Overlord: Начало.

"O tempora, o mores!"*

I

      Была примерно середина лета, довольно жаркого, по мнению Сеппа. Он сидел на пороге своей хижины и мастерил себе летнюю шапку из шкуры недавно подстреленного оленёнка. Головной убор, даже в летнее время, считался среди людей его племени обязательным атрибутом мужчины, а его отсутствие -- признаком крайней нищеты и нужды. "Кто без шапки, знает всяк -- не мужчина, а босяк."* -- наставлял когда-то Рэйнер маленького сына, когда тот прибежал домой с улицы без шапки, за что получил нагоняй от матери, отца и деда поочерёдно. День близился к полудню, Сепп уже доделывал свою шапку, напевая себе под нос песню собственного сочинения и размышлял о том, чем сперва заняться дальше -- ремонтом покосившегося дверного косяка или колкой дров, когда из лесу, со стороны болота, населённому странными не летающими птицами, внезапно, спотыкаясь и цепляясь за ветки кустов, выбежал странный человек, в длиннополой одежде, с короткой редкой бородёнкой и обширной плешью на макушке, который пробежав несколько шагов по направлению к хижине упал на четвереньки и замер на месте тяжело дыша и что-то причитая. Переведя дух и вытерев со лба пот, плешивый поднял глаза на хижину и сидевшего на её пороге Сеппа, внимательно смотревшего на него. Некоторое время сохранялось молчание, в течении которого оба внимательно смотрели друг на друга, до тех пор, пока Сепп, у которого появление странного человека из лесу вызвало неприятные ассоциации с одним похожем случаем, когда ко двору их дома, в селении племени, вышел непонятный человек говорившей на непонятном языке, немедленно вспомнив, что нужно делать в таком случае, не встал, и молча ушёл в хижину, но вскоре вышел обратно, держа в руках самодельное копьё, изготовленное из ствола молодого деревца, сломанного им в лесу ещё зимой, и крепко привязанного к одному из его концов железного ножа, после чего сразу направился к непонятному человеку, с намерением немедленно его убить и закопать где-нибудь в лесу. Увидев это, плешивый человек замахал обеими руками и сбиваясь стал что-то кричать, но Сепп, как и в прошлый раз, не понимал ни слова из сказанного: "Please, my friend, I will not hurt you! I'm just a peaceful scientist, a servant of science!" Услышав речь на непонятном языке, Сепп ещё ускорил шаг, а странный человек попытался вскочить на ноги, но запутавшись в своих одеяниях, снова упал на четвереньки, а затем, откинувшись на спину пополз назад, на локтях, и начал что-то бормотать себе под нос, с ужасом глядя на Сеппа, который уже занёс над ним копьё, но внезапно замер, удивлённый и заинтересованный услышанным за мгновение до того, как он нанёс удар, бормотанием плешивца. Не смотря на сбивчивость и заплетающийся от страха язык странного человека, Сепп совершенно явственно расслышал, что тот, со страхом уставившись на копьё в его руках, говорил на том же языке, что и жители Республики. -- ...Господь всемогущий, прости мне грехи мои и прими душу верного слуги Твоего... -- бормотал заикаясь странный человек снова покрываясь, холодным, на этот раз, потом. -- Откуда ты знаешь этот язык? -- грозно спросил Сепп не опуская копья. -- ...в руки Твои предаю дух свой... -- продолжалось бормотание. -- Э-эй. -- Сепп ткнул тупой стороной копья в грудь ушедшего в себя плешивца, вернув его в реальность -- Кто ты и почему говоришь на этом языке? -- Что?... -- удивлённо вскинулся тот, переведя взгляд с копья на лицо Сеппа -- Как... Нелепо... как это возможно... в такой глуши... или... хотя... возможно... Беглый монах? Вы случаем не из братства "Немых"? Или быть может... вас как и меня привёл сюда научный интерес? Коллега -- учёный? -- Я задал тебе вопрос. Откуда ты знаешь этот язык? -- настойчиво повторил Сепп -- И на каком языке ты говорил до этого, пока я шёл к тебе? -- Я... разумеется я знаю этот язык, как и положено любому образованному человеку. Ведь это язык Господа и кроме того -- язык науки, на котором ведутся все исследовательские записи и научные изыскания, а так же проводятся богослужения и совершаются молитвы, что, собственно говоря, я и... А до этого говорил я, разумеется, на своём родном языке, на котором говорят все... добрые люди живущие в наших краях... -- В каких краях? -- заинтересовался Сепп? -- В этих, краях. -- с некоторым удивлением ответил плешивый -- Во всех землях королевства Гринвэйл. -- Во всех землях? -- переспросил Сепп? -- И в которой из них мы сейчас находимся? -- В Герцогстве Громгард, вотчине его милости герцога Громгарда. -- странный человек уставился на Сеппа с не меньшим интересом, чем тот на него -- Вы, я так понимаю... не местный?... -- Нет, не местный. -- сухо ответил Сепп. -- Что значит "герцог"? -- Герцог -- это титул человека владеющего окрестными землями. -- плешивый уселся поудобнее на земле и уже явно начал проявлять интерес к разговору -- Странно, что вы... -- То есть это местный вождь или пропретор? А кто ты такой, сам? -- "Вождь или пропретор"? Хм, interesting... А я, имею честь представиться -- Лаверн. Учёный-орнитолог. С кем имею честь разговаривать? -- Со мной. Ты что, не видишь? -- Oh, my God... Я имею в виду ваше имя, сударь, как вас зовут? Имя? -- Моё имя -- Сэпп, сын Рэйнера из рода Эриха. -- с гордостью представился Сепп. -- Интересно, интересно... -- странный человек наконец-то разобрался со своими одеяниями и осторожно поднялся на ноги -- Могу я узнать из каких краёв вы происход... -- Давай сделаем так. -- Сепп не спеша отвёл копьё и поставив его на землю задумчиво продолжил -- Сейчас, ты расскажешь мне -- кто ты такой, что ты делал в лесу и от кого убегал, когда встретился со мной. А затем я решу, что с тобою делать. -- К-как скажете сударь, к вашим услугам. So... Итак... чем я... могу помочь? -- Снова начал запинаться Лаверн поняв, что опасность ещё не миновала до конца. -- Пошли. -- Сепп кивнул головой в сторону хижины и дождавшись, пока плешивый прошёл мимо него направился следом. Отведя плешивого учёного-орнитолога в хижину и там, усевшись перед очагом, и усадив напротив себя своего незваного гостя, Сепп начал не спеша обдумывать и задавать ему вопросы, которые, как он надеялся, должны были пролить свет на то, в каких землях он оказался, что за люди живут в них и каковы их традиции и обычаи. Плешивый отвечал на все вопросы, хоте некоторые из них и казались ему удивительными, от чего он временами забывался и переходил на другой язык, который Сепп не понимал и тогда тыкал в учёного древком копья, чтобы напомнить ему об этом. -- Кто ты и чем занимался в лесу? -- Как я уже сказал -- я учёный. Орнитолог. И в лесу я занимался тем, чем и должен заниматься представитель моей профессии. -- Что такое "орнитолог"? -- This is... Ай! То есть... Орнитология -- это наука изучающая птиц, крылатых созданий, которые... -- Что такое птицы я знаю. Зачем их надо изучать? -- Что значит "зачем"?! Ради Познания, разумеется! И лучшего понимания природы вещей! -- То есть в лесу ты пытался изучать тех уродливых птиц, живущих на болотах? -- Ну, в общем... да. Пытался. -- Тогда мне понятно, почему ты прибежал к моему дому, как перепуганная женщина встретившая медведя. -- Да, эти птицы, мы называем их "Птицы Бух" -- довольно ревностно относятся к своей территории и особенно берегут свои драгоценные кладки... -- Ты планируешь продолжать их... "изучать"? -- Yes, of course! Уай! То есть -- да, конечно! Я готов рискнуть столько раз, сколько придётся и если потребуется -- с радостью принесу свою жизнь в жертву науке! Хотя должен признать, что каждый день совершать пешие прогулки через лес из деревни к болотам и обратно -- довольно утомительно... -- Из какой деревни? -- На время своей экспедиции, я остановился в деревне Таволга. Она расположена неподалёку отсюда, хотя и далековато, для того, кто вынужден идти пешком... Ваше гостеприимное жилище, сударь, расположено как раз на пути из деревни к болотам, если примерно на середине свернуть чуть к Востоку. -- Знаешь что... ты мог бы пожить в моей хижине, на время своей... "экспедиции". Но я попрошу кое-что взамен. -- What?! Вы предлагаете мне стать вашим гостем?! -- Да, гостем. Думаю, мы могли бы помочь друг другу. -- Эм... Слушаю вас внимательно, сударь. -- Я разделю с тобой свою пищу и крышу над головой. Тебе не нужно будет каждый день возвращаться в деревню... Таволга, а затем снова проделывать путь до болот... -- Это было бы прекрасно, сударь! Вы меня очень обяжете и... -- ...но взамен, ты научишь меня говорить на языке, на котором говорят люди вашего королевства... Г-гринвэйл? -- Да, Гринвэйл! -- А я, тогда, отвечу на любые твои вопросы и расскажу тебе всё, что ты захочешь узнать о землях из которых пришёл я. -- Excellent! Ай! Великолепно! Эта экспедиция обещает оказаться гораздо более полезной, чем я мог надеяться! Уверен, коллеги из храма в Хэйвенспике будут крайне удивлены, когда я предоставлю не только монографию по Птицам Бух, но и поражу их рассказами о дальних неведомых землях и их географии! -- Не сомневаюсь. Разговор продолжался до самого вечера, а утром, едва проснувшись, Лаверн заявил, что ему необходимо вернуться в деревню, чтобы забрать оттуда свои вещи и перенести их в хижину. Сепп не хотел отпускать учёного, опасаясь, что это уловка, для того, чтобы сбежать от него, а затем привести сюда вооружённых людей и напасть. Однако Лаверн настаивал и в итоге Сепп решил рискнуть. Отпустив орнитолога за его вещами, Сепп дождался, пока тот скроется из виду, а затем быстро собрал все свои вещи, вооружился, и всё время до его возвращения провёл в лесу, скрытно наблюдая за хижиной на случай появления подле неё врагов. Однако, Лаверн вернулся, один, с несколькими сумками и мешками, в которых кроме его вещей, множества пергаментных свитков с записями и письменных принадлежностей так же было изрядное количество хлеба, копчёного мяса, свежих овощей и фруктов, которыми он поделился с Сеппом, к его удивлению вышедшим из лесу во всеоружии и облачённым в довольно необычные, на взгляд Лаверна, доспехи. Сеппа же в свою очередь очень удивило, что среди имущества Лаверна собиравшегося рисковать жизнью. наблюдая за опасными птицами, не было никакого оружия, за исключением кухонного ножа, который тот, впрочем, тоже не брал с собою в лес. С этого дня, у Сеппа появился собеседник, в беседах с которым он проводил всё оставшееся время, в течении которого он не был на охоте, а Лаверн -- на болотах, наблюдая за поведением Птиц Бух. Лаверн сдержал своё слово и самоотверженно принялся обучать Сеппа своему родному языку, а так же, по настоятельной просьбе Сеппа -- чтению и письму на нём, в чём очень пригодились записи учёного. Сепп, по словам Лаверна, был самым прилежным из всех учеников, коих тому доводилось обучать, а таких, если ему верить - было великое множество. Опасаясь, что Лаверн завершит свои исследования прежде, чем Сепп в достаточной мере овладеет новым языком, Сепп как мог старался заинтересовать своего учителя рассказами о своём прошлом, начав с рассказов о своём племени и войнах с соседями, а затем перейдя к событиям войны с Республикой, каждый раз прерывая повествование на самом интересном месте, растягивая, таким образом, время и ссылаясь на плохое знание родного языка Лаверна, на котором он вёл свой рассказ, чтобы, по его словам, иметь больше практики, ускорить процесс обучения и принципиально отказываясь рассказывать что-то из своего прошлого на языке жителей Республики, аргументируя это тем, что не желает говорить о своих родичах и их гибели на языке своих врагов. Лаверн проявлял острый интерес ко всему, что говорил Сепп, часто задавал вопросы, восторгался услышанным, многое записывал и явно не стремился поскорее покинуть своего ученика, стараясь вытянуть из него как можно больше информации. Так, в разговорах, учёбе и повседневной работе, прошли лето, осень и наступила зима, в течении которых Сепп достаточно неплохо освоил новый язык, чтобы свободно на нём общаться и научился довольно сносно читать и писать на нём, хотя грамота и давалась ему с трудом. Когда до весны оставалось уже недалеко, Лаверн внезапно исчез, уйдя, как обычно, на болота и не вернувшись назад. Прождав его до ночи и не дождавшись, наутро Сепп вооружился, надел доспехи и отправился на болота, искать своего учителя, тело которого, с пробитой в области плеши головой обнаружил в кустах, недалеко от гнездовья Птиц Бух. Осмотрев тело, Сепп пришёл к выводу, что Наука всё-таки потребовала его жизнь себе в жертву, когда забыв об осторожности несчастный учёный не заметил, как одна из птиц приблизившись к его укрытию, заметила его и атаковала, проломив голову ударом своего могучего клюва. Сепп похоронил несчастного учёного в лесу, недалеко от хижины и положил в его могилу, вместе с телом покойного, все его исследовательские записи и письменные принадлежности, чтобы в загробной жизни каждому, кто его увидит, было предельно ясно -- это учёный-орнитолог принёсший свою жизнь в жертву Науке. Затем Сепп вернулся в свою хижину и продолжил заниматься своими повседневными делами, решив, что прошедший год был потрачен не в пустую, и что неуёмное любопытство Лаверна, стоившее тому жизни, лишило Сеппа необходимости самому убивать его, после того, как он овладеет местным языком, чтобы сохранить тайну своего присутствия на этих землях, а так же размышляя над тем, что ему делать дальше, когда придёт весна.

