Исполнение мечты

Я выкинула окурок сигареты и направилась к спорткомплексу, где через десять минут у меня начиналась тренировка. Зайдя в знакомые двери, я, проверив нет ли поблизости уборщиц и охранников, проскользнула под турникетом в грязной обуви и верхней одежде. В раздевалке, поздоровавшись со всеми девчонками, я скинула куртку и переобулась. Рутина: каждую неделю я приходила сюда на тренировки по черлидингу. Налив воды из-под крана, я пошлепала в зал. Разминка, небольшая речь тренера о планах на эту тренировку и, наконец, моя любимая часть — акробатика. Надувная дорожка была уже готова к использованию, и после еще одной разминки мы начали отрабатывать акробатические трюки, кто какие умел. Взяв небольшой разгон, я, как обычно, сразу решила начать с самой сложной и ещё не до конца отработанной мною связки: рондат, фляк и бланш с попыткой закрутить винт. Бланш я прокрутила, а вот винт получился лишь наполовину из-за чего я, повернувшись к концу дорожки лицом, в последний момент заметила двух девочек, стоящих совсем рядом. Пытаясь изменить направления полёта и не задеть девчонок, я попала на самый кончик сильно надутой дорожки. Отскок получился таким мощным, что я вылетела за пределы спортивного покрытия. Приземляясь на ногу, я по инерции продолжила двигаться вперёд, из-за чего нога подвернулась, и я лишь в последний момент успела подставить руки. Однако стоящей рядом скамейки я не заметила и со всей дури приложилась виском о железные крепления. Следующее, что я увидела, был отблеск зеленого света. Мотнув головой в попытке выкинуть тупую ноющую боль из головы, я огляделась, ожидая увидеть стены больницы или хотя бы спортзала, в которых я должна была оказаться по логике, но вместо этого я увидела странную детскую. Странность заключалась в том, что комната и все предметы в ней казались слишком большими, а так же в ней были некоторые вещи, которые нежели как волшебными никак не назовёшь. Взять хотя бы летающий пищащий прибор, чем-то напоминающий радио-няню, а так же стоящую у стены красивую метлу, которой рука не поднимется подметать пол, переливающийся разными нежными оттенками ковёр, куча игрушек, стоящие на полках шкафов, казалось дышат, и я готова поклясться, что несколько плюшевых медведей подмигнули мне, а машинки забибикали, как только я на них посмотрела. Лишь после шокирующего осмотра комнаты я заметила, что сама нахожусь в детской кроватке. Посмотрев же на свои руки и тело, я нецензурно выругалась, осознав, что нахожусь в детском теле от года до двух. Но когда я услышала, что вырвалось одно из немногих английских слов, которые я знаю, то плюхнулась на мягкие подушки и заорала. К горлу начал подступать ком слез, но я остановила свою истерику, решив для начала продолжить осматривать небольшую детскую. Не успев подняться, я заметила парящие надо мной маленькие фигурки, которые в нормальной жизни были бы привязаны веревочкой к чему-нибудь. Молясь, что я не попала в психушку, я закрыла глаза, а после открыла. К сожалению или к счастью, но интерьер остался тот же. Облокотившись о бортик кровати, я увидела висящие на стенах фотографии. Зрение у меня не идеальное, поэтому я по привычке оттянула уголок глаза и чуть не грохнулась обратно. Люди на фотографиях двигались! Более того, помимо какого-то темноволосого малыша там были знакомые по нескольким известным фильмам лица. И если поначалу мой мозг ещё пытался как-то переубедить меня, то сейчас надежда вырвалась в полный счастья крик! Я попала в Гарри Поттера! Ну, конечно, вон Ремус Люпин держит малыша, то есть, меня на руках, улыбаясь своей немного измученной, но доброй улыбкой, а чуть выше я сижу на спине огромного чёрного пса, видимо, это Бродяга. Решив осмотреть