Седьмой из Эспады

- Что же, неужели не услужишь даме? – Надменный, полный яда голос Чируччи разливается вокруг, и ты едва удерживаешься, что бы не закатить глаза, а слыша за плечом издевательское хихиканье Луппи, эта задача становиться еще сложнее. Неспешно проводишь перед собой пальцем, разрывая ткань пространства и тем самым открывая перед собой зев гарганты. Чувствуешь намеренный толчок в плечо – и Куатро проходит мимо тебя, первая ступая на границу Уэко Мундо. Секста, все еще мерзко подхихикивая, следует за ней, но в то же время держит дистанцию – бросать хотя бы малейшим намеком вызов той, что опережает его в иерархической лестнице Эспады на два номера он не рискует, но и скрыть своего негодования подчиненным положением не способен. Ты заходишь последним, чувствуя как проход закрывается за тобой, и криво усмехаешься, делая первый шаг по сияющему тусклым светом мосту из духовных частиц, которые сами ложатся тебе под ноги. Эти внутренние склоки, происходящие в Эспаде с момента ее сотворения, уже успели порядком тебя утомить, хотя вначале, ты и сам порой в них участвовал. Просто ты быстро заметил, насколько каждый новый виток противостояния, похож на предыдущий. Ноитора со слепой злобой пытающийся атаковать Неллиель, Барагган со своим презрением, надменная Чируччи, Луппи, вечно пытающийся унизить тех, кто слабее его – все это кажется естественным, но каждый раз их вражда заканчивается ничем. И ты, слишком быстро понял причину, в отличие от так ничего и не заметивших собратьев. Именно поэтому, твое отношение к остальным аранкарам теперь веет спокойным, с легкими, меняющимися от вежливости до насмешки оттенками, равнодушием. И поэтому же, ты не сказал ни слова, когда услышал подробности своего задания и лишь покорно опустил увенчанную рогами голову, как уже было раньше. Но если тогда ты подчинялся силе и страху перед этой силой, которую ты не способен был даже осознать, то теперь твой страх изменился – куда больше силы Айзена, которую теперь ты хотя бы немного понимаешь, ты боишься того, чего не понимаешь совсем – его самого. Того, что малейшего его желания достаточно, что бы лишить тебя… нет, любого из вас всего, что вы получили или когда либо имели. А ты больше не желаешь ничего терять. И потому лишь покорно склонил голову и сейчас скользишь в пропасти гарганты, понимая, что свой выбор ты сделал еще до своего рождения. И что самое странное, не смотря ни на что, те дни, что ты прожил в белоснежном дворце, заставили тебя принять то, что ты не жалеешь об этом. Она хмуро шла по улице, которая могла бы принадлежать какому-нибудь провинциальному городку из старых фильмов и старалась не отвлекаться от мысли о том, за чем именно она сюда пришла. Хотя, сопровождающая ее компания мало этому способствовала – вечно самодовольный и смотрящий свысока на окружающих щуплый очкарик в белом, витающая в облаках и чрезмерно общительная, с раздражающе большим бюстом рыжеволосая девчонка и черный кот, ведущий себя как единственная возможность для них, неразумных, выжить в этом месте и, при том еще, и болтающий хриплым баском. Она до сих пор удивлялась, как ее занесло в эту компанию, но прекрасно понимала, что выбора у нее не было. Она должна была прийти сюда, чтобы убедиться своими глазами. В чем? В этом она сама не была уверена, ведь встретить здесь Его не было никакой возможности, но так или иначе, она должна увидеть Кучики Рукию и спросить хотя бы у нее. Спросить, что случилось с ней и почему Ичи-нии забрал ее в тот раз. Почему он… предал их семью? Ее саму? Но было ли это предательством и что может пустой знать о семье? Она сама не