II

      Была примерно середина весны. Довольно ранней и тёплой, по мнению Сеппа. Он как раз вернулся с охоты и по своему обыкновению сидел на пороге своей хижины, отдыхая, подставив лицо лучам тёплого весеннего солнца и молча напевая песню собственного сочинения, когда внезапно, спотыкаясь и цепляясь за ветки кустов, к хижине, из лесу, со стороны противоположной той, где находилось болото, с гнездящимися там Птицами Бух, выбежали две девушки, державшиеся за руки, и пробежав ещё шагов пять резко остановились перед хижиной, в растерянности глядя на сидевшего на её пороге бородатого человека. Пока Сепп удивлённо разглядывал девушек, одетых в длинные платья с широкими оборванными юбками, те тяжело дыша в нерешительности топтались на месте, то оглядываясь на лес, из которого они только что появились, то на Сеппа, который сидя неподвижно и глядя на них думал о том, что можно быть наверняка уверенным в том, что они совершенно точно не являются учёными-орнитологами. Но молчание длилось недолго. Сначала, из лесу донеслись отдалённые голоса, а затем вслед за девушками выбежали трое мужчин, двое из которых были вооружены точно такими же странными топорами, как тот, который нашёл Сепп в тундре, вместе со скелетом. Увидев преследователей, девушки бросились бежать к хижине и пробежав мимо Сеппа спрятались за одним из её углов, выглядывая из-за которого со страхом смотрели теперь на вышедших из лесу мужчин, которые бросившись было сначала за ними, теперь остановились на том же самом месте и с удивлением смотрели на Сеппа, а так же обратили внимание на прислонённые к стене дома, рядом с ним, самодельное копьё с привязанным к древку кухонным ножом вместо наконечника, принадлежавшим когда-то Лаверну, луку со спущенной тетивой и колчану со стрелами, а так же на висевший на его поясе, спереди, длинный нож. Краем уха Сепп слышал перешёптывания девушек, а так же вышедших из леса мужчин, которые косясь на него начали что-то обсуждать между собой вполголоса, но и те и другие говорили слишком тихо, чтобы попытаться разобрать, что и на каком языке они говорят. Один из вооружённых мужчин, судя по его жестикуляции, явно призывал товарищей к решительным действиям, однако второй, выглядевший постарше и поопытнее, ему возражал, а третий внимательно их слушал. Это не продлилось долго и вскоре мужчины направились в сторону Сеппа, не спеша и явно стараясь не произвести впечатление угрозы. Когда они подошли, тот из них, что был без оружия вышел ещё на три шага вперёд и натянуто улыбаясь заговорил, обращаясь к Сеппу, и как будто пытаясь одним глазом смотреть на него, а другим -- следить за выглядывавшими из-за угла девушками. С первыми же его словами Сепп слегка вздрогнул и, хотя сохранил внешнее спокойствие, немного растерялся, поскольку человек заговорил с ним на том же языке, которому обучал его Лаверн, из-за чего Сепп стал опасался, что не сможет понять чего-то из сказанного. -- Здравствуй, друг! -- обратился к Сеппу вышедший из леса человек, нервно сцепив перед собой руки -- Не окажешь ли ты нам помощь в одном богоугодном деле, как и полагается всякому порядочному человеку, живущему на этой благословенной земле? -- В каком деле тебе нужна помощь? Друг. -- после краткого молчания поинтересовался Сепп, внимательно глядя на вооружённых людей, стоявших позади его собеседника. -- Видишь ли, эти девушки, -- человек, обратив внимание на странный акцент незнакомца, указал пальцем в направлении угла хижины -- совершили тяжкое преступление, и даже хуже того -- страшное святотатство, за которое должны понести заслуженное наказание. Поэтому, я прошу тебя помочь нам схватить их и привести в нашу деревню, из которой они бежали этой ночью, в надежде избежать справедливого суда. -- Если они совершили преступление, как ты говоришь, -- после краткого раздумья не спеша ответил Сепп -- то в таком случае, они должны понести наказание. -- -- Да благословит тебя Всевышний, за твою мудрость и да ниспошлёт он... -- начал рассыпаться в благодарностях человек, на лице которого отразилось явное удивление, такой сговорчивости, однако Сепп не дал ему договорить: -- Но прежде, чем они будут схвачены я хочу знать, какое преступление они совершили. -- Сепп ненадолго перевёл взгляд на стоящего перед ним человека, который смолк на полуслове, а затем обратно, на стоявших у него за спиной вооружённых людей, опиравшихся на свои топоры-копья. -- Видишь ли... дело в том, что... они совершили по настоящему страшное деяние... повергающее в дрожь любого... смиренного человека, стоит ему услышать о подобном... -- начал подбирать слова мужчина, уставившись на Сеппа и нервно потирая руки. -- Тогда нам очень повезло, -- оптимистично заметил ему Сепп -- потому что я -- не смиренный человек и готов выслушать твой рассказ, как только ты перестанешь жевать сопли и начнёшь уже что-то рассказывать. -- Так слушай же! -- резко заявил ему собеседник, возмущённый подобным пренебрежительным обращением -- Эти девушки, презлым заплатив за предобрейшее, впустили Зло в свои души и подняв руку на того, благодаря кому пришли в этот мир -- убили родного отца! Не успел Сепп, ошарашенный услышанным, высказать своё мнение, согласно которому подобное было совершенно недопустимо, являлось страшным преступлением и, само-собой разумеется, должно было послужить поводом для самого жестокого наказания, как вдруг одна из прятавшихся за углом девушек, та, что выглядела старше, со светлыми растрёпанными волосами в которых застряли обломки веточек и сухие прошлогодние листочки, выбежала вперёд и остановившись возле Сеппа, в трёх шагах от своего обвинителя, закричала: "Это неправда! Наш отец сам во всём виноват! Мы только защищались!" Её преследователь собрался было что-то возразить, но его опередил возмущённый Сепп, сказавший твёрдым голосом не терпящим возражений: -- Это неважно! Если вы действительно совершили убийство, да ещё и посмели поднять руку на родного отца -- главу вашего рода! -- то вы должны предстать перед судом старейшин вашей деревни, которые вынесут справедливое решение и определят вашу судьбу! -- Д-да, верно, да, предстать перед судом... эм... старейшин, да... -- растерянно поддакнул ему безоружный мужчина удивлённый и обрадованный внезапной поддержкой со стороны незнакомца, со странным тяжёлым акцентом. -- Но прежде, чем вы их уведёте, -- продолжил Сепп -- я бы хотел узнать у них, как они посмели решиться на такой немыслимый поступок. "Это произошло случайно! -- быстро ответила ему девушка прежде, чем её обвинитель успел вставить хоть слово -- Дело в том, что наша мать тяжело заболела, этой зимой, и в начале весны... её не стало. Примерно через две недели после её смерти, отец отвёл меня в наш сарай и сказал, что теперь я, как его старшая дочь, должна буду заменить маму для Ванессы, мой младшей сестры, -- девушка указала рукой в направлении угла, из-за которого выглядывала девушка помладше, с чуть более тёмными, чем у неё, такими же спутанными волосами, которая приоткрыв рот наблюдала за происходившим перед ней разговором -- а так же, заменить ему... жену, то есть... во всём... и в... в п-постели тоже. Только потому что он пообещал мне не трогать Ванессу, я согласилась и не стала сопротивляться, и никому ничего не сказала. Но спустя ещё неделю, я, вернувшись с рынка, застала его с Ванессой в том же сарае! А ведь он обещал мне, что не притронется к ней! Я стала кричать на него, сказала, что всё расскажу мэру, а он ударил меня, а когда я упала -- стал пинать меня ногами и... и тогда, Ванесса толкнула его в спину, а он споткнулся об меня и упал... упал головой прямо на лемех плуга, который лежал в сарае. Я позвала соседей на помощь, но когда они прибежали он был уже мёртв, а затем, через день, после того, как отца похоронили, к нам пришёл наш дядя, вот, он, -- девушка указала на безоружного мужчину, смотревшего на неё исподлобья -- когда меня не было дома и поговорил с Ванессой, а она, по глупости, всё ему рассказала. Когда же я вернулась, он пригрозил нам, что расскажет мэру, что это мы убили отца, и что нас за это казнят на костре, если только мы не согласимся переехать к нему в дом и жить с ним. Я согласилась, но в первую же ночь, когда он заснул, я забрала Ванессу и мы попытались бежать из деревни. Но он услышал, когда мы выходили из дому, поднял шум, стал кричать, что мы убили его брата и теперь хотим сбежать от суда и погнался за нами вместе со стражниками, и они гнались за нами по лесу до самого утра!" -- То есть ты признаешься в том, что вы действительно убили родного отца. -- подытожил услышанное Сепп. -- Нет... то есть да... но... -- запинаясь начала оправдываться девушка, но её дядя не дал ей закончить: -- Конечно, она признаётся, ты же сам всё слышал! -- воскликнул он обрадованный тем, что жалостливая история похоже не впечатлила угрюмого незнакомца, и явно стремящийся избежать продолжения неприятного для него разговора, в то время, как девушка беспомощно переводила растерянный взгляд с одного на другого -- Что тут ещё обсуждать?! Давай, помоги нам схватить их и отвести в деревню на справедливый суд... эм... как ты сказал -- старейшин. Ну же! -- А кто ты такой, чтобы отдавать мне приказы? -- Сепп медленно перевёл взгляд с девушки и внимательно посмотрел на её дядю, чей грубый и требовательный голос напомнил ему время, когда он был в рабстве и был вынужден выполнять приказы своего бывшего хозяина Мамеркуса -- И с чего ты взял, что я буду тебе подчиняться? Я -- свободный человек. -- Вздумал мне зубы заговаривать?! -- Раздражённо воскликнул дядя девушек, разозлённый тем, что потратил на разговор столько времени и уже пожалевший, что не последовал совету одного из своих стражников проигнорировать незнакомца и сразу же схватить беглянок -- Я -- помощник мэра нашей деревни! Поэтому заткнись и делай, что говорят или не мешай и сиди молча! -- Не говори со мной так. -- угрожающим тоном ответил ему Сепп, выпрямившись и положив руку на рукоять висевшего на поясе ножа -- Пожалеешь. -- Это ты сейчас пожалеешь, что вздумал угрожать нам! -- окончательно вышел из себя помощник мэра и обернувшись на стражников закричал -- А ну-ка, ребята, рубите его! Уже заскучавшие без дела стражники с готовностью сорвались со своего места и бросились в сторону Сеппа, который не торопясь встал, протянул руку к прислонённому рядом к стене копью, а затем, быстрым и метким броском вогнал его в живот того стражника, что был помоложе и на пару шагов успел обогнать своего старшего товарища. Пронзённый копьём стражник с протяжным криком "У-у-у-а-а-а-ы-ы-ы-й-й-й!..." выронив своё оружие рухнул на колени и зажимая обеими руками рану с торчащим из неё копьём, которое опускаясь под собственным весом разрывало его внутренности, скрючился, уткнувшись головой в землю и подтянув к ней ноги так, как будто пытался кувыркнуться через голову. Второй стражник, лишь слегка скосившись на своего раненного товарища, замедлился, перейдя с бега на быстрый осторожный шаг и, приблизившись на нужное расстояние, замахнувшись алебардой резко рубанул ей наискосок, целясь в правое предплечье Сеппа. Такой хитрый удар практически лишал его соперника возможности увернуться и свидетельствовал о наличии у стражника опыта, в обращении с оружием. Однако Сепп, вместо того, чтобы попытаться увернуться или отскочить в сторону, наоборот -- прыгнул навстречу противнику и приняв на руку удар древка, избежал соприкосновения с боевой частью оружия оказавшейся у него за спиной, после чего схватившись одной рукой за древко, второй рукой выхватил кинжал и с размаху попытался всадить его в выставленное вперёд колено стражника. Однако тот успел убрать ногу, сделав шаг назад, а затем резко рванул алебарду на себя, чуть не воткнув нижний угол топора в спину Сеппа, который успел увернуться в последний момент, повернувшись боком и чуть отклонившись назад. Практически сразу же, обратным движением, стражник попытался пырнуть Сеппа в живот копьём, венчавшим древко топорища, но тот уже отскочил назад, выйдя за пределы досягаемости длины алебарды. Опытный стражник начал медленно наступать на Сеппа, стараясь сократить дистанцию, а Сепп, в свою очередь, пятясь отступал всё ближе к хижине, до тех пор, пока не упёрся спиной в стену. Увидев, что его противник прижат к стене, стражник быстро шагнул вперёд и снова сделал резкий выпад, пытаясь пырнуть его, но Сепп ловко увернулся, повернувшись боком и пропустив острие алебарды мимо себя, которое воткнулось в одно из брёвен, из которых была сложена хижина, так глубоко, что стражник не смог его сразу же выдернуть. В следующее мгновение Сепп был уже вплотную к врагу и схватив его одной рукой за горло, второй попытался пырнуть его ножом между рёбер, но его враг, выпустив из рук древко торчащей из стены алебарды, перехватил его руку и остановил удар, а второй рукой, так же схватил Сеппа за горло. Противники схватились и покатились по земле, пытаясь задушить друг друга. В какой-то момент Сепп отпустил горло врага и пока тот душа его одной рукой, другой крепко сжимал его руку с ножом -- выхватил из-за спины висевший там на поясе кинжал и всадил его стражнику слева, между рёбер, по самую рукоятку. Стражник негромко вскрикнул, а затем разжав обе руки беспомощно раскинул их в стороны, на уровне головы и тяжело хватая ртом воздух несколько раз вздрогнул всем тело, после чего замер и затих. Сепп поднялся и огляделся по сторонам. Помощника мэра нигде не было видно, обе девушки, в страхе смотрели на происходящее снова спрятавшись за углом его хижины, а второй стражник, уткнувшись лбом в землю так и продолжал медленно истекать кровью, тихо всхлипывая, давясь шедшей горлом кровью и тихонько подвывая с противными булькающими звуками. Сепп подошёл к раненому и взяв за волосы резко запрокинул его голову, после чего, посмотрев умирающему прямо в глаза, быстро и глубоко перерезал тому горло, отпустил, дав ему упасть обратно на землю, и не оглядываясь на хрипящего, и давящегося кровью, умирающего человека направился к хижине. Завернув за угол, Сепп остановился перед девушками, которые держась за руки, в страхе прижались к деревянной стене и только судорожно всхлипывали. Младшая, Ванесса, прижавшаяся к старшей сестре, заставила Сеппа вспомнить один похожий момент из его прошлого: в памяти всплыли две женские фигуры, рыжие волосы на фоне белого снега... Старшая, прижимая к себе сестру, погладила её по голове, словно пыталась успокоить, хотя у неё самой по щекам текли слёзы, губы дрожали от страха, а дыхание было частым и прерывистым. Обе девушки, ничего не говоря и боясь поднять взгляд на стоявшего перед ними человека, только что у них на глазах зарезавшего двух стражников, молча смотрели на капли крови, капавшие с кинжала, который он держал в руке.

