Буду рядом

      Сквозь небольшую щель в двери, просочилась записка, важно упавшая на пол гриффиндорской девичьей спальни. Марлин, сидя с Лили на бардовом тёплом ковре с высоким ворсом, удивленно вскинула брови. Совсем не от того, что эта симпатичная блондинка могла редко получать записки, что было бы, действительно, странно, а от того, что символ на внешней стороне бумаги стоял такой знакомый, и ей уже даже надоевший в стенах ее комнаты (но не всегда адресованные только ей). Она жадно схватила листочек, как хищник уже выжидавший это лакомство. Лили по-доброму обронила: «Это не снитч, будь нежнее». Подруга закатила глаза, и все же смущенно улыбнувшись, стала быстро, но сосредоточено бегать по выведенным буквам. Правда, их было недостаточно - ясности предательски мало - место, дата и время. Время было выведено уже другой ручкой и по-особому криво, что обнажило быстрый темп сборов парня и уточнение этого нюанса уже перед отправкой. Записка с сомнительным посылом в стиле Мародеров. Но гриффиндорка же была ей рада – смущенная вторая улыбка это выдавала. Лили наверняка не знала, что происходит у подруги в душе, но наличие сообразительности и наблюдательности помогли понять, что дело в симпатиях с кем-то кто... тоже Мародёр? Тоже? Лили пока и сама боролась с осознанием своей симпатии, поэтому к подруге с расспросами не полезла.

***

      МакКиннон убедившись, что рыжеволосая подруга погрузилась в сон, схватила палочку и карту Мародеров, поспешно накинула теплую мантию на плечи скрытые толщей синего свитера, и тихонько выскользнула за дверь уютной гостиной, оставляя за спиной мирно спящих гриффиндорцев и приятный треск поленьев. Пара молодых влюблённых гриффиндорцев не виделась уже целую неделю, и Марлин была яро настроена выяснить пару моментов, терзающих обоих, связанных с их тайной странных отношений (громко стоял обоюдный вопрос, а стоит ли?) и спрятанных (и, одновременно, нет) ото всех.       Блондинка выпорхнула за дверь замка и громко выдохнула - Фили сегодня был излишне активен и шнырял по коридорам, как старый сыч! Она сунула карту под мантию, и, расправив одежду ещё раз, поправив золотые локоны ещё раз, подняла голову и уставилась на пар в воздухе, где темнота фоном приятно рябила в глазах. Зима ворвалась в их будни так стремительно и вероломно, а дни летели так быстро, что не было минуты в повседневной жизни вот так остановиться и насладиться сменой времён года.       Марлин сделала пару шагов от замка, о чем заявил тихий хруст свежего снега под ногами, и остановилась. Закрыв глаза, девушка набрала побольше морозного воздуха в легкие и размеренно выпустила его обратно в пустоту, чуть запрокинув голову - в душе и на улице было тихо.       - МакКиннон! – негромкий бархатный голос позади неё, вывел девушку из своих мыслей, и гриффиндорка почти подпрыгнула от неожиданности. Человек напротив слабо усмехнулся. И глядя в девичьи, широко распахнутые карие глаза, ему казалось, что они самые теплые и вязкие.- Не бойся, это всего лишь я, как и договаривались.       - Мы не договаривались, Блэк, – прошептала свое недовольство девушка, вглядываясь в его лицо, и показательно сложив руки на груди. - Ты решил и вызвал меня посреди морозной ночи! Несносный хулиган!       Темные густые волосы парня развивались на колком ветру так, что попадали в нос и глаза. Блэк характерным жестом попытался задержать их, обнажив взору свои длинные тонкие пальцы ( по секрету, от рук друга сама Марлин сходила с ума). Но один этот жест заставлял компании девиц прекращать щебетать и заворожено лицезреть Сириуса Блэка, не взирая на весь мир и даже часто стоящую рядом с ним МакКиннон (так совпадало временами), а кого-то даже заметно припискивать от восторга. Марлин ненавидела таких пустых и глупых девушек, и всем видом показывала своё отвращение к ним - незамедлительно проделывая привычную цепочку действий - смотрела в их сторону тяжело, закатывала глаза, покачивала головой, улыбалась достаточно мерзко, заставляя тех девиц поджимать губы, а некоторых даже цокать.       - Но ты здесь – значит, согласилась, и, значит, договорились. Логично? Все как вы с Поттер… ну, которая Лили, любите, – манерно цокнул Бродяга, растянув самодовольную улыбочку. Он был рад ее видеть, и даже слышать колкости.       - Тебя не было целую неделю - ты пропал! - «Тонко» намекнула Марлин на тему, которую стоило бы ей освятить.       - Я был занят, - просто ответил Бродяга, невинно дернув плечом, однако в голове все ещё обдумывая вопрос. - Меня даже в замке не было, милая. Были проблемы дома... с домом...       - Тебя не было рядом со мной, и это я заметила. А что ты делал и делал ли в замке – нет. Поверь, быть так зависимой от кого-то я не планирую вовсе. Надеюсь, теперь все в порядке? – она, все же, обеспокоилась.       - Да! Перевозил некоторые вещи к Поттерам. Неважно, не сейчас.        Гриффиндорка уткнулась носом в его плечо и вдохнула такой привычный запах Сириуса Блэка, влияющий особым эффектом – хотелось выплеснуть всю нежность, скопившуюся за не совместно проведенное время, но удалось только, привстав на носочки, поцеловать парня в шею, которая виднелась между высоким воротником водолазки и расправленными по плечам волосами.       - Чем займемся? – устремив свой теплый глубоко карий взгляд на парня, невинно спросила блондинка, получив тут же мягкий поцелуй в губы. И Сириус усмехнулся, не отрывая взгляда от её манящих глаз, прижимая за талию всё сильнее.       - Мы бы могли заняться хулиганскими делами - ссылаясь на ее же шутку, заметил Бродяга, на что девушка тихонько хихикнула. Парень знал, что в некоторых шалостях МакКиннон бы поддержала его, будучи не слишком правильной, как Лили.       Сириусу и Марлин все годы приходилось общаться и тот уже знал в гриффиндорке небольшую сторону сорванца, но только в середине 5 курса, когда жизнь Блэка начинала круто меняться, он взглянув на Марлин уже иными глазами, заметил, как из симпатичной, низкорослой и умной пацанки в подмятой форме (активность и нежелание тратить личное время на лишнюю красоту) превращалась в уже иначе красивую, но ту же умную особу с гордым взглядом, длинными пышными локонами цвета горящего золота и безумными огнями в темно-шоколадных глазах, и теперь в идеальной форме, неплохо подчеркивающей новые достоинства.       Вероятно, только Сириус замечал, что этого вида хватало ненадолго (многочисленным поклонникам было достаточно этой внешней безупречности, чтобы быть более внимательными к ней) - хватало не надолго выглаженной формы, уложенных волос и показного спокойствия - уже во второй половине дня, Марлин возвращалась к привычному образу, будучи особо активной и сильнее полюбившей квиддич. И ему она нравилась любой - наверное, впервые он что-то почувствовал в те самые дни, но не решался признаться себе, и тем более кому-то ещё, даже Мародерам, и особенно самой Марлин. Но однажды сложный разговор Сириуса с Марлин, повлек-таки за собой весьма приятные и совместные последствия. Обоим было опасливо нечто глубокое и новое друг к другу уже в шестнадцатилетнем возрасте. Было боязно, что это может оказаться не таким важным для второго в паре.       Никто из них не хотел придавать новое общее и сакральное огласке – пара не делилась своим наличием с другими, но и тщательно себя скрывать тоже не стала. Друзья, конечно, улавливали некоторые перемены, но не имели желания рассказывать об этом лишним людям. Некоторые из лишних тоже подмечали новые формы общения этих двоих, однако, не считали должным удивляться, полагая, что громкий и «востребованный» парень замка и яркая и популярная девушка замка выберут кого-то подстать себе, и, вероятно, однажды, даже друг друга.       - Не смейся, я почти серьёзен! Мы бы «одолжили» мантию у Джейми и гуляли по запретным коридорам замка, нарушая уединение Филча с миссис Норис, могли бы воспользоваться моим ножичком (напоминание от автора - Сириусу принадлежал нож, открывающий любые двери и развязывающий любые узлы) и поискать у мистера Надзирателя вещи, вызывающие особый интерес и придумать, где и как их использовать, могли бы даже сорваться сейчас с места и запрыгнуть в мой мотоцикл и отправиться гонять птиц в облаках и, если нам повезёт и пойдёт дождь, то встретить Авгурея и не погибнуть от его пения, - Сириус говорил настолько красиво и с полным энтузиазмом, что Марлин заливисто и приятно засмеялась, рассматривая лицо своего парня. Сириус Бродяга обожал моменты, когда ее ямочки на щеках обнажались, был готов побороться за их появление, и давно присудил им статус «лучших в мире». - Мы даже могли бы устроить тур по круглосуточным барам Лондона!       - А потом получить от МакГонагалл за такую самовольность! – Девушка смеялась и смеялась, обнимая Бродягу.       - Мы, в любом случае, будем наказаны! Зато вместе! - Сириус поцеловал Марлин, и та довольно пискнула. Блэк был обворожителен во всем, и это очарование покоряло каждого. Девушка разорвала поцелуй, но чтобы рассмотреть черточки родного лица и поцеловать каждую. Блэк подумал так же, первым начав целовать раскрасневшееся от холода лицо милой Марлин.       - А вообще, МакКиннон, я бы предпочел вечность простоять с тобой! - Марлин снова подарила теплый поцелуй, желая того же, и не разрывать приятного действа. - Но на сегодня кое-что уже запланировано!       Держась крепко за руки, весело перебалтываясь и делая остановки для многочисленных поцелуев и объятий, гриффиндорцы подошли, наконец, к Визжащей хижине, внутри которой горел назойливый и яркий свет.       - Только не говори снова, что Поттер так исстрадался, что если мы ему не поможем, он сбросится с Астрономической башни, - хихикнула Марлин, закатив глаза, и Сириус, улыбнувшись, поиграл бровями. – Да-да, и что вы все так устали, что надо помочь в последний раз воплотить в реальность супердейственный и сногсшибательный план! К слову, уже миллионный из таких!       - Не будь к Поттеру так строга! - Блэк засмеялась, пожав плечами.       - Ну, конечно, мы поможем! – торжественно заявила Марлин. Она откинула голову так, что клубы холодного пара от губ отправились к россыпи мелких пылающих звезд. Но если серьезно, девушке эта тема уже надоедала и надо было самой серьезно поговорить с Лили, которая заметно оттаяла за учебные годы.       - Ты ведь в курсе, что ты самая замечательная из самых замечательных девушек всех миров? – заговорщическим, и совсем приторно-медовым тоном прошептал Сириус прямиком в ухо Марлин, обдавая прохладным дыханием область, на которой мурашки сразу устроили бега. – И…, что я люблю тебя?       На секунду мир замер и показался отчаянно странным, что девушка не смогла не оголить нервы и сбивчиво ответить что-то похожее на: «Не заговаривай мне зубы, Блэк!».       Слышать такое от Сириуса было неожиданно, и во второй раз так же прекрасно, как и в их первый. Что-то снова и снова распускалось внутри, подпитываясь его нежностью. Она провалилась в мысли, а парень молча вглядывался в глаза цвета горького шоколада. Сириус же был уверен, что для молочного шоколада Марлин имела некую остроту, и она была даже ближе к новому вкусу шоколадных батончиков с перцем и вишней – эта догадка заняла сейчас его голову. Ему хотелось услышать и о взаимности. И в эти же секунды, он испугался собственного неконтролируемого порыва и желания обнажить слова из своей головы. Однако знал, что только этой девушке мог доверить абсолютно все, и свою жизнь, мог быть уверен, что не останется непонятым, и, что тепло, которое они создали, не может оказаться фальшью или детской эмоциональностью.       Марлин хотела ответить, но ее перервали – Бродяга резко повернулся к нарушителю. Взгляд и оскал, подтверждающий анимагическую форму, был подарен Поттеру, который, улыбаясь, направился к ним в одном свитере, а на улице заметно похолодало. Марлин и Сириус резко отстранились друг от друга, но их руки остались крепко сомкнутыми под мантиями, как и мысли, обогретые очарованием утраченного момента.       - Греетесь? – мягко поддел друзей Сохатый, за что получил Блэковский взгляд. – Ну…., ладно. Пойдемте скорее внутрь, тут холодает – этим уже не спасешься! (Марлин подкатила глаза и смущенно улыбнулась, а Сириус приподнял бровь) Светлая голова Римуса- почти Мерлина - Люпина задумала , действительно, стоящую вещь. Это ненадолго, не переживайте!       Поттер так и затрагивал Сириуса, и с хитрым прищуром поторопился войти внутрь здания. Но, не успев юркнуть за дверь, ему в затылок прилетел снежок от друга, и завязалась снежная битва, от которой Марлин отказалась и канула в горячее пространство, оставляя за собой дружеские крики и смех.

