***
Лет до пяти праздники организовывали мама с папой. В такие дни мама была добрее и ласковее, чем обычно. Чаще всего Хлою ждали какие-то аттракционы, сладкие вкусности, прогулки с друзьями и много-много других хороших воспоминаний. Но потом… Потом стало по-другому. Шестой день рождения Хлоя встречала без мамы. Папа всё также устраивал праздники для своей принцессы, но они постепенно переросли из весёлого времяпровождения в пышные балы в отеле. С каждым годом она видела всё меньше знакомых лиц и всё больше папиных коллег по работе. Конечно, девочка выходила с гордо поднятой головой, идеальной осанкой и лёгкой улыбкой, адресованной одновременно всем и каждому, когда её, в свою очередь, приветствовали долгими взглядами и комплиментами по поводу внешности или самого бала. Её провожали долгими взглядами, перешёптывались о дорогих, красивых платьях, что носила молодая представительница семьи Буржуа, причёсках, сотворённых руками лучших парикмахеров Парижа, да и, чего таить, об выдающейся красоте девушки. Поначалу Хлоя приходила в дикий восторг, когда ей шутливо целовали тыльную сторону запястья и с улыбкой говорили красивые комплименты, но со временем она стала замечать, что улыбки были фальшивыми, а комплименты — наигранными. Она скучала по маме, по нормальной жизни, но ради отца держалась. Ей всегда хотелось больше тепла. Семьи. Именно поэтому её так бесила Маринетт Дюпен-Чен. Пусть у этой девчонки не было богатств, но она всегда ходила такая довольная, с этой её улыбочкой, с запахом выпечки. От неё так и веяло родительскими любовью, теплом и заботой. Тем самым, чего так не хватало Хлое. Хлоя бы ни за что не призналась, что она… завидовала ей. Нет, конечно, папа любил Хлою, она знала это. Но… ей хотелось чего-то большего. Девушка мечтала, чтобы отец был не так сильно погружён в свои дела, чтобы хотя бы иногда именно он играл с ней, впоследствии читал книги, а после — просто разговаривал обо всём на свете, а не отправлял прислугу. Хлое не хватало именно его внимания, времени, проведённого вместе, как бы она ни пыталась убедить себя в том, что было бы эгоистично просить папочку, у которого и так благодаря работе и статусу мэра зачастую и просто свободной минутки не бывает, а не то, что проводить с дочерью в разы больше времени. Ей хотелось, чтобы её глаза блестели так же, как у Дюпен-Чен. Но, увы, этого не было. И поэтому Хлоя решила: раз папа не может удовлетворить её душевных потребностей, то пусть удовлетворяет материальные. С этим папа отлично справлялся. Вот только Адриану Агресту такая меркантильная и капризная Хлоя Буржуа пришлась не по душе. Он долго терпел, а потом сказал ей, что с таким её поведением они не смогут быть друзьями. Конечно, Хлоя прислушалась. Ненадолго, правда, но попытка тоже считается, верно? Вот и Хлоя тоже думала, что считается. Осознание того, насколько она ужасна, пришло к Хлое после того, как от неё стала отдаляться даже Сабрина. Нет, девушки всё ещё были подругами, как и ранее, но чувствовалось, что Сабрина стала какой-то другой. И лишь тогда Хлоя поняла, насколько она боится остаться одна. И она решила исправиться. Конечно же она не стала такой же любезной и ласковой, как некоторые её одноклассницы, вроде Роуз, Маринетт или Милен. Но Буржуа всё равно гордилась собой. День рождения был ещё одним шагом к «новой Хлое». Обычно, бросив папе небрежное: «Мне всё равно, главное, пригласи семью Ренкомпри», Хлоя уходила заниматься делами. В этот раз всё было по-другому. Она лично включила в список всех своих одноклассников и их родителей, мадам Бюстье, пару школьных знакомых (а что? С Авророй Борелл, например, она общалась несколько раз) и, глубоко вздохнув, разрешила папе внести в этот список ещё несколько человек. В конце концов, статус дочери мэра никто не отменял. И Хлоя ждала. По-настоящему ждала. Она искренне надеялась, что всё пройдёт гладко. Что Адриан ещё раз убедится, что она умеет быть хорошей, а Сабрина — что Хлоя ею дорожит. Уже действительно дорожит — по-настоящему.***