пространство помещения полностью, я обернулась и поняла, что все это время стояла спиной к двери. Радостная улыбка сползла с моего лица, когда я увидела полу сдвинутые ящики и комод, открытую нараспашку дверь и тело женщины с огненно-рыжими волосами и пустым, мертвым лицом. Лили. Спустя несколько минут, которые я потратила на скорбь об этой несомненно храброй женщине, внизу послышался шорох и легкий шум. А после я увидела и причину нарушения тишины: темно-зелёная мантия, белая рубашка, чёрные волосы и крючковатый нос. Честно, я сначала и не узнала своего самого любимого персонажа. Мужчина лишь мельком взглянул на меня, а после увидел тело любимой женщины и будто бы поперхнулся, не имея возможности вдохнуть. Я никогда не видела столько муки и страдания на одном лице. Весь вид этого уважаемого мною человека говорил о вселенской боли. Когда же он рухнул на колени возле тела и попытался нащупать пульс, встряхнуть женщину, в тщетных попытках вернуть ее оттуда, откуда не возвращаются, на моих глазах появились слезы. Он верил, искренне верил, что хоть кто-нибудь из тех, кому он доверился, поможет ему. И лишь сейчас в мою голову пришла мысль о том, что его привычные для меня чёрные одеяния были не имиджем, а вечным трауром по единственному человеку, которого он любил, по последней надежде, рассыпавшейся в прах. — Северус Снейп, — произнесла я и чуть не разревелась, увидев пустые глаза, мертвые, как у женщины, которая была на руках у живого трупа. Нет, я не могу смотреть на него такого. — Подойдите, сэр, — последнее обращение вырвалось непроизвольно, но мне было не до таких мелочей. — Вам нужно уходить, причём как можно скорее. — И ты меня гонишь, Поттер, — с горькой усмешкой проговорил мужчина, приподнимаясь с колен. — Нет, но вам нужно идти, встретимся в Хогвартсе, профессор, — ответила я и улыбнулась. — Да, ты прав, — и в последний раз с болью взглянув на Лили, Снейп вышел из комнаты. Интересно, для волшебников нормально, что полуторагодовалый ребёнок разговаривает как взрослый? Или Северус, находясь в шоковом состоянии, не заметил? В принципе, неважно, главное, что проблем с языком нет и учиться заново разговаривать не надо. Мысль о том, что я из Москвы 2018 попала в Годриковую Впадину 1981, билась на краю сознания, но в тот момент я не готова была ею заняться. Если я правильно помню, то сейчас скоро должны прибыть Сириус и Хагрид. Тут же появилась идея предупредить Блэка о подставе с Питером, однако я отмела эту мысль, ибо неизвестно как это повлияет на канон, а мне пока что лучше не высовываться, ведь единственное мое преимущество — знание следующих шестнадцати лет, не считая эпилога из седьмой книги, ведь он с моим участием получится совершенно другим, Да, честно говоря, последние несколько месяцев, перечитав множество фанфиков по любимой вселенной, я мечтала о «попадании» в тело Гарри Поттера. Много раз проигрывала эту мысль у себя в сознании и представляла разные ситуации. Собственно, в конце концов я решила, что кое-что поменять стоило бы, но основные приключения я бы лично с удовольствием пережила, зная их в подробностях. Сожаления о потерянной прошлой жизни, честно, не было. Да, у меня были там друзья, семья — да всё, но это «всё» было обычным, нормальным, скучным, а я по жизни люблю приключения. Да, в серии книг, а после и фильмов «Гарри Поттер» много боли, страданий, а последние части и вовсе одно сплошное горе, но ведь если поднапрячься, можно избежать многих смертей. Ну, да, я немного самонадеянна, что поделать. Я изменю канон, но до последнего буду стараться, чтобы внешне все выглядело так, как было описано Роулинг. *** Пока я размышляла о житье-бытье своём, внизу снова послышался шум. Гадая, кто же появится