Слепые слышат

Картинная галерея казалась опустевшей — словно и не было в ней неделю назад огромной толпы и множества журналистов. Перфоманс Ким Тэхена кончился, праздник вместе с ним тоже. Джису долго стояла напротив галереи, пытаясь справиться с собой, не зная, как лучше взять себя в руки. Она была растеряна и смущена — но выбора у нее не было. Если она просто сделает вид, что все забыла, она так и останется в небытие, ей придется принять печальный факт измены мужу с галереистом Чон Чонгуком, как подарок ее памяти и погрязнуть в вопросах. Если же она наберется смелости и подойдет к нему, чтобы спросить, у нее и ее будущего есть шанс. Джису отлично знала, что она не сможет просто взять и забыть обо всем заново. Она ценила даже те крупицы, что дарила ей ее память. И верила, что у нее обязательно получится разобраться во всем. Эта вера вела ее все это время — эта же вера привела ее к картинной галереи. Сон Сынван, милой девушки с хорошими манерами, сегодня не было — вместо нее сидела другая, тоже неизменно вежливая и аккуратно одетая. Купив билет, Джису стало неловко, но девушка подбодрила ее. — В будние дни тут нет дилетантов, — сказала она. — Только профессионалы. Вы ведь искусством интересуетесь, так? Я не ошиблась? — Почему вы так подумали? — рассеянно спросила Джису. — Я на самом деле интересуюсь, но моя специфика литература… — По вам хорошо видно, — покачала та головой. — Вы одеты аккуратно и небрежно одновременно. И вы пришли без фотоаппарата или диктофона — вероятно просто хотите насладиться картинами. Это внушает мне надежду. Большинство девушек вашего возраста приходят сюда только ради своих диссертаций и… Но вторая причина нравится мне меньше. — Какая же вторая причина? — заинтересовалась Джису. — Вы заинтриговали меня. — Вторая причина — молодые и красивые художники, — вздохнула девушка. — Но это уже совсем пассивно. Один Ким Тэхен привлекает к себе так много охотниц за счастьем. Жаль, что все они в пролете, у него на уме одни только картины. Она подмигнула Джису и жестом предложила ей пройти в зал, и Джису улыбнулась ей на прощание. Она вспомнила красивое бледное лицо Тэхена, благородные черты, женский берет на голове — ей стало одновременно неловко и тепло. Странным был тот факт, что память не показала ей ничего о Тэхене — совсем ничего. Если учитывать, что она встречалась с его хорошим другом, вероятно, она и с ним проводила много времени. Джису внезапно остановилась — неприятная мысль охватила ее с головой. А вдруг она делала вид, что ей нравятся картины Тэхена только ради встреч с Чонгуком? Вдруг это была просто уловка, чтобы заставить мужа ослабить его бдительность? Намджун, конечно, не мог и предположить, что его драгоценная женушка бегает в галерею для встреч с любовником. Отвратительно и больно думать о таком — Джису посмотрела в зеркало с грустью всматриваясь в свое красивое лицо — неужели она и на самом деле была такой дрянью? Больно осознавать, что человек, в которого ты веришь, оказывается павшим так низко. — Если вдруг все это подтвердится… — подумала она. — Я не буду врать Намджуну. Я скажу ему правду. Пусть дальше сам решит, что ему делать с нашим браком. Я не буду молчать, хватит и того, что молчала та прошлая Джису. Новой Джису ложь чужда, терпеть ее я не намерена. Это было твердое осознанное решение — и Джису впервые за долгое время не сомневалась в том, что она сама решила. *** Она сразу нашла интересующий ее зал, и тут же с наслаждением начала всматриваться в картины — благо после перфоманса тут их было очень много. Ким Тэхен рисовал тонко — второго такого автора еще поискать нужно было, и Джису почувствовала уважение к человеку, который умел извлекать настоящий звук из своей кисти, тонко чувствовал природу и окружающих. Впрочем, Джису сразу же поняла — Ким Тэхен был еще в поисках. Он искал настоящую материю в окружающем мире, чувствовался его стиль, но не было готового автора — он словно еще начинал свой путь и готовился пройти его с поднятой головой и оголенной кистью. Натюрморты — их было много, почти две стены — сигареты, кофе, фрукты, одна из картин особенно поразила Джису — умирающий персик на дне пустой