***
С самого обеда Эйту преследовало странное чувство тревоги. Не сказать, что его интуиция просто не знала границ, но, по крайней мере, кое-какие события он все же умудрялся предугадывать. Обычно все начиналось весьма ненавязчиво. Какое-то странное сжимающее чувство в груди как будто ты катишься на огромной скорости с горы, будучи на велосипеде, у которого отсутствовали тормоза. Вторая стадия проходила более дискомфортно. В голове начинали появляться навязчивые мысли. Приходилось судорожно перебирать все возможные варианты, от чего чувство рассеянности только усиливалось и весьма усугубляло и без того нервное положение. Третья, и обычно заключительная стадия была схожа с паранойей. Когда уже уверенность в том, что что-то все же произойдет, окрепла и была непоколебима, а нервозность вот-вот достигнет своего апогея. Но в чем была проблема? Что должно было произойти? Семи не был человеком, который вечно лезет в какую-то задницу только из-за неугомонного характера. Пусть этим занимается Сатори, на досуге. День тоже был весьма обычным. Он проснулся, как и всегда — в шесть часов утра. Сделал привычную разминку в виде отжиманий и пары-тройки десятков подтягиваний на перекладине в дверном проеме. После, выпил чашку некрепкого зеленого чая, и съел что-то сладкое. Кажется, это были моти или что-то вроде того. Он не запомнил. Хотя и мысли о том, что они могли оказаться испорченными и отсюда такое обостренное чувство тревоги — уже засели на подкорке. В школу он прибыл вовремя. Уроки проходили сравнительно спокойно. Ничего необычного не происходило, если не считать внезапную контрольную работу. Но и с ней он в два счета справился. Может быть, какой-то конфуз опять произойдет на тренировке? Неужели Вакатоши опять отчебучит какую-нибудь фигню? Или его опять нелегкая потянет на совместное времяпрепровождение. Ужас, после того раза он еще почти неделю слушал странные теории Тендо о том, что капитана похитили инопланетяне, а сейчас с ними находится его копия, которая собирает информацию о жителях Земли и отправляет своим собратьям в космос. Иначе с чего бы все эти посиделки на пляже? И еще эти оценивающие и подозрительнее взгляды из-за угла. Благо, что удалось сойтись на том, что кое-кто читает слишком много манги и слишком часто играет в игры. А, следовательно, если у этого «кое-кого» так много свободного времени, то пусть тратит его на тренировки. После этих слов Сатори быстро «отчалил», но коситься из-за углов на капитана не переставал на протяжении еще порядка двух месяцев. И все же капитан отчебучил. Правда, не на тренировке. Она, слава богам, существующим и не существующим, прошла относительно спокойно и на удивление продуктивно. И только Семи вернулся домой, облегченно сбросил тяжеленную сумку на пол, а порядком надоевшие за весь день кроссовки сбросил в дальний угол, как чувство тревоги забило просто с невероятной силой. Будто в голове кто-то усиленно стучал по кастрюле поварешкой. Настойчиво и монотонно. — Да что же такое! — возмущенно взвыл бедняга Эйта, уверенным шагом пересекая прихожую и не смотря на возгласы младшей сестры, которая удивленно хлопала глазами, выглядывая из-за спинки дивана, направился в свою комнату. Остервенело стащив с плеч пиджак, бросил его на край кровати. Сам же, подхватив рукой гитару, завалился рядом и принялся бренчать что-то не совсем мелодичное, но видимо очень успокаивающее. Музыка всегда отвлекала, помогала настроиться на нужный лад. Да, хорошее словосочетание «нужный лад». Семи еще некоторое время посмаковал его созвучие, как в дверь неуверенно постучались. — Не сейчас, мелочь! Я занят! — нахмурившись, рыкнул юноша. Ему то и нужен был всего лишь покой, до тех пор, пока его бунтующая паранойя не отступит. — Но, тут все непросто. Лучше бы тебе выйти, — неуверенно пробормотала девочка. — Что там может случиться