашикала на всех Олеся, — я не знаю, что с вами сделаю. Ребенок итак натерпелся, а вы орете. Садитесь уже за стол. — Все, все, не ругайся, — успокоил жену Борис. Он порывисто обнял ее и поцеловал, в очередной раз за все поблагодарив Бога.       Народ расселся, и только Женя осталась стоять в центре маленькой кухни. Она смущенно улыбалась, окидывая всех взглядом, и по лицу ее покатились горькие слезинки. — Ребят, я так по вам скучала… — Звучит как тост! — Тарасов мастерски, как сложное взрывное устройство разрядил обстановку, и маленький праздник в честь возрождения из пепла Евгении Мурашовой потек своим чередом.       Когда уже было выпито то, что положено, когда начал затихать дружный смех от радостных воспоминаний и закончились новости, которыми обязательно нужно было поделиться, за столом начали проскальзывать минуты тягостной тишины, предшествующей главному разговору вечера. В конце концов, Багира не выдержала и спросила в лоб: — Женька, зачем?       Задавать развернутый вопрос не имело никакого смысла. Все понятно было без слов. Девушка опустила голову. Как бы она ни хотела, но обязана была объясниться перед друзьями. Они имели полное право знать причину ее поступка. От них когда-то зависела ее жизнь. — А что, Ионов в свое время не поделился? — Женя не удержалась и все же съехидничала. Багира отрицательно замотала головой. — Что и даже тебе, Рит, ничего не сказал? — Мне кажется, для него твой поступок тоже стал сюрпризом. Если ЭТО можно так назвать, — довольно жестко парировала Рита.       Она защищала Ионова точно также, как Мура теперь защищает Андрея. Материнский инстинкт — вещь посильнее взрыва в сотню тротиловых килограмм, и на его пути лучше не вставать. Девушка внутренне заулыбалась. Когда-то давно она подколола Риту, сказав, что именно она станет злобной свекровью и выпьет немало кровушки у Васиной жены. На ее месте Женя вела бы себя также, поэтому уже мягче продолжила. — Ты ошибаешься. Ионову причины моего поступка были хорошо известны. Не знал он только о том, что я была беременна. И, если честно, я была уверена, что он тебе обязательно все расскажет, ты сделаешь правильные выводы и остальным намекнешь.       Все как-то сразу напряглись, ожидая услышать какую-нибудь из ряда вон страшную тайну, но Женька только снова заулыбалась. — На самом деле все до банальности просто. И дело тут не в специфике работы и ужасных секретах. Личная жизнь — вот наше больное место, — девушка замолчала, ее никто не торопил. — В общем, все началось где-то за полгода до… моего поступка. Ионов, если помните, сделал мне предложение и завел настойчивую песню о рождении мной ему прекрасных маленьких детей. Кот просил, чтобы я написала рапорт и ушла. Я, в принципе, была согласна, но… — Мура замолчала, собираясь с мыслями. — В общем, сначала была история с кротом, потом с Вороном, потом еще и еще. На этой почве начались скандалы. Все накапливалось как снежный ком. А потом сошла вполне ожидаемая лавина. Тот день, когда она случилась, помню буквально по минутам, как вчерашний. В 11-00 в туалете КТЦ я узнала, что жду ребенка. В 11-15 Дакар сообщил, что Серега в плену. В 11-35 Кот поставил мне ультиматум: если я уйду с Бизоном, то между нами «все». Я просила его не принимать поспешных решений, умаляла, но он остался при своих. В 11-45 мы с Борей улетели. Поступить иначе я не могла. Никто бы из вас не поступил иначе. Думала, вернусь, расскажу о ребенке, он пообижается, но простит. Вернулась, — Женя снова замолчала, пытаясь произнести то, о чем никому за пять лет так и не сказала. — Мы ночью тогда прилетели. Зашла в квартиру, а он… спит с другой… Вот, в принципе, и все. Остальное дело техники. Правильно умирать нас учат практически с первых дней. Позвонила старым знакомым. За мной все почистили. Уехала. Потом Андрюша родился. И жизнь моя засияла совершенно новыми красками. Я ни о чем не жалею. Этот маленький человечек — мое все, — Мура тепло заулыбалась, говоря о сыне.       За столом все молчали. Даже Багира прикусила язычок — ее Васенька оказывается тот еще балбес. Тишину нарушил Батя: — А сейчас ты где? — Сейчас я организовываю модные показы и презентации, тружусь на поприще журналистики и пиара, езжу по миру. В прошлой жизни я была подающей надежды моделью, так что теперь реализовываюсь в этом направлении. Живу тихой мирной жизнью. — А вот это тогда что было? — подал голос Бизон, намекая на похищение ребенка. — А это, не поверите, такая комедия, — Женя засмеялась. — Меня так замуж звали. Придурок этот объявился на презентации нового журнала в Москве. Решил ухаживать, но, получив утвердительный отказ, заявил мне, что если третьей женой к нему не пойду, то он Андрюшу выкрадет. Мол, за ним я все равно к нему на коленях приползу. Кто ж знал, что он не шутил. Ну вот я с вами к нему и пришла. Товарищ не учел, что у меня может быть весьма интересное прошлое. Так что шутка, можно сказать, удалась. — А ребятки откуда? — не унимался Тарасов. — У Шамана свое частное весьма успешное охранное агентство. Мы с детства с ним знакомы. Он муж моей близкой подруги, и, кстати, один из наших, так что и связей, и всего остального хоть отбавляй. — Вернуться никогда не хотела? — задала неожиданный вопрос Олеся, стоявшая у окна. Женя замешкалась. — Нет, — ответила она тихо. — У меня сын. Счастливый маленький человечек. Рисковать своей жизнью я теперь просто не имею права. Не для того я его рожала, чтобы он рос без матери. Он смысл моей жизни. И у него, по сути, кроме меня никого…- Мура хотела еще что-то сказать, но Олеся ее перебила. — А вот тут ты больше не права. — Ума указала пальцем в оконное стекло. — Там внизу счастливый отец сидит.       