Куда приводят сказки?

      — Ой, Вальтц, ты привел новичков? — обрадованно улыбнулась молодая девушка, разглядывая разношёрстную компанию. — Мисс Карма долго ругалась, что ты куда-то пропал, и недавно пошла спать.       — Доброе утро, Энис, — приветливо кивнул Вальтц, жестом приглашая своих спутников присаживаться. — Леди Парфе у себя?       — Да, она у себя, буквально только что вернулась с собрания, — кивнула названная Энис девушка и, дождавшись, пока мальчик скроется на лестнице, перевела взгляд на всё ещё неуверенно топтавшихся в дверях ребят. — Да не стойте вы, присаживайтесь.       Со смесью недоверия и интереса друзья расселись за одним из массивных столов. Судя по размерам помещения, почти весь первый этаж занимала уютная таверна, выдержанная в средневековом стиле, как и всё окружающее. Сбегав за огромную барную стойку, Энис вынесла гостям три чашки ароматно пахнущего чая.       — Спасибо, — нестройным хором поблагодарили ребята, грея руки о горячие кружки, и Алекс виновато признался: — Если честно, у нас денег…       — Ничего страшного, считайте это подарком от заведения, — звонко рассмеялась барменша и, не сдержав любопытства, поинтересовалась: — Вы прибыли издалека?       — Если я правильно поняла, то мы охренеть из какого далёка прибыли, — буркнула Мэй, неодобрительно рассматривая одежду девушки. Просторная светлая юбка ниже колен, милая блузочка с короткими рукавами и закреплённый брошью на шее платок… Если не удастся вернуться, то им что, тоже придётся так ходить? Судя по поджимающей губы Кире, её посещали такие же мысли.       — Не переживайте, леди Парфе поможет вам снять проклятия и вернуться домой, — ободряюще улыбнулась Энис и невольно попятилась от трёх мрачных взглядов, способных составить достойную конкуренцию любому голодному василиску. — Я что-то не так сказала?       — Какие ещё проклятия? — чеканя каждое слово, поинтересовалась Кира, но от многочасового допроса с пристрастием несчастную официантку спас вернувшийся Вальтц.       — Сейчас как раз и выясним, — преувеличенно бодро заявил он и кивнул на дверь неподалеку от стойки. — Пойдёмте, леди Парфе уже ждёт.       — Надеюсь, у этой пироженки будут ответы на наши вопросы, — решительно поднялась Мэй и первой открыла дверь, застыв в проходе. В небольшой уютной комнатке с диванчиками стояла совсем юная девушка, как будто сотканная из радуги и света. Солнечные лучи, пробивающиеся через окно, окутывали её нежно-розовые волосы мягким сиянием, а большие голубые глаза казались чем-то неземным.       — Приветствую вас, — мягко улыбнулась она, и вдалеке словно зазвучал нежный перезвон колокольчиков. — Меня зовут Парфе, я владелица этой таверны. Прошу вас, присаживайтесь.       — Спасибо, — слегка растерянно кивнула Мэй и, стараясь совсем уж откровенно не пялиться на это неземное существо, осторожно устроилась на одном из диванчиков вместе со спутниками. Посмеивающийся Вальтц встал рядом с Парфе.       — Ну, в общем. Я Алекс, — первым пришёл в себя Ал, смущённо улыбнувшись, и, поправив очки, указал на своих товарищей. — Это Кира и Мэй. Сегодня утром мы очнулись в этом городе и очень хотели бы понять, где находимся и как нам вернуться домой.       — Хм, — леди Парфе склонила голову, присматриваясь к ребятам, и задумчиво протянула. — Чувствую на вас следы недавно применённой магии, наверное, поэтому вы и оказались здесь. Вы что-нибудь помните?       — У нас не с памятью проблемы, а с географией, — в голосе Киры явно послышалось нарастающее раздражение. — И нам не по пятнадцать лет, чтобы верить в магию и перемещение в другие миры. Просто дайте нам телефон или хотя бы скажите, где ближайшее шоссе, мы сами всё найдем!       — Но я… не знаю, — Парфе внезапно покачнулась, обхватив виски руками и болезненно поморщившись. Обеспокоенный Вальтц, придержав её за локоть, помог опуститься на диван, вглядываясь в бледное лицо.       — Леди Парфе, что с вами?! — резко развернувшись, мальчишка зло посмотрел на троицу ничего не понимающих друзей. — Что вы с ней сделали?!       — Это не они, — раздался позади него слабый голос, и всё ещё бледная Парфе потерла лоб. — Это её проклятие. Я не смогла выполнить приказ.       — Какой ещё приказ? — мальчишка озадаченно переводил взгляд с хозяйки таверны на ребят, окончательно запутавшихся.       — Подожди, пожалуйста, — более или менее придя в себя, девушка вытянула слабо засветившиеся руки вперёд и тихо прошептала. — Прошу, дай мне ответ.       Словно в ответ на её просьбу, комната озарилась ослепительно-ярким золотистым светом, вынуждая всех зажмуриться, а когда освещение вернулось в норму, все присутстаующие увидели на столике небольшой лист, исписанный от руки.       — С клёна падают листья ясеня, — ошарашенно пробормотала Мэй, наблюдая, как волшебница берёт слегка подрагивающими руками лист и вглядывается в строчки.       — Нифига себе, нифига себе, — поддакнул Алекс, порядком отцензурив продолжение, и тактично кашлянул. — Прошу прощения, леди Парфе, а можно ли вслух?       — Что? Ах да, простите, — виновато улыбнувшись, девушка принялась читать дрожащим голосом.       «Дорогая Парфе! Я искренне верю, что с тобой всё в порядке и что за прошедшие года ты успела осуществить задуманное и победить предательницу Хильдир. Много лет назад ты доверила мне своего ребёнка и попросила спрятать как можно дальше от сумасшедшей Хранительницы. И я выполнила твою просьбу. Пожертвовав многим, я сбежала в другой мир, надеясь, что мы вместе сможем вскоре вернуться, но я просчиталась. В том мире, куда я бежала, не было волшебства, и магия с каждым днём покидала меня. Мне больно это признавать, но скоро я погибну. Я нашла достаточно мощный источник магии в этом мире, наверное, последний из всех существующих, и попробую вернуть твоё дитя в родной мир. Надеюсь, он вырос славным мальчиком, и вы воссоединитесь в уже новом, свободном от Хильдир мире. Не забывшая вас, твоя подруга Ирен.»       Тишина, наступившая после последнего слова, дамокловым мечом нависла над комнатой. Алекс, нервно заёрзавший под пристальными взглядами присутствующих, невольно вжался в диван.       — Не смотрите на меня так, у меня есть родители, и я их знаю, — поправив очки, парень неловко улыбнулся, смотря на застывшую волшебницу. — Простите, но, похоже, Ваша подруга ошиблась.       — Может, она бросила тебя, потому что ей надо было искать источник, а с ребёнком на руках особо не развернёшься? Да и вообще, адаптация к новому миру она такая, — с интересом склонив голову, предположила Мэй, с сомнением потыкав в друга пальцем. — И вдруг на самом деле ты ух какой волшебник, будешь, как и мечтал, метать файерболы и вызывать ураганы…       — Ну, хоть ты не начинай, — горестно застонал Ал, закатив глаза. — И вообще, мне не нравится теория, что я приёмный! Мои родители — обычные люди, а не ведьмы-колдуны.       — Вообще-то, она фея, — подал голос Вальтц, молчавший до этого, скрестив руки на груди. — И, если честно, я тоже считаю, что Ирен что-то напутала.       — Какая разница? — вздохнула Кира, откидываясь на спинку дивана и безучастно смотря перед собой. — Даже если возвращали его, то причем тут мы с Мэй? И откуда проклятия какие-то? Об этом нет ни слова в вашем листочке. И самый главный вопрос — как нам вернуться обратно?       — Пока что я с этим ничем не смогу помочь, — грустно развела руками наконец вернувшаяся в реальность Парфе. — Я не знаю, каким способом Ирен сумела попасть в другой мир и отправить вас сюда, но я спрошу у других фей, может, они чем-то смогут помочь. Также моя напарница поинтересуется у ведьм, Ирен всё-таки была ведьмой, а не феей, а наша магия всё же немного различается. На самый крайний случай можно будет попробовать составить новое заклинание, но для этого понадобится сила обеих Хранительниц.       — Так позовите этих Хранительниц! — не выдержала Кира и тут же закрыла рот рукой, наблюдая, как тихо вскрикнувшая Парфе обхватывает голову руками. — Ой, я не хотела…       — Знаешь, ты лучше пока помолчи, — сочувствующе посмотрела на расстроенную девушку подруга. — Начинать свой путь в новом мире с убийства феи как-то… не особо красиво. И вообще, чего вы паритесь? Это же новый мир, полный невероятных приключений, магии и всего того, о чём мы мечтали. Это только в книжках герои, попавшие в другой мир, стремятся вернуться, но, может, тут не так уж плохо? Надо сначала сравнить, а потом уже думать.       — Видишь ли, в отличие от героев книг, мы не обладаем никакими навыками выживания или суперспособностями, ничего не знаем о культуре и менталитете местных, а в случае чего нам даже некому будет помочь, — вкрадчиво перечислил Алекс, с сомнением качнув головой. — Так что это ты мечтала о подобных приключениях, а наши фантазии ограничивались воображением, а не маниакальным желанием.       — Ой, кто бы говорил насчёт способностей, мистер фей, — беспечно отмахнулась Мэй. — И вообще, мы уже нашли аборигенов, готовых нам хоть немного помочь и всё объяснить, так что не выворобушкивайся. Кстати, — обернувшись к хозяйке трактира и хмуро смотрящему Вальтцу, девушка с любопытством подалась вперёд, — раз уж мы здесь застряли, то можно хоть вводную лекцию об окружающей среде? Что за Хранители, проклятия и прочая магическая мишура?       Дождавшись от слегка пришибленной Парфе слабого кивка, мальчик присел на диван и покачал головой.       — Что ж, если вкратце… В нашем мире издревле существуют два кристалла, отвечающих за магию. Светлый, Люкис, всегда оберегала правительница фей, тёмный же, Тенебрарум, хранила верховная ведьма. Первый подпитывается засчёт любви, радости и счастья, а второй — страха, злобы и ненависти. Это не значит, что все феи добрые, а ведьмы злые, просто необходим баланс между этими первостихиями. Ведьмы, феи и люди — все жили в мире, пока, — Вальтц вздохнул, недовольно морщась от неприятных воспоминаний, — один сказочник не решил написать о магии, ведьмах и феях. В его историях ведьмы всегда были злом, а феи добром. В народе стало складываться определённое мнение, ведьм стали бояться, преследовать и даже сжигать на кострах. Не выдержав боли своих сородичей, Хранительница Тенебрарума сошла с ума и нарушила обещание не вредить людям. Сперва она создала Сказочные проклятия в наказание за веру в сказки, а затем и вовсе стала убивать людей. Много лет феи, люди и некоторые ведьмы боролись с Хильдир, и вот всего четыре года назад её удалось победить. С тех пор у Тенебрарума нет Хранительницы, а что касается Люкиса… Его Хранительница сидит с вами в одной комнате. Несмотря на победу в Великой Войне, баланс очень хрупок, ведь для его полного восстановления требуются обе Хранительницы, а для одной Парфе это слишком тяжёлая ноша.       — Класс, — Алекс устало потёр лоб, пытаясь уложить в голове переизбыток полученной за утро информации. — Получается, эта Ирен прокляла нас, когда переносила? Но зачем?       — Я не думаю, что это была она, — слабо улыбнулась Хранительница. — Вчера ночью я ощутила сильную вспышку энергии Тенебрарума. Скорее всего, Хильдир перед смертью сохранила какую-то часть своей сущности в кристалле, а поскольку она ненавидела меня, то, видимо, проклятия получились спонтанными.       — Высший класс, — заметно помрачневшие ребята переглянулись, — а в чём проклятия-то заключаются?       — Обычно ведьмы сами выбирают проклятия и проклятые знают условия для снятия, но в вашем случае они, скорее всего, наложились на ваши характеры, страхи и переживания, — фея неуверенно закусила губу и, поднявшись, обогнула стол. — Я не уверена, хватит ли у меня сил и умения, но я могу попробовать изучить вас. Возможно, удастся что-то узнать.       — Если Вам не трудно, а нам будет не больно, — вздохнула Мэй. — А может быть так, что проклятие нельзя снять?       — Нет, конечно, проклятие обязательно должно быть снимаемым, иначе оно просто не сработает, — звонко рассмеялась Парфе, протягивая руки сидящей Кире. — Просто расслабься и постарайся ни о чём не думать.       Вокруг девушек, взявшихся за руки, распространилось слабое золотое свечение, фея беззвучно зашевелила губами и внезапно отпрянула, с сожалением смотря на озадаченную Киру.       — У тебя проклятие Сирены, что своим пением подчиняла моряков своей воле. Люди не смеют ослушаться твоих приказов, но с каждым из них ты будешь слабеть, — поймав тонкими пальцами изящный браслет на запястье Киры, Парфе показала всем маленькую водную лилию. — С каждым приказом тратится один лепесток, и если ты истратишь их все, то погибнешь. Мне очень жаль…       — А как снять это проклятие? И вообще, при чём тут я? Я никогда не увлекала за собой мужиков, — девушка недовольно рассматривала свой браслет, которого до этого как будто не замечала.       — Ну, если тут присутствует элемент извращённой логики, то, может, это потому, что ты очень любишь, чтобы всё было по-твоему? Пусть ты этого особо и не показываешь… — Алекс обеспокоенно пересчитал лепестки и нахмурился: — Осталось двенадцать.       — Я не знаю, почему тебе досталось именно такое проклятие, — фея покачала головой и встала напротив Ала. — Снять ты его сможешь, переступив через себя и свои убеждения, отдав приказ, противоречащий твоим истинным желаниям, без оглядки на проклятие.       — Туманная какая-то формулировка, типа нельзя отдать себе приказ помыть посуду, пусть ты даже не хочешь этого делать? Потому что ты будешь знать, что это снимет проклятие? — хмыкнула Мэй. — И что, все они такие заковыристые?       — Да, это не сработает. А проклятия бывают самые разные: иногда проще, иногда сложнее. Но все они чему-то учат и требуют… бескорыстия и самопожертвования, — ободряюще улыбнувшись Алексу, Парфе кивнула: — Не бойся.       — Я и не боюсь, — слегка смущённо отвёл взгляд тот и, дождавшись, пока сияние вновь угаснет, с надеждой посмотрел на фею. — Что?       — Проклятие Спящей Красавицы, — упавшим голосом объявила чародейка, с болью смотря на своего гипотетического отпрыска. — Каждую ночь тебя будут терзать кошмары, и все раны, полученные во сне, останутся с тобой, когда ты проснёшься, пока ты не одолеешь ведьму или три раза не победишь собственный страх.       — Это что, отсылка к тому, что я трус? — нервно усмехнулся парень. — И вообще, сегодня же я нормально на площади спал.       — Думаю, это связано с тем, что принцесса долго спала в замке и про неё многие забыли, как и про тебя, когда ты очутился в другом мире. А сон был магическим, поэтому тебе и не могло ничего сниться, — внезапно Парфе мягко улыбнулась. — С этим проклятием я смогу помочь. Не снять, конечно, но хотя бы не допустить твоей смерти.       — Что-то мне уже не хочется знать свое проклятие, — кисло скривилась Мэй, но все-таки взяла фею за руки. — Зная мой характер, можно догадаться, что ничего приятного там точно не будет…       — Проклятия редко бывают приятными, — виновато улыбнулась Хранительница и, повторив процедуру, зябко поёжилась. — Твоё проклятие Снежной Королевы. Несколько минут в день ты будешь чувствовать боль, что когда-то причиняла другим, а если разобьёшь чьё-то сердце, твоё собственное покроется льдом и ты умрёшь. Чтобы снять проклятие, тебе придётся… Искренне полюбить кого-то.       Раздался странный смешок, и закрывшая лицо руками девушка внезапно расхохоталась. Алекс с Кирой обеспокоенно переглянулись, и парень осторожно положил ладонь на вздрагивающие от смеха плечи, отчего смех прекратился так же внезапно, как и возник.       — То есть, по мнению вашего булыжника, я злая и бессердечная Снежная королева? — с непонятной злой радостью в голосе процедила Мэй. — Что ж, я не против. Спасибо, что не составить из кубиков со словом «жопа» слово «счастье». Вот только не сказочному камню решать, что я должна делать и чувствовать. Я никогда в жизни не стремилась причинять кому-то боль и уж тем более разбивать сердца. В любовь я уже давно не верю, так что если мне предстоит такая глупая смерть, то пусть будет так. А всем присутствующим настоятельно рекомендую забыть о моём проклятии, иначе я самолично вырву ваши сердца, невзирая на пол, возраст и наличие магических способностей!       — Слушай, чего ты так взбеленилась? — Кира неодобрительно покачала головой, поглаживая пальцами лилию на браслете. — У всех проклятия не сахар, но только ты из-за этого устраиваешь сцену. Думаешь, нам с Алом приятны наши условия?       — Я думаю, что с вашими я бы справилась в разы быстрее, — огрызнулась разъярённая девушка, подрываясь и нервно меряя шагами комнату. — Победить страх, ведьму или просто держать рот на замке — это хотя бы можно как-то контролировать.       — То-то у тебя рот никогда не закрывается, — хрупкая Кира тоже вскочила, сжимая руки в кулаки и зло смотря на подругу. — Я, конечно, всегда знала, что ты эгоистка, но мир не крутится вокруг тебя и твоих переживаний! Не удивительно, что тебя наградили таким проклятием, ты такая и есть!       — Девочки, брейк, мы все сейчас на взводе, давайте успокоимся, — вклинился между девицами Ал, миролюбиво поднимая руки. — Давайте лучше сядем и обсудим…       — Заткнись! — хором прикрикнули на него девушки, и Алекс с удивлением понял, что, несмотря на все старания, больше не может вымолвить и слова. Первой сообразила Мэй.       — Ну что, командир в юбке, довольна? Теперь-то уж тебя точно никто ослушаться не может, — ехидно фыркнула она, скрестив руки на груди. — Может, попросишь меня заодно сразу пойти повеситься?       — Я бы с радостью, да не хочу тратить драгоценные лепестки на то, что ты и сама прекрасно можешь сделать, — скрипнула зубами Кира и мрачно уставилась на лилию, лишившуюся ещё одного лепестка. — Ал, прости…       — Вот и славно, по крайней мере, избавлюсь от вашей магической Санта-Барбары, — резко развернувшись, Мэй пулей вылетела из комнаты, напоследок громко хлопнув дверью.       — Мне её вернуть? — вопросительно посмотрел на Парфе молчавший до этого Вальтц, но вместо феи ответила Кира.       — Не надо, не пойдет она никуда вешаться, просто в очередной раз перегнула палку. Пусть она вспыльчивая и упрямая, но уж точно не дура, так что вернётся, а пока проветривается, может, мозги на место встанут, — внимательно посмотрев на Алекса, девушка неуверенно выдохнула, чувствуя, как под пальцами тает очередная часть кувшинки. — Можешь разговаривать.       — Никогда бы не подумал, что мне для этого и правда понадобится разрешение, — благодарно улыбнулся тот, ободряюще сжав плечо подруги. — Спасибо. И прости за то, что пришлось истратить ещё один лепесток.       — Да ладно, я сама виновата, ты же из-за меня говорить не мог, — грустно оглядев оставшуюся часть украшения, Кира цокнула языком. — Но говорить мне и правда не стоит, а то я такими темпами и до вечера не доживу.       — Я подумаю, что можно сделать, — ободряюще улыбнулась Парфе. — Одному мальчику, который не может говорить, я дала игрушечного зайчика, что говорит за него, так что, возможно, и для тебя что-нибудь подберём. А пока… Раз уж вам негде остановиться, то предлагаю расположиться в моей таверне «Сказка», где всем рады. Я создала это место специально для проклятых, так что здесь вы найдёте поддержку и помощь в снятии проклятий. Правда, если честно… Мне тоже потребуется ваша помощь. Я понимаю, что вы на особом положении, но, к сожалению, у меня не так много денег, чтобы помочь всем, так что… Все в «Сказке» чем-то занимаются, и если вас не затруднит…       — Бросьте, — рассмеялся Алекс. — Конечно, мы не будем нахлебниками, тем более что вы нам так помогли. Просто скажите, что делать, и мы согласны работать за ночлег. Только Киру к посетителям не подпускайте, а то боюсь, что прожить хотя бы час для неё будет уже равносильно подвигу.       — Конечно, я не допущу такой ошибки, — весело рассмеялась фея, наблюдая, как насупившаяся Кира ущипнула хихикающего друга за бок. — Вальтц, ты сможешь выделить ребятам комнаты? Пусть они начнут обживаться, переоденутся и попривыкнут. А ближе к обеду решим, что делать дальше.       — Хорошо, — мальчишка резво спрыгнул с дивана и чуть нахмурился, взявшись за ручку двери. — А комнаты две или три?       — Три, конечно, — с мягким упрёком улыбнулась Хранительница. — Я не думаю, что Мэй плохой человек, а хороших мы не бросаем.       Кивнув, Вальтц вышел из комнаты и, ободряюще улыбнувшись ребятам, махнул рукой в сторону лестницы. В таверне уже начинали собираться первые посетители, и, не желая шокировать публику своими нарядами, друзья торопливо шмыгнули за ним.