В последний раз взволнованно посмотрев в зеркало и покрутившись вокруг своей оси, чтобы в пятнадцатый раз не выявить никаких недочётов, девушка глубоко вздохнула и вышла из комнаты. Заправив белокурый локон за ушко, Хлоя уверенно зашагала на высоких каблучках по лестнице вниз. Благодаря отточенным опытом движениям, она ни разу не споткнулась и не наступила на пышную юбку, хоть ноги и дрожали самую малость. Немногие пришедшие так рано гости оборачивались на королеву сего торжества — с небольшой заколкой-короной в волосах Хлоя действительно могла сойти за принцессу Средних Веков. Гордо выпрямленная спина, аристократически бледная кожа и, конечно, шикарное, пышное и нежное, бледно-персиковое платье от компании «AGRESTE», с перчатками и туфлями того же оттенка. Про причёску многого сказать было нельзя — то были незамысловатые белые локоны, спадающие на плечи, но прекрасно гармонировавшие с нарядом. Хлоя приветливо улыбалась каждому гостю, глазами выискивая хоть кого-нибудь знакомого и очень расстраиваясь, не видя ни одного знакомого лица. Даже Дюпен-Чен она была бы рада в этой толпе незнакомых ей людей. Только ни Дюпен-Чен, ни Сезер, ни кого-либо другого знакомого в зале видно не было. Совсем уж приуныв и из-за того едва не споткнувшись о ковровую дорожку, Хлоя внезапно услышала звук открытия входных дверей. Она медленно, как ей и подобает, повернула голову в сторону дверей и увидела огромного мужчину, что и открыл дверь, и Габриэля Агреста вместе с сыном. Оба были в красивых смокингах. В школе Хлоя незамедлительно бы, перепрыгивая через две ступеньки, оказалась бы около Адриана, но сейчас статус ей этого не позволял. А потому, сгорая от нетерпения встречи с лучшим другом, она все так же медленно спускалась, даря всем теперь уже искреннюю улыбку. Адриан тоже заметил её и, ободряюще улыбнувшись в ответ, стал медленно подходить к лестнице вместе с отцом. Преодолев расстояние, разъединявшее их, Хлоя наконец спустилась на ровную поверхность и подала запястье другу. — Вы как всегда прекрасны, мадмуазель Буржуа, — галантно поклонился Адриан, беря её ладонь в свою. — Воистину, мадмуазель, мой сын прав! — с улыбкой («Он всё же может улыбаться?» — пронеслась мысль в её голове) произнёс Агрест-старший, пока Агрест-младший целовал руку девушки, после чего шёпотом добавил. — На вас это платье сидит куда лучше, чем на тех моделях с недавнего показа. — О, Вы мне льстите, месье Агрест, — издала смешок Хлоя, слегка краснея и делая реверанс. — Ничуть, мадмуазель! А теперь, позвольте откланяться и не смущать вас, двоих молодых людей, своим старческим присутствием, — проговорил модельер, и, подмигнув сыну («Его подменили?»), удалился прежде, чем девушка смогла хоть что-то возразить. Молодые же, вышагивая вместе в центр зала, обменивались хихиканьем и тихими дружескими приветствиями — как же они любили устраивать подобные цирки на таких балах! — Я так волнуюсь, — призналась неожиданно Буржуа, тихо, чтобы её никто, кроме Адриана не услышал. — Мне же речь говорить… А вдруг я забуду? В своё шестнадцатилетие Хлоя должна была сказать речь после своего отца, и ей эту речь давно составили. Каждый день она прокручивала весь текст в голове, повторяла, повторяла, повторяла, но всё равно жутко боялась, что в середине запнётся или забудет слово, или скажет не то… Было очень много «или», потому немудрено, что девушка так переживала. — Ты перед зеркалом тренировалась? — вдруг спросил Адриан, будто прочитав её мысли. — Да, — отозвалась Хлоя после того, как ответила одному молодому человеку на комплимент, — но не думаю, что эти тренировки мне сильно помогут. — Угадай, почему, — продолжая вести некую непонятную Хлое игру, подытожил Агрест с доброй обворожительной улыбкой, наконец повернувшись к ней лицом, — до середины зала они дошли, и теперь не было необходимости сворачивать себе шею, чтобы увидеть собеседника, ведь настала очередь танца. — Ну… потому что я знала, что смогу начать