На поводу

      Вакатоши не любил детей. Нет, они не вызывали у него приступов ярости, просто не нравились ему. Да и неизвестно, что вообще может вызвать в неколебимом Ушиджиме приступы ярости. Даже Сатори так и не нашел тот самый тумблер в голове капитана, чтобы ощутить, что такое прилив воистину праведного гнева. Ушиджима всегда имел только одно выражение лица не все случаи жизни. Ну, еще одно было про запас, когда он хмурил брови и делал вид, что пытается выразить то ли отвращение, то ли презрение, то ли злость. Понять было трудно, но Тендо находил это забавным и не упускал момента отпустить пару-тройку шуточек.       И вот теперь, когда Вакатоши так опрометчиво пошел на поводу у своих непонятных желаний, его лицо приобретало все новые и новые выражения, совершенно не свойственные ему. Хотя, его сокомандникам казалось, что мышцы лица их капитана и вовсе атрофировались. Теперь ему было не по себе. Да, такое тоже бывает, пусть и не часто. Вернее, почти никогда. Несмотря на удивлённые взгляды со стороны Гошики и Ширабу, сдержанный и обычно держащий все под контролем Ушиджима сдавал позиции. А почему это происходило, понять было не трудно. С недавних пор ему, вот прям до коликов в животе, захотелось сблизиться со своей командой. Все закрутилось именно тогда, когда его взгляды стали пристальней обычного, а губы искажались в некоем подобии улыбки, но выглядело это довольно жутко.       И Вакатоши никому об этом не говорил, никому, конечно же, кроме Семи. Семи ведь можно было все рассказать. Семи не был болтлив. Семи мог дать совет. Еще на Семи можно было сбросить все что угодно, и Семи почти не сопротивлялся. Хотя, можно было бы поделиться с Тендо, но тот наверняка разболтал бы все в привычной для себя манере, и придется потом отвечать на ряд глупых вопросов первогодок. Но Эйта, в отличие от шумного Сатори, был внимателен, слушал и кивал, но скрыть удивление в глазах все же не смог.

***

      Тогда они остались в раздевалке вдвоем. Тренировка была давно закончена, и Вакатоши, усердно вытирая полотенцем лицо, вдруг бросил взгляд на связующего, который, бурча себе что-то под нос, сосредоточенно шнуровал свои кроссовки.       — Я хочу, — начал привычно басить Ушиджима, заставляя перепуганного Семи вздрогнуть и бросить на него обескураженный взгляд, застыв со шнурками в руках.       — А?       — Я хочу как-то, ну… — он снова замолчал, а после собрался духом и, в свойственной только себе манере, с лицом, не выражающим абсолютно ничего кроме серьезности, продолжил, — Я хочу как-то сблизиться с командой.       — Чего? — сказать, что Эйта был обескуражен — это ничего не сказать. Он хлопал глазами, слова застряли в горле. Будто он отчаянно пытался что-то проглотить, но не получалось.       — Я хочу сблизиться с командой, — повторил Вакатоши, уперев сжатые в кулаки руки в свои колени.       — Зачем тебе это? — глупый был вопрос, но это первое, что пришло на ум.       — Я подумал, что мы мало общаемся.       Правый глаз Семи нервно задергался, а на губах появилась глупая ухмылка. Нет, нужно прекращать, чтобы капитан не подумал еще, что тот смеется над ним или того хуже — издевается. Но этот шквал непонимания и недоумения было очень сложно контролировать. Эйта и впрямь не понимал, что долбануло так в голову Вакатоши, что он резко стал таким инициативным. И, не то чтобы ребята не хотели с ним общаться, просто кроме страха и уважения он ничего другого у них не вызывал. Капитан был вечно хмур и серьезен, заливал что-то про почву каждому встречному и был вообще странным парнем. Поэтому мысли о сближении ни у кого не возникали. Ну, разве что, в больной голове Тендо могли мелькнуть. Но тот всегда отличался тягой к мазохизму. Поэтому, ничего удивительного.       — Я как бы это… — Семи смущенно почесал пальцем правую щеку, — Не знаю.       — Я спрашиваю у тебя совета, а не мнения, — Ушиджима хмурился. Что было дурным знаком.       — Да я понял, понял! — воскликнул Эйта, а после сделал глубокий вдох.       — Ну? — Вакатоши был на удивление нетерпелив. Но грубость свою так и не убрал.       — Может, давайте все вместе сходим на пляж? — внезапно, даже для самого себя, выпалил связующий. Его руки дрогнули. Это было слишком странное предложение. Да и представить резвящегося на волнах капитана было совсем уж трудно. Скорее, он будет, как истинный атлет, покорять всех своими шикарными навыками в плавании. И топить девичьи сердца, одно за другим, само собой.       — Я согласен, — капитан внезапно резко встал на ноги и, подхватив рукой свою спортивную сумку, подозрительно торопливо покинул раздевалку.       Эйта хотел было что-то сказать, но осекся. Неужели он оставил его с этим всем одного? Это типа, он должен все организовать, или как? Собирать всех, согласовывать время, организовать еду и питье, искать маршрут, и сам пляж. В смысле, блин?       — Вот же хитрожопый Ушиджима! — он с силой стукнул себя кулаками по коленям, грозно фыркнув.

