А почем ваш фунт лиха в кладнях?

Когда ночуешь на почти сносном постоялом дворе, как правило не ожидаешь, что посреди ночи тебя вдруг со спины радушно обнимет чья-то рука. С ее хозяином я не желала сводить никакого знакомства, ни близкого, ни шапочного, но так вымоталась за долгий день, что в малодушной полудреме двинула нахалу локтем. Судя по сдавленному и очень укоризненному «Ох!» — двинула чрезвычайно удачно. Я нехотя продрала глаза, мрачно пообещав себе превратить помеху сну во что-нибудь совершенно непотребное. Утром, может, расколдую, если высплюсь. И тогда же извинюсь. Тоже возможно. — Не получится, — с таким непередаваемым достоинством произнес посетитель, что спать мне моментально расхотелось. Я на всякий случай оглядела комнату на наличие почетного эскорта (шести Стражей, Келлы, десятка любопытствующих и Кайела для морального превосходства), но вампир явился один. Оставалось догадываться только о двух вещах: как Лену удалось избежать положенного по протоколу и удвоенного лично Травницей сопровождения и как он меня выследил — неужто по расхожему описанию «девки рыжей, бесовской, зело к колдунству склонной», которое закрепилось за мной в некоторых деревеньках Белории? Судя по усмешке Повелителя, мне только и оставалось, что гадать, разве что вытащу из него эту информацию в процессе жестоких пыток… Нет, все равно только гадать. — А где радость при виде супруга? — ехидно поинтересовался Лен. Я подумала, сойдет ли удар подушкой за радость, но бессовестный вампир предусмотрительно отобрал у меня потенциальное орудие проявления чувств. Теоретически, заснуть я смогла бы и без подушки, и одеяла, и даже кровати в целом, но на такой подвиг уже способна не была — ведь комфорт ускользнул прямо из-под носа, только что ручкой не сделав! Я села, удобно устроив затылочный колтун как раз между двумя бревнами в стене. — Я что-то забыла дома? — скептически осведомилась я. Если бы я не взяла что-то действительно важное (Смолку, кошелек или меч), я бы заметила. Но по дороге меня вроде бы везла черная кобыла, заплатила за комнату я тоже без накладок, да и оружие я весь вчерашний вечер начищала в надежде на славные подвиги, достойные диссертации, а не анекдотов. А если я не взяла с собой здравый смысл, так это нормально, его у меня и в лучшие времена не водилось… Но в таком случае — зачем Лену догонять меня через неделю после отъезда? Разве что в долине случилось что-то страшнее моего нашествия. Я заподозрила, что до каких-нибудь отдаленных вампирских государств еще не дошла весть о славной попой… бракосочетании, и якобы холостым Повелителем поспешила воспользоваться зубастая светловолосая девица из какого-нибудь Клаттена. — Ерунда, — уверенно заявил телепат. — Я позаботился о закрытии своей кандидатуры. И в Клаттене, кстати, Повелитель. — А он тоже шляется по окрестным государствам по ночам? — уточнила я. — Зачем тебе это знать? — опешил вампир. — Попрошу, чтобы в жены взял! — Облагодетельствовал, понимаешь, ведьму, — преувеличенно печально вздохнул Лен. — Жизнь ей спасал, от Наумового двора уберег, от неудачного брака, даже на тракт отпускаю, а она все равно недовольна. Мне стало немного стыдно. И правда, по сравнению с моими фантазиями, где муж накрывал меня и мои планы крышкой и устраивался сверху, жаловаться было грех. Да и если не сравнивать — тоже. Все это, впрочем, не помешало мне сварливо поинтересоваться: — Ты зачем меня догнал? — Решил тоже проехаться по тракту, — чистосердечно признался вампир, нагло пользуясь моим замешательством и устраиваясь на оплаченной мной же кровати поудобнее. — Дай, думаю, посмотрю, как на самом деле выглядят случаи из твоих диссертаций. — Чуть более грязно и куда менее цензурно, — буркнула я, ничуть не покривив душой. Мы с вампиром не единожды путешествовали вместе, и о состоянии