Адаптация — вещь не из самых приятных. Быстро влиться в чью-то компанию, в чье-то доверие нельзя, сколько бы хороших вещей ты не делал. Нужно время, причем всегда разное. Для кого-то время летит настолько быстро, что даже не замечаешь как сидишь со всеми за одним столом, обсуждая самые разные темы. Но бывает так, что время играет против тебя. Ты ничего не можешь с этим поделать, поэтому тебе стоит только наслаждаться разными короткими фразами и небольшим количеством внимания в твой адрес. Хотя… Кому-то это даже нравится.
Клементина, пускай она и имела полное право спать столько, сколько ей захочется, все равно поднималась рано и спешила хоть как-то помочь общине. Ей было неважно что, неважно где и неважно зачем. Главное помочь и показать, что она
своя. На самом деле, это уже и так было понятно.
Переполненная энтузиазмом девушка, проснувшись, первым делом обратила внимание на то, что ни на кровати, ни под ней никого нет. Клем оглядывается, осознавая что в комнате она совершенно одна. Легкое напряжение «проходит» по спине Клементины. Брюнетка поднимается со своей кровати и, взяв попутно свою кепку, выходит из комнаты. Медленно, но решительно шагая в сторону выхода.
Проснулась Клементина даже раньше, чем сама себе представляла. Это стало понятно по маленькому числу людей на улице. Вайолет и Митч сейчас были на улице. Последний, к слову, был на стреме, так что его нахождение на воздухе было обосновано.
Светловолосая почти сразу заметила брюнетку, одаривая ее легким кивком и такой же легкой улыбкой. Клем, несколько раз оглянувшись, идет ближе к своим ровесникам, одновременно придумывая сразу горстку вопросов по поводу неожиданно исчезнувшего растяпы.
— Эм, доброе утро, ребята. — неуверенно произносит девушка.
Постепенно холодало, приближалась зима. Выходит на улицу в обычной футболке, поверх которой была обыкновенная кожаная куртка. Не самая лучшая одежда для зимы. Хотя остальные ребята об этом сильно не переживают, так как имеют при себе неплохое количество разной одежды.
В остальном погода, к удивлению, о зиме даже и не намекала. Был ветер, иногда достаточно сильный. Изредка были дожди, но сильных проблем они никогда не вызывали. Осталось дождаться выпадения первого снега, после которого начнется самая тяжелая часть выживания. Пережить зиму удавалось не многим, так как если соединить две такие вещи, как голод и холод, то кроме смерти ничего другого и не выйдет.
— Доброе, — послышался резкий и насмешливый ответ Митча, который явно не получил удовольствия от целой ночи сидения на стреме.
Вайолет лишь только кивнула, обняв себя руками. Ей тоже было холодно, своими действиями она этого не скрывала, но уходить с улицы девушка никуда не собиралась. Вся эта спокойная, тихая и немного холодная атмосфера нравилась Вайолет, так что она просто стояла неподалеку от ворот и, облокотившись на стену, наслаждалась моментом.
— Вы не видели Эй-Джея? — почти сразу спрашивает Клементина, чуть хмурясь и оглядываясь.
— Не знаю, он точно с кем-то был, но я не знаю конкретно с кем, — пожимая плечами, говорит светловолосая. Затем она усмехается и смотрит в сторону их «охранника». — Ну, откуда мне знать? Не я всю ночь и утро стою на стреме.
Клементина смеется и, кажется, чувствует, как глаза парня закатываются с неистовой силой. Он фыркает и отворачивается от ровесниц, а Вайолет лишь в очередной раз пожимает плечами и ненадолго улыбается.
— Сюда еще кто-нибудь…
— Он с Луисом, — обиженно перебивает Митч. — Я бы это не сказал, если бы не был хорошо знаком с Вайолет.
