Solace in Shadows / Утешение в Тени

      Беллатриса Лестрейндж пришла к выводу, что чудеснее Темного лорда мужчины она не встречала.       И боже, он точно не выглядел, как тот, кто, по идее, старше ее на двадцать с лишним лет. Он был просто великолепен, с виду всего двадцать с хвостиком, если не меньше.       У него были густые темные волосы, легкой волной завивавшиеся на концах, идеальный пробор и кожа такая чистая, словно матовое стекло, темные ресницы и такие же темные глаза, в которых блистала необузданные сила и знания.       У нее перехватило дыхание. Когда видела его в прошлый раз, он привлекал такой же высокой, но худой фигурой и другими, горящими алым цветом глазами. Он был словно Бог, неземной демон, несущий смерть, и ничего более захватывающего она не видела в своей жизни. Он не был симпатичным с виду ни с точки зрения общепринятых взглядов, ни с точки зрения ее матери, которая точно не одобрила бы выбор дочери — но он был все равно восхитительным.       Он был по-другому привлекателен: демоническая усмешка на ангельском личике. Знаменитая, темная красота так подходила ей. Ох, да они могли бы быть на всех обложках журналов. Да она бы убила, лишь бы учиться с ним в Хогвартсе!       Благодаря такой внешности опасность и угроза теперь не были на виду, но она по-прежнему чувствовала их — в позе, в ауре, ласкавшей ее кожу подобно теням. Наверняка в постели ему нет равных: выглядел он просто безупречно, но она была уверена, что за этой оболочкой кроется все та же жестокость, безжалостность, что были в прошлой, нечеловеческой форме.       Почему он изменился? Впрочем, она любила его любым, независимо от лица. К тому же, он довольно аппетитно выглядит теперь, не так ли? И он пришел за ней! Она знала, что он придет, знала, что он не мог исчезнуть навсегда, как ей говорили.       Конечно, ему пока было не до личных разговоров в окружении своих преданнейших последователей, но хоть она и доверяла его мнению, она была немного разочарована. Его манера речи звучала выразительно как никогда, а она все никак не могла понять, почему же никто не усомнился в личности своего Лорда — такого молодого, не говоря уж и о привлекательных чертах.       Она предположила, что остальные просто не знали его так же, как она. Идиоты.       Однако слова сестры о Гарри Поттере ее встревожили. — Что? — переспросила она тихим голосом. — Он возится с мальчишкой? — Наш лорд практически опекун Поттера, — абсолютно спокойно ответила Нарцисса, наблюдая за ней. — Гарри — очень милый мальчик, и потенциал у него даже больше, чем ты могла подумать.       Милый? Не самое лучшее описание, едва ли ей мальчишка с таким описанием понравится. — Он живет с Темным лордом? Впрочем, для нее это еще одна возможность.       В конце концов, раз уж Темный лорд — опекун-мужчина… то ему наверняка нужно присутствие и женщины в своей жизни. Она никогда не думала стать матерью, по крайней мере не в общепринятом значении слова. Она бы с большей радостью сражалась, а убеждение, что женщине, по мнению общества, для полноценно прожитой жизни нужно родить и вырастить ребенка, вообще возмущало ее.       Однако… если это позволит ей стать ближе к Темному лорду, она с радостью станет матерью для этого маленького гаденыша. А если уж так случится, что он когда-нибудь трагически умрет, то она была уверена, что ее Лорду в таком случае понадобится некоторая поддержка, конечно, в том случае, если смерть мальчика подпортит его планы.       Ей не верилось, что он может в самом деле заботиться о Поттере. — Полагаю, что так, хотя никто из нас не был у него дома, — ответила ее младшая сестра. Тогда она будет первой, кто там побывает. — Белла, — начала Нарцисса, — не делай ничего… опрометчивого. У тебя есть муж. — Не все браки по договоренности такие же безупречные, как у тебя, Цисси, — чинно ответила она. — Родольфус не возражает. Кроме того, это мать хотела этой свадьбы. Я же считаю себя женщиной более амбициозной.       Ее губы слегка сжались. — А если Темный лорд не примет твою дружбу и твоя… привязанность останется невзаимной? Он совсем никак не действовал на них, еще с того момента, как ты вернула в ряды Пожирателей, не так ли? — Я не жду от него любви, — сказала она. — Но он будет знать, что вот она я здесь. Я буду незаменимой для него, неотделимой частью его жизни. Я помогу ему вырастить мальчика.       Ее сестра, совсем побледнев, уставилась на нее — может быть, это раздражало ее еще больше. Ее руки дрогнули. — Я не сумасшедшая! — пронзительно вскрикнула она. — Я этого и не говорила, Беллатриса. — Ты подумала. Но ты никогда не проливала чужую кровь, боясь Азкабана, боясь творящегося там безумия, не так ли? Нет. Ты могла помочь мне, отомстить, но тебя волновал только… — Только мой сын, — холодно отрезала ее сестра. — Я волновалась о своей семье, и, как мне показалось, ты взрослая женщина, способная понести ответственность за свои решения. Если бы ты была более осмотрительна, то, возможно, ты бы не… — … Осмотрительна? Почему это я должна быть осмотрительна с моими чувствами? Я знаю, на кого они обращены. — Не думаю, что ему нужна Пожирательница Смерти в качестве матери, учитывая его прошлое.       Она, проигнорировав последнюю реплику сестры, взяла со со столика помаду и осторожно нанесла ее на губы.  — Они часто сюда приходят? Думаю, тебе стоит как-нибудь в ближайшее время пригласить их. Чисто из вежливости. Бедный мальчик наверняка захочет повидаться с Драко, он же его возраста и будет ему неплохим примером для подражания.       Нарцисса вздохнула.

