***
— Так ты говоришь, что тебе хватило всего лишь печати концентрации, чтобы активировать его? — задумчиво переспросил Тони в очередной раз. Мы уже битых два часа торчали на полигоне, пытаясь активировать Тенсейган. Я даже сам засомневался в своих способностях — может быть, я и не смог его активировать вовсе? Может, это было наваждение, сон, галлюцинация? Потому что никак, ну совсем никак не получалось. Никакие печати не работали. Совсем. Бьякуган — да, что-то большее — нет, извините. — Бьякуган, — я сложил печать концентрации, не надеясь на успех. Ну, да, зрение бьякугана. — Тенсейган, — ещё раз та же печать. Никаких изменений. — Вот так и верь потом в эти сказки о загробной жизни, — задумчиво пробормотал брат. — Нет, — возразил я, — я точно был у Хамуры. Ты же помнишь, я рассказывал, сколько на мне было ран. А потом ещё и это разрушение селения, в котором меня просто сломало. А вернулся я оттуда уже целый и невредимый, в отличие от тех, кто просто был под завалами. — Ну, может, ты и прав, — кисло протянул Тони. — Но у нас всё равно ничего не выходит. Эх. Бьякуганом я увидел, как в нашу сторону шагает грустный Наруто. Он вообще с утра пропал из селения, но потом его обнаружил Токума, гуляющим от кладбища в сторону скалы Хокаге. Видимо, завершая круг, он дошёл и досюда. — Там Наруто, — прокомментировал я. — Кстати, его не было в селении, когда я активировал первый раз. Может, в этом дело? Хотя в памяти Печати ты с этим справлялся в его непосредственном присутствии. — Ой, не начинай. Это не я, а какой-то сдвинутый фанатик. Я бы никогда не стал так себя вести, разве что если бы он тебя убил — вот тогда да, мне бы не пришлось предлагать два раза уничтожить всю Землю. — Спасибо, брат, — я ткнул его кулаком в худое плечо. Тони улыбнулся правой частью рта. — Попробуем ещё? Мы попробовали ещё, ещё и ещё. Наруто приближался, на нём были видны всполохи чакры Лиса в печати Бога Смерти, которые то усиливались, то затухали. Видимо, парень был погружён в глубокие сомнения по какому-то поводу. Оставив бесплодные попытки, мы заняли друг друга тренировкой в тайдзюцу. Тонери, которому не с кем было тренироваться как в боевых искусствах, так и в физической подготовке в целом, тут же проиграл и сильно ушиб голень. Пришлось и эту затею оставить. Всё такой же задумчивый Наруто подошёл к нам ближе. Он перебирал в руках какую-то тряпицу, похожую на повязку протектора, даже в повседневной одежде не расставаясь со своим собственным. Как много символизма было в этом парне. Воин, сирота, преданный друг — и абсолютное оружие. Наследник Воли Огня, о которой так много любил говорить Третий, и сосуд для самой крупной части разделённого Шинджу. Зачем вообще Отсутсуки это дерево? Эти деревья. Их плоды. С какой целью монстры из другой реальности путешествуют по вселенной, чтобы добыть их? На этот вопрос у нас не было ответа.***
— Привет, парни, — кисло поздоровался Наруто. — Как дела? — Да вот, — неопределённо вздохнул Тони, — тренируемся. — Если вы знаете, что нам предначертано, то почему скрываете это? — спросил он вдруг в лоб. — Почему не поделитесь этим если не со всеми, то хотя бы с Хокаге? Баа-чан не даст вас в обиду. Мы переглянулись и синхронно покачали головами. — Нет, Наруто, это слишком опасно. Пока у нас есть Знание, мы можем хотя бы предполагать, что будет дальше, и пытаться влиять на эти события. А к чему ты это хотел узнать? — Дело в том, — он замялся, явно не зная, как ему объясниться. — Сегодня утром я проснулся от того, что со мной заговорил дух неупокоенного ниндзя. Анбу, которого убил, заманив в ловушку, какой-то предатель Листа. Убить убил, а душу запечатал, и теперь он попросил меня ему помочь. — И ты помог? — Да, я отправил туда клона. Но ещё я вспомнил, что Джирайя рассказывал мне о загробной жизни. О том, как его друг Орочимару вернул к жизни Хокаге. Я спросил это у него сам, и Извращенец объяснил, как вернуть к жизни кого-либо. И я подумал… — Он что, объяснил тебе ритуал? — Ритуал? Какой ритуал? Я почувствовал себя тупицей. Ну, конечно же, Джирайя не станет рассказывать всей правды о секретном киндзюцу Листа даже своему ученику. Ведь, попади эта правда в руки хотя бы того же Облака, и Эй какой-то-там-по-счёту не остановится ни перед чем, чтобы вернуть в бой всех своих мертвецов и ими захватить континент. — Забудь. Так, а к чему ты это вспомнил-то? — Учитель хотел рассказать о своей миссии, — Наруто вздохнул. — О том, почему он не находится в Конохе, почему стремится сбежать из неё. Но не успел. Я чую, он хотел сказать что-то важное. Но вот что — я не знаю.***