Светловолосая поворачивается и немного наклоняет голову на бок, задавая немой вопрос: «Что?», но парень быстро отвернулся и никакого ответа не последовало. На самом деле все просто, он понимает, чем больше Клементина задает вопросов Вайолет, тем больше последняя прикалывается над ним. Ему не хочется позориться, особенно перед Клем, которая не так уж и давно находится в школе. И ведь вправду лучше сказать все сразу и терпеть саркастические фразы светловолосой в одиночестве, чем слушать шутки да еще и чей-то смех рядом.
Митч такого не вытерпит.
Клементина благодарит ровесников, а особенно Вайолет, и идет обратно в школу, вспоминая, как в первый день она нашла Луиса и Эй-Джея по звукам музыки. И этот день не стал исключением. Спокойная музыка разносилась по большей части школы. Клементина оглядывается по сторонам, вместе с этим идя на звук.
Все стены школы исписаны ругательствами. При первом виде всего этого становится смешно, чуть позже ругательства выглядят нелепо. Ну, а когда ты каждый день, выходя из своей комнаты, видишь одну и ту же надпись «Иди нахуй», то наигранные рвотные рефлексы появляются мгновенно. Из-за всего этого хочется просто переделать всю школу, избавив ее от всех обшарпанных и исписанных стен, ненужных картин и всего прочего.
Но нет. Сколько бы не было желания, это все рано можно считать бессмысленным. Сейчас все силы уходят на то, чтоб просто выжить. Одна горстка убитых ходячих уже заставляет прийти в комнату, упасть к себе на кровать, после чего лечь спать часов на десять-двенадцать. Говорить про изменение школы надо только в том случае, когда ее стены начнут разваливаться, но никак не сейчас.
Кабинет музыки был самым чистым и неисписанным. Неизвестно, насколько сильно любили этот кабинет, но Клементина уверена, что Луис стоял горой за это место, не позволяя кому-то прикасаться к стенам и картинам в этой комнате. Одна только картина директора школы, висящая посреди кабинета. По словам Марлона его, мягко говоря, не любили. А уж после того, как он сбежал из школы, оставив огромное количество детей без защиты, то этого мужчину вообще возненавидели. Но Луис не позволил никому дотрагиваться до вещей в кабинете музыки. Это его место, он здесь всем руководит. Если кто-то и может что-то изменить в этой комнате, то только Марлон. Он, как никак, лидер и лучший друг Луиса.
Подойдя к дверям кабинета, картина девушку не удивила. Луис сидел за пианино, а рядом с ним также сидел Эй-Джей. Растяпа вдумчиво всматривался в каждое действие ровесника Клементины. Луис играл музыку примерно также, как он играет на нервах у многих в школе. Так же охотно и так же… Прекрасно. Черт, его музыка очаровывала.
Чем дольше ребята прибывали в школе, тем разнообразней становилась музыка Луиса. Днем он играет что-то веселое и поднимающее дух. Когда ты слышишь за стеной приятное звучание музыки, то делать что-то становиться гораздо приятнее. Утром парень еще никогда не играл, ну, по крайней мере, за все время Клементины здесь.
Эй-Джей сидел неподвижно, стукая пальцами о коленки, мысленно повторяя за движениями Луиса. Ему это все так сильно нравилось и было видно, что он хотел научиться этому, но вот только сказать парню он это не мог. Растяпа хоть и долго здесь находится, но он все равно имеет социальные проблемы, которые не позволяют ему что-то сделать или сказать. Малыш просто боится, что его слова воспримут не правильно. К счастью, с каждым днем Элвин все лучше адаптируется, что очень идет ему на пользу.
Луис поворачивает свой взгляд вправо. Ровесник делает это специально, потому что он знает, что Клем здесь. Легкая и милая улыбка появляется на его лице. Клементина также не лишена улыбки. Она делает то же самое, мягко кивая парню. Луис легонько подталкивает Эй-Джея в сторону брюнетки, растяпа поднимает взгляд, после чего бежит к девушке, обнимая и извиняясь за неожиданное исчезновение.