III

***

-- Мессер Ралф! Мессер Ралф! Беда! Беда!... -- Твою мать! Ошин, то, что ты помощник мэра не даёт тебе право надоедать мне со своими глупостями, особенно, когда я сижу в кабаке и наслаждаюсь заслуженным элем в конце рабочего дня! Иди нахер! -- Прошу вас, мессер Ралф!... -- Я не внятно сказал, куда тебе идти?! Повторить?! -- Уверяю вас, мессер, я бы не посмел беспокоить вас без веской на то причины, но... -- Ты только этим постоянно и занимаешься! -- Хотя бы выслушайте меня!... -- Слушай, а чего это ты такой загнанный и грязный?! А?! Всю ночь и весь день гонялся за сбежавшими племянницами?! Или они твои падчерицы?! Или может ещё кто?! Хех! -- Именно об этом я и пытаюсь вам сказать, Мессер Ралф, видите ли, мы... -- Давай, Ошин, скажи мне это! Я в предвкушении! -- Я же и говорю, мы... -- Давай, скажи, что трое здоровых мужиков не смогли догнать двух девчонок, цепляющихся юбками за каждый долбанный куст в этом сраном лесу! -- Мы смогли догнать их, но... -- Хах! Теперь скажи, что они отпинали вас по яйцам и снова сбежали! Я готов слушать! -- Нет, они не сбегали, но... -- То есть они ещё и навстречу вам вышли?! Может погнались даже за вами?! Готов побиться об заклад, если бы я не знал, что с вами отправился Луи, я бы охотно поверил, что именно так и случилось! Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!... -- Луи убит и... Ай, отпустите! Я тут ни причём! Клянусь! Я ни в чём не виноват! Ай-яй-яй! Я... не могу.... дышать... -- Заткни свой хлебальних, Ошин. Я хочу знать только одно -- как вышло, что Луи, с которым мы вместе прошли столько битв, погиб в погоне за двумя твоими потаскухами? -- Они мои племянницы и падчерицы, и... А-а-а-а-а-йгркх... -- Ещё одно слово не по делу и я сломаю тебе кадык, а за подробностями произошедшего пойду к Лудо. -- Лудо... тоже... убит... -- В лесу? Во время погони? -- Д-да-грх... -- Та-а-ак. Поздравляю, Ошин. Ты только что полностью завладел моим вниманием. Сейчас, садись, сейчас ты мне расскажешь обо всём, что произошло. И Богом клянусь -- если мне придётся хотя бы один раз переспрашивать -- ты пожалеешь, что не остался в том лесу вместе с Луи и Лудо. Усёк?

