Ночь над Ноттингемом

      В разговоре с Мэриан Гай не стал упоминать о разбойниках. Ему самому хотелось позабыть о них хоть ненадолго. Но по дороге в Ноттингем мысли рыцаря вновь вернулись к делам насущным. До вчерашнего вечера фамилия Хартвелла тревожила его. Он был уверен, что уже слышал о ней, но вспомнить удалось не сразу. Что-то, связанное с шерифом…? Гай торопливо перебирал стопку отчетов, заметок и жалоб. Те, что были связаны с разбойными нападениями и, в особенности, с шайкой Гуда, он предпочитал хранить у себя в комнате. Вот оно… Гай выхватил нужный лист. Жалоба леди Эрмины Хартвелл, указание злополучного места, где им не повезло повстречаться с разбойниками, опись отнятых вещей. Все аккуратно и досконально записано отцом Ансельмом, взявшим на себя прием прошений от населения. Неудивительно, что это вылетело у него из головы, понял Гай. В те дни его не было в Ноттингеме, и обо всем он узнал позже. Отца Ансельма они нашли в замковой часовне. Близилось время вечерней службы, и независимо от того, приходил ли кто-то на богослужения или нет, своему правилу он следовал неукоснительно. Вот и сейчас был занят тем, что зажигал свечи на алтаре. К счастью, память у служителя церкви оставалась ясной, и он смог повторить рассказ снова. По его словам, муж сей достойной леди, будучи обуян гневом, ворвался на совет дворян и обвинил милорда шерифа в том, что тот не в состоянии пресечь столь вопиющее безобразие на дорогах. А еще в том, что тот потакает грабителям (и надо сказать, был не совсем далек от истины), чем довел Вейзи едва ли не до припадка. Пришлось срочно посылать в госпиталь Св. Томаса за братом Тибо. Дело осложнялось тем, что обиженная леди узнала в одном из грабителей опального графа Хантингтона… Выходит, у Хартвелла мог быть личный мотив заняться разбоем. Месть? "И будет лучше, если я отправлю Ламберта в аббатство к отцу Туку", — подумал Гай, спешиваясь во дворе замка и перебрасывая поводья конюху. ** — Кем…? Робином Гудом?! Как Алан предполагал, его известие вызвало бурю негодования. На него уставились пять пар глаз: в них смешалось абсолютно все: ужас, недоверие, возмущение и много чего еще одновременно. Громче всех кипятился Мач. — Не смеха ради, зачем бы монахам врать? — отозвался Алан, когда ребята поутихли. Сейчас он сидел у очага на своем прежнем месте. Напротив него расположилась Джак. Непривычная к английской зиме, сарацинка страдала от холода, и сейчас была закутана в шерстяное одеяло до самого кончика носа. Появившись в лагере незадолго до полудня, э-Дейл "обрадовал" сотоварищей тем, что у него для них две новости. Одна плохая, и вторая… тоже плохая. С какой начать? — Говори по порядку, — предложил практичный Уилл, отложив в сторону деревяшку, коей вскоре предстояло стать ложкой, пополнив тем самым кухонный инвентарь их жилища. Во время осенней ярмарки бывший виллан Робина ухитрился раздобыть плотницкий инструмент и притащить его в лагерь. И теперь почти все время был чем-то занят. Джон принес откуда-то кусочки роговых пластин и мутноватого стекла, две маленькие глиняные плошки, и теперь вместо чадящего факела их жилище освещала пара фонарей. — Значит, дело было так… — заговорил Алан. ** Когда гвалт стих, Робин спросил: — А вторая новость? — Гисборн же назвал тебе имена баронов, которых подозревает? Насторожившись, Робин утвердительно кивнул. — Так вот, у сэра Ива Хартвелла к тебе личные счеты, — ответил Алан. — Я ему ничего не сделал, — возразил командир шерувдской вольницы. — Да и видел его всего пару раз. — Ему, возможно и нет, — хмыкнул Алан, особо выделив первое слово. — Только вот леди Эрмина, проезжая летом через наш лес, лишилась своих украшений и денег. Само собой, ее муж не на шутку взбесился. К тому же эта дамочка тебя узнала, и говорят, нажаловалась королеве. Робин тихо выругался про себя. И без того паршивое настроение испортилось еще больше. ** — У меня есть еще одно дело, — Алан пошарил в кошеле и вытащил сложенный вчетверо лист бумаги. — Гисборна интересуют украшения этой самой леди. Он просил узнать, не сохранилось ли у нас хоть что-то из них. И если да, то привезти ему. Особенно его интересуют первые два, — э-Дейл протянул Робину список. — Серебряная фибула с ажурным узором и вставками зеленой яшмы. Большая такая, как умбон на щите. И золотое кольцо с лазуритом, — озвучил Алан первые строчки. — Я их сразу вспомнил, как только прочел опись. По уверениям леди, кольцо привез из Святой земли ее муж, а фибулу ей подарила королева. — И зачем они Гисборну? — Робин поднял на Алана настороженный взгляд. — Он сказал, что хочет вернуть их той даме. — Мы грабим богатых, чтобы помогать бедным, — проворчал Джон. — А не затем, чтобы потом возвращать все обратно. — Однако ограбить королеву вы бы не посмели, — хмыкнул Алан, — даже будь при ней две телеги с деньгами, собранных явно не на прокорм голодных крестьян. Или напасть на короля. Хотя они сами могут обирать нас, сколько вздумается. Ты же будешь только рад им услужить… — Алан! — одернул приятеля Робин, предостерегающе подняв руку. На его скулах заходили желваки. Еще немного, и э-Дейлу бы не поздоровилось. — А что "Алан"? — огрызнулся тот. — Что? Назовешь меня