такого непростого? — фыркнул Семи, с крайне недовольным видом поднимаясь на ноги. — Так пойди и посмотри! Почему я тебя еще уговаривать должна? Это твой друг, а не мой! — нырнув в приоткрытую дверь и с крайней степенью негодования осмотрев брата, девочка с чувством хлопнула дверью. — Боже, только бы не… Открыв входную дверь, бедный Семи-Семи так и обомлел. — Привет, капитан. — Собирайся. Мы идем бегать. Сказать, что после этих слов Эйту перекосило — ничего не сказать. Он даже в одно мгновение хотел просто захлопнуть дверь как раз перед носом этого нахала, но вовремя себя одернул. — Как бегать? Мы же только что тренировались, — ладонь, сжимающая дверную ручку, вмиг вспотела. Поверхность стала такой скользкой, что пальцы неприятно соскользнули с нее. — Тебе нужно бегать круглосуточно, если хочешь, хоть что-то из себя представлять на площадке. Собирайся. — Но… — Я жду. Пока разомнусь. Понимая, что конструктивный диалог не состоится, юноша обреченно вздохнул и опустил на мгновение голову, чтобы смириться с той информацией, что вот только что поступила. Он знал, что капитан что-то отчебучит. Ну знал же. Просто наивно надеялся, что это всего лишь слегка подпорченный моти. Еще один обреченный вздох и немой крик «Ладно! Твою мать! Собираюсь!» и он скрылся за дверью. Так, еще бы найти свежие шорты. Страдальческое лицо Семи не произвело на Ушиджиму совершенно никакого впечатления. Даже нескончаемые вздохи и тихие ругательства не смогли заставить его сжалиться и не тащить единственного человека, с которым он мог более-менее общаться на вечернюю пятничную пробежку. Да и разве он мог назвать это пробежкой, если так вяло плестись? Пока Эйта настойчиво держал свой медленный ритм и обливался ручьями пота, Вакатоши усиленно думал. Думал он о том, как же ему начать этот разговор, ради которого собственно и нарушил покой друга. Друга? Хм, что же, пожалуй, можно его таковым считать. По крайней мере, это был единственный человек способный с чувством искренней заинтересованности вникать во все немногословные проблемы капитана и время от времени давать вполне себе дельные советы. И что самое странное — Ушиджиму никак не волновало то, считает ли его самого другом Семи. В общем-то, разговор нужно было начинать и чем быстрее, тем лучше. И ничего иного не придумав, Вакатоши резко остановился и обернулся, смотря на добегающего юношу с крайней непонимающей миной на лице. — Что такое? Уже набегался? Моя пытка закончилась, и я могу идти домой? — восстанавливая дыхание, он наклонился вперед, упираясь ладонями в колени. С кончиков волос скапывали капли пота, окрашивая красную футболку в темный цвет, а иногда приземлялись прямиком на разгоряченный еще от полуденного солнца асфальт. — Собственно, я пришел к тебе поговорить, — невозмутимо начал Ушиджима. — Чего?! Поговорить?! А бегать нахрена было? В пятницу, блин! И это после двухчасовой тренировки! — лицо Эйты аж побагровело от возмущения. Зато от усталости будто не осталось и следа. — Зато размялись. — Размялись?! Размялись?! Да мы уже почти шесть километров пробежали! — сделав глубокий вдох, юноша попытался взять себя в руки, — так ладно, хочешь поговорить — говори. Пока я окончательно не взорвался. Вакатоши кивнул в сторону сквера, который находился как раз на противоположной стороне дороги. На негнущихся от усталости ногах и бурча себе под нос проклятия, изможденный Семи двинулся следом. При этом умудряясь краем футболки вытирать красное и мокрое лицо. Челка крайне неприятно липла ко лбу. Наконец перед глазами замаячила свободная скамья в тени. Еще бы выпить чего-то освежающего. Да вот деньги опрометчиво остались дома. Да и сам юноша был в таком отчаянии и предвкушении страданий, что о деньгах думал в последнюю очередь. Благо, что обуться не забыл. — Я принесу нам выпить. Это прозвучало слишком неожиданно, но из-за