Он - её жизнь...

      Кот сидел за барной стойкой одного из самых крутых ночных клубов Питера. Сегодня намечалось продолжение внедрения Мурашовой, и ему, как самому подходящему по фактуре, была отведена роль «присматривать» за ней. Он должен был находиться в зоне ее видимости на всякий случай.       — «Лучше б они меня зверски пытали. Или били. Или сразу пристрелили. Что я им такого сделал? — мысленно возмущался Вася. — Чувствует Пригов что ли, что мне все это поперек горла. Или это Мурашова опять издевается…»       Парень резко опрокинул очередную стопку и решил, что пора с алкоголем притормозить. Мура будет во всю соблазнять клиента, и на пьяную голову он это выдержит вряд ли — кинется бить ему морду и сорвет всю операцию. Он со скучающим видом повернулся и скользнул взглядом по прижавшимся друг к другу Бизону и Багире, которые, сидя в мягких креслах, усиленно изображали влюбленную парочку. А затем, круто развернувшись в противоположную сторону, замер от неожиданности — по лестнице в зал спускалась младший лейтенант Мурашова.       Она выглядела как всегда элегантно и стильно, но даже если бы он увидел ее в валенках и фуфайке, его сердце все равно бы запело. Темное платье на запах с широкой юбкой до колена завязывалось только поясом на талии, глубоко открывая при каждом шаге стройные ножки. Откровенное декольте соблазнительно намекало на шелковистую округлость груди. А шею, запястье и аккуратные ушки украшал инкрустированный нежнейше-белыми камнями комплект: колье-ошейник, широкий браслет и маленькие сережки. Туфли на устойчивой платформе и высоком каблуке добавляли статности ее фигуре и грациозности походке.       Девушка вальяжно подошла к барной стойке, бросила клатч и поманила пальчиком улыбчивого бармена.       — Текилу!       Мура сделала заказ и в образе окинула Кота презрительным взглядом. На самом же деле ее сердце предательски стонало. Голубоглазый каплей, зараза, был бесподобно сложен. Черная рубашка, с расстегнутыми верхними пуговицами, и темные брюки отлично на нем смотрелись. Таким она видела его первый раз. Мурашова сдержала тяжелый вздох, залпом выпила предложенную ей стопку и, отвернувшись, начала бесстыдно клеить бармена.       Фея-крестная при рождении наградила девочку Женю особой привилегией — ее плохо брал алкоголь, а по утрам она вообще почти не страдала похмельем. И сегодня младший лейтенант Мурашова этим талантом собиралась воспользоваться по полной. Она пила рюмку за рюмкой, практически не закусывая, чем привлекала к себе пристальное внимание окружающих, с интересом ожидавших от симпатичной девушки какой-нибудь пикантной выходки, но подобное удовольствие простым смертным она доставлять не собиралась — концерт планировался только для одного человека, который в зале пока так и не появился. Именно поэтому захмелевшая, но не более того, Мура позволяла себе периодически кидать сердитые взгляды в сторону Ионова, который, в свою очередь, смотрел на нее явно не по-товарищески. Она чувствовала, как в ее душе подогретая спиртным закипает праведная злость.       — «Сидит с таким видом, как будто ему не все равно. Сначала от души оскорбляет, а потом прощения просит. И меня еще обвиняет в том, что я фальшивая…»       Мура настолько углубилась в свои желчные размышления, что по-настоящему вздрогнула, когда кто-то аккуратно взял ее под локоть.       — Девушка, а вы не слишком злоупотребляете текилой?       Мужчина смотрел на девушку с плохо скрываемым интересом, отчего Женя внутренне заулыбалась — ее расчет оказался верным.       — А вы что контроль общественного здоровья или у вас тут датчики выпитого стоят? — спросила она язвительно.       — Просто боюсь, что красивая девушка напьется и начнет дебоширить. А у меня все-таки приличное заведение, — он открыто пытался произвести на нее впечатление, намекая на свой статус, но Мура на это никак не отреагировала и елейно парировала.       — Тогда не медлите, вызывайте охрану, пусть хватают меня под белы рученьки и выводят, раз вы так боитесь за свой статус!       