Спам по факсу

Я усмехнулся, опустив голову. – Ты убиваешь людей, – проговорила Хитоми на полном серьёзе. Ну вот, она меня ненавидит. «Она тебя боится. Проблема решена. Значит, пора разорвать с ней связь.» Я вздохнул и посмотрел на неё. – Но ты...спас меня, – прошептали губы девушки. Я широко распахнул глаза и пробыл несколько минут в ступоре. Её, что, это совсем не волнует? Я был в ярости. «Господи, какая она идиотка.» Сердце с болью сжалось, на секунду перекрыв доступ легких к кислороду. Я порывисто схватил ладонь девчонки, крепко сжал её пальцами и, подняв глаза, истерично прокричал: – Ты ничего не понимаешь?! Почему эти слова заставили её не удивиться? Почему эти слова наполнили душу каким–то беспокойством, но не за себя? Почему тепло ладоней заставляет думать о ней? Рассудок отключается. Я знал, что противоречу сам себе, понимаю, что буду себя потом корить, но я так же прекрасно осознавал, что эта девушка, которая сейчас смотрит на меня, нужна, просто необходима, словно кислород. Я выпустил ладонь Хаясе из своей хватки и, положив её на талию девушки, притянул хрупкое тело к себе. Обхватив второй рукой спину девчонки, я сжал её плечо и коснулся губами её уха. Влажные волосы девушки приятно щекотали кожу, их душистый запах разливался по всему телу. Я закрыл глаза, растворяясь в глухих ударах сердец. – Агито? – донёсся до меня спокойный голос. Я, подчиняясь собственному сердцу, прижался крепко к девушке, растворяясь в тепле, каким наполнялось тело. Веки, следуя какому–то неизвестному инстинкту, тут же сомкнулись. Неровное дыхание Хитоми приятно щекотало ухо, её шевелящиеся губы касались кожи, разливая по всему телу приятную истому, в которой хотелось раствориться. – Агито, что ты...делаешь? – сердце билось в унисон, нанося друг другу тупую непонятную боль, приятное тепло медленно текло по венам, превращаясь в свинец. Каждое прикосновение, каждый вздох и выдох вместе с радостью и счастьем приносили боль. Я медленно разжал пальцы, освобождая плечо девушки, и поднес только что освободившуюся ладонь к лицу Хаясе, убирая влажные волосы за ухо. Затем я медленно коснулся рукой воротника халата и осторожно отодвинул его, оголив плечо девушки. –Почему ты… – она хотела отодвинуться от меня, но я вновь обнял её, положив руку на её талию, и невесомо коснулся губами голого плеча. Девушка вздрогнула, почувствовав прохладные губы. Я запечатал на голой коже поцелуй, а затем прошептал на ухо: – Хаясе, я просто… Она понятия не имела, о чем я, хотя смутно догадывалась, что сейчас мы одни, она беспомощна и обескуражена и мне ничего не мешает воспользоваться такой ситуацией. – О чем ты? – взволнованно прошептала девчонка, затаив дыхание. Я ничего не ответил. Закрыв оголенное плечо Хаясе воротом халата и, убрав руки с её тела, я отстранился от неё. А дальше произошло то, чего никто из нас обоих не ожидал. Я, подчиняясь какому–то импульсу, запустил ладонь в мокрые волосы девушки и, наклонившись над её лицом, прикоснулся губами к её устам. Хитоми удивленно раскрыла глаза, чувствуя, как в душе все переворачивается вверх дном, сердце готово взорваться, а кожа горит так, словно побывала в огне. Я раздвинул губы девушки своими устами и нежно захватил их в плен, целуя Хаясе. Сладость её губ сводили с ума, в каждом её прикосновении хотелось раствориться. Хоть и девушку била мелкая приятная дрожь, на поцелуй она не отвечала. Я четко осознавал, что делаю, я так же хорошо понимал, что это неправильно и что я переступил все границы дозволенного, но ничего не мог с собой поделать. В сердце творилось непонятно что, голова разрывалась от мыслей и внезапно нахлынувших ощущений. Будь что будет, я просто хочу ее целовать, прижимать к себе, растворяться в чувствах, ощущая себя теперешнего, ловя каждый миг настоящего. Сейчас я жил… Возможно, никто не в силах был