тех шести километров мучений капитан просто обязан был принести свои извинения. И покупка баночки содовой была очень кстати. — Читаешь мысли, — облегченно выдохнув, Семи опустился на край скамьи, после чего с долей кряхтения вытянул ноги вперед и откинулся на спинку. Лишь бы только Ушиджима не шлялся слишком долго. А то жажда и впрямь замучила. Но Ушиджима долго не шлялся. По крайней мере, если его шаг равен трем шагам Эйты, то вернулся он достаточно быстро. Или то может уставший юноша просто на пару минут отключился. Да и весеннее солнце как-то подозрительно приятно пригрело и убаюкало. — Так о чем ты хотел поговорить? — после глотка освежающей воды, вся злость куда-то улетучилась. Ладонь приятно холодила металлическая поверхность банки, а конденсат был истинным спасением, стекающий по пальцам. — Об Иошико, — еще один уверенный глоток и баночка с водой опустела быстрее, чем успела облиться конденсатом. — Это та девчонка, которую ты притащил на берег? — юноша задумчиво хмыкнул. — Да. — Вы встречались? — Да. — Все прошло хорошо? Вы обменялись контактами? — Да. — Тогда в чем проблема? — как же бесило, что приходилось все чуть ли не клешнями вытаскивать из скупого на объяснения капитана. — Я не знаю, как поступить. — О, так ты просто хотел посоветоваться? Ужас, как ты любишь все усложнять, — теперь инцидент с пробежкой казался даже забавным. Особенно на фоне ссутуленной фигуры Вакатоши, который с долей обреченности смотрел прямо перед собой. — Да. — Ну, так позвони ей. Договорись о встрече. Я бы посоветовал сходить в парк. По мне — это идеальное место для первого свидания. Нет замкнутого пространства, и чувство беспокойства не будет мешать вам проводить время вместе. Тем более погода какая чудесная. Может, прокатитесь на аттракционах. Колесо обозрения — идеальное место для поцелуев, как по мне. После этих слов Ушиджима неопределенно передернул плечами. Он и аттракционы — это что-то несовместимое. Крутиться на медленном колесе обозрения с отстраненным видом и суровым взглядом? Или невозмутимо слушать вопли «напарников по несчастью» осваивая вместе с ними американские горки или что-то еще более опасное? Вот что и впрямь похоже на пытку, а не шесть километров для общего развития физической формы. — Ладно, ладно, — увидев перекошенное лицо капитана, юноша едва успел подавить смешок и в успокаивающем жесте выставить ладонь перед собой, — тогда просто парк. Нейтральная и непринужденная обстановка вам будет обеспечена. Но, позволь спросить, — он ловко забросил пустую банку из-под воды в урну, — ты ведь и сам прекрасно знал, что пригласишь ее на свидание. Просто так ты бы первую попавшуюся на берег не вытащил. Это ведь не первая… или, о Господи… — от неожиданности у Семи дернулся правый глаз. — Первая, — и без доли смущения констатировал Вакатоши. И, только подумать, он искренне не видел в этом ничего удивительного. — Но тебе почти 19, и… ну как бы… ну нужно было что-то с этим сделать. — Что сделать? Боги, он был просто непробиваем. От чего Семи искренне захотелось треснуть себя ладонью по лбу. Но благо он не стал. Широко распахнутых карих глаз было достаточно, чтобы выразить все возмущение и удивление. — Так, ладно, — юноша громко прочистил горло и наконец, деловито посмотрел на капитана, — в общем, в поцелуях нет ничего страшного. Просто берешь ее и, целясь в губы своими — делаешь такой себе чмок. Вакатоши молчал, но тем не менее, его правое колено нервно подрагивало. Этого было достаточно, чтобы Эйта сделал глубокий вздох и продолжил более тихим и спокойным голосом. — Думаю, до более тесного контакта не дойдет на первом свидании, — он задумчиво потер подбородок. Эх, ветер так приятно трепал волосы, от чего они и впрямь стали гораздо суше. Но теперь вот топорщились еще больше. — Тесного контакта? — Ушиджиме показалось, что он ослышался. — Забей, — махнул