Всё это иначе

Чердачная комната была одним из самых тёмных и жутких мест в доме. Свет Луны проникал через довольно большое окно, но и его не хватало чтобы развеять жуткую тень по углам и уж тем более согреться, спрятаться от леденящего душу холода, что пронзает стоит лишь переступить порог. Обычно туда на ночь кидали непослушных детей, а вот у Айзека Фостера, похоже, был просто пожизненный абонемент туда. Мальчик не отличался покорностью и постоянно доставлял хозяевам детдома сплошные проблемы, не желая беспрекословно выполнять их поручения и прислуживать, постоянно устраивая драки и погромы. Управляющая часто избивала пацана плёткой по рукам и ногам, тот корчился от боли, но в конце концов находил в себе силы укусить женщину и ненадолго где-нибудь спрятаться, зализать раны, а затем снова отправиться на чердак, где его на неделю лишат всякой еды. Сегодня впервые за целую неделю он опять встретился лицом к лицу с сыростью и холодом привычной чердачной комнаты, только в этот раз голод его не пугал, потому что парень ещё утром набрал в карманы песка с заднего двора. От него создаётся неприятный хруст во рту и зубы чернеют, но какое-то время с ним можно не знать голода. В комнате не было кровати, лишь старя потрёпанная подстилка, на которой в углу ворочался Зак. На дворе было лето, а ночи казались по-зимнему холодными, но мальчик спал в коротких шортах, с голыми ногами и в изорванной старой футболке, под которую спрятал руку, положив ту себе на живот. Спал он всегда очень чутко, так что, уловив звук скрипящей двери, тут же приоткрыл левый желтый глаз и заметил мельтешащую у входа маленькую светловолосую макушку. Дверка за ней закрылась медленно но с таким же противным скрипом, от которого Зак поморщился. В темноте засветились две большие ярко-голубые пуговки - глаза и быстро заметались по комнате в поиске своей цели. Малышка, аккуратно передвигая конечностями, на четвереньках поползла в сторону посапывающего Айзека, стараясь как можно меньше скрипеть досками. Пока голубоглазка приближалась все ближе и ближе, Фостер предпочёл закрыть глаза и снова притворится спящим. Возможно, тогда она оставит его в покое и просто уйдёт. Однако, мальчик уже чувствовал её присутствие рядом с собой и пристальный заинтересованный взгляд девочки. Та сначала поёрзала на месте около него, а потом, решившись, подползла в плотную к голове Зака, потёрла тёплой детской ладошкой того по щеке, а затем пальцем аккуратно отодвинула веко правого глаза. - Зак, - прошептала девочка, - ты спишь? Мальчик раздражённо зашипел и все ещё с закрытыми глазами процедил сквозь зубы: - Ты же знаешь, что нет! Зачем тогда спрашиваешь? Девчушка потупила взгляд и, убрав тонкую ручку, виновато извинилась. Зак устало вздохнул и, перевернувшись на бок, похлопал рукой по месту на простыне рядом с собой. Золотоволосая, будто только этого и ожидая, встрепенулась и, прямо вся засветившись от радости, калачиком устроилась рядышком с Заком. Она практически каждую ночь покидала свою комнату, чтобы навестить чудовище, обитающее на чердаке. Так Айзека называли все воспитанники приюта, боялись того и избегали. Но только не малышка Рейчел. Эта странная девчушка была самой маленькой во всем приюте, ей было всего лишь два года, когда её привезли сюда. Хозяева не особо её любили, но и не угнетали, как остальных детей. Просто она была ещё слишком мала для того, чтобы прислуживать: мыть посуду, стирать, убираться и на неё меньше всего обращали внимание. Временами Зак ей завидовал, ведь он по горло был в этом самом внимании хозяев и сверстников. Однако, Рейчел он считал чересчур странным дитём. Хотя бы