Смертельное обучение

— Аркадий Васильевич, ну пожалуйста! — завывала я, буквально повиснув у преподавателя по высшей математике на шее. Мужчина тяжело вздохнул, пытаясь оторвать меня от себя. Получалось у него плохо. Хватка у меня железная. Наш кот Мурся может подтвердить. — Не поступайте так со мной! Вы хотите, чтобы меня из дома вышвырнули? Чтобы я осталась на улице и умерла в нищите? — я громко всхлипнула, размазывая тушь и тихо радуюсь, что в школе посещала актерский кружок. — Годужкова, перестань реветь! — я вздрогнула от грозного рыка Аркадия Васильевича, которого в народе лаского называли «Аркоша». С минуты мы глядели друг друга в глаза. Потом я поняла, что оступать уже поздно и вновь тихо всхлипнула, но мужчина поднял руку. — Даже не начинай, Виталина, — устало попросил Аркоша. Мне даже жалко стало его. На первом экзамене он был бодр и весел, на первой пересдаче просто бодр, на второй уже потерявший надежду, а на третьей уже совсем отчаявшийся.       Но я ведь тоже не виновата! Не понимала я эту высшую математику! В обычную и то не вникала, что уж про высшую говорить… Поэтому на первом же экзамен первого курса и провалилась. И на пересдачах тоже. — Виталина, ты не понимаешь, что плаваешь в материале? — не плаваю, Аркоша, а тону… — Ты не смогла ответить ни на один вопрос ни на одной пересдаче! Я и так сделал тебе исключение, Годужкова, и вместе двух попыток у тебя было три! — оторвав все-таки меня от себя, преподаватель устало уселся на парту. — Аркадий Васильевич, ну что мне делать дальше? — замогильным тоном спросила я, уже прикидывая в голове способы пыток, которые родители применят на мне, когда узнают, что их дочурка вылетела из университета. Аркоша тяжело вздохнул, взъерошив едва коснувшиеся сединой волосы. Мужчина он был крупный, грузный и парта под ним жалобно затрещала. Я тяжело сглотнула, представив, как она ломается под его весом. — Все, что я могу тебе посоветовать-это подать на восстановление, — интересно, я выгляжу как человек, у которого завалялись лишние деньги? Взнос там немаленький… — А сейчас… Брысь отсюда, Годужкова! И чтобы глаза мои тебе не видели! — дёрнулся мужчина и парта под ним вновь скрипнула. Подскачив на ноги, первая мысль у меня была «пора валить!», а вторая «сейчас парта сломается!». Первое, что я услышала выскочив за дверь-это звук ломающегося дерева, громкий шлёпок и отборная брань. Парта все-таки сломалась… Бедный Аркоша, в таком возрасте стоит беречь кости.