***

      Гарри с подозрением уставился на Тома, свист вредноскопа все еще отдавался в голове.       Он не был уверен, стоит ли воспринимать это как предупреждение, что Тому в целом не следует доверять — впрочем, его это, честно говоря, не удивляло — или что он конкретно в данный момент делал что-то необыкновенно подозрительное.       Странно, что несмотря на лицемерный характер Тома, он все еще ему немного доверял, если так можно выразиться.       Он доверял Тому в том плане, что тот будет действовать в своих интересах, которые, возможно, в данный момент включали в себя присмотр за ним. Он не знал, что будет дальше, но пока все было именно так. — Полагаю, ты ел вместе с матерью Уизли? Или просто съел почти весь торт, в одиночку? — спросил Том, разворачивая оставшиеся кусочки. — Я могу приготовить что-нибудь, если хочешь.       Гарри отрицательно помотал головой, садясь за стол и поджимая к груди колени. — Мне хватит. Миссис Уизли накрыла на стол. Она очень вкусно готовит.       Том в ответ задумчиво замычал, потом взял палочку и подогрел еду. Гарри не так давно предложил ему просто купить микроволновку, но в ответ получил лишь озадаченное выражение лица парня. Это дало ему понять, что микроволновка у них была, но, по-видимому, Том слишком скептически относился к чему-то, что для подогрева еды использовало радиацию.       Хотя Гарри лично показалось, что тот скорее не хотел портить свою репутацию Темного лорда, выступающего за чистоту крови, маггловскими технологиями.       Том притянул к себе свою собственную тарелку, и Гарри попытался сдержать свое нетерпение. Том усмехнулся над ним, с некоторым веселым блеском в глазах, а потом вытащил палочку. Гарри, широко распахнув глаза, за доли секунды вскочил на ноги, крепко сжимая свою палочку в руке.       Вредноскоп… он это… — Империо.       По телу разнеслось невероятное, потрясающее ощущение, несравнимое ни с чем, что он когда-либо испытывал. Его голову окутала непонятная, неуловимая радость, как будто все тревоги и волнения разом исчезли. Он был в облаке бесконечного блаженства, освобожденный от всей ответственности. Он слышал, как старшие ребята на Тисовой улице говорили, что именно так ощущает себя человек в раю, разве что он чувствовал себя немного отчужденным, будто бы в окружении теплой безопасности. — Встань на четвереньки и ползай вокруг стола. Казалось, слова отдавались эхом, будто издалека, из-под воды, и он тут же опустился на колени. Встань на четвереньки и ползай вокруг стола.       Но зачем? Том та еще сволочь, и он не хочет вставать на колени перед ним. Как не хочет и ползать. Это глупо и унизительно. Пусть этим занимаются Пожиратели Смерти.       Но он чувствовал себя так прекрасно, что чего не сделаешь ради этого чувства, не так ли? Он вскинул бровь.       Нет, он не хотел этого делать.       На колени. Живо!       Он почувствовал боль: кажется, он попытался сделать рывок вперед, потом почти опустился на колени, но поднялся, отказываясь слушаться, а в следующую секунду ударился головой об стол. — ОТЪЕБИСЬ! АЙ!       Боль удвоилась, боже, как же болит голова! Он схватился за нее, поднимая палочку, уставился на Тома одичавшими, помутневшими от ярости глазами. Его трясло, но дрожь унять никак не получалось.       Том, вскинув бровь, примирительно поднял руки. — Такая грязная речь, — цокнул он. — КАКОГО ЧЕРТА ЭТО ТОЛЬКО ЧТО БЫЛО?! — практически закричал Гарри, сжав кулаки; сердце бешено стучало в груди. Его рука даже не дрогнула, когда он указал палочкой на Тома. Она пока не знал, какое заклятие применить против него, но… — Это заклинание называется Империусом, все просто… опусти палочку и послушай мое объяснение.       Гарри скептически засмеялся, от хорошего настроения не осталось и следа. — Объяснение? Этому не может быть объяснения, ебаный ты ублюдок… — Силенцио.       Гарри заскрипел зубами, свирепо уставившись на Тома; паника вперемешку с ужасом зарождались в груди. Он сделал несколько шагов назад, но Том демонстративно положил свою палочку на стол. — Империус позволяет получить полный контроль над другим человеком, и, как печально известно, ему очень трудно противостоять. Для этого нужны исключительная сила воли и — как чаще бывает — практика. Успокойся и подумай, что если бы я в самом деле хотел заставить тебя что-то делать… думаешь, я бы стал приказывать тебе ползать вокруг стола на четвереньках?       