своих штанов он заботился едва ли не меньше, чем я, но меня пугала перспектива: вернемся мы рано или поздно в Догеву, а там Келла — ах ты такая-сякая, единственного Повелителя увела, по сомнительным дорогам водила, а он теперь вон худой такой, несчастный… Лен добросовестно похихикал над этой сценой, но собираться в обратную дорогу не стал. Похоже, всерьез решил приобщиться к ремеслу наемного мага-практика. — Тогда тебе стоило изъять у подданых те самые штаны-самостои и куртку-непробивайку, — серьезно посоветовала я. — Местные на «страховидло» жалуются, но так запутанно, что я еще не поняла, на упыря или загрызня. Как думаешь, сумеешь учуять загрызня раньше, чем он — нас? — Я ему не брат, чтобы знать в лицо, — обиделся вампир, не без оснований заподозривший меня в попытке избавиться от него. Или нагло припахать к черной работе. — Как знаешь, — я как можно более беспечно пожала плечами. — Я тоже нечасто вижу их морды, они вообще-то большую часть времени невидимы. И, кстати, делятся на две твари после каждой двадцатой жертвы. Беловолосый серьезно обдумал перспективы. — Мы едем в Догеву вдвоем, — постановил он. — Ну уж нет! — возмутилась я, запоздало пожалев и о возведении «страховидла» в ранг модифицированного химероида, и о расписывании его возможностей мужу. — Говорю же, вряд ли, их здесь давно не видели… И задаток я уже взяла, вот! Вампир скептически вздохнул. Идеи помогать людям он не особенно разделял (ладно бы вампиры!), хотя и я делала это не столько из человеколюбия, сколько из интереса к практике, опыту и более материальным кладням. Но, с другой стороны, даже если это и не загрызень, помощь всяко пригодится, даже матерые маги редко отказываются от помощи в делах умерщвления нежити, особенно если помощники не требуют большой части гонорара. Догевская казна до сих пор нуждалась в кладе, но, во-первых, гонорары не клады, а во-вторых — это мои деньги, долина в это время мне и так не слишком много платит. А еще Лен, судя по Маньке, пользовался у разных магических тварей почти братской любовью. Грех не воспользоваться. — Ладно, — сдался Повелитель, которого тоже со страшной силой манил сон. С такой страшной, что мы оба и не подумали начать выяснять отношения или выкинуть очередную штуку, от которой, по уверениям Келлы, у нее прибавлялось седых волос. Только уверяла, потому что сего феномена мы не наблюдали. — Никто и не говорил, что отпуск будет проще повседневной жизни. — Отпуск! — восхитилась я. — Не поверишь, но самая грязная и сложная работа всегда в отпуске попадается! Сомневаюсь, что он оценил, но протестовать не стал. Заснул, наверное, или очень умело притворился. Я, побурчав для проформы, тоже устроилась у стены, на самом деле безумно довольная, что в этот раз буду не одна. Конечно, иногда расставаться на время полезно, но, как выяснилось, мне в этот раз хватило недели, чтобы отдохнуть и соскучиться. Весь следующий день (и ночь!) мы развлекались поимкой местного страховидла, на наше счастье — обычного упыря. Дело шло веселее (вампир без устали комментировал мои методы, пока я не предложила ему взять лебеду с узлом и поискать лично, я готова даже растение ради него зачаровать), но не быстрее обычного: типичнейший рабочий случай скромненько сидел в своем логове, отказываясь являть миру светлый лик, а на нас начинали заглядываться детишки и девушки. Точнее, последние — на моего же мужа, но, когда одна из них, очаровательная брюнетка, принесла прекрасному заезжему нежитеборцу воды, я многозначительно сунула ей под нос кольцо. Не то чтобы я опасалась, что у меня отобьют вампира (да кому мы по отдельности нужны, даже Лереена, и та замуж вышла!), но девчонка мешала работе. Вечер мы провели на том же кладбище, жуя беспардонно стребованные с селян бутерброды. Лен по-рыцарски уступил мне больший, но только