заново, если ошибусь… и, к тому же, я мало внимания обращала на своё отражение, когда говорила… — Верно! Ты не замечала себя, ты не замечала ничего, отдавшись речи. Если там, — Агрест указал кивком на сцену, на которой должны были выступать приглашенные актеры и где, конечно, должны были произносить свои речи члены семьи Буржуа, — ты полностью отдашься речи, и будешь говорить искренне, от чистой души — ты не заметишь вокруг себя никого. Понимаешь? До Хлои начало доходить, и она удивлённо захлопала глазами — неужели всё так просто? Говорить от чистого сердца? И всё? — А если ошибёшься, — между тем продолжал её одноклассник, — продолжай, как ни в чём не бывало. Не подавай виду, и никто, кроме тебя самой, ошибки не заметит. Хлоя благодарно улыбнулась и кивнула. — Спасибо, — прошептала она.***
Под конец вечера Хлоя была жутко уставшей, но могла с гордостью сказать, что она справилась. Она ни с кем не поругалась, никому не нагрубила и ни на кого не накричала, а, наоборот, мило улыбалась всем. Даже перекинулась парой фраз с Маринетт, которая была дружелюбна как никогда. И вручила собственноручно сделанный подарок, чем приятно удивила Хлою. С речью она тоже справилась. Прокручивая в голове советы Адриана, она блестяще сказала весь текст, который заранее был готов, и даже слегка сымпровизировала, добавив немного от себя. Судя по реакции зала, советы друга Хлое помогли — все смотрели на девушку с восхищением, внимательно слушая каждое её слово. После речи Хлои, Адриан пригласил её на ещё один танец. — Мадмуазель, Вы прекрасны, — шутливым тоном сказал Адриан, сделав первый шаг в танце. — Месье Агрест, я это уже слышала. Но благодарю, — ответила Хлоя, улыбнувшись и повторив его движение. — Какие планы на этот вечер? — спросил он, вспомнив прошлые балы и улыбнувшись, мельком глянул на друзей. — Не поверишь, но как всегда, — вздохнула Хлоя. — Отец всё-таки настоял на некоторых классических развлечениях. Но я, как послушная девочка, без его ведома добавила прогулку на лошадях в конце праздника, когда уйдут все эти ва-а-ажные люди, — девушка специально акцентировала внимание на данном словосочетании. — Ты же знаешь, как сильно я люблю этих милых животных. — Ну да. Как тут не знать, если ты мне в детстве только про них и рассказывала? — тихо рассмеялся Адриан и поцеловал руку подруги, так как танец закончился. — Не надо про это, — попросила она, вспомнив из-за кого полюбила лошадей. — Ты пойдёшь к ней? — Только если ты не против, — посмотрел на подругу Адриан. — Ты и так провел полвечера возле меня. Хотя мог вполне провести его, со своей… девушкой. Иди, — искренне улыбнулась именинница. Да, она любила Адриана, но только как любила бы старшего брата, если бы у неё он был. Раньше она, пускай и ревновала «эту Дюпен-Чен» к «своему Адрианчику», но сейчас поняла, что её сестринская ревность только навредит Адриану и Маринетт. Ведь они были идеальной парой, отлично смотрелись друг с другом и дополняли друг дружку. И Хлоя чувствовала, что была не в праве мешать им. Ещё раз улыбнувшись, Адриан, плюнув на манеры, крепко обнял Хлою и пошёл к друзьям. А виновница торжества, в свою очередь, поправив платье, плавно пошла к столу с закусками. Оказавшись около тарелок с тарталетками и овощами, Буржуа сразу же увидела ещё одного своего одноклассника, которого никак не могла выискать в толпе глазами, из-за чего почему-то расстраивалась — Натаниэля, сидевшего в тени и почему-то ёрзавшего на стуле. Рядом с ним стоял высокий брюнет, одетый в чёрный плащ, что свисал с плеч, чёрный дублет и брюки, о чём-то разговаривавший с отцом. Хлоя пыталась вспомнить, кто это, но не могла. Впрочем, это не освобождало её от обязанностей хозяйки торжества. Когда девушка подошла, остановившись на почтительном расстоянии, мэр решил представить дочь гостю: — Мистер Неккен, позвольте представить Вам мою принцессу и счастье глаз моих! Её зовут… — Хлоя, — внезапно прервал его незнакомец, после чего сделал глубокий