***

Сепп сидел в своей хижине, перед очагом, лицом к двери, на половинке распиленного бревна, заменявшего лавку, в которую, рядом с ним, был воткнут его нож и заканчивал обгладывать оленье ребро, когда дверь внезапно открылась и в хижину, не спеша, вошёл высокий человек. Сепп не издал ни звука и не пошевелился, лишь, внимательно глядя на незваного гостя, которому удалось незамеченным приблизиться к хижине никак себя не обнаружив, не спеша отложил в сторону остатки своего завтрака и медленно, положил обе руки себе на колени. Человек вошедший в хижину производил впечатление бывалого воина: на его лице был отчётливо виден застарелый шрам, пересекавший левую щёку от уха к подбородку, а на пальцах, выглядывавших из кожаных беспалых перчаток, было множество рубцов. На нём была надета толстая стёганка, доходившая ему до колен, которые были закрыты стальными наколенниками надетыми поверх штанов, заправленных в короткие сапоги. На ремне, которым была перетянута по поясу стёганка, висел средней длины меч, а с правой стороны -- средней длины кинжал. На плечах незнакомца лежал тёмно зелёный худ* с откинутым на спину капюшоном, а его лицо было покрыто рыжеватой щетиной, затруднявшей определение возраста, хотя на вид незнакомец был не моложе 35-ти лет. Локти и плечи незнакомца защищали стальные наручи и наплечники, кожаные ремни от которых пересекали его грудь, поверх стёганки, крест-накрест. "Вижу, хижина старины Норриса кому-то пригодилась? -- произнёс незнакомец глядя на Сеппа, исподлобья смотревшего в ответ -- Ты случайно не какой-нибудь его дальний родственник явившийся заявить право наследства на эту свалку трухлявых дров? Если так, то тебе надо бы наведаться к нашему мэру -- после того, как Норрис погиб при попытке бегства, когда мы пришли, чтобы арестовать его за дезертирство из армии герцога -- эта хибара находится в собственности славной деревни Таволга, находящейся под мудрым управлением мэра Раяна." Сепп продолжал молчать, а незнакомец продолжил говорить, медленно обходя комнату по кругу, вдоль стены, двигаясь в противоположную сторону от того угла, в котором стояло оружие Сеппа и две алебарды, на которых висели его доспехи и шлем: "Хотя, я на твоём месте тоже послал бы нахер этого старого говнюка и взял то, что мне причитается по праву." Незнакомец не спеша дошёл до дальнего угла, отгороженного от остальной комнаты завесью из растянутого войлочного плаща и отодвинув её в сторону увидел лежанку из медвежьей и оленьих шкур, на которой испуганно съёжились две прижавшиеся друг к другу молодые девушки, закрывавшиеся до подбородков ещё одной медвежьей шкурой, сквозь прорехи в которой проглядывала белизна обнажённых тел. -- Фйиу! А ты неплохо устроился! -- одобрительно присвистнул незнакомец, внимательно разглядывая увиденное. -- Отойди оттуда. -- медленно процедил сквозь зубы Сепп, всё так же не двигаясь с места. -- Как скажешь. -- незнакомец вернул занавеску на место и подчёркнуто уважительно отступил на пару шагов назад -- В конце-концов -- это твой дом и ты тут хозяин. -- Одевайтесь. -- Не отводя глаз от незнакомца бросил Сепп в сторону занавешенного угла, из-за которого в ответ донеслись возня и шорох одежды. "Как ты наверное уже мог догадаться, я пришёл сюда поговорить с тобой. -- незнакомец обошёл комнату в обратном направлении и уселся на такой же отрез бревна, как тот, на котором сидел Сепп, расположенный у противоположной стороны очага -- Видишь ли, дело в том, что некоторое время назад, буквально пару дней тому, ты убил двоих моих людей, один из который был моим другом и сослуживцем, с которым мы прошли охрененно много чего, всякого. Кто-нибудь другой, на моём месте, возможно попытался бы немедленно отомстить и напал бы на тебя, но я не так глуп, чтобы в одиночку пытаться одолеть человека, расправившегося с двумя вооружёнными стражниками. Конечно, если ты захочешь, мы можем прямо сейчас сцепиться, как два кота и честно постараться перегрызть друг-другу глотки. Но лично я бы предпочёл сначала немного поговорить. Что ты на это скажешь?" Сепп не отводя глаз от незваного гостя, слегка повернул голову в сторону занавешенного угла, шорох и возня в котором стихли и негромко, но твёрдо, сказал: "На улицу." Из угла, откинув занавеску, вышли уже полностью одетые девушки, которые одна за другой, держась за руки быстро перебежали через комнату и выскочили наружу, прикрыв за собой дверь из-за которой почти сразу же начало доноситься их перешёптывание. Оставшиеся в хижине мужчины ещё некоторое время смотрели друг на друга, после чего Сепп произнёс: -- Я тебя слушаю. -- Вообще-то, это я предпочёл бы послушать тебя. Может расскажешь, при каких обстоятельствах ты убил моих подчинённых? -- Они на меня напали. -- Та-ак, уже что-то. Смотрю, ты не особо болтлив. Уважаю. Но мне хотелось бы узнать, как вышло, что они гонясь за двумя беглянками напали на тебя? Ты пытался им помешать? -- Нет. Я пытался им помочь. -- Очень интересно. Продолжай. -- Бывший с ними безоружный человек, рассказал мне о преступлении, которое они совершили и попросил помочь схватить их и привести в ваше селене, на суд старейшин. -- "На суд старейшин", значит, угу. Безоружный человек -- это Ошин, помощник нашего мэра. Та-ак, и что было дальше? -- Я согласился помочь, но Ош-ш... Ошин вдруг потребовал, чтобы я немедленно стал подчиняться его приказам. Когда же я спросил, по какому праву он мне приказывает, он приказал своим людям зарубить меня. Тогда мне пришлось их убить. -- Блять. Так и знал, что не обошлось без выходок этого надменного дегенерата... Ладно, я ещё поговорю с ним и выясню -- правда ли то, что ты мне рассказал. Но прежде, мне хотелось бы узнать кое-что ещё про тебя. -- Что тебе от меня надо? -- У тебя странный акцент. Ты не из наших краёв? -- Не твоё дело. -- Понимаю. У каждого свои тайны. Не хочешь -- не говори, не буду настаивать. Незнакомец слегка отклонившись назад вздохнул, а затем сказал: "Знаешь, скажу честно. Когда я сюда шёл, продираясь через этот долбанный лес, с мыслями о моём старом друге, которого ты убил, как последнюю собаку, мне хотелось только одного -- отрубить тебе все пять конечностей, а потом посмотреть, как ты будешь истекать кровью, в виде беспомощного обрубка, в луже собственных крови, дерьма и ссанины. Но чем ближе я подходил, тем больше я вспоминал сколько своих старых друзей я потерял на войнах, а некоторых из них даже убил сам, по пьяне или из-за какой-нибудь очередной девки... или ещё из-за чего. И я решил, что то, что ты убил моего друга, которого по совершенно непонятным причинам до сих пор не убил никто другой, включая меня -- в принципе ни о чём не говорит. Так что можно бы для начала и поговорить, так, как будто ничего не произошло, а мы с тобой -- просто два бывалых вояки, встретившихся в таверне за кружкой доброго эля." Незнакомец ненадолго задумался, а потом осторожно спросил: -- Кстати, у тебя случайно нет здесь эля? Или вина? -- Нет. -- угрюмо соврал Сепп, стараясь не смотреть на лежавшую у его ног полупустую флягу с вином -- Ты сюда пить пришёл? -- Жа-аль... -- протянул незнакомец -- Ну, раз такое дело, давай для начала представимся. Меня зовут Ралф. Я начальник стражи в деревне Таволга. -- Ты больше похож на воина, чем на городского стражника. -- заметил Сепп вспомнив, как сильно по своему характеру и поведению отличались ауксиларии, которых он видел в колонии от легионеров, с которыми ему довелось биться -- Решил найти место поспокойнее? -- Да, ты знаешь, по завершении последней компании герцога, в ходе которой я заработал этот шрам, на своей физиономии, -- незнакомец криво ухмыльнулся и продолжил -- я решил, что повоевал достаточно и раз, слава Господу, до сих пор остался цел и невредим, при всех руках, ногах, глазах и яйцах -- самое время уйти на заслуженны отдых. Герцог лично предложил мне место начальника стражи в подвластной ему деревне и я согласился. Ну, а теперь ты, поведай-ка мне -- кто ты, блять, такой и каким ветром тебя занесло в хижину старины Норриса? -- Я -- Сепп. -- Ну, что сказать, исчерпывающе. -- Ралф снова ухмыльнулся -- Но это уже хотя бы что-то. Откуда ты, Сепп? -- Не отсюда. -- Угу. Во как. Не отсюда, значит. Дай угадаю -- дезертир? Выглядишь бывалым. Ты случаем не из армии Чёрного Барона? Сражался против нас в последней войне? Подался в бега после того, как ваше дело погибло? Напрасно, во всех землях Королевства с охотой примут на службу бывших солдат барона. Опытные бойцы, знаешь, ли, на деревьях не растут, хотя иногда и висят. -- Нет. -- Не хочешь -- не говори. Твоё право. Но тебе явно есть о чём рассказать, да? -- Не твоё дело. -- Хм... Знаешь, а ведь ты мой должник. Ты должен мне друга. На болвана Лудо мне плевать, всё равно его бы прибили в первой же схватке, что, собственно, и произошло. Но вот Луи был ценным солдатом. И среди жителей деревушке нет никого, кто мог бы заменить его на посту. Понимаешь, куда я веду? -- В твою деревню, на пост Лудо? -- Именно. Что скажешь? Вернувшись, я мог бы сообщить мэру, что разобрался с человеком убившем его стражников, а через несколько дней ты придёшь в деревню и я тебя найму, на вакантное место. Что скажешь? С Ошином я решу вопрос, он будет держать язык за зубами, если конечно не захочет, чтобы обстоятельства гибели стражников стали известным мэру. Да и та история с его племянницами... думаю, он не захочет афишировать все подробности их семейных отношений. -- Что будет с женщинами? -- С этими? -- Ралф вопросительно кивнул в сторону двери, за которой, притаились девушки -- Ну, если вернутся в деревню, им грозит костёр за убийство отца, тут уж я ничего поделать не могу. Хотя, лично мне плевать на этих потаскух, можешь оставить себе, обеих. Всё равно, в этой деревне -- любая девка моя, да и с твоими, скажу тебе честно, я уже был знаком, с младшей не помню, а со старшей-то точно, хе-хех... -- Мне всё равно. -- Ну так что, пойдёшь ко мне на службу? Тебе это понравится больше, чем гоняться за оленями по лесу. М? -- Мне из здесь неплохо. -- Хах! Это уж точно! С такими-то грелками для койки, аж сразу с двумя! Но ты всё же подумай о моём предложении. Такую щедрость сейчас нечасто встретишь -- я предлагаю тебе работу, хотя имею полное право, и, что главное -- возможности, убить тебя, как шелудивого пса. -- Попробуй. -- Не хочу. -- резко перестав улыбаться негромко, с угрозой в голосе ответил Ралф. -- Ты всё сказал? -- Да. -- Ралф поднялся и поправил ремень с висевшим на нём оружием -- Кстати, интересный у тебя кинжал, на поясе. Не видел таких. -- Твой друг Лудо видел, один раз. Ралф вроде как собрался что-то сказать, но передумал и ничего не ответив молча развернулся, и направился к выходу. Открыв дверь и отпугнув от неё отскочивших в сторону девушек, старавшихся подслушать разговор, он перешагнул через порог, а затем обернулся на Сеппа, который всё также сидел на своём месте и смотрел ему вслед, и сказал: "Войско полуросликов осадило Хэйвенспик. Герцог Громгард собирает армию, чтобы идти на помощь к лорду Гренвиллю. Добровольцы и наёмники собираются в лагере возле замка Громгард, это недалеко от Таволги. На случай, если эта информация тебя заинтересует. И всё-таки обдумай моё предложение. Ты сможешь найти меня в тамошнем трактире "Хмель и Долгоносик". Обычно я коротаю рабочее время там." С этими словами Ралф отвернулся и покинул хижину. Выждав некоторое время, Сепп громко позвал: "Аврора, идите в дом!" И несколько мгновений спустя в хижину заскочили, опасливо косясь вслед ушедшему Ралфу, Ванесса и её старшая сестра Аврора. Остановившись у двери они молча смотрели на Сеппа ожидая, что он скажет. Сепп бросил в очаг оленье рёбрышко, решив, что на нём больше нечего обгладывать, а затем, задумчиво посмотрев на девушек некоторое время, кивнул головой в сторону завешенного угла и произнёс: "Раздевайтесь".

