Байки у костра

— Ну, хорошо, тогда слушай... Южнее морского пути, по которому корабли следуют с Хориниса в Миртану, находится остров Юран. Вернее, это даже не остров, а целый архипелаг мелких скалистых островков, разделенных узкими фиордами, — устроившись поудобнее, продолжает свои байки Драгомир. — На некоторых из этих островов есть фермы, охотничьи избушки, шахты или лагеря лесорубов, есть даже небольшой портовый город. На других — только скалы, луга, леса и хищные звери. Один из самых известных хищников Юрана называется морах. Размером он не слишком велик — ростом примерно с варга, но зато очень силён и свиреп. Двигается морах неуклюже, но когда дело доходит до драки, становится очень проворным, а своими челюстями легко перекусывает ногу глорху! Поскольку острова небольшие и очень скалистые, то пашен и пастбищ на каждом из них мало. Чтобы обеспечить овец кормом, юранские пастухи гоняют их по шатким подвесным мостам или перевозят на лодках со своих клочков суши на соседние, если они никем не заняты. Там они устраивают временные хижины и пасут стада на протяжении всего лета, лишь изредка возвращаясь в населённые места для продажи шерсти, сыра и закупки необходимых припасов. Однажды трое пастухов отправились со своим стадом на горные пастбища, располагавшиеся на одном из диких островков архипелага. Не помню уже, как их там звали. Назовём их, чтобы не путаться, Тони, Сид и Марк. Марк был самым старым и опытным пастухом. Сид — мужчиной в самом расцвете сил, но ленивым и большим любителем выпить. А Тони едва исполнилось шестнадцать лет, он впервые отправился пасти овец на летних пастбищах, удивлялся и радовался всему новому, что попадалось на их пути. Поначалу у пастухов всё шло неплохо. Стадо перегнали благополучно. Подправили старую хижину, очистили от зарослей источник, чтобы удобнее было добывать питьевую воду, и распределились, кому в какую очередь охранять и доить овец. Животные целыми днями паслись на тучных травах, размеренная жизнь пастухов шла своим чередом. Но вот как-то раз Марк, пересчитывая стадо, обнаружил исчезновение одной овцы. Поиски ни к чему не привели. Пропажа случилась, когда стадо охранял Сид. Сам он уверял, что за весь вечер не сомкнул глаз, но Марку показалось, что от бездельника смердит вчерашним шнапсом. Через несколько дней история повторилась. Опять пропало животное — на этот раз крупный баран. И снова была очередь Сида. На этот раз он уверял, будто видел неподалёку следы какого-то хищника. Правда, ночью прошёл сильный дождь, и проверить слова Сида стало невозможно. Подумав, Марк решил, что овец крадёт старый волк-одиночка или молодой варг. Он предложил своим подручным вырыть несколько ловчих ям на ведущих к пастбищу тропах. Тони, разумеется, с восторгом согласился. Сид ворчал, что это напрасный труд, но всё же не мог ослушаться Марка, а потому нехотя взялся за кирку и лопату... Вырытые ямы пастухи прикрыли ветками и присыпали землёй. Следующие сутки прошли спокойно, а на третью ночь стеречь овец выпало Тони. Он старательно гнал от себя сон, но всё же перед рассветом задремал, привалившись спиной к жердям загона. Проснулся от непонятного шума и треска, доносившегося от края пастбища. Вскочив на ноги, Тони зажёг факел и бросился в направлении шума. Молодой пастух сразу же обнаружил, что в одну из ям попал какой-то зверь — настил из веток оказался проломлен, а снизу доносилось сиплое дыхание и шумная возня. Склонившись над ямой, Тони посветил факелом и разглядел светло-серую шерсть и круто завёрнутые рога угодившего в западню животного. «Да это же наш пропавший баран!» — сообразил Тони. — «Вот Марк обрадуется!» Он быстро сбегал за верёвкой, один её конец привязал к ближайшему дереву, а на втором сделал петлю, набросил на рога животного и стал вытягивать его наверх. Правда, когда пастуху удалось выволочь свою добычу на свет факела, вместо кроткой бараньей морды он увидел полную острейших зубов красную пасть. Тони вскрикнул от неожиданности и выпустил верёвку. Но было поздно, чудовище уже зацепилось передними лапами за край ямы, и были на них отнюдь не копыта, а острые кривые когти... — Погоди, так это и был морах? — догадываюсь я. — Но откуда у хищного зверя бараньи рога на голове? — Ну, тебя же не удивляет, к примеру, носорожий рог на голове мракориса? Просто ещё одна причуда Аданоса, сотворившего всё живое. Так вот, морах выбрался из ямы и бросился на Тони. Испуганный парень отскочил назад, споткнулся обо что-то и упал на спину. Челюсти зверя напрасно щёлкнули там, где он только что находился, и отдёрнулись назад — длины привязанной к рогам верёвке дальше не хватило. На крик Тони прибежали проснувшиеся Марк и Сид. Кое-как они втроём забили чудовище топором и длинными пастушескими посохами. Правда, зверь успел зацепить ногу Сида когтями. Рана была неглубокой, но бездельник выл и стонал до самого утра. На следующую ночь Сид наотрез отказался охранять овец, отговорившись тем, что его рана воспалилась и доставляет невыносимые страдания. Марк в досаде плюнул, взял посох и сам отправился к загону, куда с наступлением сумерек пастухи запирали стадо. Старый пастух не спал. Он тихо сидел возле изгороди, кутаясь в потёртый плащ и чутко прислушиваясь к звукам ночи. И вот после полуночи его терпение было вознаграждено. Марк услышал треск ветвей и звук падения тяжёлого тела. Только на этот раз добыча угодила в яму, вырытую с другой стороны, неподалёку от тропы, по которой пастухи в начале сезона гнали овец с фермы. «Ага!» — подумал Марк. — «Выходит, вчерашний морах был не один!» Он запалил факел, осторожно приблизился к яме и заглянул в неё. Оттуда вместо звериной морды на него глядело человеческое лицо украшенное свежими царапинами и всклокоченной бородёнкой. Марк сразу же узнал Херека — известного жулика и проходимца, то нанимавшегося на фермы чинить мельничные колёса и попутно тянувшего всё что плохо лежит, то отиравшегося возле шахт, то невесть чем промышлявшего в порту. «А, Херек! Ты как здесь оказался?» — сурово спросил Марк. Тот сначала отпирался и нёс какую-то чушь, но после того, как пастух пообещал оставить его в яме до утра, признался во всём. Оказалось, что в пропаже овцы и барана был виноват не морах. Их украл Херек и продал рудокопам из ближайшей шахты. А Сид ему помогал, беря плату выпивкой. Марк вытащил Херека из ловушки и велел убираться подобру-поздорову. А утром с позором выгнал Сида. После чего они с Тони благополучно пасли овец вдвоём, пока им не прислали с фермы нового помощника. Вернувшись осенью домой, пастухи повесили шкуру и рога мораха над камином... Голос Драгомира доносится до меня сквозь дремоту. — Эй, да ты уже спишь! — со смехом восклицает охотник. — Давай укладываться, а то не успеем отдохнуть до рассвета...