Женя повернулась к нему всем телом, состроила на лице ехидную гримасу и протянула изящные запястья, предлагая надеть на нее наручники. Клиент от души улыбнулся, по всему было видно, что девушка, не кинувшаяся перед ними лебезить и заискивать, узнав, что он владелец элитного заведения, ему явно нравилась. Мужчина взял ее руку и нежно поцеловал ладонь.       — Какую же печаль может топить в алкоголе столь обворожительная нимфа? — Женя наигранно смущенно потупилась. — Не отвечайте. Я, кажется, знаю. Я вас узнал, вы были в кафе «Империо» несколько дней назад.       — Оооо, — Мура встрепенулась и зло посмотрела на собеседника. — Засуньте свою жалость себе знаете куда. Без вас справлюсь, — резко отдернув руку, она отвернулась и встала, намереваясь уйти, но мужчина придержал ее за локоть.       — Я чувствую, что должен перед вами извиниться! — отчетливо произнес он. — Я должен был за вас вступиться, но малодушно решил, что меня это не касается. Такой поступок мужчину не красит. Еще раз прошу у вас прощения.       Мурашова насмешливо глянула на Кота, как бы говоря: «Вот как поступают настоящие мужчины!», а потом осторожно присела на место, переключая внимание на объект.       — Спасибо, — тихо произнесла она. — Но это действительно не ваше дело, — и грустно улыбнувшись, опустила голову на руки.       — Вы не должны позволять так с собой обращаться.       — У нас, знаете ли, весовая категория разная, чтобы не позволять.       — Ваш мужчина не понимает своего счастья, — продолжил убеждать ее ничего не подозревающий, к всеобщей радости, клиент.       — Ага, пойдите ему это скажите, и тогда мой изуродованный труп точно найдут в какой-нибудь канаве, — криво усмехнулась девушка. — Он меня к прошлому то ревнует, страшно представить что будет, если ухажер в настоящем появиться. Да и к тому же вы, мужчины, не терпите рядом с собой уверенных женщин. Это напрягает ваше эго.       — А вы уверенная в себе женщина?       В этот момент Мура боковым зрением ухватила, как на Ионове повисла какая-то размалеванная девица, своими пьяными и откровенными телодвижениями делая недвусмысленные намеки. Кот по-хозяйски гладил ее спину, периодически спускаясь к пятой точке, и был явно доволен от осознания того, что сегодняшняя ночь будет крайне нескучна. У Жени помутилось в голове. Злость и ревность, помноженные на алкоголь — гремучая смесь в душе влюбленной женщины, требующая немедленного выхода. И тут «Остапа понесло…»       — Что? — переспросила она громко, но не дав возможности собеседнику повторить вопрос, разразилась неожиданной тирадой. — Да, я в себе уверена. Только что с того-то? Вы же все мыслите стереотипами. Если я, извините за нескромность, красива — значит определенно проститутка. Может быть элитная, но точно проститутка. Если езжу на дорогой машине — значит «папик» подарил. Это как пить дать. А то, что я пахала как проклятая, чтобы заработать себе авторитет и уважение, что все, вообще, с нуля, без какой-либо базы, начинала, что за всю свою жизнь копейки ни у кого не попросила, до этого вы, мужчины, своим умом не доходите. Это далеко. Туда вникать не интересно. Вам же подавай простушек-девственниц, чтоб вы, по-мужски, кулаком по столу, и она вам сразу и борщ, и котлетки, и ноги раздвинула. А самое главное молча, и чтоб обязательно была тупее, чем вы. Тогда вы дома Царь и Бог. Только годик вы с такой поживете и сразу себе в любовницы умную и красивую ищете. Поразвлекаетесь с одной, и сразу вторую в коллекцию. Нас же, в себе уверенных, щадить не надо. Нам можно в лицо любую гадость сказать, обвинить в чем угодно, унизить прилюдно, ударить, да так, чтобы побольнее. Мы просто обязаны все это пережить. У нас-то сердца нет, и о чувства наши можно ноги грязные вытирать. Потом прощения попросил, глазки сочувственные состроил, здоровьем поинтересовался и все — миссия выполнена, кукла готова к следующей порции гадости, — Мура на секунду умолкла, а потом в сердцах продолжила. — Когда мы познакомились, я решила, что вот он — один единственный, думала, что он видит меня настоящую, сумеет отличить зерна от плевел. А он оказался как все. И даже хуже!       