Я такая,какая есть...

***

      Я очнулась в какой-то приёмной больницы. Было подозрительно тихо. Напротив находилась высокая стойка, за которой стояла молоденькая медсестра и по-видимому она перебирала какие-то бумаги или документы. Я ещё раз осмотрелась и попыталась вспомнить, как я тут вообще оказалась. Последнее что помню, это как я ехала в кафе. Ведь вечером мы собирались выступить там, чтобы хоть немного разгрузиться перед фестивалем. Но вспомнить, что было после этого, мне не удалось. Решила спросить у девушки. Встала и осознала, что я босиком. Вот это меня очень напрягало. Пока что картина такая: до кафе я так и не доехала, оказалась в больнице, при этом, абсолютно не помня, что происходило до этого. И да, кто-то забрал мои кроссовки. Весело конечно…       Я подошла к стойке. Девушка не обратила на меня вообще никакого внимания. — Добрый день. — Сказала я. Опять ноль внимания. — Извините, вы не знаете, как я тут оказалась и где моя обувь?       Медсестра даже глаза не повела и продолжала перебирать медицинские карты. Как будто меня и вовсе здесь нет. Может она в наушниках? — Девушка! — Махнула рукой я практически около её лица. — Вы меня слышите?       Ничего не изменилось. Я махнула рукой и пошла по коридорам, пытаясь найти ещё кого-нибудь из персонала больницы. Всё-таки, что тут вообще происходит? Мне эта ситуация вообще почему-то не нравится. Вдруг в конце одного из коридоров я заметила ещё одну медсестру. Она находилась достаточно далеко от меня и поэтому я побежала, чтобы догнать её. Я догнала, но они, похоже, все вставили беруши в уши и всем свои коллективом начали игнорировать меня. Хотя, если две медсестры, которые по факту должны помогать людям, полностью проигнорили меня, это не значит, что весь персонал наплевал на свои обязанности с высокой горы.       Решила спросить у других пациентов. Заметила бабушку, которая сидела со своей маленькой внучкой около кабинета педиатра. Подошла к ней. — Извините. — Начала я. Бабушка вроде бы и смотрит в мою сторону. — А вы не знаете где кабинет главврача или указатель хотя бы? Бабушка отвернулась от меня и посмотрела на свою внучку. — Надо в магазин зайти и молока купить. — Сказала она и поправила воротник на платьице девочки. — И мороженого! — Ответила внучка. — Что? — Удивившись, спросила я сама у себя. — Вы меня слышите? — Опять обратилась я к бабушке. Ответа не последовало. — Меня вообще кто-нибудь слышит?! — Прокричала я, чуть ли не на всю больницу.       Ничего. Ни единого звука в ответ. У меня начинается паника. Просто жуткая паника. Если это шутка, она очень неудачная. Но вдруг я почувствовала, как в грудь как будто бы ударило два электрических заряда. Я попыталась назад. Но в следующую секунду я опять ничего не чувствовала. Опять заряд. И снова через секунду никаких ощущений. И третий раз. Я потеряла сознание.       Очнулась я уже в другом месте. Какая-то большая комната в полумраке. Повсюду медицинские приборы, какие-то шкафчики и тумбочки с различными лекарствами. Врачи, которые столпились у стола, на котором были сосредоточены все источники света. В тишине пищат приборы. Похоже на операционную. Я поднялась на ноги. — Сердцебиение в норме. — Сказал один из врачей. — Продолжаем операцию. — Что я здесь делаю? — Спросила я, в надежде, что меня кто-то услышит.       Всё та же ситуация. Меня как будто бы не слышат. Я подошла ближе и просто потеряла дар речи. На операционном столе лежала я. Замерла и просто смотрела сама на себя как в зеркало. Но это была не очень приятная я. Кожа очень бледная, почти белая. На лице и шее множество ссадин и пятна тёмной крови. Была подключена искусственная вентиляция лёгких. Что-то очень странное происходит тут. По словам одного из докторов, я попала в аварию. При чём очень серьёзную. Водитель, который вёз меня и водитель и пассажир другой машины погибли на месте. Будь проклята та минута, когда я села в эту машину.       Потом задумываюсь о своём состоянии. Если я не мертва — а раз прибор, который считывает сердцебиение, усердно попискивает, то, видимо, нет, — но нахожусь не в своём теле, могу ли я отправиться, куда я захочу? Может, я призрак? А смогу ли я перенестись в Париж? Например, в гости к Одуванчику. Так мы с мамой называли бабушку, которая жила напротив нас. И она часто нянчилась со мной, пока мама была на работе. Честно, добрейшей души женщина, а пирожки у неё объеденье.       Ради эксперимента, подхожу к стене почти вплотную и стараюсь пройти сквозь неё. Не получается. Я бы себе заработала большой синяк, если бы не моё состояние никем невидимости никем не слышимости.       Но если на то и пошло и моя душа каким-то поворотом отделилась от тела, то это самое тупое совпадение на планете. Ведь мои родители и занимаются этой мистической фигнёй. Ох, как совпало!       Судя по разговорам врачей, у меня куча различных повреждений. Начиная многочисленными ранками и ссадинами и заканчивая переломом трёх рёбер и повреждением головного мозга, а также внутренне кровотечение, эпицентр которого, врачи так и не могут найти. Операция длится слишком долго. Удивляюсь врачам, неужели они не устают. Хотя конечно устают. Спасать жизнь человеку, это сложнее чем пробежать многокилометровый марафон. Сейчас они пытаются найти, чем вызвано кровотечение, и остановить его.       