***

— Витька, и что ты делать собираешься? — тихо спросила Лена-моя подруга, протягивая мне бокал вина. Я лишь пожала плечами, принимая святой напиток и делая глоток. Откинувшись на спинку дивана, я прикрыла глаза, прислушиваясь к каждому шороху в коридоре. Не хватало ещё, чтобы комендант нас после отбоя поймал за распитием спиртного. Мне-то завтра выселяться, а Лене ещё тут жить. А с разгневанной Зинаидой Павловной жизнь сладкой не покажется. — Не знаю, — наконец-то пролепетала я, — домой, наверное, вернусь. — От этой мысли меня передернуло. Родители с меня три шкуры спустят. Они всегда очень трепетно относились к идее о моем образовании. И в школе гоняли, заставляя учиться. За каждую плохую оценку наказывали, не давали смотреть телевизор и лишали прогулок. А ремень папы и моя точка стали лучшими друзьями. Проблема была лишь в одном… Я никогда не умела подолгу сидеть за учебниками, а слушать на уроках была вообще непосильная задача. Все эти правила, форумулы и задачи… Меня от них передёргивало и передёргивает по сей день.       Поэтому я и научилась мастерству списывания и подлизывания. Вот и горе с пополам я все-таки закончила школу с двумя тройками. По алгебре и геометрии. Правда, в университете ни списывание, ни подлизывание мне не помогли. К сожалению. Так что, ничего дельного из этого не вышло. — Тебе сильно достанется? — с сочувствием посмотрела на меня подруга. Я кивнула, но промолчала, пытаясь игнорировать чувство самосохранения, которое упорно нашёптывало остаться и найти работы, накопить на восстановление и вернуться в университет.       Но я сама понимала, что смысла от этого ноль. Я все равно не сдам высшую математике, а Аркоша, зараза такая, взятки не берет. Не перевелись у нас все-таки благородные преподаватели. А вот жаль… Та и прожить в Москве на маленькую зарплату невозможно. А то, что она будет маленькая, я не сомневалась. Кто же будет платить большие деньги студентке, которая даже первый курс не смогла доучиться?       Вот вам варианты ответов кто. Первый-никто. Второй-никто. И третий, как бы неожиданно это не звучало-никто!        Так что домой вернуться все-таки придётся. И получить нагоняй от родителей тоже. Тяжело вздохнув, я сделала очередной глоток вина и утащила кусочек сыра с мёдом с тарелки. Кончено, сыр у нас самый дешёвый, да и мёд тоже, но многие студенты и этим похвастаться не могли. — Кстати, Виталин, — хмыкнула Лена, кивая на часы, — у тебя через пять минут день рождения, — я проследила за ее взглядом и нервно рассмеялась. Действительно, без пяти минут двенадцать. — Вот мне и девятнадцать скоро, — покачала я головой. В ту же секунду в дверь постучали. От неожиданности, мы с Леной вздрогнули и переглянулись. Время позднее, никого в гости мы не ждали. Лена нахмурилась и, схватив ножик от масла, лежащий рядом, подошла к двери. Я последовала за ней, стараясь не шуметь. За дверью слышалось тяжёлое дыхание. Сердце пропустило удар. Медленно повернув ключ, я положила ладонь на ручку двери. — А вдруг там маньяк, — тихо прошептала Лена, прижимая руку с ножом к груди. Я лишь тяжело сглотнула и резко распахнула дверь. Перед нами стоял высокий парень, держа в одной руке нож, а во второй пакет. Только вот парня этого испугаться было невозможно. А все потому что губы его были растянуты в счастливой улыбке, а ножик в руках был для того, чтобы разрезать торт, который лежал в просвечивающемся пакете. А сам неудавшийся маньяк оказался моим лучшим другом. — Артём! — тихо зашипели мы разом. Схватив парня за шкирку, я втащила его в комнату и закрыла дверь. — Ты что здесь делаешь? А если бы Зинаида Павловна тебя заметила? — Тогда вам было бы не видать этого торта, он бы достался Зинаидочке, — ухмыльнулся парень. — Лена, а ты чего с ножом-то стоишь? — Мы думали, что ты маньяк! — зло прищурилась девушка и, махнув, светлыми волосами, плюхнулась на диван. — Тогда алкоголь знатно ударил по вашим красивым головушкам, девочки мои. — Рассмеялся Артём, кивая на бутылку вина и располагаясь рядом, закинув ноги на стол. Я недовольно посмотрела на друга, но промолчала. — А чего ты не предупредил, что придёшь? — я с ногами уселась на свою кровать, обводя нашу хоть и маленькую, но уютную комнату взглядом. Я буду скучать по этому месту. И по этим людям. — Потому что… — предвкушающе прошептал парень, медленно поднимаясь с места, — у одной несносной зануды сегодня… — он начал медленно подходить ко мне. Губы сами растянулись в улыбке, — день рождения! — громко заявил Артём, падая рядом со мной на кровать и начиная меня щекотать. Я расхохоталась, пытаясь отбиться от друга, но тот держал крепко, — с днём рождения, птичка! — крикнул он на ухо и вновь защекотал. Лена, до этого тихо посмеивающаяся, тихо вскрикнула. — Артём! Нельзя поздравлять заранее! — зашипела девушка, стукнув парня по лбу. — Это к беде! — Ой, да ладно тебе, Лен, чуть меньше минуты осталось, — посмотрев на часы, улыбнулся парень. И действительно, через пару секунд часы забили полночь. — Вот и все, — довольно протянул друг, обнимая нас обеих за плечи. — Да… — прошептала я и, вдруг, неожиданно для самой себя разрыдалась. Не на показ, как у Аркоши, а что ни на есть натурально. Все переживания последних дней вылились в нескончаемый поток слез. — Витька, что такое? — взволнованно спросил Артём, пытаясь поймать мой взгляд. Я лишь отмахнулась, громко всхлипывая. — Ее отчисляли, — совсем тихо пояснила Лена. Артём громко выдохнул, с сожалением глядя на меня. — Вить, та ничего страшного, — неуверенно начал молодой человек, — на этом жизнь не кончается, в конце-то концов! Та и восстановиться всегда есть шанс. Я помогу, вместе денег накопим. Если не хочешь говорить родителям, то и не надо. Вот восстановишься и скажешь. А пока я сестру попрошу, ты можешь у неё пожить и… — Артём, не надо, — сквозь слезы улыбнулась я, глядя другу в глаза. — Я очень тебе благодарна, но… я должна рассказать родителям. Так будет правильно, — я высвободилась из объятий друга, вставая с кровати. — Вы тут начинайте резать торт без меня, а я пока схожу в аптеку за успокоительным. Чувствую, без этого я завтра не обойдусь. — Виталина, ночь на дворе! — вскочила следом Лена, хватая меня за руку, когда я уже начала натягивать сапоги на ногу. — Ну вот я и иду на радость насильникам и убийцам гулять! В своё день рождения хочу дарить людям лишь счастье, — мило пропела я, высвобождая руку и натягивая на себя куртку. — Да ладно, схожу в круглосуточный через дорогу и быстро вернусь. — Тогда я с тобой, — заявил Артем, поднимаясь, но я остановила его, покачав головой. — Не нужно, — я натянула на себя шапку, — хочу проветрить голову, — уже выскакивая за дверь, пояснила я друзьям. Лена в ответ послала меня в…аптеку и настоятельно порекомендовала вернуться в течение десяти минут, либо она вызовет полицию.       Выйдя на улицу, я вдохнула свежий морозный воздух, немного успокаиваясь. Вытащив наушники из кармана, подключила их к телефону, выбирая песню и медленно шагая по дороге. Сейчас мои мысли были заняты лишь тем, чтобы послушать.       Москва не спала. Она никогда не спит. То и дело проезжали машины и даже в такое позднее время на улице были люди. Мне кажется, что я просто влюбилась в этот город окончательно и бесповоротно. Не было в Москве ничего, что могло бы мне не нравиться. Тут даже бомжи особенные!       Неожиданно, кто-то позади закричал «осторожно!» и в ту же секунду меня ослепило свет фар, приближающейся на бешеной скорости машины.       Через секунду я провалилась в темноту.