Женя тяжело дышала, ее на полном серьезе трясло и поэтому очередную рюмку текилы она практически вырвала из рук опешившего бармена. Она, наконец-то, высказала все, что хотела, все, что так долго накипало у нее в душе, все, что она никогда бы не сказала, глядя ему в глаза. Ей не стало легче. Оформленные в слова ее потаенные мысли повисли как острая гильотина над тоненькой ниточкой, связывающей Женю и Васю. И пусть она сама отчаянно хотела ее порвать. Но сердце все равно… Из глаз закапали предательские слезы.       Мурашова нервно дернулась, когда мужская рука смахнула слезинку с ее щеки.       — «Господи, про него то я совершенно забыла!»       Мысль о том, зачем она, вообще, здесь находится моментально отрезвила девушку. Женя повернулась к клиенту и, смущенно потупившись, уже в образе продолжила.       — Извините, я все-таки вывалила на вас свои проблемы. Вы правы, пора с алкоголем завязывать.       На ее абсолютно незапланированные слезы объект клюнул, как акула на кусок мяса с кровью. В его взгляде совершенно определенно читался порыв спасти так глубоко непонятую девушку от всех обидчиков и излечить ее в своих объятиях. Он взял Женю за руки и приободряюще заговорил.       — Так, уйдите от человека, который вас не ценит. Найдите того, кто разглядит в вас бриллиант. Решайтесь! Жизнь слишком коротка, чтобы идти у кого-то на поводу. Делайте то, отчего будет петь ваше сердце, — он умолк и неожиданно ласково улыбнулся. — Вот от чего поет сердце столь прелестного создания?       — У прелестного создания сердце поет, когда она танцует, — тихо и смущенно ответила Мура.       — А что мешает?       — Травма. Профессиональные танцы для меня закрыты, остается плясать вон как ваши девицы, — Женя указала рукой на гоу-гоу танцовщиц, изрядно смахивающих на обычных проституток.       — А вы и так сможете? — клиент, пытаясь ее развеселить, определенно Женю подначивал.       — А вы во мне сомневаетесь? — приняла вызов девушка. — Только плясать в стаде — это, уж извините, не мое. Я хочу быть одной единственной.       Она сексуально прикусила нижнюю губу и небрежно закинула ногу на ногу. А хозяин заведения не без удовольствия прищурился — он определенно был настроен проверить, насколько далеко может зайти его новая знакомая, поэтому, жестом подозвав одного из своих подчиненных, что-то тихо ему приказал. Затем развернул Женин стул и указал рукой на импровизированную сцену, с которой одна за другой уходили девушки.       — Прошу, — произнес он лукаво.       Произошедшее далее, как и слезы, сценарием внедрения Мурашовой запланировано не было, поэтому поразило не только клиента, но и всех присутствующих, особенно офицеров из группы «Смерч». Женя демонстративно встала и лениво потянула пояс платья, позволяя ему медленно упасть с ее плеч на пол. Она поставила руки на талию, чтобы мужчина, сидевший напротив, смог оценить ее внешний вид. Ее стройное тело, как вторая кожа, облегал черный корсет из тончайшего замысловатого кружева, подчеркивая каждый ее изгиб и соблазнительно приоткрывая бугорки налитых грудей. Миниатюрные трусики и черные кружевные чулки, пристегнутые бретелями к корсету, добавляли супер эротичному образу еще больше пикантности, позволяя разгуляться мужской фантазии. Девушка медленно повернулась и, изящно виляя бедрами, пошла через танцпол к сцене. Заиграла музыкальная композиция, и Женя обхватила рукой шест.       — Спасибо вам, 7 лет занятий гимнастикой, — прошептала она и уверенно закружилась в танце.       Ее движения были плавными и эротичными одновременно. Женя вся отдалась музыке, позволяя ритму вести ее послушное тело. Она не стеснялась своих движений, изгибалась и проделывала трюки, достойные мировых соревнований по пилону — все только для того, чтобы свести с ума или скорее довести до ручки, а так ему и надо, одного единственного мужчину в зале. И это был далеко не объект их спецоперации.       Закончив танец, Мурашова театрально поклонилась и спустилась со сцены. Ей навстречу уже шел клиент, держа наготове платье. И если практически незнакомому мужчине захотелось побыстрее спрятать Женино тело от посторонних глаз и увести от похотливо улюлюкавших посетителей клуба, то что уж говорить о том, что творилось с Василием Ионовым.       