IV

      В течении двух следующих дней, Сепп размышлял обо всём, что произошло и над словами, которые сказал ему человек по имени Ралф. Он даже не охотился и прекратил заниматься ремонтом хижины, который затеял с начала лета, а большую часть времени проводил за чисткой оружия и доспехов, которые решил привести в порядок настолько, насколько получится. Аврора и Ванесса, обеспокоенные его молчанием и опасаясь, что он склоняется к принятию предложения Ралфа -- как могли старались его ублажить и всячески пытались угодить, проводя большую часть времени за готовкой вкусной еды, из имеющихся продуктов, починкой и стиркой одежды, которую они относили к расположенному неподалёку лесному ручью, служившему им источником воды, и подолгу не давая Сеппу уснуть по ночам. -- Кто такие полурослики? -- Поинтересовался Сепп вечером второго дня, развалившись на своей лежанке между прильнувших к нему девушек, с которыми он только что закончил очередное бурное соитие. -- Народ коротышек. -- ответила ему переводя дух Аврора. -- Тупых и злобных коротышек! -- хихикнув добавила мокрая от пота Ванесса, пытаясь покрепче обнять руками и ногами левые руку и ногу Сеппа. -- Конкретнее. -- строго буркнул Сепп. -- А что? Тупые и злобные коротышки -- вот и всё, что можно о них сказать. -- умиротворяюще промолвила Аврора поглаживая Сеппа по груди. -- Как они выглядят? Где они живут? Как они воюют? -- поинтересовался тот недовольный глупостью своих женщин. -- Я их никогда не видела... -- начала Аврора. -- Я тоже! -- вставила Ванесса. -- ...но слышала от тех, из нашей деревни, кто ходил на войну, что они похожи на людей, но только очень маленького роста, почти в половину обычного человека. Они одеваются и ходят как мы, но очень агрессивные и почти не умеют разговаривать. -- А ещё они нападают на людские селения и похищают молодых девушек. -- жалобно добавила Ванесса, стараясь переманить на себя внимание Сеппа. -- Как так получается, что ваши мужчины не могут справиться с теми, кто не достаёт им до пояса? -- удивился Сепп раздражённо отмахнувшись от Ванессы. -- Как я слышала -- полуросликов очень много, они берут числом и поэтому против них сложно воевать. -- неуверенно ответила Аврора недовольно глядя на трущуюся об руку Сеппа Ванессу, которой явно хотелось ещё. -- А как устроено их войско? У них есть вожди или командиры? Чем они вооружены? -- продолжал настойчиво выспрашивать у неё тот. -- А я не знаю, правда. Один бывший солдат в нашей таверне как-то упоминал, что они такие глупые, что бросались в них камнями, но потом он же сказал, что его товарищу они "распороли брюхо мечом". Больше я ничего о них не слышала. -- сказала она, стараясь придать голосу побольше жалостливости. Сепп недовольно и раздражённо вздохнул и больше ничего не сказав смахнул с груди руку Авроры, перевернулся на другой бок, а затем, снова, навалился всем весом на Ванессу, скрыв её под собой почти полностью, которая сдавленно хихикнув тут же обняла его за шею и обхватила ногами, сцепив их у него на спине. На утро третьего дня, Сепп начал собирать вещи и заготавливать припасы в дорогу. Увидев это, Аврора подошла к нему, когда он разбирал самодельное копьё, мучаясь с крепко затянутым узлом на верёвке, которой к древку был привязан кухонный нож учёного-орнитолога, заменявший наконечник, и осторожно поинтересовалась: -- Ты... уходишь? -- Да. -- Значит... ты всё-таки решил принять предложение Ралфа? -- Нет. -- То есть -- ты вернёшься?! -- Не знаю. Скорее всего нет. -- А что же тогда будет со мною... то есть -- с нами, со мной и Ванессой?! -- Не знаю. Можете остаться здесь, я оставлю вам бОльшую часть припасов, которые успел заготовить. -- А что потом?! -- У вас есть родственники в каких-нибудь других деревнях, кроме той, из которой вы ушли? -- Нет!... То есть... -- да, в деревне возле замка Спрее жила сестра нашей матери, но мы давно с ней не общались и... -- Отправляйтесь к ней. Думаю, нет никаких причин, почему один родственник не может принять других в случае нужды. -- Ты не понимаешь! Мы с ней совершенно чужие люди! Я видела-то её всего один раз в жизни, когда была ещё совсем маленькой! -- Ну и что? -- Она... я почти уверена, что её семья не захочет нас принимать... -- Тогда идите к Ралфу. Вы ему вроде понравились, как мне показалось. Тем более -- ты с ним уже давно знакома, как я понял. -- Это неправда! То есть... это было всего один раз! И уже давно! И мы не можем вернуться в Таволгу! Нас приговорят к сожжению на костре! Ошин нам не простит смерть нашего отца и бегство от него! -- Думаю, Ралф сможет решать вопрос с Ошином. Если вы как следует его попросите. Либо отправляйтесь к вашей тётке в Спрее. -- Но...! -- Других разумных вариантов я не вижу. -- П-пожалуйста, н-не уходи, т-ты мог бы ос-статься с нами, м-мы б-будем д-делать для т-тебя всё, что з-за-ахочешь, пожалуйста, прошу-у т-тебя... -- Уймись, женщина! Я всё сказал. Закончив сборы, Сепп облачился в доспехи, накинул на плечи войлочный плащ и закинул за спину скатанную медвежью шкуру, ту, что была получше, которую планировал использовать в дороге, вместо подстилки, если потребуется заночевать в пути. Через правое плечо он перекинул пастушью сумку с припасами, слева повесил к поясу колчан с луком и стрелами, закинул за спину щит на ремне, поправил пояс с висевшими на нём мечом, кинжалом, ножом и притороченным шлемом, и взяв в левую руку топор открыл дверь и вышел из хижины. Оглянувшись, он увидел что обе девушки обнявшись сидят возле очага и плачут. Недовольно и раздражённо буркнув им -- "Идите к тётке или к Ралфу, когда закончатся припасы." -- он закрыл за собой дверь и направился в сторону леса, припоминая слова Лаверна о том, что хижина, которую он только что покинул, располагалась примерно на полпути к востоку, между болотами населёнными Птицами Бух и деревней Таволга, в которую Сепп теперь направлялся. Была примерно середина дня, когда Сепп вышел из поредевшего, по мере продвижения, леса и увидел заливные луга, а вдалеке -- примостившуюся между холмами деревеньку, огороженную невысоким частоколом, примерно в человеческий рост, не имевшим ни одной сторожевой башни или вышки, что говорило о беспечности жителей деревни, очевидно давно не подвергавшейся набегам. Из деревни вела колейная дорога, уходившая в сторону противоположную лесу, и ведшая к видневшемуся на горизонте замку, с каменными стенами и башнями, каких Сепп никогда раньше не видел. Выйдя из лесу, Сепп сделал небольшой крюк и ступил на дорогу, а затем, по ней вошёл в деревню. Когда он прошёл через покосившиеся деревянные ворота, его остановил дежуривший возле них сонный стражник, с красным опухшим носом, вооружённый алебардой, который с любопытством оглядев странного пришёлся, в доспехах и при оружии, вежливо поинтересовался: -- Кудыть изволите путь держати, м-м... мессер... сударь...? -- В трактир "Хмель и долгоносик", к твоему начальнику Ралфу, он меня ждёт. -- А, так вы к мессеру Ралфу! Тогда извиняйте, что воспрепятствовал, служба, понимаете ли... Так вы, сталбыть, в стражу к нам хочите нанятися? -- Не твоё дело. Уйди с дороги! Властный тон и внушительный вид незнакомца впечатлили деревенского стражника достаточно, чтобы он незамедлительно, попятился назад бормоча извинения и оправдания ссылаясь на служебный долг и строгость начальника стражи. Сепп прошёл дальше и не спеша двинулся по деревне, оглядываясь по сторонам. Деревня Таволга представляла собой средних размеров поселение, большее, чем селение племени Сеппа, но меньшее, чем Большое Городище, состоявшее из каркасных домов обмазанных глиной или обшитых досками, между которыми теснились огороженные, курятники, свинарники, овчарни, а так же различные сараи и другие хозяйственные постройки, что немного напомнило Сеппу предместья колонии Novicivitatium, хотя местные строения даже близко не могли равняться с каменными виллами и особняками знатных граждан колонии, каким был, например, Мамеркус. Единственным каменным зданием в Таволге, оказался тот самый трактир, располагавшийся в центре деревни, который Сепп определил по висевшей над дверью деревянной вывеске, выполненной в форме геральдического щита с изображёнными на нём кружкой с пенящимся напитком и подбирающимся к нему крупным жуком-долгоносиком. Войдя внутрь, Сепп внимательно обвёл взглядом помещение, оглядев столы и немногих людей сидевших за ними, которые в свою очередь прервали свои разговоры и с любопытством уставились на угрожающе выглядевшего человека, которого никогда раньше не видели. Обстановка трактира, в целом мало чем отличалась от той, что Сепп уже видел в таверне "In vino veritas"*, в колонии, в которой ему довелось однажды побывать, во время очередной выездки в город с Мамеркусом. Молча пройдя через комнату и не обращая внимания на глезевших на него деревенщин, ни у одного из которых Сепп не заприметил никакого оружия, он подошёл к стойке, за которой стояла, видимо, хозяйка трактира -- довольно приятная на вид, слегка полноватая женщина, одетая в платье того же покроя, что носили Аврора и Ванесса, но с более глубоким вырезом, доходившим почти до середины груди, и с белым чепцом на голове, с опаской поглядывавшая на нового посетителя нервно теребя край своего фартука. -- Мне нужен Ралф. -- требовательно произнёс Сепп, глядя поочерёдно в глаза и в вырез на платье хозяйки трактира -- Он сказал, что я смогу найти его здесь. -- Мессер Ралф сейчас в комнате наверху. -- смущённо ответила слегка