поклон, — наслышан, наслышан. Рад наконец познакомиться с Вами лично. — Откуда, позвольте узнать? — спросила девушка, слегка опешив. — Большим невежеством было бы не знать о Вас, мадмуазель Буржуа, — поклонился тот ещё раз, — ведь Вы много раз помогали Леди Баг и Коту Нуару. Сказать, что Хлоя была удивлена, значило ничего не сказать. Она была ошарашена, ведь мало кто вспоминал о её помощи, предпочитая подсчитывать, сколько людей акуманизировалось из-за неё, и польщена, ведь ей редко делали не сочившиеся фальшью комплименты. — Да я ос-с-собо ничего и не делала-ла… — промямлила она, опуская глаза. «Меня что, Маринетт укусила?» — подумала она, удивляясь собственному поведению. — Не стоит принижать свою роль, мадмуазель. Временами без вашей помощи они точно не справились бы. Он был выше её на две головы и довольно широк в плечах. И, что она не заметила раньше из-за плаща — носил оружие. Какой-то меч, насколько позволяли разглядеть выглядывающий эфес, рукоять и часть клинка, слева на поясе, и кобура на бедре справа. Что было в ней, Хлоя не смогла рассмотреть, да она и не сильно разбиралась в оружии. Но Буржуа не могла не заметить, что владелец оружия напряжён, а левая рука всегда лежит на эфесе клинка. Сама мысль о том, насколько быстро он мог бы вытащить оружие наводила панику на девушку. И как только отец позволил ему войти сюда? Она всё же нашла силы поднять голову и взглянуть в глаза тому, кто представлял такую угрозу. На его лице, что сейчас улыбалось, было множество шрамов, а глаза, ещё сохранявшие родной редкий аметистовый цвет, смешивались с кроваво-красным оттенком. Но как только Хлоя вгляделась в глаза незнакомца, весь страх улетучился. Они выражали боль, грусть и… смирение. Его глаза смотрели то на Хлою, то на проходящих мимо людей, а когда те подходили совсем близко, его рука сжимала рукоять меча, а всё тело было готово прыгнуть на человека. И тогда Хлоя поняла. И с облегчением вздохнула. Перед ней — не убийца. Перед ней — защитник. — Вам нехорошо, мадемуазель? Видимо, все её эмоции отразились на лице, ибо лица папы и мистера Неккена резко переменилось, из улыбавшихся став обеспокоенными. — Со мной… всё в порядке, — сказала она, попытавшись придать голосу уверенности. — Я принесу воды! — Стой здесь, доченька, я за медсестрой! Не получилось. Она присела на ближайший стул, аккуратно собрав юбку платья, шумно при этом выдохнув — корсет явно не был предназначен для подобных телодвижений. — Хлоя, с тобой всё в порядке? — окликнул её знакомый голос. Девушка подняла голову… и увидела обеспокоенное лицо одноклассника. — Натаниэль! Да, со мной всё хорошо, просто… Душновато тут, да? — сказала она, попытавшись встать. Неудачно. — Да, есть такое… Может, тебе всё-таки помочь? — тихо проговорил художник, протягивая руку. — Спасибо, — пробурчала Буржуа, воспользовавшись помощью одноклассника. В этот момент подошли отец с медсестрой. — Доченька, ты как? Главное дыши… — Мадмуазель, вы помните Вашу группу крови? У Вас есть аллергия на что-нибудь? Прививки все делали? — Со мной всё в порядке! — достаточно громко сказала Хлоя, чтобы перекричать отца и медсестру, отчего стоявший рядом Натаниэль отшатнулся. — Как скажешь, дочка… Тогда… Уже поздно, надо заканчивать бал. Ты пойдёшь на последний танец? — Я отпустила Адриана, так что… В этот момент невесть откуда взявшийся мистер Неккен врезался в уже уходившего Натаниэля, да так, что первый не разлил ни капли из бокала с водой, а второй отошёл аж до Хлои, хотя уже почти ушёл из зоны видимости. — Прошу прощения, месье, совершенно не вижу временами, куда иду! Вы в порядке? — Не беспокойтесь, месье, я в порядке… — Мистер Неккен, не окажете ли честь… — Ох, не с моим здоровьем, друг мой, но пойдёмте, нам надо кое-что обсудить… Хлоя и моргнуть не успела, как все уже разошлись, кто выбирать пару для танца, кто поговорить, а церемониймейстер уже объявил последний танец. — Ну, кажется, мы остались без пар… Так что… Может… — мямлил Нат, неуверенно протягивая руку девушке. — С удовольствием, — ответила Хлоя и положила свою руку на руку Натаниэля.***