рукой юноша, — и вообще, первое свидание обычно заканчивается поцелуем. Но мало ли как там у тебя что пойдет. Просто старайся быть немного более… легкомысленным, что ли. Девушки не любят чересчур серьезных и молчаливых. — Мне нужно больше говорить? — Да. Этого будет достаточно для тебя. Губы Семи растянулись в какой-то излишне добродушной улыбке. И не смотря на то, что Ушиджима все же постарше, он чувствовал себя старшим братом и наставником. Это было приятное ощущение. На душе даже становилось теплее. — Спасибо, Семи, — Вакатоши резко поднялся на ноги и, оправив шорты, засобирался видимо продолжить бег, — ты со мной или…? — О нет, нет! Я — домой! — неловко рассмеявшись, Эйта вскинул перед собой ладони. — Спасибо. Ты — хороший друг, — как всегда кратко бросил капитан, резво развернувшись и продолжив свой бег. — Друг? — недоуменно повторил юноша, — друг… — он явно смаковал это слово. Приятно звучит.***
Вакатоши решил не тянуть. Да и какой в этом смысл? Лучше сразу отстреляться и забыть. Или не забыть. Смотря как пойдет. В этот же день он осторожно достал этот небольшой клочок бумаги с аккуратно выведенными буквами и уверенно зашагал к рабочему столу. Нужно просто написать три предложения, не больше. Это не проблематично. Если конечно знаешь, что писать. Разместив пальцы над клавиатурой, Ушиджима замялся. И впрямь, а что написать? «Пошли завтра в парк?» или «Привет! Я хочу пригласить тебя на свидание.»? Да ну, звучит слишком официально. Наверное, что-то вроде «Прогуляемся завтра? Я бы хотел сходить с тобой в парк». Да, так годится. Вроде и если проговорить, то звучит по-человечески. Так и стоит написать. А вдруг это не ее почтовый адрес? Вдруг она ошиблась, и письмо не дойдет? Юноша запаниковал. Да, да. Даже такие как он умеют паниковать время от времени. Но вдруг ответ пришел незамедлительно. Неужели ждала? И как странно, на светлом экране пестрила всего лишь одна строчка «Я согласна». Губы юноши тронула легкая полуулыбка. Надо же, согласилась. Он торопливо напечатал еще одно короткое сообщение и принялся ждать такого же быстрого ответа. И он не заставил себя долго ждать. Место встречи было условлено и время тоже. Осталось только хорошенько выспаться, много не тренироваться накануне и выбрать более-менее подходящую одежду. А то в последнее время кроме спортивной формы он ничего толком и не надевал. А ведь комод ломился от нескончаемых пар джинсов, брюк, футболок, свитеров и прочего. Но, как бы не хотелось, чтобы все было спокойно и ровно, а день все же прошел в достаточно нервозном ключе. Нескончаемые вопросы о том, почему это капитан сегодня сам не свой. Постоянные подтрунивания Сатори, и усталые вздохи Семи все никак не давали расслабиться. И он бы никогда не подумал, но то, что тренировка наконец закончилась и можно было отправиться в общежитие для сборов — было чуть ли не самым радостным событием за весь день. Нужно было выглядеть не просто хорошо, а очень хорошо. С этим воодушевлением Вакатоши вот уже тридцать минут настойчиво копался в своем многострадальном комоде. Иошико носилась по комнате то и дело сбрасывая с себя очередную вещь. Все было не то. В джинсах слишком жарко, пусть на дворе и всего лишь май. В футболке слишком просто. В платье может быть холодно, а подходящих юбок, кроме удлиненных — у нее не было. Господи, неужели это и впрямь такая трудная задача — собраться на первое, за последний год, свидание. Нет, у нее, конечно, был парень. Правда, дело дальше поцелуев не доходило. Да и он не настаивал, а Иошико не сильно и просила. Так, нужно было собраться и постараться не опоздать. В руки так кстати попалось светло-розовое платье. Очень кстати, как раз для такого события. Как жаль, что после того как она купила его еще в прошлом году на распродаже, так и не удосужилась надеть. Чуть ниже колен, рукава до локтей, на