вазы, за прозрачными боками которой виднелась нежная женская рука. Пейзажи — масло и акварель — тут были и серые городские виды, и тонущие в зелени деревенские окраины. Тут же стояла и новая картина — те самые сады в огне — и Джису захотелось подойти ближе, чтобы прикоснуться к картине — настолько тонко он изобразил пресловутое солнце на цветах. Забыв совершенно, зачем она пришла сюда, Джису ходила по залам, изучая картины, жалея, что не пришла сюда раньше — пока, наконец, не поймала себя на мысли. Одной-единственной мысли, острой, как играл. — Я не помню ничего из того, что вижу тут, — сказала она сама себе. — Все это не пробуждает глубины моей памяти, поэтому оно и настолько ценно для меня. Я изучаю его картины не заново, я вижу их впервые. Она с отчаянием посмотрела на информационный стенд — и до нее дошло, эти картины написаны были за последние два года, то есть за время ее комы и болезни. Значит, где-то здесь были и старые картины Ким Тэхена — и она могла вполне попробовать найти их. Джису стала проходить через залы, минуя других художников, старательно ища то самое, что могло бы заставить ее вспомнить, но ничего подобного не было. Наконец, последний зал был выставкой фоторабот — Ким Тэхен еще и фотографией увлекался. Отчаянно глядя на черно-белые и цветные снимки, Джису пыталась понять, почему тут только новые его работы, голова ее закружилась, и она присела на крошечную скамью, обитую бархатом. И только когда отдышалась, заметила — возле нее сидит молодой мужчина, который с улыбкой смотрит на нее. — Простите… — вырвалось у Джису. — Не заметила вас. — Я специально шел за вами последние минут двадцать, — с улыбкой сказал он, сняв темные очки. — Ким Джису-ним. Вы меня не помните, да? Черт, конечно, вы меня не помните… Мы же встречались всего три раза… Но, узнав, что вы выздоровели, я просто был уверен, что обязан встретиться с вами снова! Это больше чем судьба! — Что? — Джису невольно отшатнулась от мужчины. — Прошу прощения, я… Я не понимаю, о чем вы говорите. — Меня зовут Сон Мино, — сказал он, протянув ей визитку. — Я был представлен вам… Прошло уже два с половиной года. Я режиссер, снимаю кино, то есть… Я хочу сказать, это низкобюджетное кино. Оно не для масс, оно для искусства. У меня режиссерский дуэт. Мы довольно известны в определенных кругах. Я хорошо запомнил вас, потому что у вас удивительная схожесть с госпожой Айрин. Я пару месяцев размышлял, как бы снять вас в одном из моих роликов, даже обсуждал это с ней… К сожалению, сейчас ее нет в живых. — Я действительно не помню вас, — с сожалением сказала Джису. — Простите. Моя память только-только начинает возвращаться ко мне. Некоторые моменты и вовсе за гранью моего понимания. Мне очень неловко, простите… — Нет, нет, — мужчина торопливо покачал головой. — Вам не о чем беспокоиться. Все в полном порядке. Я слышал о вашем горе и имею представление, что вы пережили. К тому же я навещал вас в госпитале, беседовал с вашим мужем. Я рад, что вы вернулись к жизни, вы прекрасно выглядите, Джису-ним, и пусть так будет всегда. Нечасто встретишь молодую и сильную женщину, к тому так тонко чувствующую искусство. Не скрою, вы меня также интересовали безумно как модель… У вас идеальное лицо на мой взгляд… Аура актрисы чувствуется. Вы показывали мне свои профессиональные фото, в руках мастера фотографии вы раскрывались полностью. — Кто-то фотографировал меня? — удивилась Джису. — Я не видела никаких фотографий дома. — Один мой хороший знакомый, — кивнул Сон Мино. — К сожалению, сейчас он не работает в столице, но он делал хорошие снимки. В том числе ваши и госпожи Айрин. — А почему вы сказали, что госпожа Айрин мертва? — спросила Джису. — Она ведь просто пропала без вести… Ее родственники ищут ее. Я знакома с ее братом, он… Он уверен, что она жива. — Надежда способна творить настоящие чудеса, — развел он руками. — Но в наших кругах ее уже оплакали. Понимаете, человека нет уже много лет, к тому же она была заметной фигурой. Внешне холодная, но сердце у нее было огромным. Мы все в нее очень верили, очень. Но Цветочник вряд ли оставил бы ее в живых. Он выбирает лучших, а она была лучшей. — Думаете, что