— Я знаю, что ушел, Клем, — тихо произносит он. — Я не хотел тебя пугать, правда. Просто мне не спалось и я вышел на улицу.
— Там кто-нибудь был?.. — Клементина делает паузу, поднимая одну бровь. — Ну, кроме Митча.
— Вначале нет. Были только мы вдвоем, но потом подошел Луис и отвел меня сюда.
Клементина качает головой, а потом в очередной раз смотрит на «спасителя» Эй-Джея, который, в свою очередь, уже распластался в улыбке и ждал заветных благодарностей. Брюнетка в очередной раз кивает, оставив слова благодарности пока при себе, а Луис, положив одну руку на сердце, поклонился.
— Я думаю… Что будет правильно, если я сейчас пойду обратно в комнату, — чуть виновато произносит Элвин, то соединяя, то распуская пальцы.
— Да, наверное ты прав, — кивает Клем, освобождая малышу проход.
— Ты пойдешь со мной?
— Не сейчас. Мне надо кое-о-чем поговорить с Луисом… Я скоро буду.
— Ладно…
Элвин уходит, а ровесник брюнетки повернулся к ней, так и не убрав широкую и радостную улыбку. Клементина подходит ближе и облокачивается на пианино, она какое-то время смотрит на Луиса, тем самым заставив его почувствовать легкую неловкость, которую он не привык испытывать.
Проникающий взгляд брюнетки заставил улыбку Луиса сползти с лица медленно и очень-очень незаметно. Когда парень наконец-таки впал в полный ступор, девушка улыбнулась, чуть наклонив голову в бок:
— Моя очередь просто так улыбаться, — хихикнув, произносит она. — Ну, а на самом деле… Если это Эй-Джей тебя разбудил, то прости. Уверяю тебя, что он все не так, как могло бы показаться.
— Тебе не стоит об этом беспокоиться, Клементина, — улыбка быстро вернулась на свое прежнее место. — Я и вправду встал так рано. Меня удивило то, что Эй-Джей был на улице один, без тебя… Митч не особо следил за ним, знаешь, так что я притащил его сюда.
— Спасибо. Не знаю, что бы было, если бы ты его не забрал.
— Мне даже предполагать не хочется.
Девушка тихо смеется, опуская голову от этой нелепой шутки, если ее можно так назвать, конечно.
Клем еще раз благодарит Луиса за то, что тот посидел с растяпой. Элвин не подарок, об этом знает Луис, об этом знает Клементина, об знают все, но со временем к нему привыкаешь. Тем более, у каждого из нас есть свои недостатки, так что Эй-Джею нужно привыкнуть также, как и к другим людям.
После тысячных благодарностей Клементина все же начинает уходить из кабинета музыки, надеясь, что Эй-Джей все-таки дошел до комнаты сам, а не стал останавливаться где-то посреди дороги, разглядывая очередную новую для него вещь. Это нормально, правда, особенно для него. Ведь растяпа толком в этой жизни ничего и не видел, ему просто интересно то, как устроена та или иная вещь. Просто лучше, когда он делает это не в полном одиночестве, а когда хотя бы кто-то постарше него находится с ним рядом. Так ведь будет лучше для всех.
Не успела Клем покинуть комнату и попрощаться со своими мыслями об Элвине, как за ее спиной заиграла музыка. Не такая спокойная, которая играла до этого, но и пойти в пляс от нее тоже не хочется. Что-то с чем-то. Интригующая мелодия. Брюнетка застыла на месте, также вслушиваясь в каждый звук. Музыка и вправду была очень необычной.
Сзади послышался еле заметный кашель, на который Клементина обернулась. Луис заставляет ее оставаться в этом кабинете еще на какое-то время. Но затем, на удивление всему происходящему в этом кабинете, парень начинает петь:
You, you love it how I move you
Тебе нравится, как я волную тебя,
You love it how I touch you
Как задеваю тебя за живое.
My one, when all is said and done
Мой единственный, в конечном счёте
You'll believe God is a woman
Ты поверишь, что Бог — это женщина.