после того, как я заявила, что еда восполняет резерв, а без него ловить упыря придется вампиру с гвордом. Тот согласился, а когда я потрясенно уставилась на нежданного конкурента (и правда, Повелитель будет даже пошустрее нежити, что ему стоит!), обидно расхохотался и выделил мне часть своей доли. Утешение было средненькое, но хоть какое-то. Он ожидаемо засек нежить раньше меня. Я еще сидела на крепкой оградке и, задумчиво хрустя огурцом, излагала мысли о диссертации, а Лен уже неслышно скользил среди надгробных камней, блестя лезвиями гворда. Я отряхнула руки и поднялась на ноги, подобрав с земли свой меч: по пустякам вампир, которого с человеком сейчас было трудно спутать, не стал бы срываться с места и бросать с боем вырванный у старостихи бутерброд. Он молча указал в сторону лозняков на краю кладбища, я кивнула и зажгла на ладони маленький пульсар. Особого света он не давал, но лишние блики бы только слепили Повелителя, а так привлекали внимание упыря. Нежить метнулась на краю моего поля зрения, я повернулась, не торопясь расшвыриваться заклинаниями. Последний месяц выдался на редкость засушливым, как бы мне вместе с упырем не сжечь кладбище с деревней… Или, еще круче — сжечь все, кроме упыря. Я чувствовала себя спокойнее, чем во время практикума на учебном кладбище, потому что в этот раз со мной был кое-кто даже понадежнее магистра практической магии. Одно плохо: упырь вампира тоже чуял и не рисковал соваться к подозрительной добыче. Как там некрохрыч… Питрим говаривал? Даже нежити они не по нраву? Вот была бы потеря для магов-практиков, если бы к каждой деревне приставили по несколько вампиров, всем вурдалакам, нацыгам и расквырам пришлось бы промышлять грибниками да ягодниками по лесам! Увлекшись размышлениями, я едва не пропустила очередной маневр: среагировала на направившегося в другую сторону Лена. Это бестолковое кружение уже стало меня раздражать: чем дольше мы вот так вертимся, тем сложнее будет потом сражаться. Мне, по крайней мере, вампир, пожалуй, мог позволить себе еще с часик-другой этого развлечения. Я с сожалением отказалась от пульсара, как и от любой огненной магии, тушить слишком сложно потом. Арсенал резко сократился в несколько раз, но все равно был достаточно солидным, чтобы завалить одного-единственного представителя нежити неразумной. Магистр я, в конце концов, или адептка дрожащая?! Я сцепила руки, выбрала момент, когда темный силуэт снова мелькнул в тенях и спустила магическую силу. Упыря слегка подбросило, но задумка была не в том. Заклинание гораздо лучше действовало на людей, но в этот раз и пары мгновений замешательства и дезориентации противника Лену хватило. Гворд с хрустом вошел в плоть, я поспешила на звук, торопясь внести свою лепту в умерщвление твари. Мстительно нанесла удар, который едва ли сильно ускорил смерть нежити, но принес мне банальное моральное удовлетворение. Пока я деловито изучала трофейный труп, беловолосый брезгливо обследовал испачканное оружие и старательно обтер лезвия о траву. — А я говорила, что грязно, — злорадно напомнила я. — А еще говорила, что нецензурно, а я так и не сумел обогатить свой словарный запас тролльего! — парировал он. — Жбыхыдрыз! — отбилась я самой тяжелой артиллерией, имевшейся в моем распоряжении. — А что это? — с таким искренним интересом спросил Лен, что мне стало жаль его разочаровывать. Хотя, конечно, он уже успел понять, что не знаю я значения этого слова. — Вал не объяснил, — досадливо поморщилась я. — А жаль, словечко, похоже, куда выразительнее гхыра! — Нет ничего выразительнее гхыра, — почти уязвленно возразил Повелитель. Я издала немного сиплый смешок и тоже убрала меч в ножны. Нет, ради того, чтобы спорить о тролльих ругательствах, стоя над трупом поверженного упыря, стоило разок попутешествовать с мужем по тракту!