это Цветочник? — Джису почувствовала, как по спине пробежал холодок. — А вдруг нет? Я не совсем хорошо разбираюсь в теме, но мне кажется, это дело гораздо более запутанное, чем кажется. Не может один человек так масштабно работать… Ему обязательно должны помогать. И не один человек. — Интересная мысль… — Сон Мино нахмурился — и только сейчас Джису поняла, образ его был абсолютно разобщенным — худощавый с внешностью экзотической модели, но множество пирсингов и татуировок не гармонировали с красивыми чертами. Да и одет он был странно — широкие брюки, пиджак на голое тело, женский платок на шее. — А с кем в дуэте вы работаете? — решила она поменять тему. — Вы сказали — режиссерский дуэт. — Мой напарник и лучший друг — Ким Джину, — улыбнулся он. — Вы вероятно знаете его… Он очень популярен в стране. Бывший актер, но уже пару лет мы с ним снимаем высокое кино. Работаем много, идей у нас еще больше, стараемся воплотить все в жизнь. — Ким Джину? — Джису вспомнила недавно просмотренные новости — мужчина с абсолютно красивым лицом стоял на модной сцене, равнодушно поглядывая на журналистов и фотографов. Помнится, ее муж тогда пошутил, что этот красавчик похож на ее брата, но Джису подумалось, что Намджун абсолютно не прав. Ее брат был веселым, теплым, улыбчивым, а Ким Джину воплощал в себе холод и все в нем выдавало презрение к окружающим. Сложно было бы конечно судить о нем, не зная его, но Джису почему-то подумала, что она и не хотела бы знакомиться с таким человеком. Удивительным было то, что он работал с Сон Мино — этот молодой человек казался веселым и общительным, однако ее это никак не касалось на самом деле. — Ясно, — кивнула она. — А я вот решила посетить галерею… И никак не могу понять, где выставляют старые работы художников? Тут только последние картины — год, полтора… — Они, вероятно, в частных коллекциях, — сказал Сон Мино. — Ведь его картины отлично продаются. Каждый крупный перфоманс собирает множество потенциальных покупателей. Он продает множество своих картин, в последнее время заграничным галереям. Он довольно популярен. — Правда? — Джису удивилась. — Я никогда бы не подумала… Мне казалось, он рисует для себя, в основном. — В точку попали! — мужчина поднял руку. — Ему действительно все равно на доходы. Но как и все люди, он нуждается в финансировании, и он очень продуктивен. Рисует много — основную массу продает. Но некоторые оставляет. Их выставляют на перфомансах и персональных выставках, а потом он увозит все в свой дом. В Лондоне у него огромный особняк, хорошо защищенный, там много его картин. — Жаль, — покачала головой Джису. — Я бы хотела посмотреть на его старые работы. Мне говорили, что он был моим любимым художником. — Правда? — Мино подозрительно посмотрел на нее. — А кто именно говорил вам? Ваши друзья? — Нет, — Джису удивилась. — Мой муж. А что? Разве это тайна? — Нет, конечно, — мужчина заулыбался и коснулся своего лба. — Просто… Довольно интересно. Я рад, что с вами все хорошо, Ким Джису-ним. Вы были прекрасной моделью и отличным человеком. Пожалуйста, берегите себя. — Простите… — Джису вдруг осенило, и она неловко коснулась рукава Мино, когда тот хотел уже встать. — Могу я задать вам один вопрос? Это довольно важно для меня, а спросить мне не у кого… — Конечно, — улыбнулся тот. — Спрашивайте все, что хотите… — Мне говорили, что я снималась в ролике для промоушена галереи… — Джису стало неловко. — Не вы ли принимали участие в съемках? Простите, возможно, я все перепутала, но… — Я, — коротко кивнул Мино. — Именно я написал сценарий и снял ролик. И вы там были просто прелестны. — Правда? — Джису обрадовалась. — А у вас не сохранилось ничего? Ну фотографий или видео. Я не собираюсь никак это использовать, мне бы просто посмотреть… Я была в синем платье? — В синем… — Сон Мино опустил голову. — А вы помните этот ролик? — Смутно, — призналась Джису. — Но кое-что я вспоминаю. И мне бы очень хотелось увидеть его. Господин Чон Чонгук говорил, что у него тоже есть этот ролик, но не момент с синим платьем, но я помню именно этот цвет и… — Вы встречались с Чонгуком? — серьезно спросил Мино. — Когда? И где? — На прошлой