Операция закончилась через несколько часов. Меня перевели в реанимацию. Множество трубочек, проводков отходило от моего почти бездыханного тела. Кожа посерела. В палате было ещё три кровати, но я была одна. Помимо меня, тут ещё были две медсестры. Они бегали от прибора к прибору и считывали различные показатели, а потом записывали их в какой-то журнал. Одна медсестра была очень неприятна на вид. Косые глаза и тоненькие губы, покрашенные в ярко розовую помаду и изогнутые в недовольной ухмылке. Она мне напоминала тётю Галю — продавщицу в мелком магазинчике недалеко от моего дома. А вторая была очень даже симпатичной. Тёмные волосы и немного уставшие на вид глаза. Она была рядом во время операции. Я заметила, что тогда она бережно гладила меня по волосам, при этом следив за сердцебиением.       В палату вошёл врач, который меня оперировал. Молоденькая медсестра отдала ему журнал, куда они всё записывали. Врач грустно покачал головой. Я подошла поближе, чтобы слышать их тихий разговор. — Третья степень комы. — Сказала он, внимательно изучив записи медсестёр. — Так и думал. В смысле кома? Третья степень? Что это вообще значит? Продолжила слушать. — Чудо, что она вообще выжила. — Продолжил доктор. — Остальные все погибли на месте. Так, просто детальнейшее наблюдение. Все изменения должны быть зафиксированы. Первая ночь, самая сложная, а там уже посмотрим, что с ней будет. Хотя показатели уже понемногу приходят в норму. — Что родителям говорить? — Спросила вторая медсестра. — Они в коридоре уже около четырёх часов сидят. — С ними я сам поговорю. — Ответил он и направился к выходу.       Я проскочила за ним в дверной проем, и мы оказались в широком больничном коридоре. Тут было несколько таких палат, на подобии моей палаты. И почти в каждой лежали люди. Такие же как и я. Значит они приблизительно в таком же состоянии, что и я. Так? А почему тогда их двойников нет в коридорах? Почему я одна такая?       Оставив позади широкие автоматические двери отделения интенсивной терапии или реанимации, мы с доктором оказались в зале ожидания. Там я увидела маму и папу. Не знаю почему, но когда я увидела их вдвоём, мне сразу стало как-то спокойней. Интересно мама уже сказала ему?       Как только они увидели доктора, они вскочили с кресел и подошли к нему. Отец крепко держал маму за руку. — Что с ней? — Дрожащим голосом спросила мама. Доктор вздохнул. — Ваша дочь попала в очень серьёзную аварию. — Начал он. — К нам она была доставлена с множеством ран, переломом трёх рёбер, внутренним кровотечением и самое серьёзное, незначительное повреждение головного мозга. Хоть, это повреждение не значительное, оно привело к коме третьей степени. Это очень серьёзно. Обычно, мы предупреждаем близких, чтобы готовились к худшему. — В смысле к худшему? — Спросила я, в ужасе. — Он намекает на то, что я больше не очнусь? Или что? — Но вам, я такого не скажу. — Продолжил он. — Девушка сильная и сейчас она быстро приходит в норму после операции. Её шансы выжить намного больше, чем у остальных в такой же ситуации. Сейчас я вам рекомендую ехать домой и немного отдохнуть. Завтра уже думаю, к ней можно будет зайти. Если у вас нет вопросов, то я пойду. — Спасибо… — Сказал отец, поняв, что мама сейчас не в силах что-либо говорить.       Доктор ушёл. Мама села в кресло, и опёршись локтями на колени, закрыла лицо руками. Отец се рядом и взял её руки в свои. — Мариш, всё будет хорошо. — Прошептал он. — Ты же слышала доктора. — Я просто чувствую себя бесполезной… — Ответила мама. — А вдруг она не очнётся? Что я тогда буду делать? — Не думай об этом. — Сказал папа.- Конечно, она очнётся и всё будет хорошо.       Мама медленно кивнула головой и опустила свой взгляд в пол. Я села в кресло напротив них и мне прямо очень хотелось обнять маму, но я не могла… — Жень, мне нужно тебе сказать кое-что. — Мариш, давай потом. Давай я тебя домой отвезу. Тебе нужно отдохнуть. — Нет. Сейчас. — Произнесла мама. — Давно надо было тебе сказать, но я побоялась… Жень, Алина — твоя дочь.       Она сказала… стала наблюдать за реакцией отца. Мне интересно, что он сделает. Он ведь может просто уйти… Но нет. Он сел рядом и прижал маму к сердцу. — Всё… Больше не отпущу никуда… Ни тебя, ни её… — Тихо сказал он.       На моём лице появилась улыбка. Что, что, но за маму я спокойна. Ведь я верю, что папа защитит её и поддержит, если будет нужно. Через некоторое время они уехали. Я вернулась к своей палате, но заходить внутрь мне хотелось. Видеть себя в таком состоянии и осознавать, что ты возможно не проснёшься и моё нынешнее состояние это подготовка к «свету в конце туннеля». А что после меня останется? Мамин большой альбом с моими фотографиями и пара записей в различных отделениях полиции Парижа и Киева? Мне кажется, что даже Серёже станет без меня лучше. Он помирится с отцом и возможно сыграет свадьбу с какой-нибудь фифочкой из богатой семьи. Не хочу я умирать. Не хочу! Ведь я ещё ничего не сделала. Впереди ещё столько невыполненных целей. Например, профессия журналистки, путешествия и я, как и многие девочки, в тайне, мечтала о красивой свадьбе где-нибудь на берегу моря. Но для начала хотя бы закончить школу…       Но как вернуться? Это произойдёт как-нибудь само собой или мне придётся как-то этому поспособствовать?