шее аккуратные завязочки, юбка плиссированная. Надо же, а оно весьма милое и к тому же, достаточно целомудренное что ли. Но не слишком. Юбка все же достаточно легкая и соблазнительно разлетающаяся при ходьбе. Да, оно было идеально. Теперь обувь. Кроссовки? Нет. Может туфли-лодочки? Да, определенно. И плевать, что ноги под конец вечера будут просто отпадать, главное же — первое впечатление. А оно должно быть незабываемым. А что может быть лучше, чем девушка, плавно идущая по алее в красивых туфельках, а подол ее платья так осторожно колышет ветерок. Заулыбавшись собственным мыслям, Иошико быстро всунула ноги в столь неудобную обувь, прихватила сумку и в два счета вылетела из комнаты. Не удивительно, что Ушиджима нервно расхаживал вперед-назад, держа что-то за спиной. Девушка старалась не заглядывать лишний раз, а лишь быстрее зашевелила ногами. Его — она, безусловно, узнает из тысячи. Как минимум он на голову выше прохожих. А как максимум — это его серьезное лицо, оно просто до умиления прекрасно. — Эй, привет! — радостно воскликнула девушка, тут же оказавшись в шаге от него. — Привет, — он искренне попытался выдавить улыбку, но получилось что-то странное. Лучше, пожалуй, пока что не улыбаться. Но вид Иошико подозрительно быстро заставил его сердце забиться чаще. Она была красива. Не смотря на мальчишескую стрижку и длинную, заправленную за ухо смолянисто-черную челку. Ее карие, раскосые глаза были аккуратно накрашены, от чего почему-то казались Вакатоши немного больше, чем обычно. Смуглая кожа и это платье. Они прекрасно сочетались, по его скромному мнению. Тонкие лодыжки и маленькие ступни, спрятанные в достаточно милые туфельки. Да, лодыжки его привлекали больше всего. Настолько сильно, что он чуть не забыл о букете хризантем, который так яростно сжимал руками за спиной. — Это тебе, — и снова он попытался улыбнуться. В этот раз получилось очень даже неплохо, пусть и все еще в некоторой мере нервозно. — О, спасибо. Очень мило с твоей стороны, — она осторожно прижала к груди букет. — Я думаю, мы можем прогуляться или присядем? — он не знал как ему начать вечер так, чтобы все прошло хорошо. Поэтому решил просто начать с чего-нибудь, а там пойдет, как пойдет. А пошло достаточно хорошо. Настолько хорошо, что неугомонная Иошико все же смогла затащить Ушиджиму на это злосчастное колесо обозрения. Да и как, аса и волейбольную надежду всея Японии может сломить какая-то там карусель? Недопустимо. Но она пыталась, а Вакатоши отчаянно сопротивлялся. И надо признать, держался весьма достойно. Даже тогда, когда Иошико осматриваясь по сторонам, как бы невзначай коснулась своими тонкими пальчиками его колена. А он не растерялся. Да и чего теряться? Взял и сжал ее хрупкую руку в своей огромной ладони. И подумать только, на фоне его чуть отдающей желтизной кожи, ее — смуглая, смотрелась так необычно. Поэтому, разжав пальцы он долго рассматривал ее узкую ладонь в свете мигающих лампочек карусели. И в этот момент она захотела поцеловать его. Эта мину задумчивости он не снял с лица за весь вечер ни разу. Но оттого не хуже. Он и без улыбок был достаточно милым, по ее мнению. Надо же, за тот почти год, что они не виделись, его челка порядком отросла. Да и волосы сзади стали чуть прикрывать шею. В любом случае, так ему было гораздо лучше. Девушка мечтательно вздохнула. Она и впрямь была ему чуть выше плеча. А его плечи, казалось объять руками невозможно. Это ей нравилось и вызывало такие приятнее теплые чувства внутри. С ним ей было спокойно и уютно. Она чувствовала себя защищенной. А какая девушка откажется от такого прекрасного чувства? И только юноша понял романтический порыв девушки, как карусель остановилась, и нужно было покидать кабинку. Момент был упущен. Их руки разжались и Иошико поспешно скользнула в проход. Следующий момент они пытались