неделе на выставке мастера Ким Тэхена, — пожала плечами Джису. — Они оба узнали меня. Я была главной фанаткой его галереи, они сочувствовали моему горю и обещали помочь. Даже насчет ужина договаривались. — Вот как… — протянул Мино. — Тогда мы с вами должны обязательно поужинать вместе. Черта с два я пропущу его! Я думал, что Чонгук не решится, но раз уж он хочет помочь вам, я тоже вмешаюсь! И пусть не пробует держать меня на расстоянии! — Прошу прощения… — Джису удивилась. — Вы злитесь? — Нет, конечно, — Мино накрыл руками ее ладонь. — Но я думал, что никто из нашего круга не будет общаться с вами, учитывая, что вы теперь другой человек и нуждаетесь в покое и заботе ваших родных. Однако раз мой друг Чонгук хочет возобновить нашу дружбу, я поддержу его! Я ведь все еще не снял вас в своем фильме! И мы не закончили тот самый ролик! Это же моя мечта и мое детище! Я обязательно сделаю это. Джису с удивлением наблюдала за эмоциональным всплеском молодого человека, он был ей непонятен. Однако ей очень понравилась его непосредственность и тонкость — человек искусства он был абсолютно открыт, как чистое дитя. Она поблагодарила его за помощь, и он горячо пообещал ей помочь в ее воспоминаниях. — Я отыщу вам этот ролик, — сказал он на прощание. — И постараюсь найти фотографии моего друга. Спрошу, точнее, можно ли мне взять их. Он сейчас далеко отсюда… Буду рад вам помочь, Ким Джису-ним. Оставьте мне свой номер телефона, прошу вас! Будьте моим вдохновением! — Конечно… — рассеянно пообещала девушка, быстро черкнув номер на обратной стороне его визитки. — Позвоните мне, если что-то найдете. Буду рада ответить. Она торопливо попрощалась с ним, и он тут же ушел, продолжая говорить что-то самому себе, жестикулируя. Теперь ей даже странно было от этой встречи, но ничего плохого к Сон Мино она не почувствовала. Наоборот, он даже понравился ей — эдакий чудачок с хорошим чувством стиля. Джису еще раз подошла к стендам с фотографиями Ким Тэхена. Ничего особенного — те же люди, натюрморты, пейзажи. Только одно фото показалось ей странным. На нем была пустая больничная палата — застеленная кровать, цветы на окне. Эта палата была очень сильно похожа на ее палату, в которой она провела девять месяцев. Джису с интересом изучала вид в окне, пытаясь понять, совпадение это или нет, но так и не смогла определить. Внизу белела дата и название фотографии, короткое и неизменное. — «Привет», — прочла она. — Странно… Даже очень странно. У самого выхода в галерее она обнаружила госпожу Минатодзаки Сану. Красивая японка говорила с мужчиной в темном костюме, ее приятное лицо озаряла холодная улыбка — она делала свои дела. Джису вспомнила, наконец, зачем она тут, и решительно направилась к ней. Если уж кто-то знает, где сейчас Чон Чонгук, то только она — вряд ли этот вопрос можно будет решить с обычным персоналом. — Я вас помню, — с улыбкой сказала девушка. — Вы та самая Ким Джису. Рады приветствовать вас в нашей галерее… — заученно повторила она. — Я хотела бы поговорить с господином Чон, — честно призналась Джису. — Он сообщил мне, что я могу найти его здесь… Это никак не связано с работой, скорее, по личному делу. Не могли бы вы провести меня к нему? — Простите? — холодно подняла бровь девушка. — Но это невозможно. Он наш директор и владелец галереи, я не могу просто водить к нему людей. Даже вас, — добавила она с улыбкой. — Я понимаю, — Джису стало неловко. — Но мне, правда, очень сильно нужно поговорить с ним. Мы говорили тогда, вы помните? Осталось кое-какое дело… — Никак не могу, — пожала плечами Сана. — А теперь простите, у меня много работы. — Хорошо, — Джису опустила голову. — Но тогда не могли бы вы сообщить, что я приходила сюда? Хотя бы просто… И передайте ему пожалуйста мой номер телефона. Если он найдет время, пусть свяжется со мной. — Что же… — на лице девушки мелькнуло раздражение, но хорошее воспитание взяло вверх. — Конечно, передам. А теперь простите. У меня действительно слишком много работы. Джису стало неловко, тем более, что Сана отвернулась от нее, она поклонилась и быстро вышла из галереи. Чувство неудовлетворенности охватывало ее с головой, но выбора не было.