Гарри ненавидел этот спокойный тон, с которым Том все это рассказывал, и еще больше ненавидел то, что продолжал его слушать. Том сделал шаг к нему, сел на стул Гарри — они стали примерно на одном уровне, и продолжил: — Я нарочно приказал то, чего бы ты не захотел сделать, то, что, я знал, ты ненавидишь делать, чтобы тебе проще было сопротивляться. А теперь скажи мне, что лучше, учиться противостоять этому заклинанию вот так, со мной, или, возможно, в боевой ситуации, когда бы ты уже успел убить одного из своих друзей?       Гарри сглотнул, все шире и шире распахивая глаза от одной только мысли, и Том взмахнул палочкой, снимая заклинание немоты. — Ты мог предупредить меня, — огрызнулся он. — Ты поступил как самый настоящий мудак. — Я проверял твою естественную реакцию на заклинание, которая, честно признать, впечатляет. Выдающаяся, я бы даже сказал.       Гарри не знал, что и думать о внезапном похвале: то ли он действительно совершил нечто потрясающее, то ли просто Том льстил ему, чтобы заполучить прощение. — Да? — Да, — сказал Том. — Насколько я знаю, еще никому не удавалось пересилить мою волю в этом заклинании. — То есть, ты не знал, что у меня это получится, — с некоторым обвинением в голосе ответил он. — Я был очень даже уверен в этом. Ты упорный ребенок, а это упражнение даст лучшие плоды, учитывая то, что я тебя не предупредил заранее. Теперь, посмотри на это, как на своеобразный подарок на день рождения… у тебя теперь навсегда заложены основы защиты против этого заклинания. Никто не сможет заставить тебя делать то, чего ты не хочешь, потому что иначе у тебя снова всплывут эти воспоминания, и ты придешь в ярость, и тогда никто не сможет тебя тронуть.       Гарри чувствовал, как сердце постепенно успокаивается. Он никогда не использовал такое ужасное заклинание… но было ли оно лучше того, что блокировало чувства? По-своему хуже. Оно было приятном, хотя, возможно, именно это и делало его таким опасным. — Это самый отвратительный подарок на день рождения. — Его распирал истерический смех. — Серьезно. И Мерлин, это так на тебя похоже.       Это была правда. Только Том мог вытворить такое, а что хуже всего — он знал, что делает нечто неправильное, нечто ужасное… И все же, пусть ненормальный, но смысл в этом был. Черт, такие долгосрочные подарки потрясающие, даже если теперь ему придется терпеть гудящую в голове боль.       Том улыбнулся ему и встал. — У меня есть для тебя еще кое-что, раз уж ты преуспел.       Гарри в шоке уставился на торт, который Том достал из кухонного шкафчика — он был не так тщательно украшен, как торт миссис Уизли, он, наоборот, был маленьким, элегантным, с шоколадным вкусом.       Том купил ему торт. Том купил ему на день рождения торт. — Придурок, — сказал Гарри, но в его голосе в этот раз было куда меньше злости. Черт возьми. — Если ты еще раз так сделаешь, клянусь, я тебя убью. — Ох, вот и твоя первая угроза мне, — проворковал в ответ Том, в его глазах блестела издевка, хотя она была дружелюбно настроенной. — Я так горжусь тобой! Добро пожаловать в юность, или что я там должен сказать. — Ты ужасный человек, — пробормотал Гарри и, фыркнув, помотал головой.       Но он начинал улыбаться, хотя не был уверен, хорошая ли эта улыбка, или когда это безумие вылилось в его повседневную улыбку, или сразу оба варианта. Он чувствовал себя странно… Для него было стрессом ощутить на себе такое заклятие. Когда он вышел из транса, он почувствовал настоящую силу, которая прежде была нацелена на него, и пересилить ее… фантастическое ощущение. Исключительно. Он чувствовал себя так, будто сейчас же может вырасти и сделать все что угодно, потому что он знал, что Тому не сошла с рук его выходка, даже если он и был удовлетворен таким результатом в силу ситуации.       Том поставил на торт свечку и с легкостью зажег ее. — Загадай желание.       Гарри глубоко вдохнул и задул свечу, произнеся про себя желание. — … Нет, но серьезно, что подтолкнуло тебя на такую мысль? — Пожалуйста. — Спасибо? — Он подумал, что, возможно, все еще пребывает в шоке. Теперь он понял, о чем его предупреждал вредноскоп. — Ты поэтому такой счастливый? — спросил он внезапно. — Я имею в виду, конечно, для меня важно уметь сопротивляться заклинаниям, контролирующим разум… — он замолчал. Том… Внушает ли эта ситуация к нему доверие? То, что он показал Гарри, как драться с ним? Во рту пересохло.       В голове все перепуталось, и он не знал, что и думать, но он предположил, что тут были свои скрытые намерения. Он облизнул губы.       Том молча наблюдал за ним. — Давай просто остановимся на том, что для нас обоих это был продуктивный день.       Снова воцарилась тишина, и Том вернулся к еде. Гарри чувствовал все большее и большее волнение — теперь он точно не сможет заснуть. — У меня все еще чувство, что мне надо тебя ударить.       Том усмехнулся.