***

      На следующий день капитан вел себя, как ни в чем не бывало. Он только выжидающе поглядывал на связующего, заставляя того время от времени пропускать мячи, а то и вовсе принимать их головой. Семи хмурился, цедил сквозь зубы ругательства, но все же отказывать Вакатоши не хотел. Да и потом, не так уж и часто он прибегает к подобному. Вернее, совсем не часто. Вернее, вообще никогда не прибегал. Так что неприлично будет отказать тому в помощи, учесть, что все его коммуникабельные навыки сводятся к разговорам о волейболе и сраной почве, которая уже у всех в печенках сидела.       — Эм, ребят, минуту внимания! — потирая лоб ладонью, Семи вышел в центр площадки.       — О, Семи-Семи, ты чего это? Заявление решил сделать? Как странно, — Тендо, как обычно, бежал вприпрыжку с другого конца зала, бросив такое увлекательное занятие, как складирование мячей в корзину.       — Тут, в общем, такое дело, — юноша нервно сглотнул, бросив косой взгляд на капитана. У того лицо было как обычно — кирпичом. Вот же непробиваемый. И даже совесть не мучает, что свалил все на другого. Его ведь инициатива была.       — Не томи же, Семи! — выкрикнул Хаято, нахмурившись. Уж больно нетерпеливым он был.       Эйта знал, что сложнее всего будет собрать третьегодок. У Тендо, как обычно, появится куча дел, хотя на самом деле этот оболтус просто запирался в комнате и читал мангу ночи напролет. Хаято не отрывается от своей возлюбленной ни на минуту. Благо, что на тренировки его зазноба не заглядывает. Или заглядывает? Связующий бросил косой взгляд на входную дверь. Никого. Вот и хорошо, значит, не заглядывает. И, как он вообще встречается с такой надоедливой девчонкой?       — В общем, я хотел бы, — и снова недовольный взгляд в сторону капитана. Вот же наглец, даже и глазом не повел. Глубокий вдох, — я хочу предложить нам всем вместе сходить на пляж.       — О, на пляж? — глаза Сатори стали еще больше. Нет, он, конечно, был достаточно жуткий. Но что поделать, не виноват же он, что получился таким странным. Хотя он, по всей видимости, очень уж гордился своей нестандартной внешностью, не смотря ни на что. Чудак, не иначе.       — Да. В общем, все желающие поднимите руки, а мы решим со временем и всем остальным.       — Я иду!       — Никто и не сомневался, — буркнул Семи, обреченно закатив глаза. Хотя странно, что Сатори не сослался на срочные дела в виде пачки чипсов и нового выпуска Shonen Jump. Теперь придется терпеть его «домогательства» еще и на пляже. Хотя, может быть, высокая концентрация милых девочек поумерит его пыл?       — Я согласен, — громко воскликнул Гошики.       — И я, — подключился Ширабу.       — И я, — подал голос Хаято.       — И я, — это был Соекава.       На том и порешили. В первую же субботу и собрались. Как-никак, — лето. Хочется арбуза и на море. Поэтому, водрузив на плечи огромные сумки со всяким барахлом, зонтики, Тендо, непонятно зачем, даже резиновый круг взял, который усиленно сдувал, прежде чем погрузиться в автобус. Почти всем составом волейбольный клуб академии Шираторизава двинулся на пляж. А именно на побережье вблизи живописного островка Эносима. На дикий пляж для серферов решили не ехать. Ибо на нем кроме песка и возбужденных парней ничего толком и нет. Особенно бунтовал Сатори. Как это, на пляже и без милых девочек? А кто будет ему демонстрировать телеса в купальниках?        Дорога была недолгой. Около часа. Вначале автобусом, потом монорельс, потом пешком метров семьсот, и вот он, долгожданный пляж. Солнце светит, чайки кричат, люди шумят. Красота.       Несмотря на солнцезащитные очки, Эйта расслабленно улыбнулся, осматривая местность. Хорошо, однако. Может, эта странная идея капитана не такая уж и глупая. Да и ребята так быстро согласились. Все предпосылки хорошего времяпровождения были рассмотрены и учтены.       