***

      Прошло около часа ярых обсуждений, к общему мнению сегодня было прийти сложнее – ведь предстоял последний «удар». Марлин удавалось лишь изредка вставлять свои саркастичные фразы, и томно, картинно вздыхать. В какой-то момент Сириус переплел пальцы с ее, вырисовывая одним из них на девичьей ладони незамысловатые узоры - Блэк был где-то далеко в мыслях, далеко за гранями этой душной комнаты, умолкнув на добрые 15 минут. МакКиннон задержала взгляд на его профиле – аристократичные, но грубые черты лица в обрамлении волнистых волос, отпущенных длиннее обычного, затуманенный взгляд с проблесками привычных задорных искр, и неизменная ухмылка, отражавшая весь дух Сириуса Блэка. Глубоко внутри что-то с грохотом перевернулось и екнуло сильнее, чем всегда – Марлин окончательно погружалась в Мародера (за что поругать себя успела). Блэк медленно повернул лицо, уличив девушку в неприкрытом наблюдении. Щеки блондинки покрылись легким румянцем, сильно выделяющимся на светлой коже, вызванным жаром дымящихся поленьев (или его самого?). Их взгляды приковались, и языки пламени скакали уже между ними, а вовсе не в камине. Остальные Мародеры продолжали галдеть, ничуть не мешая влюбленным.       - Здесь становится душновато! – воскликнул Джим в ухо Бродяги, и тот резко обернулся на звук, – парни, еле сдерживая улыбки, уставились на них – Выйдем на пару минут?       Смущенная блондинка осталась в комнате одна. Тишина обволакивала, даря заслуженное спокойствие. МакКиннон приложила ладони к лицу и прикрыла большие глаза с пышными ресницами, подкрашенными сегодня. Она никак не могла поверить в происходящие, и особенно в то, что влюбилась в Сириуса Блэка! Если бы кто-то ранее вслух при ней осмелился предположить такое, то умелая волшебница использовала бы «Силленцио», и гордо вышла (возможно, даже из себя). Когда Питер первым вошел и нарушил одинокую идиллию, Марли взглянула на старые часы и ахнула – надо было возвращаться в Башню и поспать пару часов до треклятой Травологии. Она поднялась и направилась в узкий коридор к остальным Мародерам, вальяжно снимающим мантии и продвигающимся вперед.       Последним шел ее Сириус. Оказавшись вдвоем в малом пространстве, Блэк, резко потянув любимую за запястье, припечатал к деревянной стене. Прильнув разгоряченным телом к ней, жадно впился в пухлые губы. Правая рука оказалась под девичьим свитером и исследовала плоский живот. Левая – бережно потянулась к острым скулам, чтобы поспешно очертить там линии. Пальцы умело играли впадинами между позвонками, заставляя девушку уплывать в глубины исступленного восторга. Но однообразие приелось, и парень, взяв ее за округлые ягодицы, подсадил на тумбочку, не прерывая важного дела. Оперевшись по обе стороны от золотой головы, он выдохнул ей в губы – девичьи пальчики прошлись по точеному торсу юноши, утопая в жаре мужского тела. Довольная блондинка открыла глаза, и закончила поцелуй касанием губ об его шею. Блэк прерывисто дышал ей в плечо.       - Нам пора, - сбивчиво проговорила девушка. Мародер кивнул и, резко убрав руки от стены, прошёл в комнату. Марлин завернулась посильнее в мантию под негромкие мужские фразы, и старалась пригладить непослушные волосы. Сириус тихо выскользнул к ней в проход, и спешно накинув одежду, аккуратно потянул девушку за запястье. Парень осветил проход «Люмосом» и они удачно вышли на знакомую дорогу, которую только для них теперь освещали яркие и любопытные огоньки, выстраивая причудливые фигуры.       Не расцепляя рук, влюбленные подошли к замку, сопровождая путь терпкими поцелуями и разгоряченными объятиями. Около замка провели больше часа, не желая позволить ночи разлучить их. Сириус был заметно напряжен – Марлин не могла не заметить этого еще в хижине, и сама ввязалась в снежный бой. После очередного кома, угодившего прямиком в лоб Бродяги, хохочущая блондинка была схвачена и тотально обездвижена, молниеносно повалена на землю. Нависая над МакКиннон, Сириус подверг ее тело щекотке, проворно нажимая точки на ребрах под мантией. Но резко остановился, впечатавшись взглядом в ее, с удовлетворительно мерцающими мелкими кристалликами. Лицо парня выражало задумчивость, и пару молчаливых секунд спустя Сириус поцеловал возлюбленную, окутав трепетной горячностью снова.       - Я, правда, тебя люблю, Марлин, - она мягко улыбнулась и провела пальчиком по впалым щекам, коснулась мягких губ, и притянула голову для нового поцелуя. Его Сириус тоже быстро разорвал, добавив, - я просто не знаю, что с этим делать, мне страшно чувствовать..., мне сложно осознавать, что в жизни появился еще человек, страх потери которого разорвет меня и я...       - Я люблю тебя, Сириус Блэк, - уверенно прервала его речь Марлин. - Мы справимся со всем вместе, я тебя понимаю и буду рядом.       Уже утром замок взорвала весть о согласии Лили Эванс пойти на свидание с Джеймсом Поттером! Сириус на время «потерял» друга, да, и сам охотно «потерялся» в Марлин.       Им был дан всего один спокойный и счастливый год в Хогвартсе – уже со следующий зимы страшные вести начинали влиять на повседневную приятность дружественной тишины. Но они, в свою очередь, не собирались этому поддаваться и рушить совместное время – веселье и любовь продолжались даже в самые темные времена!