***
До кладбища мы добирались недолго, большую часть времени вообще потратив на огибание поля боя со змеёй, где просто было не пройти. Где-то снизу с жабой внушительных размеров балагурил седовласый мужик в красном хаори, видимо, Джирайя. Удивительное дело — столько именитых личностей, и все рядом, в шаговой доступности… Как только мы добрались, послышался ужасный, трубный рёв из-за деревьев. Поверх всего леса вдруг возвысилась гигантская фигура Кьюби. Даже зная, что это совместное превращение, я не мог не устрашиться, что уж говорить о моих спутниках. Джонин Хаяма побледнел и скомандовал остановку, тут же забубнив что-то в рацию, а Урачи просто схватил себя за голову и мелко задрожал. — Не дрейфь, — захотелось мне поддержать парня. — Я вижу, что это не Кьюби. До него действительно, казалось, было меньше пятисот метров. Хаяма нас не слышал, поэтому я мог практически не опасаться, что мои знания — или открывшиеся способности — кто-то проверит. — Н-но кто тогда? — парень чуть осмелел. Моя уверенность придала ему сил. — Может, Хенге для устрашения? — сказал я правду, выделив её таким тоном, словно это предположение. Хаяма закончил переговоры и махнул нам рукой. Минуту спустя мы были уже на кладбище. Там было пусто, видимо, враги тоже испугались и скомандовали общее отступление при виде Кьюби. — Хм. — Джонин на секунду задумался. — Враг отступает, панически бежит везде, кроме арены. Направляйтесь туда. Мне надо… посмотреть на это, — он кивнул на массивную фигуру Биджу, который с кем-то явно сражался, — поближе. Если Кьюби вырвался… Продолжать он не стал, всё было и так понятно. Кивнув, мы с Урачи отпрыгнули обратно на крыши. — Мои родители погибли от рук Кьюби в ту ночь, — сказал вдруг парень. — Ненавижу этого ублюдка. Интересно, кого он имел в виду? Наруто или Кьюби? Кьюби или Наруто? — Соболезную. Но… представь, каково ему, знать, что внутри него — страшный убийца, демон-лис, и при этом стараться не унывать. Дорогого стоит. — А? Он задумался. Дальнейший путь мы преодолели молча. Я, наверное, вообще раньше не бегал столько по Конохе, сколько преодолел за время этого вторжения.***
— Не может быть… — прошептал Урачи, когда мы добрались до места. Бесплодные атаки Анбу только мешали наблюдать за тем, как над ареной поднялся сам Шинигами в трёх ипостасях. Третий всё-таки пожертвовал собой, чтобы запечатать Второго, Первого и так-и-не-выбранного-Четвёртым Орочимару. — Что это за техника? Ты её знаешь? — обратился к нему какой-то внушительных габаритов молодой парень с татуировками Акимичи. — Это… это фуин Бога смерти. Третий, — в его голосе послышался благоговейный трепет, — Третий решил пожертвовать собой ради Конохи. Ради всех нас. Бои затихли сами собой. Уже и немногочисленные оставшиеся противники-вторженцы подняли свои взгляды на крышу арены, и Анбу перестали пытаться пробиться к правителю, все просто стояли и смотрели. Смотрели, не в силах помочь. Это было величественным зрелищем. Орочимару дёрнулся, пронзая своего старого сенсея — и себя заодно — клинком, но техника не прервалась. Как только скользкий змей освободился, обессиленный, его охранники и уцелевшие подчинённые свернулись, позорно сбегая с поля боя. Сандайме же завершил ритуал. — Живите, дети Огня! Живите ради будущего нашего селения! Воля Огня живёт, пока жив последний из нас! — протрубил Хокаге из последних сил. Анбу бросилось на помощь, все на крыше начали что-то делать, я видел Асуму, но здесь, на трибунах… Мир как будто рухнул. Третий Хокаге правил деревней чуть меньше полусотни лет. Он сам был живым воплощением стабильности, процветания и незыблемости Конохи. Если бы не его интриги против сильных кланов, если бы не заигрывания с Данзо, он был бы действительно почти идеальным правителем. Я опустился на чудом уцелевший ряд трибуны. Навалилась усталость. Кто-то рядом, какой-то юный генин, заплакал. В мире шиноби, где смерть поджидала тебя на каждом шагу, не было зазорным оплакивать павших в бою товарищей, наставников, или, как сейчас, своего правителя. Лидера. Я сморгнул набежавшие слёзы и обернулся к тому пареньку. Плакал уже не он один — стискивал зубы, всхлипывая, Урачи, опустил голову стоявший в пяти метрах Ирука, мелко тряслась