понимала, чего хочет. Все то, что она знала до этого, шло в разрез с тем, что рассказал ей мужик в шляпе. Для пустых нет семьи и даже если остаются воспоминания о жизненных привязанностях, для них это лишь повод устроить трапезу. Но Ичи-нии никогда не нападал на них. Он всегда защищал их. Он послушал ее тогда, когда она попросила отпустить Рукию. Но тогда почему он пришел снова, чтобы забрать ее? Что изменилось? Она не понимала и именно поэтому сейчас плелась по пыльной дороге в этой безумной компании – она хотела узнать правду и разобраться во всем, что произошло с ее братом. И она доберется до правды, чего бы это ей ни стоило. - Простите, что отвлекаю вас, но вы ведь те, кого прислал Урахара Киске, верно? Раздавшийся рядом голос вырвал ее из мыслей и заставил повернуться в его сторону, впрочем ни ее одну. Очкарик уже натянул тетиву своего лука, направленного на завернутую в скрывающий не только тело, но и лицо коричневый плащ с капюшоном, фигуру. - Кто ты такой? – лучник даже не пытался замаскировать угрозу в своем голосе. - Я не враг вам. – полы плаща чуть колыхнулись и из-за них показались две руки с направленными в их сторону пустыми ладонями, явно долженствующими доказать мирные намерения. Вместе с ними, через слегка распахнувшийся плащ, можно было мельком заметить черные одежды шинигами и висевший у него на поясе меч. – Мой господин приказал мне помочь вам с тем делом, для выполнения которого вы сюда пришли. Это было странным, но Карин казалось, что когда-то она уже слышала этот голос. Но когда и где, она могла слышать голос этого шинигами? Она не могла понять, а ее размышления, были прерваны голосом их личного кота-проводника, вышедшего вперед них и сейчас стоящего перед загадочной фигурой. - И кто же такой твой господин и откуда он мог узнать? Киске никому не сообщал о нашем деле. - Личность моего господина, как и моя личность и источники его информации должны остаться в тайне. Я могу лишь сказать, что моя задача состоит в том, чтобы помочь вам достичь Сейретея и предотвратить казнь офицера тринадцатого отряда Кучики Рукии. - И ты считаешь, что этого будет достаточно, чтобы мы тебе поверили? – очкарик лишь тверже сжал руку, держащую энергетическую тетиву его лука. - Ну, Исида-кун, он же хочет помочь нам и совсем не выглядит плохим, верно? – рыжеволосая особа вышла вперед протягивая незнакомцу руку. – Меня зовут Орихиме. Иное Орихиме. Рада познакомиться с вами. – и она радушно улыбнулась. Смешавший в себе удивление и опаску за товарища выкрик: «Орихиме-сан» со стороны квинси и рукопожатие, которым обменялась со странной девчонкой фигура незнакомца. - К сожалению, я не могу назвать свое имя. Можете называть меня Септима. И я тоже рад познакомиться с вами, Орихиме-сан. – в его, а Карин ни на миг не усомнилась, что незнакомец – мужчина, голосе проскользнул намек на улыбку. - Что ж, в таком случай, раз никто не возражает, – слегка насмешливо произнес кот, нарочно проигнорировав выпучившего глаза от подобной наглости очкарика и не проронившую ни слова Карин - я тоже рад с вами познакомить, Септима-кун. - Взаимно, Йоруичи-сан – и в этот раз улыбка, а скорее даже усмешка, в его голосе была куда явственнее. - Я Джидамбо, страж врат Сейретея, никому не… Взмах кнута и вращающийся на его конце волчок, буквально вспарывает грудную клетку огромного мужчины, назвавшего себя стражем врат. - Это и правда шинигами? Какой-то слабенький. – Луппи наступил на голову поверженного человека и продолжил с жестокой улыбкой – Но, кажется, мне понравиться их убивать. - Не увлекайся. – надменный голос Чируччи остановил Сэксту. – Не забывай, что