покрасневшая трактирщица глядя поочерёдно на доски трактирной стойки и ламеллярные пластины на груди Сеппа, как будто опасаясь поднять взгляд на его лицо -- И он просил его не беспокоить. -- Он меня знает. -- -- заявил женщине Сепп -- В какой он комнате? -- Четвёртая дверь справа. -- слегка растеряно ответила та -- Но он настоятельно велел его... Не став дослушивать насколько настоятельно Ралф велел его не беспокоить, Сепп повернулся и направился вверх по лестнице, располагавшейся слева от трактирной стойки. Поднявшись на второй этаж и отсчитав нужную дверь, он попытался открыть её, но дверь оказалась заперта на засов изнутри. Тогда Сепп Как следует постучал кулаком в дверь, от чего она чуть не слетела с петель, из-за которой немедленно донеслась бессвязная приглушённая ругань и пожелания различных болезней, и прочих напастей, знакомым голосом, который дал Сеппу понять, что он не ошибся дверью, в которую он незамедлительно постучал ещё несколько раз, так же громко, как и до этого. Ругань и проклятия за дверью усилились и сделались ближе и отчётливее, после чего раздался лязг железного засова, а затем -- дверь распахнулась, и перед Сеппом предстал почти полностью раздетый Ралф, который одной рукой придерживал спадающие расстёгнутые штаны, а в другой сжимал бутылку из под вина, которую держал за горлышко. Поскольку обе руки начальника местной стражи были заняты, Сепп предположил, что убирал засов и открывал дверь Ралф, скорее всего, ногой. -- ...проклятый Богом говноед, я тебя... А-а, это ты. -- увидев, кто перед ним стоит, Ралф прекратил ругаться на полуслове, к большому сожалению Сеппа, которому было очень интересно дослушать до конца -- Всё-таки явился. Я знал, что моё щедрое предложение не оставит тебя равнодушным. Хотя, если честно -- не знал. В мире полно идиотов и ожидать от них можно любой глупости. Но, как вижу -- ты не из их числа. И так, с чем пожаловал? -- Нужно поговорить. -- коротко ответил Сепп косясь на бутылку, которую всё ещё держал в руке Ралф. -- Слушай, я тут несколько занят... -- отставной солдат открыл пошире дверь, демонстрируя Сеппу небольшую комнатку, с небольшим столом у окна и высокой деревянной расправленной кроватью у одной из стен, на которой куталась в одеяло молодая девушка -- Может подождёшь не... ...много, внизу? Марта угостит тебя за счёт заведения. Скажешь ей, что я так велел. -- На сколько я помню, -- заметил в ответ Сепп -- когда ты пришёл в мой дом и захотел поговорить, я отложил ВСЕ свои дела. А у меня их -- было больше, чем сейчас у тебя. -- Н-да, точно. -- поморщился Ралф -- Как там дела у твоих девок, справляются? -- Может, скоро сам у них спросишь. -- уклончиво ответил Сепп -- А может и нет. -- Джинни, давай-ка, иди отсюда! -- крикнул Ралф девушке обернувшись через плечо -- спускайся вниз и скажи твоей матери, чтоб приготовила мне и моему гостю поесть. И эля! Девушка слезла с кровати, и одной рукой придерживая одеяло, в которое была укутана, а другой подобрав с пола свою одежду, поспешила покинуть комнату, получив на прощанье от Ралфа мощный шлепок ниже спины. Когда она проходила мимо, Сепп обратил внимание, что девушка, имевшая довольно миленькое личико, была как-то странно перекошена, держа одно плечо чуть выше другого, а приглядевшись заметил, что она при ходьбе слегка подволакивает правую ногу, видимо имея какие-то врождённые изъяны здоровья. -- Проходи. -- кивком пригласил Ралф Сеппа в комнату и повернувшись направился к столу, возле которого стояло два стула, на одном из которых лежала сваленная комком его одежда, которую он распутал и начал одеваться. -- Ты что-то говорил о полуросликах. -- напомнил ему Сепп, отодвигая второй стул и садясь на него, положив правую руку на стол. -- А, то есть наниматься ко мне в стражники ты не намерен. Ну и правильно, наверное. Нечего тебе тут делать, особо. Разве что, хех, за девками по лесам гоняться. -- с некоторой досадой в голосе усмехнулся Ралф, заправляя в штаны широкую белую рубаху, с распахнутым воротом на шнуровке. -- Ближе к делу. Что там с полуросликами? -- Недовольно поторопил его Сепп, стуча пальцами по столешнице. -- А что с ними? У них всё прекрасно. Вылезли из каких-то своих ебеней огромной ордой и полезли на стены Хэйвенспика. Городская стража несшая караул на стенах полегла костьми, но смогла выиграть достаточно времени, чтобы гвардия лорда Гренвилля и рыцари Храма успели добежать до стен и сбить с них тех коротышек, что успели туда забраться и уже возились с вОротами -- опускающим подъёмный мост и открывающим ворота. -- Ралф наконец оделся и придвинув второй стул к противоположной стороне стола уселся напротив Сеппа, так же положив руку на стол и откинувшись на спинку стула. -- Откуда ты знаешь подробности? -- поинтересовался Сепп? -- Одному из конных гонцов лорда удалось прорваться через осадный лагерь полуросликов. Дней десять назад он примчался на взмыленной лошади в замок Громгард и передал герцогу просьбу о помощи от Гренвилля. А уже оттуда слухи разошлись по окрестностям. Ну, где там наше жаркое и эль!? -- Ралф недовольно несколько раз сильно топнул босой пяткой по полу, который, по прикидкам Сеппа должен был располагаться как раз над головой трактирщицы, а затем разыскал под столом свои сапоги, странные очень длинные носки и начал обуваться. -- Значит, герцог Громгард и лорд Гренвилль -- союзники? -- подытожил услышанное Сепп. -- Ага. Союзники, блять. Почти. Лорд Гренвилль -- сын герцога Громгарда. После того, как в последней войне герцог разбил войско своего двоюродного брата, по прозвищу "Чёрный Барон" -- бывшего владыки Хэйвенспика -- пытавшегося силой захватить родовой замок Громгардов, Хэйвенспик остался без повелителя и герцог пожаловал его своему сыну, а сам удовольствовался только своим замком, что многие сочли странным, поскольку некоторые дворяне отдали бы правую руку на отсечение, за возможность заполучить такой ценный приз, как этот грёбаный Хэйвенспик. О, наконец-то, Марта, чего так долго!? В комнату торопясь вошла трактирщица, заискивающе улыбаясь и неся в руках поднос, с двумя тарелками жаркого и двумя большими кружками эля, который она, наклонившись вперёд, поставила на стол, перед мужчинами, за что получила от Ралфа благодарственный шлепок ниже спины, который заставил её пошатнуться и начать сбивчиво извиняться, за то, что слишком задержалась. "Всё, Марта, всё, н-нахрен, даже слушать не хочу. У тебя, блять, на всё охрененное количество причин найдётся. Хотя бы перед гостем могла б меня не позорить. Давай, проваливай за свой прилавок, а то потом снова будешь жаловаться, что пока я тебя отвлекал, из-за него чего-нибудь украли. Да, когда мой гость будет уходить -- не вздумай с него деньги требовать! И скажи потом Джинни, чтобы зашла ко мне. Всё, иди уже." -- Ралф выпроводил Марту из комнаты, на прощание как следует ущипнув за ляжку, снова вернулся за стол и вместе с Сеппом принялся за жаркое, продолжив разговор. -- И что теперь? -- поинтересовался Сепп, жуя -- Герцог собирает войско? Целых десять дней и до сих пор не собрал? -- А ты думаешь -- это так быстро? -- удивлённо поинтересовался Ралф, прихлёбывая элем и громко поставив кружку на стол -- Пока каждый рыцарь соберёт своё "копьё"*, пока они все соберутся в замке, пока герцог сформирует из них "хоругви"*, пока свяжется с кондотьерами*, пока те наберут наёмников, пока они все припрутся к замку, пока на всю эту ораву глоток заготовят припасы и жалование... тут сколько времени не жди -- всегда мало будет. -- Но ведь его сын в беде и нуждается в помощи, разве это не повод поторопиться? -- удивился Сепп. -- С одной стороны -- да. С другой, Хэйвенспик -- хорошо укреплённый крупный город, с достаточно сильным гарнизоном и большими запасами продовольствия, который сможет выдержать длительную осаду. -- терпеливо объяснил Ралф. -- То есть -- можно не торопиться? -- уточнил Сепп. -- А вот тут ты ошибаешься. Как я слышал -- полуросликов набежало просто неимоверное количество, какого раньше не бывало. Никто такого не ожидал, хотя и известно, что плодятся они, как кролики. Пока одни осаждают Хэйвенспик -- остальные разоряют и грабят окрестности, в поисках продовольствия и девок. А это уже совершенно недопустимо. Что станет с экономикой, если все посевы сгорят и что станет с демографией, если всех девок перетрахают полурослики? Ничего хорошего. Так что не удивлюсь, если со дня на день герцог сгребёт в охапку всех, кто успел сбежаться на его клич и вприпрыжку ломанётся с ними спасать сынулю. А остальные, кто не успел, уже будут догонять их или направятся сразу к Хэйвенспику. Так что, если решил присоединиться к кампании герцога -- тебе стоит поторопиться. -- Ралф прикончил жаркое и откинулся на спинку стула, с наслаждением потягивая остатки эля в кружке. -- Недалеко от деревни я видел крепость. Это и есть замок Громгарда? -- поинтересовался Сепп, так же заканчивая есть. -- Да, он самый. Меньше полудня пути отсюда. Если отправишься сегодня -- даже поспеешь к вечеру. -- Ралф допил эль и со стуком поставил кружку на стол. Сепп, закончив есть и допив остатки эля, встал из-за стола, издав при этом лёгкий металлический звон, исходивший от его доспехов и оружия, и молча направился к выходу, прихватив оставленную у порога поклажу. Перешагнув через порог он обернулся на Ралфа, с интересом глядящего ему в след и сказав: "Благодарю, за гостеприимство." -- как того требовал обычай его племени, закрыл за собой дверь.

