Ночь над Ноттингемом

Полдень в Шервудском лесу начался со спора, грозящего перерасти в очередной разлад. — Это неправильно, хозяин, — Мач с обидой смотрел на командира. — Я не стану в этом участвовать, — бурчал Джон. — Мы не будем грабить его, — втолковывал своим друзьям Робин. — Мне просто нужно поговорить с Эдвардом, а сейчас это трудно сделать. Надо просто задержать его, когда он будет возвращаться в поместье, вот и все. — Так он тебе и поверит, — Алан отбросил в сторону изжеванную травинку. — Да и слушать не захочет. И что ты тогда будешь делать? Привяжешь старика к дереву? — Поверит сэр Эдвард или нет, — подал голос обычно молчаливый Уилл, — для него и Мэриан это ничего не изменит. Чего ты хочешь добиться, рассказывая ему о покушении? — Возможно, он сумеет что-то выяснить. То, что поможет раскрыть заговор против короля. Пусть он больше не шериф, но среди его знакомых должны быть преданные Ричарду люди. Это выглядело убедительным. **       Лорд Найтон возвращался из Ноттингема. Встреча со старым другом, лордом Мертоном, затянулась, и теперь он торопился домой. Заметив посреди дороги поваленное дерево, бывший шериф остановил коня и огляделся. Можно, конечно, повернуть назад, и поехать по окольной тропе — до развилки не так уж и далеко. Или же попытаться обойти нежданное препятствие? Между тем серый конь Эдварда фыркнул и повел ушами. — Тихо, Грэй, тихо, — старый рыцарь положил ладонь ему на шею. — Это всего лишь упавшее дерево. — Сэр Эдвард, — раздался сзади хорошо знакомый голос. Найтон обернулся. Из-за деревьев вышли разбойники. Маленький Джон виновато посмотрел на бывшего шерифа и опустил взгляд. Судя по лицам его товарищей, им тоже была не по нраву эта ситуация, и они настороженно поглядывали на своего командира. Опальный граф глубоко выдохнул. Щекотливая ситуация на глазах превращалась в какой-то злой балаган. Дурачиться и дурачить других Робин любил и умел, но лорд Найтон вряд ли заслуживал подобного обращения… — Мне жаль, что приходится встречаться с вами вот так, сэр Эдвард. Но вы не желаете меня видеть, а нам нужно объясниться. — Объясниться?! — голос старого рыцаря звенел от гнева. — Я виноват… — Робин покаянно тряхнул давно не стриженой головой. — Мэр… Вы знаете, как я люблю ее! Я сам не знаю, что на меня нашло, клянусь вам! Грустная улыбка шервудского вожака была такой по-мальчишечьи искренней, что лорд Найтон поневоле почувствовал, что не может противиться той глубокой симпатии, которую он до самых последних событий всегда испытывал к этому молодому человеку. — Но и вы, сэр Эдвард, тоже должны меня понять! Все солнечное обаяние Робина вдруг погасло, взгляд стал колючим. — Речь идет о государственной измене! Гисборн участвовал в покушении на короля… — Это не извиняет того, что ты сделал с моей дочерью, Робин! Жесткие слова Найтона хлестнули не хуже пощечины. Локсли до крови закусил губу. Он не привык чувствовать себя виноватым. Он и без Эдварда знает прекрасно, что его поступку нет оправдания. Да что там, если уж на то пошло, то и его поведение с Гисборном… Пытать беспомощного, связанного пленника, кем бы тот ни был… Слово «честь» для Робина не было пустым звуком и до недавнего времени, он - черт возьми! - никому не давал повода… Отвращение к самому себе, ненависть ко всему, что случилось, что уже невозможно изменить, досада на самых близких людей, на их непонимание, их терпимость к такому очевидному, такому вопиющему злу… Локсли почувствовал, как его снова окутывает морок яростного, клокочущего бешенства. Давя в себе это страшное чувство, он опустил глаза и на мгновение, казалось, потерял способность что-либо слышать и видеть вокруг себя… — Вы всегда были справедливы, милорд! — Мач неожиданно выступил вперед и встал рядом со своим командиром. Почувствовав на себе всеобщее внимание, он немного смутился, но потом, видя, что молодой лорд Хантингтон его не прерывает, снова воспрял, набрал полную грудь воздуха и