прервать этот поцелуй. Губы Хитоми дрожали под моими губами, сознание окутала дымка нежности, и тело словно всё налилось свинцом. В оглушительной тишине слышались едва различимые звуки шороха ткани и едва ощутимые прикосновения. Я выпустил из плена уста девушки и раскрыл глаза, тяжело и глубоко дыша. Воздуха вдруг стало катастрофически не хватать, губы горели, пытаясь поймать хоть частичку кислорода. Я все ещё обнимал девушку за талию, смотря на её хрупкое податливое тело сквозь затуманенный истомой взор. Этот миг словно длился вечность и, вместе с тем, эта вечность была коротка. Сознание затерялось где–то и спряталось. Я едва понимал, что только что произошло то, чего я хотел. Губы Хаясе на моих губах, её руки, глаза… Девушка жадно вбирала в легкие воздух, шевеля губами, силясь выдавить из себя хоть слово. Но слова не приходили на ум, оставляя устам право беззвучно и бессмысленно трепетать. Я поглощал взором Хитоми, внимательно разглядывая в приятной мгле её всю. Все еще влажные волосы, пряди которых спадали на плечи, неряшливо спавший ворот халата, открывая часть голого тела девушки. Её колени, которые оголил край халата, сбившийся в складки. Сердце бешено стучало у нас обоих в грудной клетке, словно пыталось разорвать плоть на маленькие кусочки; глаза неотрывно смотрели друг на друга, словно хотели утонуть во взгляде; все тело трепетало, пальцы подрагивали. Но сказка не могла длиться вечно. С каждой секундой волшебство угасало, приятная атмосфера нежности исчезала, рассудок просыпался от крепкого сна. Теперь ко мне пришло понимание, что это ошибка. Пора бы Хаясе вновь вспомнить мои слова, мой голос и выражение лица. Я – убийца, грань между нами стала еще толще, стена еще непреодолимей ей. Убийца… Неужели ей было безразлично? Для неё это всего лишь слово, к тому же оно нисколько не влияет на мою душу? Но именно это слово сейчас ясно вставало в голове, не давая все так же беззаботно смотреть в глаза. Я ясно осознавал совершенную ошибку. Поцелуй стер все границы дозволенного, да еще поцелуй по моей воле. Зачем это сделал, и что мной тогда двигало? На эти вопросы я не знал ответов, но знал одно точно: мне понравилось целовать эту девушку, ведь, целуя её, я чувствовал, что все еще кому–то нужен. Но сейчас не время думать о любви, что окутывала меня, когда наши губы соприкасались; о нежности, что разливалась во мне. Сейчас надо расставить все точки над i, чтобы дальнейшие действия и раздумья не были самообманом. – Тебе противно? – прошептал я отводя взгляд от глаз Хитоми, в которых теперь вместо хмурости играло смущение. Девушка вспыхнула и удивленно посмотрела на меня. Я сидел в такой опасной близости от неё, что она ясно чувствовала медленные удары моего холодного сердца и слышала моё неровное дыхание. Конечно, если не считать того, что этот поцелуй был насильным, то ей противно. Но, когда я её целовал, чувствовалась вся моя боль. Боль того, чего я пережил. Сколько же в ней накопилось негатива, сколько холода, сколько беды. Этим поцелуем, я как будто просил помощи. Я хотел закрыть всё это её теплом, теплом девушки, которую хочу оберегать. Хаясе это понимала. – Нет, – прошептала в ответ девушка. – Я же сказала, что полюбила тебя. – Я знаю. – Я люблю тебя, – с таким теплом и надеждой была произнесена эта фраза. И все же прежний холод все еще сквозили в голосе девушки, заглушая нежность. Я не знал, что произошло в этот миг. Что–то надорвалось внутри, словно вырвалось наружу и закипело. «Нельзя поддаваться соблазну» – Я не глухой, – отрицательно помотав головой, я усмехнулся. – Агито… – Я ухожу, Хаясе, – я старался сказать это как можно холодней. Я быстро вскочила с дивана и направился в коридор, оглядываясь назад. Хитоми подняла на меня свой взор, ясно говоривший, что она не хочет моего ухода. – Не уходи, – словно в лихорадке