Слепые слышат

— Ким Джи… — Юнги сидел за одиноким столиком и размешивал сахар в черном кофе без молока. — Ты не особо пунктуальна, да? Заставляешь меня ждать… У меня много дел и я не особо люблю тратить время попусту. — Прости, — расстроенная после утренней беседы с соседкой-старухой Джису еле-еле волочила ноги. — Я перепутала поезда… И потом не могла найти это кафе. Пришла в другое — у них одинаковые названия, как оказалось. — Занятная история, — сухо кивнул он. — Так о чем ты хотела поговорить? Постой-ка, ты, наверное, ездила к родителям Суен-а? Хочешь мне что-то передать от ее матери? Он неожиданно для нее посмотрел с некоторой надеждой, которая совсем не подходила к его меланхоличному равнодушному лицу, и Джису стало не по себе. Она впервые почувствовала, что не имеет права лезть в чужие личные истории и ворочать старые страницы, как бы сильно ей этого не хотелось. Поиски поисками — а перед ней сейчас незнакомый человек со своей собственной драмой, и он смотрит с надеждой и мечтой в глазах, вдруг она расскажет ему что-то важное и лично, что может помочь ему исполнить его желание или сделает его счастливым. Ей вдруг отчаянно захотелось не врать хотя бы ему — этому по сути незнакомому человеку — сказать ему правду и поделиться своим горем. И Джису еле ощутимо села на стул напротив него, сложив руки на груди, не в силах поднять на него глаза. И — заплакала. Она знала, что он сейчас смотрит на нее удивленно и растерянно, знала она и то, что он шокирован и озадачен — но ничего поделать с собой не могла. Испуганная и уставшая, опустошенная из-за того, что ей приходится врать мужу, а в ее прошлой жизни вскрываются страшные и грязные подробности — вроде тех, что сегодня утром ей поведала старая соседка-сплетница, Джису впервые за долгое время проявила слабость. Она плакала, вытирая мокрые дорожки с лица, размазывая свой макияж, захлебываясь своим первым осознанным горем, и заранее чувствовала благодарность Мин Юнги за его тактичность — тот просто сидел напротив, деликатно помалкивая, продолжая мешать свой кофе, давая ей время и возможность прийти в себя. — Прости, — пробормотала Джису. — Прости… Мне стыдно за эту сцену. Я не должна… Но… Я так виновата… И хуже всего то… Она открыла глаза и увидела пачку бумажных носовых платков, лежащую перед ней. Мин Юнги рядом уже не было — он отошел к стойке, чтобы повторить свой заказ и попросить травяного чая с пончиками для Джису, пока она приводит себя в порядок. Порядочный мужчина оставался мужчиной даже в такой ситуации. — Характер у тебя сложный, деточка, — снова услышала она в голове скрипучий голос старухи Чхве, и вдруг подумала, что старая ведьма, видимо, права. Не мог простой человек с нормальными ценностями влезть в эту опасную историю, где крутились люди из разных слоев, изменять любящему мужу и подтолкнуть свою не то подругу, не то просто знакомую в объятья смерти. В прошлой своей жизни Джису сделала много странных вещей — и разобраться в них было для нее жизненной необходимостью. — Сделаю это сейчас, пока еще все можно исправить, — строго сказала она своему отражению в крошечном зеркальце. — Иначе после будет поздно. — Ты успокоилась? — спросил вежливый Юнги, возвращаясь к ней с подносом. — А теперь рассказывай мне все. С самого начала — и до конца, как положено. Я умею слушать… — добавил он с улыбкой. *** За пролетевшие два часа Джису успела и наплакаться вдоволь, и наболтаться. Мин Юнги оказался неплохим слушателем, спокойным и сдержанным, к чужим секретам он относился с уважением, в личное не лез — но выводы делал тонко и без напоминаний. Джису, конечно, не хотела сначала рассказывать ему всего, но откровенно открыла ему душу, рассказав о своей амнезии, о странном сне о синих платьях, о том, как фотография Суен нашла в памяти забытые страницы, умолчав, правда, о странном мужчине из ее видений и о сложностях с мужем — и он ни разу не оскорбил ее чувств и не обидел. — Значит, на самом деле ты Суен особо не знаешь, да? — Юнги задумался. — Она просто вызвала у тебя некие воспоминания, но какие ты еще не поняла… Тут есть два варианта, либо ты ее знаешь, либо нет, третьего не дано. — У меня была ее визитка, — Джису отчаянно