Дальнейшие события вечера шли строго по плану. Сразу после сногсшибательного Жениного танца клиент увел девушку в вип-зону, где они были скрыты от посторонних глаз. Прослушка, контролирующая Мурашову, периодически уведомляла Багиру, что у нее все в порядке и помощь ей не требуется. Часам к трем ночи кортеж, который возглавляла и замыкала охрана объекта, вышел из клуба. Клиент поставил новую знакомую перед фактом — одну он ее не отпустит и сам отвезет домой.       — Учтите, на ночной кофе я вас не приглашу, — сразу предупредила девушка.       — Жаль. Но я готов вас ждать столько, сколько понадобиться, — улыбнувшись, ответил мужчина, чем поверг свою охрану в истинный шок — такого от своего шефа они еще не слышали.       Машина подъехала к элитной высотке, в которой по легенде Женя Мурашова снимала квартиру, поставив отношения с гражданским мужем «на паузу». Девушка, поблагодарив нового знакомого за прекрасный вечер, попрощалась и вошла в свой подъезд. Несколько минут она стояла, прижавшись к двери и тяжело дыша, ждала, когда машина ее провожатого уедет, и можно будет, наконец-то, расслабиться, не боясь, что он вернется с каким-нибудь сюрпризом. Продолжение в виде бурной ночи в ее планы никак не входило, хотя клиент-наркобарон ей почти понравился.       Услышав долгожданный шелест шин, Женя облегченно выдохнула, для верности постояла еще пару минут и двинулась к лифту. Поднявшись на нужный этаж, она с удивлением отметила, что свет по сигналу датчика движения не включился. Мура остановилась, давая возможность глазам привыкнуть к полумраку просторного холла и пытаясь понять — это банальное совпадение или все же алкоголь притупил в ней наработанное годами чувство самосохранения. Женя еще раз осмотрелась и осторожно двинулась к своей двери, как вдруг ее грубо схватили и оттащили к небольшому закоулку за лифтом, где скрывались от посторонних глаз всевозможные общедомовые приборы и счетчики. Она тяжело дышала, прижатая к сильному телу. Похититель одной рукой крепко держал ее под грудью, а другой предусмотрительно зажимал рот, не давая возможности закричать. Но кричать и вырываться Мурашовой совершенно не хотелось. Она точно знала, каждой клеточкой тела чувствовала, что за ее спиной стоит Кот.       В Ионове же в этот момент боролась масса противоречивых чувств. Он, наплевав на приказ, ушел из клуба раньше чем должен был и буквально на автомате добрался сюда, движимый только одной целью — убить Мурашову. Ее выходка перед клиентом привела его в полнейшее бешенство. Нет, сначала он хотел снова извиняться. Вася прекрасно понял, что ее эмоциональная речь целиком и полностью была для него. Можно сказать, что он весь вечер специально провоцировал Женю, бесстыдно флиртуя со всеми, кто попадался под руку, потому как другого шанса вывести ее из себя и заставить, наконец-то, сказать ему всю правду, не прикрываясь дежурными фразами, у него могло и не быть. Осознав в сотый раз, какой он на самом деле дурак, Вася собирался на коленях вымаливать у Жени прощение, как вдруг она взяла и разделась перед этим упырем. Соблазнительная, желанная, чувственная, прекрасная его любимая стояла почти нагая перед другим мужчиной, явно наслаждаясь его похотливым взглядом. Ладони Ионова непроизвольно сжались в кулаки, и он уже готов был ринуться в драку, но не успел — она изящно пошла на сцену, чем выбила у него почву из-под ног окончательно. Ее эротичный танец довел его практически до помешательства. Кот смотрел на нее, ничего не видя вокруг. Он бы все отдал, чтобы оказаться с Женей в этот момент наедине. Но как только закончилась музыка, и его Мура опять оказалась в объятиях другого мужчины, уводившего ее в вип-номера, ревность красным туманом окончательно застила ему глаза. Он не помнил, как добрался сюда, сколько времени ждал ее — его не отпускало. Наоборот, он распалялся еще сильнее, становился еще злее на нее, на себя и, вообще, на весь несправедливый мир. Так он и стоял, прижимая к себе ее хрупкое тело и отчетливо понимая, что не сможет себя сдержать и снова сделает ей также больно, как и ему сейчас.       