прошептала девчонка. Она встала и направилась в мою сторону. Надоело себя обманывать, да и после поцелуя, что произошел совсем недавно, это выглядело бы глупо. Я просто не хотел сам разрушать эту хрупкую связь, лишать себя той малой частички тепла, что пришло в мою жизнь вместе с девушкой. Я знал, что еще чуть–чуть и сдамся, признаю, что мне наплевать на приказы, на убийства, и останусь вместе с Хаясе, в тепле, окруженный утраченной любовью, я вновь почувствую себя живым и нужным. Я закрыл глаза, перед мысленным взором со скоростью света проносились тысячи картин и образов. Моя теперешняя жизнь, моя возможная жизнь. Мои сны, лица друзей и сообщников, врагов и просто незнакомых людей, которых я когда–то где–то встретил. Весь этот хаос, смешавшийся в голове, вмиг стал незначительным маленьким комочком, который остается только выкинуть, забыв о нем навсегда. Только этот миг стал важным, только секунды, последующие за этим мигом, будут значимыми и нужными. Я останусь с ней, принеся в свой разрушенный мир хоть толику вновь обретенного тепла. Я раскрыл глаза, предоставив телу действовать самому. И вот я уже обнимаю её хрупкое тело, привлекаю к себе, наслаждаясь теплом её существа. – Ты ведь не уйдёшь? – она пыталась хоть немного вдохнуть воздух. – Агито? – стальные объятья крепко связали её, захватив в плен. Девушка едва находила доступ к кислороду. В голове пробила себе путь сквозь заволакивающую рассудок дымку острая мысль. Я не могу быть с кем–то связан, я недостоин тепла девушки, на глазах которой убил пятерых человек, я не могу любить и быть любимым. У убийц нет чувств. Не должно их быть. – Извини, – послышался мой сдавленный шепот. Я знал, что противиться бесполезно, что я хочу с ней остаться. Я должен отпустить её, иначе бы Хаясе поняла, что я от нее зависим. Я не должен просить её, чтобы она осталась. Я просто не должен говорить это вслух. Потому что знал, что сказанные отчетливо слова заставят признать, как дорога мне эта девушка. Вместо слов я просто наклонился над её лицом и посмотрел в глаза, которые с удивлением смотрели на меня. Её глаза, зеркала души словно заглядывали внутрь меня. Таким чистым её взор не был никогда. Я просто не мог его вынести, но и оторвать взгляда не мог. – Побудь со мной. На секунду я удивился. Опустил глаза от смущения и, немного покраснев, пробормотал: – Буду рядом. – Я не хочу отпускать тебя, – девчонка устало улыбнулась. – Не отпускай… Я мог побыть наедине с самим собой, без помех перед глазами, заставляющих думать обо мне в совсем ином направлении. Это недопустимо, неправильно и не лезет ни в какие ворота. Я, вновь наплевав на приказ, остался с какой–то девушкой, от которой я без ума. Теперь я мыслил здраво и с сожалением осознал, что как–никак, но Хаясе мне дорога. «Это признание самому себе было сделано не в порыве чувств и не в то время, когда ты держал девушку в объятьях. Ты ясно осознавал, что только что себе сказал и так же ясно видел, что у ваших связи нет светлого будущего. Даже если Хаясе будет с тобой, то она наверняка надеется на кучу милых вещей, что делают прочие парочки – прогулки, свидания, многочисленные подарки и ласки. Но ты вынужден будешь разочаровать её – ничего этого бы не было» А что вообще будет? «На этот вопрос я не могу найти ответа, сколько ни думал» Чёткая мысль о том, что не отпущу Хаясе – так будет лучше для нас обоих, пусть даже последствия будут не самыми радужными, но зато я сполна напьюсь чувствами. А дальше… Кто знает, может, моя страсть вскоре угаснет, как гаснет любое яркое пламя, стоит только залить его водой? «Хитоми еще не раз в тебе разочаруется. При таких обстоятельствах твоя любовь не может длиться вечно и оставаться такой же наивной и сильной одновременно» – Ты можешь остаться? – спросила девушка меня. Я ушёл в ванную, оставляя девчонку на одну. Даю