Расположившись под навесом, волейболисты принялись раскладывать вещи. Стелили покрывала, сбрасывали в угол свои многочисленные сумки, стаскивали с мокрых от пота тел футболки. Хотелось уже окунуться и поскорее. Кроме, разве что, Вакатоши, который, скрестив на груди руки, осматривал береговую линию. Вот черт, он когда-нибудь может быть не таким серьезным или нет? Зачем с таким хмурым видом смотреть на отдыхающих?       — Эм, капитан, может быть хоть сейчас расслабишься? — наконец спросил Семи, бросив хмурый взгляд на копошащегося Тендо. Этот придурок решил без насоса надуть здоровенный круг. Если задохнется, можно будет закопать его долговязое тело прямо здесь.       — Я расслаблен, что, не видно?       — Нет, — удивленно изогнув брови, связующий протянул капитану бутылку с водой, — Воды? Жарко ведь.       — Нет, я пойду в воду, — и только одному всевышнему известно с каким пафосом этот человек снимал с себя одежду и как театрально отбрасывал ее на покрывало. Скрытая потребность к самолюбованию, что ли?       — О Боги… — выдохнул Семи, уже намазывая лицо кремом от загара.

***

      Так вот, Вакатоши терпеть не мог детей. А вернее, детский крик. И как назло, детей на этом пляже было уж больно много. Слишком большая концентрация маленьких визжащих существ на один квадратный метр. Недовольно хмуря брови, Ушиджима то и дело перешагивал копошащуюся малышню, стремительно приближаясь к воде. Он и подумать не мог, что что-то может вызвать в нем столько агрессии. Эти маленькие исчадия ада носились вокруг, бросались песком, орали и пищали, заезжали в океан на своих маленьких велосипедах, стреляя из этих гребаных водных пистолетов, а что самое удивительное, по его мнению, так это апатичные лица мамаш, которые совершенно не следили за своими отпрысками. И когда ком песка влетел в Вакатоши, он лишь сжал с силой кулаки и бросил испепеляющий взгляд на маленькое недоразумение. Мальчуган, у которого напрочь отсутствовал верхний ряд зубов, испуганно раскрыл глаза.       — Эй, Юки, ты что вытворяешь? — и все такой же равнодушный голос мамаши.Женщина недовольно сморщила носик. В огромных солнцезащитных очках ее лицо выглядело достаточно забавно.       — Поберегись! — с этими криками пронесся рядом взбудораженный Тендо.       Ушиджима увидел только как мелькнула его рыжая шевелюра. Этот придурок опять всех распугает своей гиперактивностью. Да еще эти ужасные плавки. Господи, на них что, разноцветные морды котов? И почему рисунок такой странный? Он что, еще и переливается на солнце?       — Осторожней, Сатори, — буркнул капитан, но понял, что поздно.       Девушки, которые позировали друг другу на камеру, быстро отбежали в стороны с дикими воплями «идиот» и «дурак».       — Извиняйте, дамы! — кричал уже откуда-то из воды рыжеволосый, непонятным образом оказавшись верхом на своем огромном круге в виде то ли пончика, то ли булочки, то ли еще невесть чего, — Вы очень миленькие!       Девушки пищали и бросали в него маленькие камешки. Но это лишь больше забавляло нерадивого парня. Ох, как он любил портить людям весь кайф. Вот так внезапно и нагло вторгаться в их личное пространство.       Гошики, забавно переваливаясь с ноги на ногу брел к воде. То и дело, поднимая то одну, то вторую ногу смешно тряся ступней. Песок, видимо, был слишком горячим для него. Еще и это бесценное выражение лица могло вызвать только усмешку.       — Гоши-и-и-ики, — орал неугомонный Сатори, размахивая руками. Он, подобно капитану, медленно плыл по волнам на своем надувном «корабле».       — Иду я, иду, — бурчал юноша, подмечая краем глаза, как Ширабу, крайне легко и непринужденно, трусцой бежал к воде. Все девчонки, казалось, смотрели только на него.       