нам приказал Айзен-сама. Сейчас, мы должны лишь дать дорогу этим слабачкам. Время жатвы, придет позже. – И ее губы изогнулись в кровожадной улыбке. - Джидамбо? Что тут..? – черный кот пораженно застыл, смотря на лежащего в луже собственной крови огромного мужчину с развороченной грудью и врата, в который зияла пробоина. – Что здесь произошло? - Это тоже «помощь» твоего господина? – Взмахом руки, указав на неподвижное тело, с возмущением проговорил Исида. Карин так же смотрела в шоке на открывшуюся картину, а у Орихиме в глазах появились слезы. - Мой господин, приказал мне лишь сопровождать вас. – голос Септимы был спокоен. Казалось, представшее перед ним зрелище ни чуть его не трогает. – Я не отрицаю того, что он мог послать кого-то еще, что бы расчистить нам путь, но я об этом ничего не знаю. - Твой господин собирается развязать войну со всем Сейреем? – В голосе Йоруичи слышалось возмущение и какой-то странный намек. - А разве не этим мы сейчас занимаемся? – а вот он оставался совершенно спокоен. Внезапно раздавшийся стон заставил их отвлечься, а Орихиме тут же бросилась к умирающему, еще на пути развертывая над раной лечебный купол. Подошедший следом Септима взглянул на быстро затягивающуюся рану и, встав за плечом рыжеволосой, спросил. - Если бы этого не случилось, он был бы нашим врагом. И ты все равно будешь его лечить? Девушка подняла голову и улыбнулась сквозь слезы. – Разумеется, ведь он человек, такой же, как и мы. Я не хочу, что бы он умирал. - Человек, да? – Пробормотал незнакомец и, казалось, еще больше закутался в свой плащ, а потом пробормотал, едва слышно, но успевшая встать рядом с ним Карин сумела расслышать. – Значит, это и значит быть человеком? Дни, проведенные в Сейретее… Вряд ли у тебя когда-нибудь получиться их забыть. Бегства, сражения, снова бегства – все это было похоже на хорошо отрепетированный спектакль, и ты прекрасно понимал, кто им руководит. Ведь он сам выдал тебе твою роль. Впрочем, сам ты был не более чем наблюдателем, лишь иногда давая советы и вмешиваясь тогда, когда ситуация становилась критичной. За все это время ты ни разу не обнажил меч, ведь эта девочка, Карин, вполне могла узнать трою рейатсу. И ты сам не понимал, что тебя заботило больше – успех плана, при том что Айзен-сама не упоминал запрет на сражения в своих инструкциях, или сам факт, что она могла узнать тебя. Но, так или иначе, все рано или поздно приходит к своему финалу и, говоря честно, ты был рад ощущать его приближение. Потому что, хотя с одной стороны тебе было даже немного приятно находиться среди них – пусть тебе так до конца и не доверяли, но тебя приняли, признали за своего и даже пытались помочь. Но ты слишком устал притворяться тем, кем ты не являешься. Тебя слишком тяготило постоянное напоминание о том, что представший перед ними Септима всего лишь роль, написанная для тебя твоим «господином». Даже тот факт, что ты родился из совокупности личностей, не мог перечеркнуть желания быть самим собой. И именно поэтому ты с облегчением ожидал кульминации. До тех пор, пока, не понял, узрев собственными глазам, что именно, по плану владыки Лас Ночес, она должна была из себя представлять. Он вместе с Карин, Исидой, Орихиме и Абараем Ренджи, прижимающим к себе одетую в белые одежды казнимого Рукию, стояли на самом краю возвыщающегося над Сейретеем холма Соукиоку, отжатые членами отрядов Готей тринадцать, сейчас ведущих бой с атаковавшими место казни пустыми, возглавляемыми теми, кто назвал себя Куатро и Сэкста Эспада. И пускай шинигами умирали, разорванные пустыми или раздавленные ногами гилианов, он явно видел, на