Кот тяжело вздохнул и несколько ослабил хватку. Девушка не отстранилась, не ударила и не заговорила. Она медленно поворачивалась к нему лицом, смакуя каждое невольное прикосновение. Муре казалось, что она впервые в жизни по-настоящему пьяна. И если бы не сильные Васины руки, точно бы упала. Жар его прикосновений, запах его тела, обволакивающий ее как тончайшая вуаль, глаза, пылающие холодным огнем — Женя, наплевав на все преграды, стоящие между ними, вдруг отчетливо осознала — одна ночь, только одна ночь… И пусть они все равно не сумеют понять друг друга. Пусть дальше только пустота. Но она отчаянно хотела эту ночь.       — Ты, — хрипло начал Вася, но договорить не успел — Мура прижала свою ладонь к его губам, другой рукой указывая на сережку в ухе и напоминая о том, что их слушают.       Ионов вернулся в реальность, словно вынырнул из-под толщи воды: она здесь только на одно задание, она еще пять минут назад была с другим, она скоро уйдет навсегда. От осознания этого ему захотелось взвыть в голос, но Женя крепко прижимала свою руку, и он совершенно неожиданно для самого себя прикусил ей палец. Женя ойкнула, но руки не отняла, продолжая смотреть ему в глаза. Вася понял, что сделал ей больно, в груди предательски заныло, и он интуитивно прижался губами к месту укуса, проводя по нему кончиком языка. Тело Муры отреагировало моментально: она вздрогнула от столь чувственной ласки, выгнулась словно кошка и хрипло выдохнула.       — «Я с ней с ума сойду», — пронеслось в Васиной голове и, застонав, он с силой притянул ее к себе, впиваясь поцелуем в манящие губы.       Кот был практически груб, не давая ей возможности ни отстраниться, ни ответить ему. Женя затихла. Она чувствовала, что своей выходкой на танцполе дала ему еще один повод в ней сомневаться, поэтому позволяла сейчас выместить накопившуюся злость и обиду. Но как только движения его губ стали медленнее и нежнее, словно прикосновения сотен крыльев бабочек, она со всей страстью начала отвечать на поцелуй. И вот уже совершенно непонятно кто кого целует: они отдались этому чувственному танцу вместе, позволяя языкам сплетаться в причудливых движениях. Женя обхватила его голову и зарылась руками в волосы. Она привстала на цыпочки, чтобы быть ближе к заветным губам, и он, уловив это едва заметное движение, приподнял ее, позволяя обвить ногами свое тело словно наезднице.       Они потеряли счет времени, они могли целовать друг друга ночь напролет, но неожиданно громкий вой сирены за окном заставил их обоих вздрогнуть и остановиться. Вася наклонил голову, касаясь лбом ее волос и пытаясь заглянуть ей в глаза, но ее ресницы были опущены. Они все еще сжимали друг друга в объятиях, пытаясь восстановить дыхание. Мура первой нарушила союз их тел, осторожно соскальзывая на пол. Медленно она отстранилась и пошла к своей двери, но Кот удержал ее за руку, заставляя посмотреть на него.       — «Не уходи!» — читалось в его умоляющем взгляде. Девушка улыбнулась, и, уверенно сжав его ладонь, потянула за собой.       Кое-как дрожащими руками Женя совладала с замком, и они прошли в квартиру, бесшумно прикрыв за собой дверь. Мура многозначительно подняла палец вверх, показывая, что тут тоже прослушка. Она сняла серьги и, замотав их в первый попавшийся шарф, бросила на комод. А затем потащила Ионова к выходу на просторную террасу, попутно захватив с собой теплый плед — ночами уже было довольно прохладно.       Выйдя из комнаты, девушка резко остановилась, позволяя Васе снова прижаться к ее спине. Он обнял Женю за талию, вдыхая аромат ее волос и разгоряченного тела.       — Почему ты не защищалась, там, у лифта? — вдруг нарушил тишину Кот.       — Я знала, что это ты.       — Ты не могла знать.       — Вася, я тебя чувствую кожей, — прошептала Женя, и Ионов довольно заулыбался.       