возбужденно затараторил:  — Все это знают! Вы никогда не отказывались выслушать даже последнего преступника! А мой хозяин… Он борется за справедливость, понимаете?! Воюет за короля и Англию! Здесь целый заговор! Вы должны его услышать! Его и всех нас! И меня, меня тоже! Ведь я тоже виноват, это я позвал леди Мэриан остановить Робина, когда тот едва не убил этого Гисборна… Но я ведь хотел как лучше… Я не хотел, чтобы Робин… Понимаете, после Святой Земли мы все стали… ну, немножко не в себе… Робин, не смотри на меня так, пожалуйста! Ну, я вот, к примеру, точно стал немножко не в себе… Чуть не плача, Мач переводил отчаянный, умоляющий взгляд с лорда Найтона на своего хозяина, видимо, опасаясь, что ему сейчас опять попадет от того за бестолковое вмешательство. Все молчали. Наконец, бывший шериф кивнул и спешился с лошади: — Хорошо. Я его выслушаю. *** —Почему вы мне не верите? — вспылил Гуд, увидев, как Найтон отрицательно покачал головой. Отец Мэриан сидел на одном из валунов, что торчали здесь прямо из-под земли, словно шляпки гигантских грибов. «Мы все слишком его разбаловали. Ему всегда все сходило с рук. И он так молод. Все еще верит в свое и чужое бессмертие…», — горькая усмешка скользнула по лицу лорда Найтона. Осторожно взвешивая слова, он попытался объяснить: — Потому что я еще не забыл, что такое война и дисциплина, Робин. Да и король - бывалый воин, и в походах с самого детства. Такие люди вскакивают при малейшем лязге оружия. А ты утверждаешь, что он спал, когда поднялась тревога. И не шелохнулся, даже когда бой шел в его собственной палатке! — Все так и было! Ну да, накануне мы здорово надрались, в конце концов, меня вырубило, и я не проверил, как сменились караульные…  — Робин пожал плечами, поморщился. Вино было трофейным, дрянь редкостная, возможно, туда что-то подмешали. — Да, я знаю, мы не должны были так поступать! Мы вообще много чего были не должны… Война… Это грязная, тяжелая работа… К ней привыкаешь, но все равно порой хочется забыться. Надраться до скотского состояния и забыться. И хотя бы на мгновение представить, что это все -один тяжелый сон… И, что проснувшись, ты окажешься дома, и все будет как раньше… Гуд замолчал. Его лица, скрытого в густой тени, было не разглядеть. Немного подождав, сэр Эдвард подсказал: — Вы много выпили. Ты уснул. Что было дальше? — Меня разбудил какой-то шум. Я схватил оружие и выбежал из палатки. Снаружи уже шел бой. Несколько наших ребят отбивались от сарацин, судя по их одежде. Выстрелом из лука мне удалось уложить еще одного или двух нападавших, но потом кто-то подобрался ко мне со спины и пырнул ножом в бок. Удар скользнул по кольчуге, иначе у меня были бы хорошие шансы сразу отправиться к праотцам. Должно быть, убийца решил, что со мной покончено… Подбежал Мач, помог мне подняться, и я бросился к палатке короля. Мой противник был уже там, и у нас завязался бой. А потом я потерял сознание и очнулся уже в госпитале. — Хорошо, допустим. Ты проснулся, услышав шум. А остальные? Кто был в ту ночь на посту? Они что, все были мертвецки пьяны? — лорд Найтон повернулся в сторону Мача. — Я не знаю, милорд, — растерялся оруженосец. — Я проснулся от крика хозяина, что сарацины напали на наш лагерь. Я выскочил — кругом беготня, крики, кто-то с кем-то дерется. Робина ранили… он послал меня за подмогой, а сам бросился в королевский шатер… А когда я привел туда наших воинов, король Ричард уже был на ногах, а хозяин — без чувств. Он потерял столько крови… — Кто-нибудь еще там находился? Возможно, охранники были убиты или ранены, а Робин не заметил их в темноте? — Не знаю я! — крикнул оруженосец в отчаянии. — Меня заботил только хозяин, и я не смотрел по сторонам! — Никого из ребят там не было! В палатке были только король и Гисборн! — взорвался Гуд. — Робин, — обратился старый рыцарь к опальному графу. — Ты очень спешишь с выводами, а между тем все, что ты рассказываешь, не укладывается в голове. Охрана