поймать на скамье. Когда вечер неумолимо стремился к ночи, а ноги девушки уже порядком настрадались в туфлях. Она попросила найти где-то место для отдыха, а уединенная скамья подвернулась очень удачно. Иошико сбросила с ног ненавистные туфли и с блаженным стоном хотела только опустить ноги на асфальт, как огромная рука Вакатоши поспешно перехватила их, сжав буквально две лодыжки сразу. Девушка вздрогнула, а он пробурчал что-то вроде «Не стоит» чересчур заботливо достал из кармана джинсов носовой платок и расстелил его как раз под ножками девушки. Сказать, что она была удивлена — это ничего сказать. Во-первых, неужели в 21 веке кто-то еще носит с собой носовые платки, а во-вторых, этот жест был до одури приятным. Он осторожно отпустил ее ноги, а она, тем временем мягко коснулась пальцами его предплечья. Они были теплыми и слегка влажными. Эти ощущения заставили его вздрогнуть. Предусмотрительно он решил завернуть рукава рубашки почти до локтей, от того обнаженную кожу и пробрало. Иошико лишь мило улыбнулась, а он, поддавшись странному порыву, бросился ее целовать. И все бы ничего, если бы у него был какой-то более-менее ощутимый опыт в этом деле. Но, самоуверенности Вакатоши можно только позавидовать, и как оказалось — не только в волейболе. Они неловко ударились лбами, отчего девушка застенчиво хохотнула, но попыталась исправить ситуацию. Но Ушиджима и тут не уступил. Он попытал счастья во второй раз, и чуть было не сломал ей нос своим резким движением. Наконец, когда Китано уперла ладонь в его грудь, призывая тем самым остановиться, юноша думал что сгорит со стыда. — Погоди, Ушиджима. Ты слишком резкий и порывистый, — улыбаясь и как можно добродушней проговорила она, — я сама тебя поцелую. Но только в этот раз. В следующий — я хочу, чтобы вел ты. Он неуверенно кивнул, но тут ладонь Иошико плавно скользнула по его щеке, а карие глаза поймали взглядом его. Он не хотел, чтобы она останавливалась. Первый поцелуй, и с такой прекрасной девушкой. Что может быть лучше? И тут ее губы мягко накрыли его, и в одно мгновение весь окружающий мир будто сузился до одной точки. Стал настолько мал и несущественен, что хотелось удивиться. Но больше всего, хотелось углубить поцелуй. Чтобы все было по-настоящему, по-взрослому. В ответ, будто прочитав его мысли, девушка поддалась вперед и, обхватив его необъятные плечи руками, осторожно приоткрыла губы углубляя поцелуй. Это было воистину прекрасно, влажно и очень чувственно. Он отвечал ей. Неумело, местами чуть неуклюже и слишком напористо, но старался сделать все, чтобы и она почувствовала тот трепет в душе, который сейчас чувствовал он. И никакая победа ни в каком пресловутом матче не сравнится с этим чувством теплой влажности, еле ощутимой вибрации от случайно вырвавшегося стона и мягкой неги, которая растекалась по телу. От головы до кончиков пальцев. Наконец девушка отстранилась, но лишь для того, что снова приблизиться губами к кончику его острого носа и оставить на нем нежный поцелуй. Вакатоши даже не решался открыть глаза, лишь бы не спугнуть это приятное наваждение. — Это был лучший поцелуй в моей жизни, — тихо прошептала она, касаясь своим теплым дыханием его губ, а затем плавно переместившись на щеку. — Это ведь наша не последняя встреча? Мы еще увидимся? Ты еще позволишь себя поцеловать? — он, наконец, приоткрыл глаза и с толикой смущения посмотрел в ее блестящие глаза. А после, плавно спустился взглядом на губы. — Я думаю, что мы только начинаем наш марафон по поцелуям. Он увидел ее улыбку и позволил себе улыбнуться в ответ. А после, теперь уже более уверенно обхватил двумя ладонями ее лицо и, зарываясь пальцами в короткие, мягкие волосы, притянул девушку еще ближе к себе, накрыв ее губы своими. Лучшего ответа и не нужно было. Но, теперь Вакатоши знал наверняка, о чем спросит Семи в следующий раз.