потому, что она с самой их первой встречи не испугалась Фостера, а, проходя ( или, вернее проползая ) мимо, сначала внимательно с удивлением изучила его, а затем, посмотрев прямо в глаза, обворожительно улыбнулась, оставив шокированного парня стоять столбом. И вот с тех самых пор малая таскалась за ним хвостиком, то теребя за штанину и прося с ней поиграть, то просто впритык наблюдая за ним. В первый раз, когда Рейчел его посетила, Зак всеми силами пытался выгнать её, пугал крысами и пауками, пинал, но в конце концов наглая голубоглазая просто легла на его простыню и засопела, а чердачному монстру впервые пришлось признать полное поражение. Маленькая Рейчел Гарднер стала для Айзека своеобразным глотком чистого воздуха, утешением, кем-то, ставшим будто родным и близким, очень тёплым. - Что случилось, Рей? - спросил мальчик, когда его подружка удобно устроилась. Гарднер никогда не наказывали, а потому приходила она только по собственному желанию. - Мне снова приснился кошмар, - призналась Рейчел, - как мамочку с папочкой съедает монстр. Айзек потупил взгляд, нахмурившись. Девочка сразу же это заметила и, почувствовав себя виноватой, развела пухлыми ручками около лица. - Зак - не монстр, - возразила она, - моих мамочку с папочкой съел настоящий монстр. Ты, - Рей ткнула Фостера в грудь, - не он! Ты не такой! Зак - хороший! Парень замер на её голубых детских глазках, всматриваясь в их глубину. И, ведь, ни капли страха в них не было, так же, как и лжи. Рейчел, в отличие от Зака, ещё совсем маленькая и многого не понимает, потому Фостер иногда задумается о том, будет ли она водить с ним дружбу когда вырастет. Кошмары проследовали и Айзека, но он мало уделял им внимания, а вот для совсем маленького ребёнка - Рейчел, они были действительно нелегким и испытанием. Отец Зака умер, а мать сошла с ума. Сначала она попыталась поджечь сына, заперев того в его же комнате, но мальчик сумел выбраться через окно, не получив серьезных травм, а после отдала в детдом. О трагедии Рей Фостер знал немного. Просто, однажды, сам её спросил.

В тот день Айзека послали в амбар, чтобы парень собрал там сено, а Рейчел хвостиком увязалась за ним. Сначала просто наблюдала за тем, как Фостер работал граблями, а потом они вместе устроились бок о бок среди огромных стогов. - А ты почему здесь? - спросил Зак у девочки. Та не сразу поняла вопроса, начала что-то бубнить про то, что ей скучно в доме, что никто с ней не играет, но Айзек быстро поправил ее, уточнив свой вопрос. Тогда Гарднер задумалась, надув губки, но спустя минуту ответила: - Та злая тётенька сказала, что моих мамочки и папочки больше нет и я никому не нужна. - То есть они умерли? - уточнил Зак, но увидел непонимание на лице малышки. - Умерли? - переспросила она. - Как это? Фостер указал пальцем вверх. - Они теперь там, - не без сожаления объяснил мальчик, - далеко. Сожаление, как он сам считал, было ему не к лицу, а потому он, опомнившись, поспешил снова надеть маску безразличия. - Но, - Гарднер слегка растерялась и, наверное, даже испугалась, - тётя, которая привезла меня сюда, сказала, что мама и папа скоро придут за мной. Зак оскалился и, вскочив с сена, в ярости стукнул кулаком по стене. - Врут! Врут! - кричал он. - Они все здесь врут! Твои родители умерли! Понимаешь? Они за тобой больше не придут, - Зак кипел от злости. Парень ждал когда малявка расплачется, ударит его или убежит, но повернувшись к ней, увидел такое выражение лица, которое свойственно разве что только взрослому человеку. Осознание неизбежности. Её принятие. - Зато мама с папой теперь рядом с Богом, - грустно улыбнувшись, заметила девочка.