какая-то незнакомая куноичи… Я приобнял пацанёнка. Он даже не был генином. С трудом, по оборванному синему шарфу, я узнал в нём Конохамару, внука Хокаге. Капризный и избалованный мальчишка боготворил деда, и вот… Конохамару благодарно уткнулся в плечо. В такие моменты любому нужна поддержка, от кого бы она ни исходила. Люди прибывали и прибывали на арену, чтобы воочию убедиться в смерти Хокаге. Эбису, а это был именно он, деликатно забрал у меня мальчишку, который так и не перестал плакать, и я отправился искать своих. Даичи был не один. Его сопровождал явно раненый черноволосый мужчина в возрасте и странном плаще, которого он поддерживал. — Кьёджи! Что здесь произошло? — друг тоже заметил меня. Его спутник обернулся, и мне поплохело — сам Данзо выбрался из подземелий. Причём он явно был поцарапан именно в бою. Орочимару решил подпалить усы своему старому начальнику?.. — Хокаге… Сандайме больше нет с нами, — тихо сказал я, максимально пытаясь соответствовать образу «лояльный патриот оплакивает гибель старейшины родного селения». — Он пожертвовал собой, чтобы запечатать врагов. — Вот как? — у Данзо был неожиданно молодой, но при этом какой-то скрипучий голос. — Я… дед Даичи, Шимура Данзо. Скажи мне, молодой Хьюга, что случилось с Орочимару? — Здравствуйте, Данзо-сама, — я отвесил поклон. — Предатель Орочимару смог сбежать с остатками своей банды. Но погоня… я боюсь, что никто не стал его догонять. — Это не твоего ума дело, юный Хьюга. Змей не укроется от карающей длани правосудия Конохи. Мы сильны не только листьями, но и корнями. Интересно, это он понтуется передо мной, или вербует так? Отвечать я ему не стал. — Конохе нужен сильный лидер, — продолжил вдруг он. — Кто-то, кто не постесняется добить врагов деревни, как бы далеко они не попытались забиться. Ааа… агитация и пропаганда. Ну-ну. Сзади кто-то подошёл. Данзо тут же скривился, будто съел килограмм лимонов за один присест. — Данзо-сама. — Тоном, не предвещающим ничего хорошего, поприветствовал старика Райко из-за моей спины. — А я как раз хотел вас найти. Как же так получилось, что шиноби Дождя узнали о моём местоположении, хотя знали об этом только вы?.. Я не могу вам теперь доверять? — Райко-кун, — максимально тихо ответил ему Шимура. Даичи заинтересовано прикидывался мебелью и вслушивался в каждое слово. — Я думаю, мы обсудим это… — Конечно, обсудим. И не раз. Данзо-сама, — он буквально выплюнул эту «уважительную» форму обращения. — Пойдём, Кьёджи-кун, — обратился он уже ко мне, сделав вид, что ни одного старика-Шимуры тут не присутствует, — тебя искал Хиаши-доно. Он реально меня увёл в подтрибунные помещения, где, видимо, был оперативный штаб. Там сидел немного мрачный Джирайя, Какаши и Гай что-то негромко обсуждали в стороне, несколько незнакомых джонинов пересказывали друг другу битвы. Были тут и Хаяма с Текуно, которые, скалясь, слушали женщину, у ног которой сидел одноглазый пёс. Наверное, кто-то из Инузука. Хиаши что-то обсуждал с ещё одним Райко — оба были без мечей, — Чозой Акимичи и Шикаку Нара. У Шикаку на руках лежал Шикамару. Целый, но бессознательный. — Хиаши, — возвестил Райко (или его очередной клон). — Я привёл. — Спасибо, Райко, — глава кивнул, и приведший меня клон (всё-таки) развеялся. — О, сам Данзо пожаловал сюда? Почему же он покинул своё уютное глубокое гнёздышко? Главы кланов скривились при упоминании ушлого старика. Хиаши поманил меня за собой. — Кьёджи, есть… кое-что, что тебе следует знать и чего не следует рассказывать никому другому. — Да, Хиаши-сама. — Нам пришлось отпустить второго похитителя Ханаби. — Чего? Такое вообще-то не прощают… — Понимаю твоё удивление, но ссориться с Облаком… мы переоценили свои силы. Сейчас придётся ослаблять границы ради укрепления разрушенной обороны, а пока Хокаге нет, такое решение нельзя было затягивать. — Я понимаю, Хиаши-сама. — Спасибо, Кьёджи, что защитил Ханаби. Райко сказал, что ты ещё и помотался по деревне… Я представлю документы старейшинам о твоём повышении. Ничего не могу обещать. Сам понимаешь. — Да, Хиаши-сама. Я могу идти? — Да, Кьёджи. С завтрашнего дня все Хьюга, даже я, будем участвовать в патрулировании стены. Имей это в виду. — Хорошо, Хиаши-сама.