Нельзя сказать, что для кого-либо за столом эта новость стала неожиданной. — Громко сказано ''счастливый отец'', — попыталась отшутиться Женька. — И тем не менее факт остается фактом, — парировала Олеся.       Женя вышла из парадной и осторожно присела рядом с Котом на лавочку. Он не шелохнулся, даже не взглянул на нее. Они находились в центре огромного мегаполиса, но тишину между ними, казалось, можно было потрогать руками. Никто не хотел начинать разговор. Помнится, этот вид общения никогда не был их сильной стороной. Наконец, Ионов не выдержал: — Когда у него день рождение? — 29-го августа. — Значит в сторожке лесника? — быстро прикинул Вася. — Похоже, что да.       Женька как-то не предполагала, что разговор пойдет в это русло. Ионов был, как ей показалось, неестественно весел, предаваясь совместным воспоминаниям. Он медленно повернулся и посмотрел на девушку в упор, практически не мигая. Она ожидала увидеть в его глазах злость или ненависть, в крайнем случае безразличие. В конце концов, она скрывала от него не только собственную жизнь, но и жизнь его сына, о котором он так мечтал когда-то. Однако глаза Васи снова, как и на аэродроме, до краев были полны болью. У Жени неожиданно защемило сердце. Она без слов и объяснений поняла, что нет у него ни семьи, ни детей, ни какой-то другой жизни, он так и не смог ее отпустить, не научился жить без нее. У нее был Андрей, а что она оставила ему… Мурашовой вдруг стало стыдно, впервые с того момента как она последний раз вышла из его квартиры. — Что он знает обо мне? — Вася взгляда так и не отвел. — Ничего, он еще слишком мал. — Женька, я хочу видеться с ним…       Этой просьбы девушка боялась больше всего. В ее планы не входило сообщать Ионову о ребенке, по крайней мере сейчас. Она так не хотела из-за него рушить свою привычную, устоявшуюся, размеренную жизнь. Они это уже проходили. И ничем хорошим это не закончилось. Мура уже готова была просить его не лезть к ним, умолять оставить их в покое, но рта открыть не смогла. Не только Ионов виноват в том, что они расстались. Она тоже внесла посильную лепту в этот процесс. Женя растерянно провела по карманам и одними глазами попросила у Кота ручку. Он, как и раньше, понял ее без слов и протянул ей миниатюрный Parker. Она свободно и без стеснения взяла его за руку и на ладони написала ему адрес и телефон.       А Вася сидел, боясь дышать. Ее незамысловатое прикосновение выбило его из колеи. Он уже прекратил мечтать о том, что однажды снова ощутит теплоту и нежность ее кожи, почувствует, как пульсирует сердце, услышит ровное дыхание. Но она вернулась. И не просто вернулась, а с его сыном. Вася не мог пока еще принять случившееся, до конца осознать произошедшее. Она перевернула его жизнь с ног на голову. Опять. — Спасибо, — одними губами прошептал Кот, осторожно сжимая ее ладонь. — Соберешься приехать — позвони. Мы часто в разъездах, — Женя отняла руку, поднялась и пошла к парадной. — А что он любит? — услышала она, уже держась за ручку двери. Мурашова обернулась, прищурила глазки и не без ехидства ответила: — Ты не поверишь, Ионов, но он до мозга костей твой сын!       На следующее утро Борис и Олеся посадили Женю с Андрюшей в самолет, и уже через несколько часов Шаман встречал их в аэропорту родного города. Оказавшись в своей квартире, Женя никак не могла собраться и хваталась то за одно, то за другое. В конце концов, она бросила все попытки что-либо сделать и тяжело опустилась на диван, наблюдая за сыном. Он же, наоборот, был собран и увлечен делом. И мальчика можно было понять, его игрушки несколько дней оставались без должного присмотра, и теперь он занимался их серьезным учетом и расстановкой по своим местам. Хотя все это было мало похоже на наведение порядка, скорее на разгром.       Кое-как Женя дожила до вечера, накормила сына ужином, помогла ему убрать игрушки, выкупала и уложила спать. Она доковыляла до своей комнаты и тяжело опустилась на кровать, по привычке сворачиваясь клубочком. Против ее воли из глаз потекли слезы. Нет, она плакала не потому, что выходило напряжение от пережитого за последние несколько дней. Не из-за боязни потерять Андрея — в том, что с ним ничего не случится, и она его обязательно вытащит девушка была уверена с первых секунд. Не из-за нечаянной встречи с Василием Ионовым — она давным-давно сделала его очень маленьким для себя, посадила в такую же маленькую коробочку и спрятала в самый дальний шкаф в самой дальней комнате. Женя навзрыд рыдала, потому что скучала. Смертельно скучала по своей прежней жизни, по накатывающему волнами адреналину, по отдаче оружия и радости от точного выстрела, по тяжести рюкзака за спиной и долгим изматывающим переходам. Чистая и незамутненная темными красками мирная жизнь ее медленно убивала…