Танец прошёл неплохо, учитывая, что Куртцберг иногда смотрел себе под ноги, чтобы не наступить на платье Хлои. Но Хлоя не могла не заметить взгляды одноклассников и гостей. Что ж, пусть смотрят, сегодня она может позволить себе танцевать с любым… парнем. Но отвлеклась она зря. Ибо совершенно забыла, что сейчас должно быть па с поддержкой, где Натаниэль должен был лишь слегка придерживать Хлою, но она слегка оступилась, из-за чего художнику пришлось сильнее держать Хлою… Из-за чего его губы опасно близко приблизились к её губам. — Ты в порядке? — прошептал Натаниэль, становясь одного цвета со своими волосами. — Да… — только и смогла просипеть в ответ девушка. После танца они ушли на балкон, где к тому моменту уже никого не было. — Хлоя… Я… Тут… — неуверенно начал одноклассник девушки, — в общем, вот. И с этими словами парень взял со стула лежащий там свёрток прямоугольной формы и отдал Хлое в руки. — Это… подарок тебе. Я… сделал его сам, вот. Вообще-то, приличные леди открывают подарки только в кругу семьи. Но любопытство было сильнее. Хлоя аккуратно раскрыла свёрток и… ахнула. В свёртке, как оказалось, лежала картина с изображенной на ней девушкой с нимбом над головой. Девушка была красивой, но очень печальной. Хлоя невольно ассоциировала её с собой… Пока не разглядела лицо девушки. Ведь это и была она. — Я попытался изобразить тебя… так, как я тебя вижу. Тебя настоящую, не скрытую под всеми этими масками. Хлоя подняла глаза на Натаниэля. Он смотрел на неё так, как никто не смотрел, кроме отца и мамы. С теплотой, которой ей так не хватало. А в следующий момент Хлоя его поцеловала.***
— Ты ведь это специально сделал, верно? — спросил блондин, подходя к столу с закусками, где уже стояли Маринетт, Алья с Нино, Сабрина, мэр Буржуа, Агрест-старший и брюнет в плаще. Вопрос вызвал удивление у всех… кроме последнего. — Конечно, — подмигнул брюнет. — А то он ещё лет пять бы не смог бы подойти к ней и просто бы отдал подарок прислуге. Ты видел, каким счастливым он уходил? — Это уж точно, — хмыкнул Агрест-младший, — Ты прямо чародей! — Скорее, инквизитор… — тихо ответил мистер Неккен, терябя что-то в руке. — К тому же, не только же мадмуазель Сезер позволено шипперить всё, что движется, верно?***
Через несколько минут сия разношёрстная компания вышла на улицу и увидела, как Хлоя прощалась с Натаниэлем… Целуя его. — Эх, молодёжь, — первым прокомментировал происходящее Неккен, широко улыбаясь и ещё больше стесняя застуканную пару. — Да, о времена, о нравы… — подхватил Габриэль, но также улыбаясь. — В моё время мы прятались где только могли, чтобы просто побыть наедине… Остальные же тем временем всё ещё были в шоке, чем пара и воспользовалась: попрощавшись, Натаниэль быстренько скрылся за поворотом, а Хлоя подошла к друзьям. — Пожалуй, он был краснее, чем костюм Леди Баг, — подколол её блондин, ожидая ответной реакции. Однако вместо этого та покраснела, чем удивила всех присутствующих. — Сабрина, у тебя же была сумочка, разве нет? — попыталась перевести тему Хлоя. — Ой, точно! — встрепенулась рыжеволосая и побежала обратно в отель, попросив швейцара не закрывать дверь за последним вышедшим гостем. Подбежав к столику на одном из балконов, Сабрина нашла свою сумку, и она уже вознамерилась идти обратно, но тут её взгляд зацепился за странный предмет на столике. Она подошла к нему поближе и рассмотрела его. Это была брошь бирюзового цвета в виде веера или, что пришло девушке на ум, павлиньего хвоста. У Сабрины было стойкое ощущение, что она уже видела этот предмет. «Тот человек в плаще! Он держал его в руке, пока Адриан говорил с ним!» — вспомнила девушка. Она взяла брошь с твёрдым намерением вернуть её хозяину. Она не помнила, как вернулась к друзьям, как они разошлись по домам, как она легла спать. Но следующие несколько мгновений она запомнила надолго. Яркое голубое свечение, и… — Приветствую! Я — Дуусу…