***

      Побег из Азкабана прошел именно так, как он надеялся и планировал, и теперь ликование от победы снова охватывало его, пока он читал Вечерний Пророк, в то время как Гарри сидел в своей комнате и занимался чем-то не шибко полезным.       Конечно, он не собирался как-то особо скрывать от Гарри сделанное им, но… пока он считал, что на сегодня достаточно. С Империусом все прошло успешно, и впервые он применил заклинания, искренне думая только об интересах Гарри.       Конечно, для него была своя выгода, но она не могла сравниваться с тем, что Гарри получил, научившись распознавать и противостоять такому опасному заклинанию. Если мальчик будет жить с ним, он не может допустить, чтобы кто-то просто взял контроль над его разумом, будь то владеющий темной магией маг из Светлых, или кто-то из его последователей, пытающийся укоротить себе жизнь.       Гарри не смогут использовать против него. Выигрыш был сомнительный: он фактически научил Гарри противостоять самому себе, но, возможно, он все же получил выгоду, сделав именно так. Кроме того, раз у мальчика была способность противостоять Империусу, как он ожидал и, в итоге, увидел, то он бы непременно научился бы этому и без его помощи, но уже в боевых условиях. Это было преимуществом, что этому его научил Том, а не кто-то еще.       Новые последователи, собранные им, тоже подавали некоторые надежды — те, кого не истощило вконец долгое заточение в Азкабане, хотя, возможно, в данном случае его больше интересовал союз с дементорами. В любом случае, день выдался хороший, с учетом обоих достижений.       Он изучил свой приход к власти, свои предыдущие планы, стратегию и историю, чтобы набраться опыта, а также, чтобы выяснить, что именно пошло не так в Хэллоуин, и чтобы в общем избежать ошибок в дальнейшем.       Он будет более искусным в этот раз, не станет оглашать всех своих действий, а Гарри, кто в основном оказывал сопротивление, кто был тем самым, кто положил конец его власти, теперь стал его гарантией жизни.       Пока у него есть Гарри, все остальное встанет на свои места, пусть и придется приложить некоторые усилия.       И тогда у него будет все, о чем он только мог мечтать и чего только мог хотеть, весь мир и магия будут у его ног. Это будет лучший мир, мир сильный и действенный, не будет больше нужды скрываться от магглов, которые и на милю близко не стоят к их величию.       Он не видел причин для магов, подобных богам, скрываться и прогибаться под такими противными врагами. Кому-то нужно вернуть магам их гордость, и именно он это сделает.       Когда он впервые вступил в Волшебный Мир, он с горечью осознал, что тот не развивается, стоя на месте, хотя под его лидерством он бы раскрылся во всей своей бесконечной красе. Он всегда желал силы, но когда общество так искренне, пусть даже и не осознавая этого, молило его о помощи, об уничтожении текущих порядков и созданию новых, он не мог отказать.       Люди как единое целое были слабы и даже не понимали, насколько им нужен предводитель. Свобода — это большая ответственность, и не все могут взять на себя ее тяжесть и мудрость.       Он даст им то, в чем они так нуждались, чего на самом деле заслуживали. Лорда Волан-де-Морта.       Все будет великолепно. Он воткнул вилку прямо во Льва на торте, повернул и направил себе в рот бисквит с сахарной глазурью, чувствуя сладость и остроту на языке.       Он знал, что его триумф на вкус будет даже лучше.