Он развернул ее к себе, привычным движением подхватил за попку и, окинув взглядом террасу, понес к кофейному столику — маленький диванчик удобным ему не показался. Усадив свою драгоценную ношу на край стола и встав между ее ног, Вася потянул пояс платья. Медлить в его планы не входило — он хотел видеть ее всю, ласкать каждый сантиметр любимого тела, обладать ею. Распахнув послушную ткань, легкими прикосновениями пальцев он начал исследовать ее тело: нежная шея, выступающие косточки ключицы, безупречные холмики грудей, лишь наполовину скрытые корсетом. Он скользнул чуть глубже и накрыл бугорками больших пальцев возбужденные соски. Женя задрожала и потянулась к нему, чтобы, наконец-то, поцеловать, но Вася отстранился и продолжил свое путешествие. Он дошел до нижних бретелек корсета и, одним движением отстегнув их, проник к теплой коже на животе, а затем ниже к маленьким трусикам. Подцепив их, он опрокинул Муру на стол и медленно потянул на себя — эта деталь ее наряда была лишь преградой между ними. Он ласкал ее ноги, гладил бархатистую поверхность бедер, как бы невзначай касаясь заветного бугорка, возвращался назад к упругой груди и шраму за левым ушком, который бесконечно манил его. От таких эротичных прикосновений Женя стонала, уже не стесняясь. Она позволяла ему мучить себя, ласкать ее тело, доводя практически до исступления. Когда сил терпеть эту пытку уже не осталось она выгнулась ему навстречу и едва слышно прошептала.       — Пожалуйста…       Ионов как будто только этого и ждал. Припал к губам в безумном поцелуе, а пальцами накрыл ее жаждущее лоно. Его движения были уже не так легки и нежны, он ласкал ее напористо, неистово, безудержно. Дразнил, бесстыдно касаясь и тут же убирая руку, заставляя ее саму подаваться вперед всем телом, прикусывал светло-коричневые бусинки сосов и вновь возвращался к губам, оставляя влажную дорожку поцелуев на шее. Женя извивалась под его руками, но интуитивно хотела большего. Она сама не поняла, как сумела справиться с пуговицами на его рубашке, и теперь ее руки блуждали по его телу, заставляя уже Васю дрожать и постанывать. Она уверенно спустилась к ремню, но справиться с ним не смогла. Вася заулыбался и прошептал, что-то типа «не-а».       — Ионов, я убью тебя!       Жене показалось, что никому еще она не угрожала с такой страстью. Вася в голос рассмеялся и расстегнул ремень, позволяя освободить его от одежды, мешавшей ее ласкам. Его смех плавно перетек в стон наслаждения, как только она коснулась его нежными руками. Он продлил свою чувственную пытку лишь на несколько мгновений, понимая, что уже близок к апогею их страсти. Но без Жени он не хотел. Внезапный рывок, и стоны их превратились в прерывистые вскрики. Они двигались в одном ритме, словно в наизусть заученном танце повторяя мощные и одновременно нежные движения. Как только Кот почувствовал, что тело Жени начало содрогаться в первых волнах нахлынувшего оргазма, он позволил себе расслабиться. Вася уронил голову ей на плечо и оперся руками на стол — ноги отказывались его не слушаться. Женя ласково прижалась к нему всем телом и запустила тоненькие пальчики в растрепавшиеся волосы.       — Ты сумасшедший, Ионов, — прошептала она.       — Сам в шоке, — ответил Вася, и они оба хрипло рассмеялись.       Из последних сил он подхватил Муру на руки и понес на диванчик, бережно усаживая ее себе на колени. Женя потянулась за пледом и накрыла их разгоряченные тела. Страсти утихли, сердца начали биться ровнее, и к ним вернулась действительность с проблемами, упреками и обидами. Оба понимали, что нужно поговорить, но пока их разговоры только все усложняли, поэтому слова никак не шли. Первым тишину нарушил Вася.       — Прости, — прошептал он.       — Я никогда не спала с Вороном. Я знаю его жену. Я крестила их дочь. Я бы никогда не влезла в чужую семью, — тихо, но отчетливо ответила Женя. Как еще заставить его поверить ее словам она не знала.       — Я знаю. Я думал, что сойду с ума. Прости…       Вася уткнулся носом в Женин шрам, чтобы она не увидела, как кровь бросилась ему в лицо. Оба снова напряглись и замерли.       — Прости, — теперь уже горячо зашептала девушка. Ему не нужны были объяснения, он прекрасно знал, о чем она говорит.       — Я думал, что ты умерла, — не поднимая головы, надрывно произнес Вася.       — Я знаю. Прости…       — Почему ты не нашла меня? Согласись, ведь глупо отрицать, что произошедшее тогда между нами ничего не значило.       Он поднял голову и заглянул ей в глаза. Теперь пришел черед Муры краснеть.       — Именно потому что произошедшее тогда между нами значило для меня гораздо больше, чем я сама могла предполагать. Я побоялась разрушить свою понятную жизнь.       — Почему же все-таки вернулась?       Девушка совсем опустила голову, позволяя волосам упасть и закрыть лицо.       — Потому что лучше сожалеть о том, что все-таки сделала, чем о том, на что так и не решилась, — процитировала она близкого ей человека.       Вася не ответил, только крепче прижал к себе девушку. Женя же осторожно положила голову ему на плечо. Оба растерянно замерли. Произнести то, что они, по сути, должны были сказать друг другу уже давно, неожиданно оказалось легче, чем представлялось им обоим. Однако долгожданное чувство спокойствия и умиротворенности не пришло ни к нему, ни к ней. Наоборот, в образовавшейся тишине становилось все более неуютно и неловко. Оба так долго цеплялись за свои обиды и разногласия, что отпустить их сейчас также легко, как и сказать «прости», оказалось совсем не просто.       — Ну-ну, — наконец-то, заговорил Вася, благоразумно решив, что к дальнейшему внесению ясности в их запутанные отношения они пока не готовы, и поэтому пытаясь свести все в шутку. — Благодаря твоей решительности от КТЦ чуть камня на камне не осталось.       — То есть, я одна, по-твоему, виновата, да? Ну вы и нахал, каплей Ионов! — она быстро просунула руки ему подмышки и начала щекотать, отчего Кот взвился как ужаленный. — Вот Пригов узнает, как ты тут меня истязал практически, он точно разнесет все в радиусе пары километров и…       Женя осеклась на полуслове. Оба перестали смеяться и словно окунулись в параллельную реальность, где были не только они и их разногласия, но и другие люди, работа, устав, командиры и четкое определение понятия «неуставные отношения» — преграды между ними перечислять можно было бесконечно.       — Что делать будем? — погрустнев, спросил парень.       — Пока — молчать, — уверенно ответила Женя. — А дальше посмотрим.       — Молчать? — переспросил Вася, ехидно при этом хмыкнув. — Предлагаешь мне молчать и смотреть как он тебя…       Он не договорил, а Женя тяжело вздохнула. Ну вот опять… Заставить Ионова смотреть на нее иначе будет не так-то просто. Она ловко развернулась к нему всем телом и, усевшись сверху, руками приподняла его лицо, заставляя посмотреть в глаза.       — Кот, посмотри на меня. Я прошу тебя, — он исподлобья глянул на Муру. — Я не собираюсь с ним спать. Ни с кем другим ради работы я спать тоже не собираюсь. Я не проститутка, в конце концов! И если передо поставят выбор: провалить задание или переспать с кем скажут, первое, что я сделаю, это без зазрения совести пристрелю отдавшего подобный приказ. Я пришла в профессию не так как все вы. Это был… — она на секунду умолкла, подбирая слова. Вспоминать и говорить о собственном безрадостном прошлом сейчас совершенно не хотелось. — Это был не мой выбор. Я мечтала о другом, и мне, как вам, не промывали мозги в военных академиях идеологической пургой по типу «умри, но сделай». Я рискую собой не ради абстрактного понятия родины, представители которой меня в свое время выбором не очень баловали, а ради людей, которым я реально могу спасти жизнь. Я безропотно приняла многие правила нашей работы, но тем не менее от своих принципов не отступилась ни разу, — она говорила так, словно хотела отпечатать каждое свое слово в его душе, чтобы он помнил об этом всегда, потому что была уверена — подобное повторится еще, к сожалению, не раз. — Пойми, твоя ревность может стоить мне жизни. Сейчас или в другой раз. А я очень хочу жить. Особенно теперь, — последние слова она произнесла, лукаво улыбаясь и касаясь своими губами его губ, но Вася неожиданно отстранился.       — Я вряд ли смогу еще раз вынести то, что ты устроила в ночном клубе. Особенно теперь, — эхом отозвался он.       — Ты так ничего и не понял, капитан-лейтенант Ионов, — кровь бросилась ей в лицо, и она опустила голову. — Я танцевала только для тебя.       Женя не видела, как Вася выругался одними губами и с усмешкой закатил глаза. Он решил, что комментировать и дальше ее выходку на танцполе чревато последствиями для здоровья, а вот показать насколько его впечатлил эротичный танец «только для него» стоило в полной мере и прямо сейчас.       