V

      Покинув Таволгу, Сепп направился по дороге, ведущей к замку и ближе к вечеру уже был под его стенами, под сенью которых раскинулся довольно крупный лагерь, состоявший из скоплений палаток и шатров всевозможных форм, цветов и размеров. Лагерь, был подобен огромных размеров муравейнику, в котором постоянно перемещалось множество воинственного, и не очень, вида мужчин, большинство из которых имели при себе оружие. Увиденное напомнило Сеппу лагерь пяти племён у стен Большого Городища, хотя в том лагере, в котором он был сейчас -- не было, ни женщин, ни стариков, ни детей. Только воины. Пройдя по опущенному подвесному мосту через открытые окованные железом ворота, под поднятой решёткой барбакана*, на замковый двор и беспрепятственно миновав несколько равнодушных стражников, которые не смотря на то, что выглядели куда более воинственно, чем их деревенские коллеги, и были частично облачены в элементы пластинчатых доспехов, пропустили его внутрь безо всяких вопросов, Сепп оказался на замковом дворе, где так же было полно вооружённых людей, перемещавшихся между многочисленных повозок с заготовленными припасами, связками необычайно длинных копий и алебард, и прочими атрибутами готовящегося похода. Возле одной из стен замка, стояло несколько столов, к каждому из которых вела внушительная очередь мужчин, за которыми сидело по одному совершенно не внушительного вида человеку, каждый из которых о чём-то быстро расспрашивали любого, кто подходил к столу, что-то записывали на листке пергамента, ставили на него сургучовую печать и отдавали подошедшему, который сразу же уступал место следующему. Не зная, что ему надо делать, Сепп встал наугад в очередь к одному из столов, которая показалась ему короче остальных, и внимательно прислушался к тому, о чём толковали его соседи. Соседи толковали о всяком, перемежая свою речь огромным количеством ругательств, которые, как уже успел понять Сепп, являются важной отличительной чертой любого воина в этих землях.