напивается до бесчувствия и оставляет своего короля. И это в военное время, в чужой земле! А после всего Ричард лишь отсылает тебя домой, а не четвертует за измену… Робин скрипнул зубами. Старый лорд смотрел в корень. Это Мач и Мэриан могли искренне верить в то, что король, любя графа Хантингтона, так пекся о его здоровье, что приказал оставить армию и возвращаться долечиваться домой. Правда была куда горше на вкус. Ричард отплатил за спасение своей жизни тем, что просто замял это дело… — Старый лорд внимательно посмотрел Робину в глаза. — Теперь ты увидел какую-то татуировку и кричишь, что это был Гисборн… — Потому что это и был Гисборн! Я узнал его! Когда этот замаскированный убийца напал на меня, во время драки я успел полоснуть его по руке мечом — удар пришелся как раз по татуировке. Я узнал бы ее из тысячи! И сейчас на руке у Гисборна я видел ту же самую тварь, только рассеченную шрамом, шрамом от моего меча! Гисборн - это и есть тот наемный убийца! Заметив скептический огонек в глазах лорда Найтона, Робин взорвался: — Вы только что назвали меня изменником, сэр Эдвард! И вы правы. Я проявил преступное небрежение. Но Гисборн, он участвовал в покушении на жизнь короля! Он чуть не стал его настоящим убийцей! Он заслуживает казни, а вместо этого… — Робин, ты опять слишком забегаешь вперед! — отец Мэриан неожиданно смягчил тон, понимая, что иначе весь этот разговор бесполезен. — Я не называл тебя изменником. Я лишь сказал, что обычно, — он подчеркнул голосом это слово, — обычно король Ричард скор на расправу и командир охраны, проспавшей нападение, легко мог поплатиться головой. Тебе не дает покоя эта история, потому что задетой оказалась твоя честь. Ты совершил то, что по меркам военного времени, считается преступлением. Король пощадил тебя, но при этом изгнал из своей охраны, о службе в которой ты мечтал с самого детства. Историю с покушением замяли, но этот позор ты никак не можешь забыть. Теперь тебе показалось, что ты нашел того самого убийцу. И тебе кажется, что как только ты разоблачишь его, раскроешь тот заговор, то король простит тебя. И ты, наконец, сам себя простишь… — Дело вовсе не в этом! — Едва выкрикнув эти слова, Локсли с отвращением понял, что лжет. Лжет Найтону, лжет своим друзьям, лжет самому себе. Дело было именно в этом, но остановиться он уже не мог. Проклятье, ну почему всё, всё так или иначе связанное с Гаем всегда заставляло его поступать так низко, подло… Робин просто взвыл от душившей его ненависти.  — Гисборн! Он уже участвовал в одном покушении, где гарантии, что он не замешан в новом заговоре?! — С какой целью, Робин? — определенно, сэр Эдвард смотрел на него как на умалишенного. — И вы еще так ничего и не поняли?! Из-за таких, как Гисборн, в Святой Земле до сих пор льется кровь. Сторонникам принца Джона невыгоден мир, иначе король вернется, и полетят головы. — Нет, Робин, — голос бывшего шерифа снова стал сухим и жестким. — Даже сторонникам принца Джона невыгодна война в Святой Земле, которая разоряет не только крестьян, но и их тоже. Ты не задумывался, откуда Ричард берет средства на эту войну? Она идет уже несколько лет, и все потому, что король в первый же год рассорился со всеми своими союзниками. Со всеми! Ты сам видел, сколько воинов прибыло на Святую Землю. С такими силами Иерусалим давно мог быть возвращен христианам. Но союзники покидали Ричарда один за другим, становясь его врагами. — Значит, вы против короля? — Локсли скрипнул зубами. — Я не против него, Робин. И дай-то бог, если его возвращение будет таким, каким ты себе его представляешь. Но в той истории, что ты рассказал мне, слишком много странного. — Видя, как на скулах Робина заходили желваки, сэр Эдвард предостерегающе поднял руку. — Слишком много странного. — Вы хотите сказать, милорд, — негромко спросил Уилл, неожиданно вмешавшись в разговор, — что в этом мог быть замешан кто-то из королевской охраны? — Это невозможно! — Мач