первым, я вспомнила, что дом должен быть разрушен, в особенности моя спальня. Как только эта мысль появилась в моем сознании, я, понадеявшись на удачу, скрестила пальцы, чтобы этот шум не был предвестником человека, который добавит разрушений. — Гар-ри, — захлебываясь слезами, в дверях появился мужчина. Очень-очень большой мужчина с элегантным когда-то, а теперь потрепанным женским зонтиком розового цвета. — Гар, ик, ри, как же так, Лили, Джеймс, а ты… ик, — Хагрид, милый, добрый, Хагрид. — Пивет, — изображая годовалого ребёнка, протянула ручки я к великану. В ответ тот лишь разразился ещё большими рыданиями. — Ладно, эта, время поджимает, Дамблдор, великий человек, просил поторопиться, — попытался успокоиться Хагрид. — Тебя ж, эта, запеленать надо. И вот тут мне впервые стало страшно. Нет, я нормально отношусь к великану, но как он пеленать будет? Огромные ручищи с меня размером, явно не подходили для такого дела, а, значит, он будет использовать магию? Кажется, я теперь понимаю, откуда разрушения… Надеюсь, я останусь жива после этого, а то получится самая короткая попаданка. Великан встряхнул зонтик, а после глубоко задумался. — Вона, как это, запамятовал я заклинание, чтоб запеленать, а ведь Дамблдор несколько раз напомнил, да, великий человек, — Хагрид нахмурился, а после его, по-видимому, осенило. — Ремакто! Честно, я отклонилась, слишком уж похоже на «Редукто», а, увидев за собой дыру в стене, поняла, что не зря. — Хагги, — понятия не имею, были ли знакомы Гарри и великан раньше, но остановить его надо было. — Г-гарри, прости, — снова разревелся великан, сбивая один за другим шкафы с игрушками. — Хагги, — снова позвала я и протянула ручки. В этот раз меня услышали и взяли на руки. Мы вышли из комнаты и спустились вниз. Возле входной двери, открытой нараспашку, лежало тело молодого мужчины. Мне снова стало грустно. Лили, Джеймс, в этой вселенной вы погибли зря, ведь ваш сын погиб тоже, а вот я появилась. Обещаю, я отомщу за вас и вашего сына. Я хотела попасть в мир волшебства, но не такой же ценой. — Хагрид, — послышалось сзади меня, и я извернулась на руках у великана. Перед о мной стоял встревоженный Сириус Блэк. — Сириус, — решив не заморачиваться насчёт имён, я в который раз протянула ручки и улыбнулась. — Привет, малыш, — меня легко передали с одних рук на другие. — Сири-ус, и-их не-ет, — Хагрид весь затрясся, прикрывая лицо руками. Блэк посерел, глаза, в которых ещё несколько секунд назад можно было увидеть озорные искорки, потухли, став пустыми. Я почувствовала себя неуютно, видя горе этих людей и не имея возможности помочь. Конечно, для меня смерть Лили и Джеймса была обыденностью, точкой начала любимой истории, а для них эта смерть была потерей близких друзей, очередным больно ранящим нападением Волан-де-Морта. — Хагрид, отдай мне Гарри, я позабочусь о нем, — голосом сломленного человека проговорил Сириус, и я увидела в его глазах желание помочь своему крестнику, выполнить волю теперь покойных Поттеров. — Сириус, прости, но Дамблдор велел мне… — договорить Хагрид не смог, прервавшись на рыдания. — Хорошо, — спустя минуту злобно сказал Блэк, отдавая меня великану, теперь в его глазах горел огонёк мести. Черт, я могла бы вмешаться и… нет, неизвестно, как повернулась бы история. Я с сожалением смотрела на то, как Сириус отдал нам свой мотоцикл, а после трансгрессировал в неизвестном направлении. С неожиданной для великана аккуратностью меня положили в коляску, соединённой с основным сидением мотоцикла. Затем Хагрид и сам сел, и я услышала звук железа по бетонке — низ коляски соприкоснулся с землёй. Спрятав печально известный зонтик в недрах своей шубы, великан стартовал, унося нас в ноябрьскую ночь.