Позже, из разговора хозяев, он узнал, что Рейчел жила в хорошей православной семье до того момента, пока ее родителей не убили. С девочкой долго не стали разбираться и отправили в ближайший приют, потому как родственников у неё больше не было или ее просто никто не хотел брать. - Почему ты снова здесь, Зак? - поинтересовалась Рей, заметив, что между ними возникла давящая тишина. Парень скрестил руки на груди и недовольно закатил глаза. - Я расцарапал Тыкваголовому руки за обедом, - без капли сожаления выдал Фостер. Рей закрыла глаза и покачала головкой, как бы не одобряя это. Зак часто дрался, до крови расцарапывал сверстникам лица. - Эдди - не плохой. Он хороший. Айзак обидчиво зарычал, сжав зубы. Не нравилось ему, когда эта малявка защищала детдомовцев, особенно тех, с кем он повздорил. Пусть уже выберет на чьей она стороне. - Тыкваголовый хотел стащить у меня горбушку, - пожаловался парень. - Почему ты называешь Эдди тыкваголовым ? Для Зака это был крайне тупой вопрос, будто светловолосая не видит очевиднейшего. - У него голова по форме как тыква и волосы тупого цвета - рыжего. Девочка хихикнула, прикрыв рот ладошкой, и, словно гусеничка, поползла чуть выше. Айзек, прикрыв один глаз, исподлобья непонятливо уставился на мелкую. Тем временем Рейчел добралась до своей цели и запустила ловкие хитрые пальчики в волосы мальчика, начав их поглаживать и перебирать. - Чёрные-чёрные, - сказала Гарднер, продолжая гладить острые пряди, - на тыковку не похожи. Наверное, тут Фостеру нужно было обидеться, что его сравнивают с Эдди, вскочить, да прикрикнуть на девочку, что б знала своё место, что б не наглела, но вместо всего этого, он, словно ошарашенный безобидный маленький котёнок, тихо выдал: - А на что похожи? Рейчел без раздумий тут же чётко и ясно заявила: - На Зака! Не на монстра, которым его все обзывают, не на чудовище, которым он сам себя долго время считал. А просто на Зака. На самого себя. Таким его видит Рейчел и таким, наверное, он хотел бы для неё остаться. Парень сам не заметил, как его скулы растянулись и на лице появилась едва заметная улыбка. Однако она сию же минуту исчезла и сменилась строгим выражением лица, когда взгляд, поползший к лицу Рей, уловил на её пухлой белой щёчке незаметный ранее синяк. Айзек неожиданно резко схватил девочку за ноги и потянул вниз так, чтобы их лица оказались на одном уровне, а затем, тыкнув пальцем в синяк, очень строго спросил: - Это кто тебя так? Отвечай быстро! Гарднер почувствовала себя на мгновенье виноватой, но ответила. - Тётя Катрина рассердилась, когда я не смогла помыть тарелки, а ещё уронила одну, и ударила меня, - Рейчел потёрла щеку, будто мыслями возвращаясь в то время. Айзек до боли сжал кулаки и стиснул зубы. Как же он всё здесь ненавидел. Ненавидел этих тупых детдомовцев, выполняющих все приказы взрослых, словно шавки за кусок колбасы, ненавидел хозяев этого дома, темные стены, скрипящие полы и тот факт, что он перед всем этим бессилен и ничего не может сделать. - Рей, только скажи - и я перережу здесь всех, - заявил мальчик, все ещё с силой сжимая челюсти, готовый сию минуту ворваться в комнату хозяев и дать им то, чего они по-настоящему заслуживают, - одно твоё слово, Рей. Но девочка снова покачала головой и положила ладонь поверх кулака Зака. - Зак - не убийца. Он хороший. Он мой друг, - словно мантру или молитву повторяла Гарднер, пытаясь успокоить темную сторону Айзека, - я не хочу, чтобы тебе было больно. Тебе же больно, да? Грудная клетка мальчонки уже разрывалась от эмоций, но неожиданно нахлынувшее желание убивать испарилось, а кулаки разжались, челюсти ослабли. Глупая маленькая девчонка, столького не понимает, но столько всего чувствует, что иногда становится жутко от того, как это она может вот так просто приручить монстра. - Можно я посплю рядышком с тобой сегодня? Зак фыркнул. - Ты уже пришла, - констатировал очевидный факт парень, - спи! Рейчел обрадовалась, хлопнув в ладоши, и задала следующий вопрос: - Тогда, можно я посплю у тебя на животике? Ты очень тёп... Договорить девочке не дал Зак, который вовремя впихнул той в рот соску, висевшую у неё на шее. Обычно, так с ней делали для того, чтобы заткнуть, потому как малышка порой была весьма болтлива и только это могло остановить её словесный понос, как это называл Айзек. - Нет! - твёрдо заявил Фостер, перевернувшись на спину. - Молчи и спи! На сегодня, как ему кажется, разговоров придостаточно, да и не собирается он всегда и во всем уступать этой мелкой нахалке. Пришла сюда - значит обменяла мягкую кровать на старую холодную подстилку. Сама виновата, вот пусть и расхлебывает. Однако, спустя примерно двадцать минут, когда Айзек уже готов был полностью провалиться в сон, рядом почувствовалось шевеление, а затем маленькое тёплое тельце, привалилось на его медленно вздымающуюся грудь. Сил хватило только на то, чтобы слегка приоткрыть левый глаз и увидеть светлую макушку Рей буквально под своим носом. Девочка уже заснула и такой же полу-сонный Зак, не решился разбудить её, а лишь положил на Рейчел руку, чтобы та вдруг не свалилась во сне, а затем сам провалился в царство Морфея, пуская слюнку.