вцепилась в кружку. — Я хранила ее в молескине. К тому же меня знает Джексон Ван. Он, правда, отказался со мной говорить, но все-таки… — Психика человека — штука тонкая, — задумался Юнги. — А вдруг ты просто фанатела от нее? Или была ее знакомой по каким-нибудь курсам? Суен-а многим интересовалась, девчонки ее обожали, она легко поддерживала любое предложение, любила повеселиться… Джексон вполне мог не одобрять ваше общение, а сейчас, находясь в состоянии депрессии, мог и обвинить тебя в том, в чем ты непричастна. Или же вы были просто знакомыми, ходили вместе в клуб или выпивали где-нибудь… Такое ее парню тоже вполне могло не понравиться. Пережитый тобой стресс мог перемешать все твои воспоминания, а бурная фантазия выдать версию, которую твой мозг вполне мог принять за основную. Но если эти поиски не приносят тебе ни удовольствия, ни пользы — стоит ли вообще вести их тогда? — Но я должна узнать, кто я есть… — в отчаяние сказала девушка. — Я сейчас играю роль, навязанную мне мужем и семьей, но если на самом деле я испытывала другие чувства и эмоции, если внутри меня бушевало иное пламя, разве должна я гасить его, забывая обо всем? — А вдруг тебе не понравится то, что ты обнаружишь? — негромко спросил Юнги. — Вдруг на самом деле этот милый образ и есть как раз то, что может спасти тебя? Вдруг ты всегда мечтала стать именно такой, и теперь жизнь дает тебе шанс. Джи-я, случайности не случайны. Мир зачем-то отвернулся от тебя, чтобы сейчас помочь тебе встать на ноги и быть при этом уже совсем другим человеком… — Тогда я хочу право выбора, — опустила Джису голову. — Я хочу сама решить, кем мне быть теперь — той собой, получившей травму, или это, потерявшей память… На это я хотя бы имею право?.. Юнги с минуту смотрел на нее, а после улыбнулся, взъерошив волосы на затылке. Джису на мгновение показалось, что он почти понимает ее или даже чувствует те же чувства, что и она сама. Ей хотелось говорить с ним еще — впервые за долгое время у нее появилось желание открыться кому-либо, и этот кто-то не был ни ее врачом, ни ее психотерапевтом, ни братом. В отличие от нее самой, Юнги анализировал ее выводы бесстрастно, и его мнение вполне могло помочь ей осознать, какой результат у нее сейчас на руках — и как ей с этим дальше жить. В глубине души Джису понимала, что ей просто жизненно необходимо общество человека извне, способного понять ее и помочь ей. И если Мин Юнги сочтет ее ненормальной сейчас, она потеряет последнюю возможность открыться кому-то или хотя бы просто получить поддержку. — Имеешь право, — наконец, вымолвил он. — Не знаю, почему, но я хочу помочь тебе, Ким Джи. Не спрашивай меня почему — сейчас я пока не готов откровенничать с тобой. Я не знаю тебя, а ты, по сути, не знаешь меня. Но мне тоже нужно разобраться в гибели Суен… Она была для меня важным человеком. Единственно важным, понимаешь? И если есть даже один шанс из миллиона, что в твоей памяти есть хотя бы одна возможность найти того, кто отобрал ее у нас — тогда я хочу помочь тебе вернуть ее. — Спасибо… — пробормотала Джису, улыбаясь. — Спасибо, Оппа! Ты не представляешь даже, как для меня важно слышать такие слова… Вот только не знаю, с чего мне начать… Я получаю обрывочные данные, какие-то кусочки, которые не получается склеить, несмотря на то, что какая-то картина уже вырисовывается. Понимаешь, я обратилась к адвокату найти приватные сведения о каком-то владельце галереи… В то же время мой лучший друг, который дал мне номер адвоката и который был со мной в день моей трагедии, прервал наше общение и не появляется даже в институте. Джексон, парень Джой, меня знает и не желает со мной говорить — но вот его друзья в агентстве никогда раньше меня не видели. И Джой убивает маньяк «Цветочник», который уже несколько лет терроризирует город и не оставляет никаких следов. Думаешь, это совпадение? — Так… — Юнги задумался. — А что еще? — Врач, который меня лечит, видел меня за пару часов до моей травмы, — вспомнила Джису. — В тот день я радовалась чему-то и говорила, что свободна. Но экзаменов у меня не было и никаких важных событий тоже — я проверяла. Быть может, я влезла в какую-то историю, вовлекла в нее Джой, а в тот