ей время всё обдумать ещё раз. Возвращаться некуда. Когда через несколько минут я вернулся, Хитоми неопределенно смотрела в одну точку и, услышав мои тихие шаги, вздрогнула и подняла взволнованный взгляд на меня. Я стоял в дверях, вытирая мокрые волосы полотенцем. Девушка невольно покраснела, увидев мою голую грудь. На мне были лишь джинсы, и маленькие капли воды медленно стекали с тела. Я упорно вытирал полотенцем голову, с отрешенным взглядом смотря куда–то в сторону дивана. Непонятный блеск глаз, озадаченность, даже некое недоумение взора делали меня таким живым и наполненным эмоциями, что внутри у девчонки все сжалось. Взгляд неожиданно соскользнул с дивана и обратился на Хаясе. Я посмотрел в её глаза недоуменно и прошептал с явной издевкой в голосе: – Я тебя не смущаю? Девушка потупила взгляд и поспешно ответила, что все в порядке. Я ничего не сказал, я и так знал без ответа девушки, что краска на её лице вызвана именно моим видом. Хитоми порывисто встала и, все так же смущенно глядела на меня, а затем сдвинулась с места, направляясь в соседнюю комнату, чтобы я мог нормально переодеться. Я внимательно следил за каждым её движением, и когда она, уверенно ступая, поравнялась со мной, я быстро и крепко схватил её за запястье, останавливая. Хаясе в волнении уставилась на меня, тяжело и глубоко дыша в ожидании моих дальнейших действий. Я порывисто потянул на себя тело девушки и повалил на белоснежные простыни. Хитоми вскрикнула от неожиданности и удивленно, со страхом в глазах, посмотрела на меня, который стоял на коленях над ней. Девушка хотела было что–то сказать и уже открыла рот, как мои пальцы коснулись её дрожащих губ, приказывая молчать. – Тише, – я хотел как можно строже сказать эти слова. – Если ты хочешь мне что–то сказать, то не обязательно каждый раз меня так хватать, – она посмотрела на свои руки, которые от мои постоянных захватов, были в лёгких покраснениях, а кое–где были синяки. Влюблённая девчонка. Закрытые глаза, полуоткрытые губы, отчаянно вбирающие воздух, маленькие дрожащие плечи в моих руках. Она еще не готова для того, что я хотел с ней сделать. Это будет неинтересно – завладеть ей в первую же ночь, после поцелуя. Она поддается мне только потому, что не хочет отпускать, потому что знает, что я уйду. Я усмехнулся про себя. Готова дать себя унизить ради меня самого? Какой дурой надо быть, чтобы вот так влюбиться? Я вернул свой взгляд к лицу Хаясе и задумался. Ведь сейчас я такой же наивный дурак. Девушка свободно выдохнула и выбравшись, встала с дивана, а затем поспешно удалилась в соседнюю комнату. Боялась ли Хитоми спрашивать у меня о чувствах к ней? Я разозлюсь и не стану отвечать? Но как тогда узнать, кто она для меня? Лунные лучи уже стали пробиваться сквозь щель шторы в комнату. Я вышел в гостиную без какой–либо надежды на то, что девушка все еще там. И каково же было моё удивление, когда в кожаном кресле, сидела Хитоми. Она иногда зевала и прикрывала глаза. Я словно перестал дышать. Я стоял в дверях, удивленный и счастливый одновременно. Одеяло было скомкано, прикрыв тело девушки только по пояс. – Я удивлён, что ты ещё не заснула, – тихо прошептал я, укутывая девчонку тёплым пледом. – Расскажи о себе. –Нет, – тут же отозвался я. Хаясе потянула меня за рукав, я сел рядом. – Почему это? – спросила девушка, сильнее сжимая мой рукав. – Давай поговорим, – голос девушки стал более настойчивей. Я серьезно посмотрел в её глаза. Я просто не знал, о чем мы можем говорить, какие темы для разговора у нас имеются. Я холодно произнёс в ответ: – О чем? – Разве, ты не хочешь ничего узнать обо мне? – добавила Хитоми уже намного тише. Я немного колебался, но затем бросил: – Я убийца, – коротко отрезал я. – Это все, что тебе требуется знать, чтоб не разочароваться во мне сильнее. – Я хочу знать, почему ты стал таким…