едва не подскочил от возмущения. — Короля окружают честные люди! — Так или иначе, — нехотя ответил лорд Найтон, — покушение не могло произойти без участия кого-то из королевского лагеря. Того, кто помог все устроить. Хорошо знающего привычки и распорядок короля. Не говоря уже о том, как подобраться к его шатру, да еще ночью, и так, чтобы вся охрана спала беспробудным сном… — В таком случае, какой смысл посылать убийцу из Англии? — задал еще один вопрос Скарлет. — Проще найти его прямо на месте. Локсли потер лицо и запустил пальцы в русые волосы, мучительно пытаясь совладать собой. История с покушением стала выглядеть еще более мерзкой, если это только было возможно. Видя, что Робин впал в глубокую задумчивость, сэр Эдвард поднялся и направился к лошади. — Поздно уже. Мэриан станет беспокоиться. Засиделся я с вами… Несостоявшийся зять лорда Найтона поднялся проводить своего «гостя». Нужно было извиниться за все. За Мэр. За эту дурацкую выходку с засадой. Впервые за много лет, Робин никак не мог подобрать нужных слов. — И вот еще, — тихо, но очень настойчиво проговорил сэр Эдвард, пока молодой человек помогал ему сесть в седло. — В этой истории я, может быть, даже поостерегся докапываться до истины. И, во всяком случае, я запрещаю тебе вмешивать во все это мою дочь. — Мэриан сама хочет помогать людям, — возразил Гуд. — Все равно. Робин, это не детская игра! Пойми, Мэриан - моя дочь. И я не хочу потерять ее, даже ради спасения Ричарда. В конце концов, ты - взрослый мужчина, и можешь сам о себе позаботиться. Даже если король не вернется, ты всегда найдешь применение своим способностям и навыкам, ну, а если и сложишь за Ричарда свою буйную голову - это твое право так рисковать. Мэриан - другое дело. Она очень молода, и может не понимать всей опасности ситуации. И что с ней будет, если она останется без защиты? Девушка не может проводить жизнь в военных походах, и годами скрываться в лесу от шерифа. Я не хочу для своего единственного ребенка такой судьбы — ютиться у костра, лишившись дома и семьи. Робин, отвернувшись в сторону, промолчал. Сэр Эдвард хотел сказать что-то еще, но лишь покачал головой и тяжело вздохнул. — Я чуток провожу вас, милорд, — молчавший до сей поры Маленький Джон встал. — Надо убрать с дороги то дерево, а то, не ровен час… Уилл, подсобишь мне? — здоровяк повернулся к Скарлету. Тот согласно кивнул и, прихватив свой топорик, присоединился к нему. *** Алан и Мач о чем-то переговаривались у костра. Взлохмаченный и взъерошенный Гуд молча сидел в отдалении. Незаметно подошла Джак и присела рядом. — Не суди сэра Эдварда слишком строго, Робин. Его можно понять. К тому же, он прав - женщинам не место в лесу. — Но ты женщина, и живешь в лесу вместе с нами, — Локсли повернулся к сарацинке. — Потому, что у меня нет выбора, если ты забыл, — отрезала Джак и отвернулась. — Как и у твоих ребят. Но они, по меньшей мере, находятся у себя на родине. Думаешь, я не хотела бы вернуться к своим родным? Робин закусил губу и исподлобья посмотрел на девушку. — Мой отец тоже не желал бы для меня такой судьбы, — продолжила Джак, не глядя на Гуда. — Но крестоносцы убили мою семью, а меня продали в рабство. Я рассказывала тебе, почему переоделась мальчиком? Чтобы выжить. Останься я в женской одежде, то не имела бы на это ни единого шанса. И если Эдвард выбрал для дочери меньшее из двух зол - не стоит его осуждать. — Я не знаю, что там произошло, в лагере твоего короля, и почему он был без охраны, — сарацинка словно говорила сама с собой. — И у меня нет причин служить ему. Он принес войну и горе на нашу землю. Но старый рыцарь прав, все это выглядит очень странно. И потом… почему заговорщики не устранили этого Гисборна, как ненужного свидетеля? Ведь от исполнителей принято избавляться, чтобы не навлечь подозрений на себя… Уилл и Джон уже вернулись, и сейчас сидели рядом со своими товарищами. Робин молчал. Не дождавшись ответа, Джак тихо ушла.