Жалость

Я раньше часто задумывалась, почему иногда, для того чтобы стать друзьями, нужно совершить тысячу и одно действие, а иногда достаточно просто встретиться глазами, и все — вы уже неразлучны. Какой алгоритм работает в каждом из этих случаев? Как посчитать вероятность того, что именно сегодня, именно сейчас, именно ты встретишь того самого человека, что станет тебе другом? Один к семи миллиардам. Получается настолько маленькое число, что не было даже какого-то смысла сидеть и считать. Но для меня он был. Сколько бы я не смотрела на разного рода подруг и друзей, когда они были вместе, то все выглядели для меня, стороннего наблюдателя, одинаковыми. Ищущими выгоду в своих отношениях. Но ошибочно было думать, что у дружбы есть алгоритм, которого следует придерживаться. Сперва — период знакомства, в котором обязательно должны звучать наводящие вопросы, раскрывающие личность собеседника. Затем — этап доверия, когда люди начинают понемногу рассказывать друг другу какие-то факты, являющиеся для них особенными. И только потом можно было назвать чужого человека другом. Возможно. Ведь в любой момент это мнимое теплое чувство может оборваться, стоит только прекратить общение или совершить не то действие. К сожалению, такой цинизм в жизненной позиции в итоге отгородил меня от общества. Пришлось даже переехать в город, только лишь по той причине, что оно начало тяготить и давить. Куда бы я ни пошла, всегда встречала знакомых, которых видеть не хотелось и которые не хотели бы видеть меня. Мерзкий у меня характер, что с него взять? Дружба для меня всего лишь холодный расчет. Был. Сейчас все это вызывает лишь усталую улыбку, несмотря на то что со смены места жительства прошло от силы пару лет. Хотя, теперь уже все семнадцать. А что у меня есть сейчас? Та самая дружба, о которой я любила порассуждать, но к которой особо не стремилась, появилась буквально из ниоткуда. Может, это просто мои люди? Или все же плод моего воображения, созданный на основе проанализированных мной когда-то моделей поведения? Я не знаю. И не хочу знать. — Юри-тян, ты чего зависла? Обратила внимание на корчащую рожицы Рицу и вздохнула, с глухим стуком положив голову на парту. Мои люди, ага… — Юри-тян! — гавкнула эта девчонка. — Что? — А как у тебя с Такеши? — она заговорщически придвинулась ближе, выдыхая свою коронную фразу прямо мне в ухо. Она достает меня этим вопросом с самого начала семестра, будто от этого что-то изменится. — А ты собираешься дарить ему шоколад? — с энтузиазмом продолжила Рицу. — Какой шоколад? — мой голос звучал чуть приглушенно, создавая иллюзию раздражения, на которую Кацураги, как обычно, не повелась. — На четырнадцатое февраля. — Сегодня четырнадцатое января. — Ну, а я о чем? — она вскочила со стула, с грохотом уронив последнего на пол. — Пора готовиться! — Кацураги-сан, потрудитесь объяснить, к чему вы там собрались готовиться? — учитель истории не выдержал такого произвола и испуская злобную ауру направился прямо к виновнице шума. — Может, вы рветесь дать ответ на вопрос на странице пятьдесят? — А… Я… — Рицу растерянно и испуганно смотрела на, пожалуй, карикатурного учителя, пряча руку за спиной. — Еще одна такая выходка, и отправитесь прямо в кабинет директора, — он привычным строгим жестом поправил очки в толстой оправе и вернулся к нудному чтению лекции. — Господи, дай мне сил… — раздраженно потерла переносицу и села ровно.