Тонери и делегация из Луны покинула Коноху в первых числах октября. Мы поговорили с ним о наших дальнейших планах: брат не должен был отправляться в Гетсу на корабле, и тем самым он собирался задержаться на материке как можно дольше. Поскольку самым главным нашим врагом оставался Куро Зетсу, он же — «тёмная половина», дитя чакры Кагуи, которого пропустили Хамура и Хагоромо, переписавший под себя всю историю мира, то и нашу деятельность предстояло сосредоточить на его поисках. Чисто теоретически, я мог предположить, что он находится сейчас где-то в районе страны Бамбука, ведь Оноки после бегства Тсунаде, Гаары и Мей с совета договорился с Райкаге о союзе против Листа и компании, а затем вообще начал полномасштабное вторжение в Бамбук и Дождь. Там тут же началась война «все против всех», и к ней быстро присоединились последние сторонники Ханзо, сторонники Конан и прочие заинтересованные лица, так что мы в Листе пока не сильно опасались войны. Ведь шиноби Камня отсосали, кхм, по полной. Ходили слухи, что Конан лично вела в бой верных себе воинов. Но это было не точно. Я же продолжил оставаться в Листе, проводя время с сыном и женой. Маленький Тони окреп и к первому месяцу жизни его голову уже покрывал жёсткий ёршик волос. Как бы в дань уважения наследию Узумаки, они имели ярко выраженный красный оттенок, но не светло– или ярко-красный, как у Карин или у жены Райко, а тёмно-красный, багряный, бардовый. На свету они выглядели потрясающе. Малыш уже сейчас будто всё понимал и агукал, так что моему отцовскому счастью не было предела. Карин, напротив, немного утомилась от материнства, поэтому большую часть времени — кроме кормёжки, которая уже закончилась к концу второй недели, всё-таки физиология местных шиноби отличалась от людей из Памяти, — она проводила в Архивах, уже больше для себя составляя картину эпохи Второго Хокаге. — Ты представляешь, Кьё, — говорила она почти каждый день, когда мы возвращались домой по преобразившейся главной улице, — Тобирама за свои десять лет власти сделал такое, чего не смогли разгрести до сих пор! А техники! А политика! Да по его приказу Коноха стёрла с лица земли десяток селений и больше пятнадцати кланов! Да если бы не память о брате и не этот мазохист Хозуки, то его бы вырезали всем миром, просто объединившись! Сведения добытые ею, действительно потрясали. Первая мировая закончилась в его правление, причём мирный договор с Кумо, как и после Третьей мировой, был подписан только через шесть лет после завершения боёв. И тут, вот незадача, на него решили напасть члены команды Кингин, во главе с самими братьями Кингин. На него — и на второго Райкаге. Свидетелей не осталось в живых, поэтому считалось, что Второй просто убил часть врагов, после чего отступил к прикрывавшим его Хирузену и компании наследников кланов, а затем вернулся на поле боя (зачем-то) и погиб там. Карин сочла это глупостью. Во-первых, никаких доказательств того, что Второй погиб, не было — кроме призыва его из Чистого мира руками Орочимару, но это уже произошло позже. Во-вторых, Второй, главный идеолог возвеличивания Конохи, из-за которого, по факту, Мадара ушёл из деревни, ни за что бы не стал жертвовать собой ради младших товарищей. Его кровавая карьера ещё в клане, когда один из братьев был оставлен им умирать, «прикрывая» его от погони Учиха, говорила о многом. Так и здесь, скорее Тобирама бы обошёл «своих» сбоку, оставив их на растерзание, а сам смылся куда подальше. Но тут я уже сам вспомнил историю о Тобираме и его Эдо Тенсей. О том, как Хирузен и Компания побоялись его возрождать, наделять бессмертием, по факту, и сделали вид, будто он назначил Сарутоби преемником и все дела. После того, как я рассказал об этом жене, она задумчиво поугукала, а потом и вовсе ещё до зари выскользнула из дома в Архивы. Я и сам задумался, как может быть, чисто теоретически, Тобирама связан с планами Куро. Ведь как-то же он на ситуацию повлиял, верно? Не дал Тобираме возродиться — или, наоборот, подсказал ему секреты бессмертия. Но с какой стороны он подступился к нему? Или не он? Ведь Мадара был прекрасной пешкой, способной стать ферзём — но Куро никогда не гнушался манипулировать обеими линиями наследников. Ведь так?***
День рождения Наруто, его шестнадцатилетие, мы отметили с размахом. Вообще, получилось так, что едва ли не все знакомые Наруто решили его поздравить, как-то выразить свою признательность, отблагодарить или просто потрепать за плечо. Поэтому он уже после полудня бегал ото всех по окраинным полигонам и стройплощадкам, а потом и вовсе пропал, когда зашёл в Ичираку с Конохамару. Как оказалось, его призвали на гору Мьёбоку, чтобы поздравить и что-то сообщить. Жизнь продолжалась, и вскоре нам стало известно о таинственных нападениях приспешников Орочимару, покинувших все его тюрьмы и убежища, а потом разбежавшихся по континенту, на наш Приморский гарнизон. Ашира спешно запрашивал подмогу, хотя бы кого-нибудь, потому что в столкновениях постоянно получали ранения его воины. Всё это мне рассказали уже в шатре, который сейчас имитировал собою Резиденцию, всё ещё возводившуюся мостостроителем Тазуной (что вообще было забавно) лично. Ну, он, конечно, делал это не один, но руководил строительством именно самостоятельно, не давая подойти к столь важному объекту никому из столичных архитекторов. — Так что, — Тсунаде сложила пальцы домиком, — Кьёджи, на это задание отправляешься ты. Ни у кого из нас не было более тесных контактов с Орочимару. Советники настаивают на твоей кандидатуре, и я склонна согласиться с ними. — Но, Тсунаде-сама, — я, в принципе, был не против, но сына и жену оставлять тут, в неизвестной опасности, не хотелось, — у меня же… — О них позаботятся, не волнуйся. С тобой отправятся Сай, Ямато, Наруто и Шикамару. Впятером. Идёт? — Варианта отказаться у меня всё равно нет, — я развёл руками. — Когда выступаем?