самый день я… — Джису вдруг осенило, — Оппа, я наверное, узнала что-то важное в тот день, что-то, что могло помочь мне восстановить справедливость или помочь достижению моей цели… — И если следовать твоей логической цепочке… — резюмировал Юнги. — Тогда выходит, что твоя травма не случайность. — Что? — Джису от удивления даже отложила стакан с чаем и внимательно посмотрела на собеседника. — О чем ты? Я не понимаю… Как моя травма соотносится с моей победой в тот день? — Это же логично, — пожал плечами Юнги. — Ты узнала что-то о ком-то, этот кто-то рассердился и попробовал убить тебя. Нормальная реакция обычного мерзавца. Но смерть обошла тебя стороной, ты выжила, а теперь еще и пытаешься вернуть свои воспоминания… — Намджун сказал, что это были уличные грабители… — пробормотала Джису. — Моя семья даже искать их не стала, потому как посчитали их приезжими гастролерами, которые пытались вырвать у меня сумку, но столкнули меня с моста и сбежали с места преступления. Мама говорила, что рано или поздно полиция выйдет на них и… — Твои родители едва тебя не потеряли, — Юнги наклонил голову набок. — Ты едва не погибла, родилась заново, можно сказать. Долгая реабилитация сделала свое дело — им сейчас не до поиска убийц. Они просто хотят забыть весь этот кошмар и радоваться твоим успехам заново. Неужели ты не понимаешь этого? Я могу понять твою семью — учитывая, что в той своей жизни ты запросто влезала в опасные дела, они, наверное, рады, что сейчас ты дома, и будут стараться уберечь тебя от грядущих потерь и проблем. — Но кто мог просто взять и попытаться убить меня? — ужаснулась Джису. — Я же не политик, не звезда… Какие-такие страшные сведения могла я узнать? И зачем мне было это нужно? Я была так счастлива, если судить по рассказам моего брата… Успешно закончила институт, у меня была подработка, диссертацию писала, любимый муж… — она осеклась, вспомнив о том, что по словам адвоката она готовилась к разводу. — Чужая семья — потемки, Ким Джи… — Юнги усмехнулся. — Знаешь, возвращайся-ка ты домой. Успокойся, приведи нервы в порядок. В этом деле есть один свидетель, который может тебе помочь — и нам придется поговорить с ним. Учитывая, что тебя он уже ненавидит, это будет сложно. Да и я вряд ли помогу тебе в этом… — Ты о Джексоне Ване говоришь? — Джису задумалась. — Ты с ним знаком? — Да, но друзьями нас не назовешь, — пожал плечами Юнги. — Но есть у меня одна идея, как заставить его поговорить с тобой. Даже у такого брутала и качка есть одно слабое место… Если, конечно, не говорить сейчас о Суен, — помолчав, добавил он. — Ты же не о Хоби-оппе говоришь? — тихо спросила Джису. — Он мне сказал… — Я хорошо знаком с Хосоком, — Юнги усмехнулся. — Можно сказать, пару раз выручал его. К тому же его девушка со мной в хороших отношениях, а он на нее надышаться не может. В любом случае, у меня получится надавить на него. Приложу все усилия… А ты пока посмотри дома нет ли еще каких-нибудь вещей… Ведь если ты что-то о ком-то узнала, у тебя могут сохраниться контакты, номера, документы… — Я хочу посетить галерею, о которой просила собрать сведения, — Джису почувствовала собственную решимость. — Мои подруги, правда, говорят, что я всегда увлекалась искусством, но вряд ли я стала бы платить за это частному детективу… Посещу галерею, подумаю… Может, там кто-нибудь узнает меня? — Тогда будем держать связь? — Юнги поднялся из-за стола и протянул руку Джису. — Я помогу тебе, Ким Джи, а ты поможешь мне. — Договорились, — широко улыбнулась Джису — рука у Юнги была крепкая и очень-очень теплая. *** Сокджин работал в юридической консультации и жил неподалеку от офиса. Намджун после выписки пару раз привозил ее сюда, в надежде, что она вспомнит что-нибудь — но все было тщетно. С трепетом и скрытой радостью Джису перешла дорогу на светофоре и вошла в просторный холл офиса. Тут повсюду ходили красивые девушки в узких юбках до колен и мужчины в костюмах. — Я к господину Ким, — сообщила Джису. — Ким Сокджину. — У вас консультация? — равнодушно спросила та. — Через полчаса господин Ким принимает клиента. Если вы просто по личному вопросу, то попрошу вас зайти в другое время… — она ревниво скользнула по фигурке