***

Сегодня прямо удивительный день: солнце слепит глаза, на дороге сплошной гололед, еще и ветер дует совсем не летний. Только теплые вещи и спасают. Все же, даже если разум закален в холодных боях с окружающей средой, то тело все равно остается принадлежать привыкшим к умеренному климату японцам. Вот и сейчас чуть не навернулась. — Огромная черепаха? Савада попал в больницу? Прости, я не очень понимаю, что ты имеешь ввиду… Такеши недоуменно моргнул и рассмеялся, поддерживая меня за локоть. — Я тоже… Юри-тян, сходишь со мной навестить Тсуну? — спросил он, возвращая меня в устойчивое положение. — Ладно, — в принципе, можно и сходить, тут без проблем. — Тогда пошли прямо сейчас! — Такеши схватил меня за руку и потащил за собой. А рука-то у него ледяная. Опять замерз, балбес. Вот отморозит себе что-нибудь, будет знать. Хотя лучше до этого не доводить. Присмотрелась к расстегнутой куртке и оголенной шее и резко выдернула руку. Пока он поворачивался, разматывала свой шарф. — Наклонись, — повелительный тон у меня всегда неплохо выходил, так что Такеши безропотно выполнил это указание. Быстро накинула на его шею шарф и аккуратно завязала, пригладив на концах неровности. Сегодня и вправду день необычный, ведь сейчас мы идем из школы, а не «в», как обычно бывает. — Юри-тян, ты чего? — Если ты так и продолжишь щеголять в «полуголом» виде зимой, то окажешься на соседней койке с Савадой. Сама я подняла ворот повыше и застегнула куртку до горла, накинув капюшон. Не совсем удобно, но терпимо. Уже собиралась сделать шаг в сторону, как ноги разъехались, и центр тяжести потерялся настолько внезапно, что я зажмурившись мешком упала прямо на стоящего рядом Такеши, который, на удивление, устоял и даже весело рассмеялся. Ему смешно, а у меня вся жизнь перед глазами пролетела. — Юри-тян, ты точно никогда раньше не каталась на коньках! — после этого он вновь вернул мне землю под ногами. — Знаешь, а я ведь каталась… — мрачно пробурчала, все еще опираясь на его руки, и тут же опомнилась. — То есть, да, ты прав. Он бегло осмотрел мое лицо и улыбнулся. — Пойдем уже, Тсуна заждался. На этот раз он решил положить мою руку на сгиб локтя, дабы предотвратить еще одно нелепое падение. А все из-за чего? А все из-за того, что обувь у меня совершенно не приспособлена к такому зимнему явлению, как гололед. Господи, я согласна уже даже носить дополнительные шипы, лишь бы это прекратилось. А ведь утром все было нормально, почему сейчас все так плохо? — Такеши, держи меня!.. — тихонько простонала, когда ноги снова разъехались в разные стороны. Вцепилась в несчастную руку стоящего рядом парня и зажмурилась. Вот только не рассчитала, что он тоже может поскользнуться и потянула его за собой. Звук, с которым мы упали на холодный асфальт был малоприятный, заставивший передернуться. Приоткрыла один глаз и увидела плечо Такеши, который умудрился во время падения сгруппироваться так, что я оказалась на нем. — Ты в порядке? — обеспокоенно спросила, приподнимаясь. — Ну… Кажется… — мой спаситель неуверенно помотал головой и улыбнулся. — Не пострадала? — спросил он, заботливо поправляя мою челку, которая из-за слетевшего капюшона откровенно мешала видеть окружающий мир. Почувствовала, как к щекам приливает кровь и отвела взгляд. Вот же… — Ты покраснела, — констатировал факт, но мне показалось, что это он мстит. — Замерзла? Он сел, ненароком отодвигая меня, и поморщился, потирая затылок. — Ты ударился? — от волнения непроизвольно приподняла руки, собираясь ощупать его пострадавшую голову. — Э? Нет, все хорошо… — не слушая его речи быстро взлохматила ему волосы, стараясь найти шишку. — Юри-тян! — он возмущенно схватил меня за руки и серьезно посмотрел в глаза. — Я в порядке. Ну? — пригладил своими холодными пальцами мои кисти и прищурившись улыбнулся. Был у меня в детстве кот, точно так же себя вел иногда, когда был сыт. Недоверчиво нахмурилась, но, смирившись, кивнула.

