Лондонский мост падает

*** Когда Джим ложится спать, он заботливо укладывает на соседнюю, извечно пустующую подушку пистолет, потому что знает – если призрак явится, он сожмет в отместку пальцы на тонком горле, передавит сонные артерии. Мориарти боится асфиксии, его легкие боятся, поэтому пуля кажется прекрасной сублимацией, да и вряд ли мамочка Смерть будет против. Призрак действительно приходит. Задерживается, правда, немного, затекает в квартиру, бесшумно перекатывается по коридору и опускается на край кровати, пачкая накрахмаленное белье пылью и кровавыми отпечатками от простреленного, так же текущего бедра. - Глупый, глупый маленький мальчик, - Себастьян видится теперь огрехом законов мироздания, а его пальцы, тоже грязные до неприличия, сжимают гладящий угловатые плечи ствол. - Я старался, - Джеймс качает головой и устало прикрывает глаза ладонями; лучше не видеть свой последний, казалось бы, кошмар, лучше погрузиться в омут белого шума, который привычно заглушает любые красочные фильмы. - Посмотри на меня, - от полковника не пахнет сырой землей, коей приправляют свежие могилы; брюнет думает о том, что заказанный Морану гроб будет велик для самого себя, зато можно будет вытянуть ноги, попросить кого-нибудь их вытянуть, раскладывая уже мертвое тело в расслабленную под гнетом гнили позу. Джим прижимает ладони к лицу с такой силой, что, кажется, на лобной кости точно останутся вмятины; эти цепкие, спасающие лапы Себастьяну приходится буквально отдирать от кожи. – Глупый, глупый ребенок. Джеймсу стыдно, давно позабытое чувство накатывает просто удушающей волной, выжигает на скулах позорное клеймо, которым приходится расплачиваться за ребячество, за совершенно детскую попытку поломать и выбросить колющую желудок игрушку. - Это ничего, - полковник морщится: пуля в ноге пережимает сосуды, мешает нормальному кровотоку и от нее ломит чудом не задетые кости. – Ты вырастешь на моих глазах. Мориарти медленно кивает, соглашаясь и перебивая тошнотой желание забиться в судорогах, предавая постели совершенно непрезентабельный вид, желание орать в голос так, что стекла за плотными шторами пойдут трещинами. «Спи», - ласково шепчет Смерть ему на ухо перед тем, как ее отгоняет процеженный, разросшийся в айсберги взгляд. Моя милая, бессмертная леди. …падает.