Этот серьезный взгляд, красиво подпрыгивающая челка, которую подхватывали порывы ветра. Прыжок, и юноша рыбкой погрузился в воду.       — Вот же, — зафырчал темноволосый, и попытался повторить, но видимо не судьба. Ракушка неприятно кольнула в ногу, от чего он, потеряв равновесие, неуклюже завалился в воду. Его накрыло волной, от чего в волосах застряли остатки водорослей.       — Ну, доволен? — улыбчивый Семи уже стоял рядом. Он упер руки в бока, и осматривал волейболистов. Ему очень шли эти солнцезащитные очки, да и плавки были как нельзя кстати. Темно-фиолетовые с полосками. Атлетическая фигура хорошо ими подчеркивалась. На мгновение Вакатоши показалось, что все смотрят только на связующего.       Ему и невдомек было, что на его фоне любой атлет меркнул. Мышцы красиво перекатывались при каждом движении. Сильные руки, смуглая кожа. Серьезный взгляд, и еще эти блестящие капельки пота. Обтягивающие белые плавки с красными полосками. Толпа завороженных представительниц женского пола от пятнадцати до двадцати уже вовсю обсуждала его за спиной. Но Вакатоши не был особо наблюдательным в таких делах.       — Доволен, — он утвердительно качнул головой.       — И, кажется, ты популярен среди девушек, — Семи лукаво ухмыльнулся, кивнув головой куда-то в сторону.       — С чего ты взял, что они на меня таращатся?       — А что, разве нет?       — Нет.       — Тогда ты слепой.       По песку несся мальчуган. Он был крайне странной наружности. Раскосые глаза, длинные черные волосы до пояса, ярко красные шорты, а в руках некое подобие воздушного змея. Вернее, ниточка от него, а сам змей парил где-то высоко. Мальчуган бежал, и совершенно не видел ничего, кроме своего любимого змея. Нужно было набрать разгон и поймать ветер, тогда он полетит. Точно полетит. А потом был удар. Удар обо что-то твердое. Мальчишка тут же приземлился на попу, и, прикрывая ладонью глаза от солнечных лучей, посмотрел вверх.       — Аккуратней, — пробурчала преграда.       — Сачио! — откуда не возьмись, появилась девушка. Длинноногая девушка, надо признать. Кожа, правда, вот совершенно не смуглая, а молочно-белая какая-то, но уже начинающая краснеть. Очевидно, девушка отчаянно пыталась загорать. В ярко-малиновом закрытом купальнике. Правда, вот разрезы на бедрах были очень глубокие, от чего ее ноги казались еще длиннее. Глубокое декольте обнажало округлую грудь. Ее коротенькие черные волосы причудливо развевал ветер. На кончике носа красовались солнцезащитные очки. Она бросила строгий взгляд поверх оправы на двух волейболистов.       — Эм, простите… — начал было оправдываться Семи.       — Вы что, не видите, что тут дети бегают? Помогли бы ему подняться, — в ее голосе была определенная претензия.       — Тут слишком много детей, и я не должен обращать внимание на всех. Лучше следите тщательней за своим детенышем.       — Эй, Вакатоши, это было грубо, — Эйта испуганно взглянул на девушку, а после толкнул капитана в бок локтем.       — Что значит «детенышем»? Это вам что, зверек какой-то? — девушка возмущенно топнула ногой.       — Можно сказать и так.       — Господи, капитан, прекращай, — взвыл Семи, загородив собой сурового юношу, — Приносим свои извинения, но тут и правда много детей, и они везде бегают, и мы просто…       — Пусть извиняется за то, что назвал моего брата «детенышем», — девушка была непреклонна. Но она совершенно не знала, что извинений от Ушиджимы дождаться невозможно. Проще дождаться снега среди июля.       — Не собираюсь я извиняться. Давайте не будем портить друг другу отдых, — его голос был строг и непоколебим.       — Козел, — зафырчала девушка, а после, резко развернувшись на пятках, потащила брыкающегося мальчугана за собой. Тот кричал что-то про змея, но ей было плевать. Уж очень не нравились ей такие высокомерные и твердолобые люди.       — Ты в своем репертуаре, — выдохнул связующий, оборачиваясь в сторону океана. Тендо уже принялся усиленно делить свой круг с Гошики, при этом, не забывая громко вопить, а невозмутимый Ширабу только и делал, что плавал вокруг них и бросал подозрительные взгляды.       Сделав глубокий вдох, Вакатоши решил-таки искупаться. Что он, ссориться и с малышней возиться сюда приехал? Взяв нехилый разгон, он стремительно понесся к воде. Прыжок, красивый и резкий, и он ловко нырнул. Брызги окатили возмущенного Сатори. Тот недовольно забурчал, смотря в след уплывающему капитану.       — Показушник, блин, — ухмыльнулся Семи, — Надо бы тоже искупнуться.       Вода была теплой. Медуз практически не было, водорослей тоже. Видимо, все собрал своей башкой Гошики. Соекава раскинулся где-то под навесом и в «позе звезды» тихо посапывал. Очевидно, на пляже он решил хорошенько выспаться. Вдалеке слышались крики и смех Сатори. Возле берега плавали Эйта и Хаято, то и дело крича, чтобы эти придурки не шумели и не позорились. Но вокруг было спокойно. Океан, волны, чайки пролетают над головой. Благодать. Правда, солнце безжалостно печет. Но оно не страшно, в воде ведь так хорошо.       Вакатоши уверенно греб до самых буйков, пока его внимание не привлекла одна странная фигура, которая, скрестив под головой руки медленно, но уверенно уносилась волнами в открытые воды. И кто додумается так безмятежно лежать на надувном матрасе и совершенно не контролировать свое плавание. Ведь волны — это дело такое. Неизвестно, к чему тебя прибьет, а то и вовсе унесет в открытый океан. Ушиджима не был героем и на спасателя он тянул разве что своим атлетическим телом и недюжинной выносливостью, но ему резко стало не по себе. А если эту странную расслабленную фигуру унесет, а он ничего не предпринял? Юноша сделал еще несколько гребков, и резко схватился одной рукой за край матраса. Фигура на нем резко дернулась и только благодаря рефлексам не свалилась в воду.       — Что вы делаете?! — возмущенно завопила она.       — Снова ты, — Ушиджима взглянул на девушку поверх ее надувного «друга». Она смогла увидеть лишь его глаза и прилипшие к лицу мокрые волосы. Его длинные пальцы уверенно сжимались. Одно неверное движение, и мадам может рухнуть в воду.       — А? — девушка натянула на голову свои солнцезащитные очки и удивленно изогнула брови, — ты что, следишь за мной? Или мстишь мне за то, что козлом назвала?       — Нет, я тебя спасаю, — твердо отозвался юноша, но шевелиться не стал. Он просто зыркал на нее, подмечая кое-какой пикантный момент. А именно то, что девушка, совершенно не смущаясь, раскинула в стороны ноги, опустив их в воду, и продемонстрировала ему, благо, скрытую тканью купальника, промежность.       — Ты просто плаваешь рядом, а я и не собираюсь тонуть, — на ее пухленьких губах появилась улыбка.       — Тебя в океан уносит, — привел очередной довод Ушиджима. Он совершенно не понимал, как смешно выглядят его «домогательства» когда кроме глаз и рук девушка ничего другого не видит.       — Не уносит меня. Я, в любом случае, доплыву. Не зря ведь медаль в средней школе получила. Даже целых две, — она гордо скрестила руки на груди. Матрас качнулся. Но она удержалась, да и Ушиджима, несомненно, помог.       — Ты пловец?       — Ну, типа того. Зато в университет будет проще поступить, — она рассмеялась. Как-то странно. Как-то слишком задорно, что ли.       Вакатоши удивленно вскинул брови вверх, от чего его вид стал еще более забавным. В его копилочку «выражения лица» положено еще одно — удивленное.       — Ты школьница, что ли? — он внимательно осмотрел ее фигуру. Плечи широковаты, правда, а так все достаточно подтянуто. Волосы только короткие. Но черные-черные, как смоль. Глаза карие. Раскосые. Но смотрят внимательно, словно каждую деталь подмечают. Интересно сколько ей лет?       — Да, мне всего лишь шестнадцать. Я только в старшую школу поступила, — она устало опустилась на матрас, руками сжав края. Ноги, девица сдвигать не собиралась.       Как-никак, Ушиджима в первую очередь был парнем, а потом уже волейболистом, асом, надеждой всей академии и так далее. И такой вид перед лицом его порядком смущал. Но виду он не подавал.       — А я школу заканчиваю, — буркнул он себе под нос, так, между прочим. Не знал точно, интересно ли это его собеседнице.       — Понятно, — она глубоко вздохнула, — меня зовут Иошико. Китано Иошико. А тот длинноволосый мальчуган мой брат — Сачио. Он всегда такой непоседливый, но я не люблю, когда его обижают.       Ушиджима молчал. Его взгляд опускался то на ноги девицы, то на то, что между ними, то на ее вздымающуюся от дыхания грудь. Сделав вывод, что она совершенно не знакома с таким понятием как «приличие» или «комплексы». Интересно, почему некоторые девушки так развязно себя ведут?       — Ушиджима Вакатоши, — наконец выдал юноша, а после постарался вынырнуть, но это было плохой идеей. Матрас качнулся, девушка взвизгнула, но удержалась, — Прости, — еле слышно буркнул он.       Хорошо, что Семи этого не слышал. Извинения от капитана — это то, что достойно быть, как минимум, снятым на камеру.       — Да я хорошо плаваю, говорю же. Но лучше не кантуй меня лишний раз, — она приподнялась, сдавленно улыбнувшись.       — Я помогу тебе доплыть до берега, — одной рукой держа матрас и гребя другой, медленно и уверенно он потащил Иошико за собой. Вот так вот просто он вторгся в ее личное пространство, схватил и поволок. Куда? Зачем? Непонятно.       — Но я еще не хочу на берег, — взбунтовалась девушка, но, заметив то, с каким остервенением ее спаситель навязывает свою помощь, решила воздержаться от дальнейших возмущений. Пусть поможет и отстанет наконец.       — О, вы посмотрите, капитан русалочку нашел, — улыбающаяся физиономия Сатори сейчас уж больно раздражала. Больше обычного.       — Ушиджима, с тобой все в порядке? Зачем ты девушку притащил? — Эйта обеспокоенно забегал возле выходящего из воды капитана.       Сейчас, судя по его внешнему виду, он был истинным секс-символом. Мышцы, мокрое обнаженное тело, переливающаяся на солнце кожа, серьезное и чуть меланхоличное лицо, мокрые растрепанные волосы. Где-то вдалеке послышались девичьи визги. Все как в тех молодежных фильмах, что так любят крутить по центральному каналу летом после девяти часов вечера.       — Ну, спасибо за спасение, но я, пожалуй, поплыву обратно, — девушка, схватив в охапку матрас, разбежалась, ловко запрыгивая на него животом вниз. Ее округлая попка, оттопыренная вверх, была замечена даже Вакатоши. Замечена и оценена. Она уверенно гребла руками, все больше отдаляясь от берега.       — Ты что, уже людей против их воли на берег вытаскиваешь? — Семи показалось, что у него задергалось правое веко. Это был не капитан, а головная боль. Мало того, что он социально неприспособлен к этой жизни, так еще и теперь представляет опасность для окружающих.       На мгновение ему показалось, что Иошико обернулась. Она ему напоминала мальчонку, не иначе. Короткие и торчащие в разные стороны волосы, задорный взгляд, широкая улыбка.       — Вакатоши-и-и-и! — вопила девушка, приставив ладони ко рту.       Суровый капитан обернулся, встряхивая мокрые волосы. Он застыл в немом вопросе «что надо?»       — Через полчаса, когда я накупаюсь, можешь меня еще раз спасти! Я не буду против!       Юноша сдержанно кивнул и, стряхнув с рук капли соленой воды, медленно побрел в сторону навеса.       Волейболисты, которые ожидали его на берегу, удивленно переглянулись. Это был флирт, или им показалось? И капитан ответил на него? Или его просто передернуло от излишнего женского внимания?