чьей стороне перевес. Иное присела на корточки перед скорчившимся от боли в почти откушенной правой руке Исидой и делала все, чтобы уменьшить его боль и исцелить как можно скорее. Сконфуженный Ренджи яростно прижимал к себе вырванную из лап смерти подругу детства, все еще шокированную тем, во что превратилась ее казнь. Карин стояла ровно и полными какого-то странного страха глазами наблюдала за разворачивающимся перед ней действом. Он тоже, все также скрытый плащом, не отрывал взгляда от сражения, но в отличие от остальных, смотрел совсем на другое. Вот один пустой забился в предсмертных муках, вот падает подрубленным деревом лишенный ног гилиан, а вот, мелкий, явно, едва переродившийся адьюкас заходится в хрипах, стараясь жабьими лапами остановить бьющую из горла черную кровь. И сейчас он почти презирал тех, кто последние дни называли его своим товарищем, способных видеть весь этот ужас лишь со своей стороны. Он снова скользит взглядом по перемешанным друг с другом телам и сцепившимися сражающимися и его глаза на миг застывают, когда он видит это. Опьяненный боем Луппи, двумя из своих щупалец, ломающих рядовых шинигами, а остальными азартно отбивающийся от летающего вокруг него капитана десятого отряда, застывает на миг, когда его понимания достигает то, что три из его щупалец отсечены миг назад длинным змееобразным лезвием. Из его горла готов вырваться хрип ужаса,боли и ярости, но вот он видит перед собой то, от чего в глазах появляется странная, почти безумная надежда, а губы вместо крика складываются в слово, но не успевают его завершить. Отрубленная одним ударом меча голова бывшего Сэксты падает в низ, а губы шевелятся еще миг, шепча последнее: «Ай…зен-са…ма». Над ним стоит фигура в квадратных очках, почти со скорбью смотрящая на свой меч и лишь завернутый в плащ аранкар замечает на миг искривляющую губы шинигами улыбку. Он уже видел этот образ владыки Лас Ночес в Сейретее и тогда, он подумал, что ему повезло больше шинигами, которым позволено видеть лишь эту иллюзию. Но сейчас у него не было времени на раздумья, ибо ему не нужно было смотреть, что бы понять, к чему все идет. Резкий рывок руки, захватывающий в мертвую хватку ворот одежд Рукии и шаг сонидо, вырывающий ее из рук так ничего и не понявшего Ренджи. Бросить девчонку сразу после перехода, правой рукой извлекая клинок и мгновенно посылая огромную волну багрово-черной рейатсу. Он почти опоздал – одно из крыльев Чируччи, вместе с ее гигантской в ресурексионе рукой, были отсечены капитаном с повязкой на глазах, но его удар пришелся точно по мечу гиганта, что должен был обрушиться на арнкаршу, а вместо этого, выскочил из руки падающего под напором его атаки великана, так же как и хозяин этого банкая, шинигами с собачьей головой. Его атака, казалось, заставила бой замереть и в образовавшейся тишине, слишком отчетливо, раздался выкрик слепого капитана: «Комамура!» - и еще более громкий и недоумевающий крик Карин: «Что ты делаешь, Септима?!» И среди этих криков он едва расслышал тихий, хрипящий, полный боли шепот у его ног, так не похожий на привычный голос Куатро Эспады, буквально повторяющий слова Куросаки, но несущий совершенно другой смысл: «Что ты делаешь, Седьмой?» А с него уже спадает столько времени укрывавшая его накидка, открывая данную ему владыкой для маскировки форму шинигами без каких либо опознавательных знаков, но, что куда важнее, давая всем взглянуть в карие с черным белком глаза и заметить оставшиеся от его маски белоснежные рога. - Септима Эспада, Ичиго. – его тяжелый, буквально вымораживающий спокойствием голос, разноситься в воздухе, а со