Джису, по ее лицу, скривив лицо. Джису удивилась неприязни незнакомки, но потом ее осенило — ее брат довольно красивый молодой человек и пользуется вниманием девушек, и сейчас ее приняли за какую-то из его подружек, то бишь за соперницу. Джису стало смешно, и она специально положила руку на столик девушке, чтобы было видно обручальное кольцо. — Простите, — улыбнулась Джису. — Я его сестра. Сообщите ему, меня он обязательно примет. — Вот как… — девушка заметно просветлела лицом. — Очень приятно… Мы и не знали, что у господина Ким есть младшая сестра… Хотя вы безумно похожи, как я сразу не заметила! Те же глаза, тот же взгляд! Продолжая рассыпаться в комплиментах, широко улыбаясь, девушка позвонила по селектору и тут же сообщила Джису: — Он в своем кабинете — прямо по коридору, вторая дверь слева… Работает с документами. — Спасибо, — улыбнулась Джису. — Удачного вам дня. — И вам… — секретарша отчаянно пыталась произвести впечатление. — У вас замечательный брат… Джина она нашла в его кабинете, как и было сказано. Он мирно сидел за столом и читал газету, попивая кофе. — Ну что? — поднял он голову. — Решила Оппу навестить? Или соскучилась? — И то, и другое, — Джису ответила в тон ему и тут же кивнула. — Третье, кстати, тоже. — А я о третьем и не говорил… — развел руками Джин. — Может, поедим вместе? Или домой тебя отвезти? — Я не займу много времени… — Джису села на удобный диван и огляделась. — Это что — я? — спросила она, указав на красивую рамку с тремя фотографиями — на одной из них маленькая девочка в платье не по размеру держала на руках котенка. — Перестала себя узнавать? — проворчал Джин. — Тебе тут восемь. Я нашел это фото, когда ты была в коме. Из-за работы я не мог проводить все дни у твоей постели, но мне физически нужно было ощущать твое присутствие даже здесь. Хорошая тут… Моя любимая сестренка… — Оппа… — Джису улыбнулась. — Я сейчас слезу пущу… Какой ты хороший… — передразнила его она. — Вредина, — Джин показал ей язык. — Я хороший Оппа, я знаю. И между прочим, на двух других фото ты тоже есть. Джису улыбнулась разглядывая яркие фотокарточки. На второй была их семья — папа, мама в национальном костюме, Сокджин, ученик старшего класса, и Джису в школьной форме с цветами, лицо ее опухло от слез. — Ты тогда в школу не хотела идти, — рассмеялся Сокджин. — Ленивая была. Мама так тебя ругала… — А это? — Джису вспомнила. — На том балу, да? Благотворительном? — Да, — Джин улыбнулся. — Там, правда, еще Бэкхен и Намджун, но их не вырезать оттуда. — А эту госпожу вырезать не собираешься? — усмехнулась Джису. — Такая красивая… Это ведь та самая госпожа Айрин? Которая пропала? — Она была к тебе очень добра… — Джин вспомнил. — Весь вечер хвалила тебя, говорила, что ты талантлива. Она очень добрая была, эта Нуна… Красивая и добрая. Жаль, что вышло с ней именно так. Тела до сих пор не нашли… — Мое бы тоже не нашли, если бы не доктор Пак… — неловко вставила Джису. — Он меня нашел чудом. И из комы тоже вывел. Иначе меня бы уже не было. — Мы с мамой молимся за него каждый день, — Джин поднялся и подошел к мини-бару, достав оттуда бутылку колы, потом, подумав, поменял ее на пачку сока. — Тебе холодный нельзя… — Но теперь я здорова, — осторожно начала Джису. — Не кажется ли тебе, что пора начать поиски того или тех, кто так поступил со мной? — О чем ты? — большие глаза Джина удивленно смотрели на Джису. — Ты о следствие хочешь узнать? Спроси тогда Джуна, он всем этим занимался… — Я о другом, — покачала головой Джису. — Почему вы не ищите тех, кто едва не убил меня? Боитесь? — Не хотим ворошить прошлое, — Джин подошел к Джису и положил ладонь ей на лоб. — Я сейчас отменю встречу и отвезу тебя домой. Ты явно переутомилась сегодня. Странные разговоры ведешь. — Я хочу знать, — упрямо повторила Джису. — Или вы уже узнали, кто напал на меня и боитесь того, что они завершат начатое? А может… Не хотите, чтобы я все вспомнила? — Ты с ума сошла? — ужаснулся Джин. — Джи, ты с ума сошла? Кто тебе такую глупость сказал? — Пора рассказать мне правду, Оппа, — Джису смотрела в его глаза и не чувствовала ни страха, ни неуверенности. — Расскажи мне все, если ты на самом деле любишь свою сестру.