***

В больнице царило какое-то необычное оживление, но оно не лежало на поверхности. Было ощущение, что есть здесь что-то неправильное. Медсестры чересчур напряжены, а больные, которые с такими травмами как перелом или сильный ушиб должны, в большинстве, сидеть в своих палатах, повыскакивали в коридор и лишний раз боялись посмотреть по сторонам, предпочитая уткнуться взглядом в одну точку. — Подскажите, пожалуйста, в какой палате лежит Савада Тсунаеши? — добродушно спросил Такеши. Вот только сидящие в регистратуре девушки синхронно вздрогнули и неопределенно пожали плечами, упорно не смотря в мониторы, где была вся необходимая информация. Я только хмыкнула. Как же я их понимаю, черт подери. — Так что? — будто и не заметив атмосферы улыбнулся Такеши. И произошло странное: девушки сразу расслабились и дружелюбно рассказали, где именно сейчас содержится Савада. Еще и провожали нас взглядами с улыбками на лицах. Забавно. — Йо, Тсуна! С громким стуком дверь открылась, явив нам замершего Саваду, который издав тихий всхлип кулем свалился на пол. Судя по тому, сколько на нем различного рода бинтов, гипсов и пластырей, только что он заработал себе, допустим, сломанные ребра. И чего ему не лежалось в постели? — Мне конец… — тихонько провыл «умирающий», закрыв голову чем мог — одной целой рукой. — Забью до… — начали произносить с явным наслаждением на другом конце палаты. — Ты что, при смерти? — перебила я, удивленно рассматривая главу Дисциплинарного Комитета Средней школы Намимори в пижаме. — Юри-тян… — Такеши осторожно встал передо мной, закрывая обзор и напрягся. Я что, в голливудском боевике с бандитами или какой-нибудь мафией? Помолчала пару минут, ожидая хоть какого-нибудь действия и устала стоять без дела. — Савада, выздоравливай. А вы развлекайтесь. До встречи. Уже развернулась, чтобы сделать первый шаг, как перед глазами появился Ламбо с его сверкающими глазенками. — Ты! — он резко указал на меня пальцем. — У Ламбо-сана есть план, как тебя победить в этот раз! Я его только что придумал! — Юри-тян, погоди? — одновременно с этим полуутвердительно-полувопросительно сказал Такеши. Пока я отвлеклась на Такеши, ребенок целенаправленно искал что-то у себя в волосах, попутно выкидывая различные игрушки в виде оружия на пол. А затем, издав торжествующий возглас, явил миру ту самую печально известную фиолетовую штуку, в этот раз быстро кидая ее в меня. Какого?.. Раздался щелчок. Ощущения были, мягко говоря, странные. Обычно, когда в тебя кидают какой-либо предмет, ты чувствуешь боль, но сейчас это было больше похоже на горячий поток воздуха, дующего со всех сторон одновременно, притупляющий все органы чувств, оставляя только странное чувство оцепенения на долю секунды. А затем, словно вновь появилась гравитация, прижимающая щеку к холодной земле. Мир снова стал осязаем, напряженные мышцы сами по себе расслабились, не слушая команды мозга, бьющегося в отчаянии из-за непонимания происходящего. И вновь все произошло за долю секунды. Моргнула и все прошло. А почему я сейчас лежу в снегу, а не на больничном полу? Недоверчиво сжала в кулаке холодный комочек, чувствуя неприятное покалывание в пальцах. Сомневаюсь, что галлюцинации, вызванные ударом по голове, могут быть настолько реальны. И тут в поле зрения попал смутно знакомый предмет. Резко села, не обращая внимания на косящихся прохожих, и схватила его, судорожно вытирая от подтаявшего снега. Смартфон, самый настоящий смартфон! Неужели я просто поскользнулась, ударилась головой и все остальное мне просто приснилось? С благоговением нажала на кнопку включения и увидела незнакомую картинку на заставке. Ох, возможно из-за травмы я просто забыла, как именно выглядит мой телефон… Пожалуйста… Пароль? Какой же у меня был пароль? Прикрыла глаза и сосредоточилась, не реагируя на вопросы все тех же прохожих. Четыре цифры. Нужно вспомнить только последовательность из четырех цифр. Глубоко вздохнула и начала вводить. Три. Три. Пять. Девять. Судя по тому, что телефон не завибрировал, с паролем я не прогадала. Открыла глаза и жадно уставилась на экран, в надежде увидеть хоть что-то знакомое. Вот только на обоях стояла фотография мужчины. Смутно знакомого. Первым бросился в глаза шрам на подбородке, странным образом придающий шарм лицу. Вот только само лицо рассмотреть повнимательней не успела. Стоило только повести взглядом выше, как снова оказалась в коконе горячего воздуха. В этот раз сознание включилось сразу, позволяя почувствовать свое тело в стоячем положении. От неожиданности завалилась назад и мягко приземлилась на, кажется, кровать. Занятую кровать. Пока пыталась проморгаться, спиной почувствовала движение. После чего пинком была сброшена с предмета мебели прямиком на пол. — Ох, ёлки… — простонала как старуха, потирая ушибленные коленки. Голова от таких резких перемещений в пространстве закружилась. — Что это? — стальной голос прозвучавший где-то сзади заставил бы любого испуганно сжаться. Вот и я от неожиданности снова потеряла центр тяжести и шлепнулась на попу. — Ламбо-сан не хотел! — надрывный плач ворвался в уставшее сознание стрелой. — Ламбо-сан больше не буде-е-ет! — продолжал орать ребенок. — Юри-тян! — обеспокоенный голос Такеши помешал шлепнуться в обморок. Но не помешал безучастно растянуться на полу. Господи, дай мне сил…