стороны шинигами, доносятся два выкрика полные отчаяния и непонимания - сестры и в который раз не сумевшего уберечь дорогого человека друга. - Ичи-нии?!! - Рукия!!! А он, не давая опомниться, снова заносит меч и лавина яростной, почти живой черно-багровой рейатсу срывается с него, буквально вспарывая холм Соукиоку на части и заставляя землю крошиться под ногами шинигами. - Девчонка наша. Забирая ее, мы заявляем, что законы Общества Душ, бессильны перед нами. – его голос разноситься над катаклизмом, а левая рука поднимает в воздух потерявшую сознание Рукию. Главнокомандующий, ни дрогнувший ни на мгновение, в то время, как рядовые шинигами, лишившись земли под ногами, с криками падали вниз, не всегда успеваемые быть пойманными своими более умелыми товарищами, приоткрыл один глаз, смотря на аранкара и медленно произнес. - Законы Общества Душ бессильны перед вами? Не слишком ли ты много на себя берешь, юнец? - Я просто передаю Его слова. Мы – не более чем пешки. – он бросает эту, сдобренную почти незаметной горчинкой, фразу, окидывая всех шинигами взглядом своих необычных глаз и в следующий миг из неба ударяет поток желтого сияния, заключающий выживших гилианов и пустых, так же как и его вместе с лежащей у его ног Чируччи в яркие столбы света, поднимающие их в небо. Туда, где виднелся черный разрыв родной сердцу аранкара гарганты. А оставшимся внизу шинигами оставалось лишь кричать от бессилия что либо изменить. Вы появились у главных врат белого дворца, возвышающегося над серой пустыней, что представляет собой основу этого мира. Чируччи, лежащая у твоих ног, уже успела запечатать ресурексион в меч и теперь находилась в своей человеческой форме, но ее хриплые, болезненные стоны и сочащаяся через ткань свободного от плоти левого рукава платья кровь не давали возможности забыть о недавнем сражении. Ты слегка покачнулся, едва не наступая на лежащую все также без сознания на песке Уэко Мундо Рукию, но сумел быстро восстановить равновесие. Для тебя этот бой тоже не прошел бесследно – количество рейатсу, что пришлось потратить на уничтожение холма Соукиоку, было огромным, но у тебя не было выбора – ты должен был показать шинигами силу аранкаров – после того, как ты нарушил изначальный план Айзена-сама, для тебя это был единственный способ сохранить жизнь и статус в Эспаде. И теперь тебе оставалось лишь надеться, что этого было достаточно. На встречу вам из дворца вышла одинокая фигура никогда прежде не виданного тобой аранкара с осколками маски ввиде половины шлема и зелеными глазами, от которых вниз шли такого же цвета линии, будто дорожки слез. - Айзен-сама, желает видеть тебя в главном зале, Седьмой. – его голос был был совершенно равнодушен, а в глазах не было ни единой эмоции. Тебе он напоминает тебя самого, или вернее того, кто был до тебя. Странный аранкар же, не дожидаясь ответа, развернулся и направился назад и лишь твой голос заставил его остановиться. - Кто сейчас занимает места Четвертого и Шестого Эспады? – ты обязан узнать ответ на этот вопрос, обязан развеять свои сомнения или подтвердить догадки. - Сэкста Эспада – Гриммджо Джагерджак. – он ответил тебе все с тем же равнодушием, что и раньше и, обернувшись, обнажил праву сторону своей груди, на которой стояла цифра четыре. Готовый сорваться с губ Чируччи выкрик ты гасишь, наступая на пальцы ее единственной оставшейся руки и она, все еще полулежащая на песке, стонет от боли. Аранкар же лишь бросил на нее равнодушный взгляд и спросил. – Этот мусор? - Мой фрасьен, Чируччи Сандервиччи. – ты отвечаешь так же спокойно, и он, развернувшись, уходит внутрь белого дворца, а