***

-- Говорю вам, нас предали! -- возмущённо доказывал спутникам один из стоявших в очереди воинов, опиравшийся на алебарду и с большим баулом издававшим металлический скрежет при движениях за спиной -- Я почти уверен, что наш долбанутый герцог одумался и понял, что мог подарить своему сыну Хэйвенспик только в приступе старческого маразма! Вот и придумал сказку про полуросликов, чтобы под этим предлогом собрать армию и исправить ошибку! -- Это ты сам -- долбанутый, раз нафантазировал себе такую чушь. -- не соглашался с ним стоявший следующим в очереди внушительных габаритов воин, держа на плече огромный, как казалось Сеппу, двуручный меч в чёрных ножнах -- Во-первых: как бы он, блять, убедил всё графство в том, что город в осаде невиданной доселе орды полуросликов, если их там нихрена нет и как бы он скрыл приготовления к кампании объявив мобилизацию по всему графству? А во-вторых: ему это вообще нахрен не нужно, потому-что будучи герцогом и отцом Гренвилля он мог бы просто приказать ему передать Хэйвенспик обратно, а в случае, если бы тот отказался -- объявить ему войну с полным правом. -- А какая вобще разница, кто с кем и из-за чего будет воевать, если денег нам заплатят одинаково?! Лично меня волнует только одно -- если мы действительно проморгали появление целой оравы полуросликов, способной осадить такую крепость, то это однозначно предвещает непростые времена. Ну и ещё то, что на поле боя поживиться будет нечем, учитывая тот хлам, который они используют в качестве оружия. -- не понял сути проблемы невысокий человек с накинутым на голову капюшоном худа, вооружённый длинным, почти в человеческий рост луком, длинным, слегка узковатым, по мнению Сеппа, мечом и коротким, слегка широковатым, по мнению Сеппа, кинжалом. -- Я тебе объясню, какая разница. -- повернулся к лучнику воин с алебардой -- одно дело -- толпа коротконогих дегенератов, которых мы можем ссаными тряпками разогнать и единственное, чем они опасны -- это их количество. А другое дело -- гвардия лорда Гренвилля, гарнизон Хэйвенспика и рыцари тамошнего храма, которых возглавляет, как я слышал -- настоящий, живой паладин, и у которых будет охрененная мотивация в виде их домов, имущества и баб. Осознал? -- Между прочим, у нас, в таком случае тоже будет охрененная мотивация! -- заметил воин с двуручным мечом. -- Да? И в виде чего? -- поинтересовался озадаченный словами алебардиста лучник. -- В виде их домов, имущества и баб! Осознал?! -- Захохотал мечник поддержанный весёлым смехом всей остальной очереди.

***

Человек сидевший за столом, в очереди к которому стоял Сепп, явно хорошо знал своё дело, благодаря чему очередь двигалась достаточно быстро. Однако народу было много и Солнце уже клонилось к закату, когда Сепп подошёл к столу и молча посмотрел на сидевшего за ним лысоватого человека, в короткой бархатной курке и с толстой, где-то с палец, на вид золотой цепью на шее, который как раз приготовил чистый лист пергамента, вытянув его из стоявшего под столом ящика, и обмакнув перо в чернила, не глядя на Сеппа спросил: -- Имя? -- Сепп... -- слегка растерявшись машинально ответил Сепп. -- При своих доспехах? -- Да, при своих... -- Тип доспеха -- тяжёлые, лёгкие? Полные или неполные? -- продолжал выспрашивать лысоватый человек всё так же не глядя на Сеппа и исписывая пергамент крупным размашистым почерком со множеством завитушек. -- Тип... тяжёлые... полные. -- не очень уверенно ответил Сепп, поводя уставшими за день, под тяжестью доспехов и поклажи, плечами. -- Неполные, друг! -- внезапно подсказал ему стоявший следующим за ним в очереди наёмник, из-за спины которого тут же начали выглядывать другие -- Запамятовал, что ли? На ногах-то никакой брони нет! Да и руки без наручей и перчаток! -- Так полные или неполные?! И что это у вас за такой акцент, не узнаю. -- раздражённо переспросил лысоватый писарь, поднимая наконец глаза на стоявшего перед ним Сеппа, усталость и недовольство в которых немедленно сменились удивлением и любопытством -- Хотя, собственно, я не уверен и в том, что это тяжёлые, хотя... бригантина*... (это же бригантина?) поверх кольчуги, шлем с глухой бармицей... Ладно, пусть будут тяжёлые, раз уж я уже так записал, но совершенно очевидно, что неполные, сударь. И явно не в лучшем состоянии. Рекомендую обратиться к кузнецу. -- Тяжёлые, неполные. -- поправился слегка смущённый таким вниманием Сепп. -- При своём оружии? -- писарь перевёл взгляд на ремень Сеппа, увешанный вооружением. -- При своём. Оружии. -- Перечислите, виды вооружения, которыми владеете. -- Копьё, меч и щит... -- Меч одноручный или... а, ну да, раз со щитом. Виноват, сударь, продолжайте. -- ...лук, топор... -- Что? Мессер обучен ещё и стрельбе из лука?! Какая всесторонняя подготовка, моё почтение! Пожалуй, это потянет на двойное жалование, учитывая и собственные доспехи и оружие, и очень редкую, в наше время, многопрофильность... Хотя... а боевой опыт есть? В каких кампаниях ранее участвовали? -- Участвовал. -- Ну? И? В каких? Хотя бы последнюю? -- Я сражался в армии Чёрного Барона, в прошлой войне. -- не думая ляпнул Сепп, припомнив слова Ралфа и разговор с ним в лесной хижине. Позади него кто-то присвистнул, раздались перешёптывания. -- Вот как?! В таком случае, полагаю, недостатка в боевом опыте у вас точно нет. Двойное жалование -- несомненно. Что-нибудь ещё? -- ...нож, кинжал... -- позади Сеппа раздались негромкие смешки. -- Это можно не учитывать. Однако, я не вижу при вас заявленного копья... -- пики, мессер. Пропили по дороге? -- Наконечник слетел... потерялся... древко выкинул... -- на ходу придумал Сепп. -- Хм... Ладно, укажу в грамоте, чтобы вы ещё и пикинёр, ко всему прочему. Пику вам потом выдадут, а стоимость вычтут из жалования. -- писарь исписал пергамент почти полностью, накапал на неё сургуча, оттиснул на нём печать, присыпал каким-то порошком, из стоявшей рядом солонки, стряхнул излишки, скрутил пергамент в трубку и протянул её Сеппу, после чего заглянул ему за плечо и провозгласил -- Следующий! Отойдя от стола в сторону на полдесятка шагов, Сепп остановился, глядя на свиток пергамента в руке и думая о том, что ему теперь с этим делать. Припомнив слова лысоватого писаря о том, что кто-то должен выдать ему копьё, которое тот назвал "пикой", Сепп начал оглядываться по сторонам, в поисках кого-нибудь, кто мог сойти на вид за того, кто может выдать ему копьё, как вдруг к нему подошёл стоявших с ним в очереди воин с двуручным мечом, который быстро разобравшись с писарем сразу же направился к Сеппу. -- Так значит, ты сражался против нас на Моистхоллоус? Не думал, что кто-то уцелел в той мясорубке. Обычно охрененные истории про "погибли все до последнего" -- ни что иное, как трындёж, солдатские байки и красное словцо из победных реляций. Но ту бойню я наблюдал непосредственно изнутри, будучи прямым её участником и своими глазами видел, что те из ваших, кто не погиб в бою -- потонули в тех проклятых болотах. Да о чём говорить, если сам Чёрный Барон не смог спастись. Даже трупа не сыскали. Но, вижу, кое-кто всё-таки выжил. Рад, что ты теперь на нашей стороне. Чёрный Барон славился тем, что салаг на службу не нанимал. Меня зовут Ленард. Тебя -- я слышал -- Сепп? Уже определился, в какую компанию* пойдёшь на службу? -- Нет, не определился. -- ответил Сепп, надеясь дальше, по ходу разговора понять, о чём идёт речь. -- Ну, тогда предлагаю тебе отправиться вместе со мной. Я собираюсь к капитану "Волчьей верности" -- Мерлу. Мне уже доводилось с ним работать. Этот -- не обманет. Ну что, идёшь? -- Иду. -- почти не раздумывая согласился Сепп, понимая, что будет большой глупостью отказаться от помощи знающего человека в обстановке, в которой он ничего не понимает. И Сепп вместе с Ленардом двинулся через людный замковый двор в сторону ворот, лавируя, меж многочисленных повозок с заготовленными припасами, связками необычайно длинных копий и алебард, и прочими атрибутами готовящегося похода, пройдя через которые они направились к лагерю, в котором уже начали жечь костры, так-как день почти закончился и начало темнеть.