изменником и предателем за непочтение к королю? Он шмыгнул носом. — У нас, может быть, когда-то земля была… своя. Немного, но хватало и прокормиться, и налоги заплатить. А потом объявили священный поход. Один военный налог заплати, потом другой, а еще обычные поборы. Год тоже выдался неурожайный. Для тебя, богатенького лорда, может это и ничего, а другим что делать? Мой брат потерял надел и стал вором. И закончил дни на виселице. За это я должен благодарить короля? В первый миг Робин не нашелся, что ответить. Неожиданно для всех встрял Мач. — И все равно, ты не должен так говорить, Алан, — скороговоркой зачастил он, схватив друга за руку. — Я уверен, что если бы король знал, то не допустил бы такого. Ричард – хороший человек! И, когда он вернется, то наведет порядок в стране. И восстановит справедливость, вот увидишь! — Ты никогда не рассказывал нам… — Джак с сочувствием смотрела на товарища по оружию. — Не хотел получить по шее… и пинок под зад из отряда. Тебе же слова поперек не скажи, да еще о короле, — пробурчал Алан, исподлобья глянув на Робина. Он уже сожалел о своей вспышке. Отвернувшись в сторону, Робин молчал. Он чувствовал, что должен что-то сказать, но на сей раз нужные слова не находились. — Так эти побрякушки все еще у вас? — голос э-Дейла нарушил неловкую тишину. Подумав и кивнув, Робин с помощью Уилла вытащил из тайника сундучок, а из него — резную шкатулку. Открыв ее, аккуратно выложил содержимое на стол. — Они самые, — обрадовался Алан, увидев знакомые вещицы. — Постой. А Гисборн сказал, зачем хочет их вернуть? — Робин не торопился их отдавать. — Чтобы наведаться в поместье Хартвеллов, разумеется. И эти украшения — отличный предлог. Мы ведь не можем приехать туда и сказать: "Простите за беспокойство, но есть подозрение, что это вы занимаетесь разбоем в наших краях. Позвольте осмотреть усадьбу…" — с непередаваемой интонацией произнес Алан. Представив себе эту красочную картину, Джак тихо прыснула в кулачок. Уилл тоже не мог сдержать улыбки. — Но почему именно они? — не отставал Робин. — Наиболее приметные и дорогие. Почему не эта брошка с аметистом или нить жемчуга? Или вот это кольцо с янтарем? — Да именно потому, что приметные и дорогие! — вмешалась сарацинка. — Или затем, что они чем-то памятны самой женщине! — А как по мне, так хватило бы и той небольшой пряжки, — Джон кивнул в сторону изящной вещицы в виде переплетенной виноградной лозы. Завязался спор. Робин считал, что фибула и золотое кольцо слишком дороги, и было бы лучше приберечь их для других дел. На вырученные за них деньги, сказал он, они смогут всю зиму кормить целую деревню.. И предлагал взять пару (ну, тройку) вещиц из оставшихся украшений. Джон настаивал на серебряной пряжке. Алан, решив пойти на уступку, предложил вернуть хотя бы одну ценную вещь: либо подарок королевы, либо золотое кольцо. И если кольцо, то в придачу к нему что-то еще: например, жемчуг или брошку. Уилл полностью поддерживал Алана. Мач предпочел выбрать золотую середину, и был согласен отдать все менее ценные украшения, а две дорогие оставить. В этом шуме Джак безуспешно пыталась вставить хоть слово. Поднявшийся гомон прервал истошный женский визг. Едва не присев от испуга, спорщики растерянно воззрились на подругу, тут же принявшую невозмутимый вид. — Робин, — голос сарацинки звучал спокойно и ровно. — Я что-то не понимаю. Мы хотим поймать самозванца или уже передумали? Если второе, то зачем нам теперь соглашение с Гисборном? Будем жить, как прежде. Оставим все украшения себе и скажем, что у нас их больше нет. Пусть он ищет другой повод приехать в поместье. Он его найдет, можешь не сомневаться, и разбойников сам схватит, рано или поздно. Только нашей в этом заслуги не будет никакой. И вряд ли Гисборна это сильно огорчит, — припечатала она напоследок. — Разумеется, мы хотим найти самозванца, — Робин был несколько обескуражен тирадой Джак. — Тогда почему, во имя Аллаха милосердного, вы все здесь шумите и торгуетесь, словно это Гисборну нужно вернуть себе доброе имя? Пристыженные разбойники смущенно переглядывались. Робин закусил губу. Сама того не ведая, Джак своими последними словами ударила его по больному месту. ** Локсли молча сложил в кожаный кошель фибулу, кольцо и, подумав, добавил к ним пряжку. Остальные безделушки он решил временно придержать, на всякий случай. Затянул шнурок и протянул Алану. — Гисборн собирается взять в поездку охрану? — спросил он. — Не знаю. А что? — Я хочу поехать с вами. Под видом одного из стражников. Робин был раздосадован тем, что столь простая идея попасть в замок не пришла ему в голову раньше. Хотя… предложи он ее Гисборну, тот бы наверняка отказался. Алан с сомнением покачал головой. — Передай ему, что я обещаю вести себя прилично, — усмехнулся Робин, вспомнив приветственные слова сэра Эдварда. — Я спрошу, — кивнул э-Дейл, пряча кошель за пазуху. — И если что, буду искать тебя в "Паломнике". После ухода Алана засобирался и Робин. Проверил лук, колчан со стрелами, сложил в заплечный мешок кольчугу и шлем, доставшийся им от одного из замковых стражей. Осталось прикрепить меч и надеть плащ. Как обычно, Джон и Мач вызвались проводить командира до Локсли.