Позже, когда пульс пришел в норму, а дыхание стало ровнее, Ионов нежно прижимал к себе затихшую в его объятиях девушку. Ему было так хорошо, как никогда и ни с кем прежде. И дело было не в прекрасном и чувственном сексе, а скорее в обладании, душевном и физическом, тем самым своим человеком. И ради этого непередаваемого ощущения он готов был постараться себя перебороть, четко осознавая, что своим поведением, действительно, может погубить и ее, и себя.       — Муренок, — ласково позвал он Женю. Она промурчала в ответ что-то невнятное, отчего Ионов сладко заулыбался. Вася осторожно подхватил ее на руки и понес в спальню. Уложив спящую девушку в постель и заботливо укрыв одеялом, он поцеловал ее в приоткрытые губы и бесшумно вышел из квартиры.       Женя добралась до КТЦ только после обеда. Во-первых, она бесстыдно проспала практически до полудня. Во-вторых, ее мысли целиком и полностью были заняты Василием Ионовым, а это мешало ей собраться и настроиться на нужный лад. И даже с объектом ее спецзадания, звонившим узнать, как девушка себя чувствует после вчерашнего, разговаривала невпопад и в итоге, сославшись на недомогание, бросила трубку.       Не успела она зайти в здание, как ее буквально затащил к себе Пригов обсуждать детали операции, затем Багира, почему-то упорно намекающая на неподобающее поведение Кота в ночном клубе, потом Бизон принялся выяснять, какие еще таланты спрятаны у нее в рукаве. Послав гогочущего Тарасова в одно место, Мура все-таки не оставляла попыток найти Ионова. Спросить о нем прямо было равносильно тому, чтобы всем и сразу рассказать о том, как они провели ночь на террасе конспиративной квартиры. Но ей обязательно нужно было его увидеть, удостовериться, что все произошедшее между ними не сон. Мура себе не признавалась, но в глубине души отчаянно боялась, что его опять укусила какая-нибудь муха, и еще непотушенный костер взаимных обид разгорится с новой силой.       Женя нашла Кота и Физика в тире. Как только она вошла, парни как по команде обернулись в ее сторону. И если старший лейтенант Мыцик, как ей показалось, на несколько секунд смутился, увидев девушку, то капитан-лейтенант Ионов, стоявший за спиной у Физика, одарил ее крайне двусмысленным взглядом, в котором явственно читалось «Я видел тебя голой» и «Я знаю, как ты любишь».       — Ооо, Евгения Валерьевна, — Сергей с успехом преодолел собственную секундную растерянность и видимо решил, что просто обязан высказаться по поводу того, чего, к сожалению, увидеть ему не удалось. — Вряд ли вам нужно упражняться в стрельбе, другие ваши… эээ… таланты прекрасно заменят этот не нужный вам навык.       Ехидное замечание Физика Женя пропустила мимо ушей только лишь потому, что думала в этот момент совершенно о другом.       — «Ионов, подлец, похоже мухами не искусан и еще и смеет издеваться. Ну-ну, посмотрим за кем останется этот раунд».       Она спокойно подошла к барьеру и, встав между парнями, уверенно взяла пистолет.       — Вот, я думаю, Сережа, что главное в оружии — это все-таки предохранитель, — неожиданно обратилась она к Мыцику. — Как выстрелить, если с предохранителя не снять. А если и сможешь выстрелить, то что потом делать? Ждать? Можно неделю. Можно две. А можно сразу месяцев девять.       Девушка чуть повернула голову и посмотрела на офигевшего Физика в упор. Старлей же, совершенно не ожидавший подобного нелогичного выступления от вроде бы всегда адекватной младшего лейтенанта, осторожно приложил ладонь к ее лбу.       — Мурашова, у тебя все в порядке? — удивленно спросил он. — Мне Бизон, конечно, красочно расписал… твои танцы. Но видимо момент, когда ты с шеста брякнулась и головой ударилась, упустил.       — Хотя нет, — Женя утвердительно закивала. — Ты все-таки прав, и дело вовсе не в предохранителе.       Давясь от смеха, Мурашова модельной походкой вышла из комнаты, оставив ничего не понявшего Физика и абсолютно огорошенного Кота. Вчера Василию Ионову посчастливилось думать о чем угодно, но только не о том, какие последствия могут быть после безумной ночи любви между мужчиной и женщиной.       — Ты что-нибудь понял? — обратился к другу Мыцик. — Если у нее до сих пор так язык заплетается, — он щелкнул себе по шее пальцами, намекая на алкоголь, — то, походу, ей вчера было ооочень хорошо.       — И не один раз, — пробубнил себе под нос Вася и пулей вылетел из тира.