Девушка приподнимает бровь и немного улыбается. Она ожидала, что Луис запоет. Но такой песни Клем еще никогда не слышала.
Вот только это ни капельки не пугает, а наоборот. Завораживает.
And I, I feel it after midnight
После полуночи я чувствую то,
A feelin' that you can't fight
Чему невозможно противиться.
My one, it lingers when we're done
Мой единственный, это чувство останется, когда мы закончим.
You'll believe God is a woman
Ты поверишь, что Бог — это женщина.
Клементина постепенно подходит ближе, не смея отвлекать Луиса от чудесного пения. Он поет, мешает какой-то части людей спать, но… Черт, как же прекрасно он это делает. Клем нравится эта непонятная песня, которую ее ровесник наверняка поет специально, чтоб привлечь внимание.
— Что ты делаешь? — в перерыве между куплетами задает вопрос девушка.
Луис ехидно улыбается. Он не смотрит на Клементину, а уж особенно не заглядывает ей в глаза. Он просто играет мелодию, наслаждаясь коротким моментом того, что брюнетка вообще пребывает в компании с ним. Ровесник молчит, медленно играя мелодию и раскачиваясь из стороны в сторону в такт музыке.
— Я пытаюсь очаровать тебя своей музыкой и пением, Клем, — откровенно признается тот, все же переводя свой взгляд на девушку, — У меня получилось очаровать Эй-Джея, поэтому у меня точно должно получиться очаровать тебя. Не знаю, сколько у меня займет на это времени… Но это получится.
Клем успевает только с улыбкой покачать головой, как Луис, набрав воздух в легкие, продолжает петь, поглядывая то на пианино, то на саму брюнетку.
Have it any way you like, yuh
Мы можем сделать всё, как ты хочешь,
And I can tell that you know I know how I want it
Но я точно уверен, что ты знаешь, чего я хочу.
Ain't nobody else can relate
Никто другой меня не поймёт,
Baby, I like that you ain't afraid
Малыш, мне нравится, что ты не боишься,
Baby, lay me down and let's pray
Детка, уложи меня и давай помолимся,
I'm tellin' you the way I like it, how I want it
Я расскажу тебе, как это нужно делать, как я этого хочу.
And he see the universe when I'm in company
Ты увидишь Вселенную, когда я в твоей компании,
It's all in me
И эта Вселенная — во мне.
И Клементина смеется, открыто, по-детски. Так, как она еще давно не смеялась. Луис улыбается, подводя свою песню к концу. А когда он заканчивает, он оборачивается к брюнетке с довольным выражением лица, ожидая похвалы в свой адрес. Так и произошло.
Когда смех закончился и перешел в улыбку, Клем в очередной раз облокотилась на пианино:
— Ладно, — выдыхает это слово она. — Сегодня ты победил.
— Ты очарована?
— Я очарована.
Луис гордо выгибает спину, а затем несколько раз наиграно кланяется. Девушка пару раз хлопнула в ладоши, отчего ее ровесник даже застыл. Аплодисментов, пускай и очень коротких, он не ожидал. Приятная неожиданность.
Клементина уже во второй раз последовала к выходу. Она слышит за своей спиной смешок, который обрывается достаточно быстро.
— Завтра попробуешь очаровать меня? — улыбка Луиса чувствуется даже спиной.
— А разве я уже это не сделала?
После этой фразы Клементина уходит, оставляя ровесника в ступоре. Улыбка сползла, а взгляд стал немного хмурым. Парень встает со своего места, изначально желая пойти за брюнеткой, но что-то внутри него его останавливает. Ему нравится этот легкий и еле-еле заметный флирт и, естественно, ему не хочется, чтоб он заканчивался. Пока что все даже лучше, чем мог представить себе Луис. Задумчивая улыбка появляется на долю секунды, а потом парень осознает всю правдивость песни, которую он закончил петь буквально семь минут назад. И, черт подери, это правда. Бог — это женщина.