ты, крепко сжимаешь зубы, что бы не закричать, как твой предшественник, выплескивая свою ярость, боль и разрушенные надежды. Именно сейчас ты полностью осознаешь, насколько ты слаб и как хрупки те вещи, что составляют твой собственный маленький мирок, ведь достаточно всего лишь желания одного шинигами, что бы разрушить их. - Мэноли! - Да, Ичиго-сама. – девушка аранкар, чью рейатсу ты ощущал с самого появления, выскочила из-за одной из колонн, тут же появляясь перед тобой и наклоняя голову. - Отведи эту девчонку. – ты указываешь на все еще бессознательную Рукию. – И Чируччи в мою комнату. - Да ты...! – попытка бывшей четвертой, превозмогая боль, что-то тебе яростно высказать, обрывается под твоим взглядом. - Делай, что говорю, иначе можешь лишиться не только руки и номера в Эспаде. – Ты усмехаешься и в твоем голосе прорезается горечь. – И я думаю, что ты уже должна была понять, что твоим палачом стану не я. Ты отворачиваешься от нее и идешь вперед, оставляя женщин одних. Сейчас, ты должен появиться перед Азеном, иначе возможен факт, что он может разувериться и в твоей полезности, как уже случилось с теми двумя, что вместе с тобой выполняли важное задание в Обществе Душ. Главный зал… Ты был здесь лишь однажды, когда Айзен впервые собрал полную Эспаду. Сейчас, здесь тоже присутствовала вся эспада вместе со своими фракциями, но беглого взгляда по занимаемым им нишам для тебя достаточно, чтобы понять – за те дни, что тебя не было здесь, ты – единственный, кто сохранил свой номер в Эспаде. И сейчас с ниши Квинты, тебе с насмешливым превосходством ухмыляется Ноитора, демонстрируя язык с цифрой пять. Аарониро поднялся на одну ступень, а его место, теперь занимает огромный бугай, смотрящий на тебя свысока. Бывшее место Джилги, занимает странная фигура с розовыми волосами, а трон Бараггана, теперь покоится на месте Сегунды, в то время, как его бывшее место Примеры занимает мужчина с усталыми глазами. Неизменным остался разве что так раздражающий Ноитору факт, что место Трес занимает женщина, но ты быстро понимаешь, что это вовсе не Неллиель и к тебе вновь незаметно подбирается страх от понимания того, что столь могущественный аранкар, пусть и не любящий схватки, мог оказаться ненужным. Свободна сейчас лишь единственная ниша – ибо ты внизу, стоишь перед троном, на котором восседает Айзен-сама – не капитан пятого отряда, что совсем недавно на твоих глазах зарубил Луппи, а могущественный и безжалостный владыка Лас Ночес, от чьей прихоти зависят жизни каждого в Уэко Мундо. И ты склоняешь рогатую голову. - Ваше задание выполнено, Айзен-Сама. Законы Общества Душ, пошатнулись. Та девчонка… И ты замолкаешь видя неспешно, почти лениво поднятую руку шинигами. И его голос расплывается по залу, а ты понимаешь, что сейчас он почти не похож на того человека, что ты знал перед отбытием в Сейретей. - Ты отлично поработал, Ичиго-кун. Трофеи, что ты добыл, можешь оставить себе. Оба из них. – Неспешный, властный голос замирает, и ты снова склоняешь голову в покорности. Ощущение движения на одной из ниш, а также чувство реацу, почти невесомо напоминающей о чем-то прошлом, заставляет тебя перевести взгляд, чтобы встретиться с зелеными глазами. Тебе хватает нескольких секунд, что бы вспомнить, где именно ты видел такие глаза и твои губы на миг изгибаются в едва заметной улыбке. Значит, она выжила. Та пустая, чьи глаза были полны чувств. Она чуть наклоняет голову вперед и ты не можешь разобрать, кивает она, или пытается всмотреться в твои глаза, но времени на понимание тебе не дают. - Ты можешь идти. – спокойный, властный голос и ленивое движение рукой и ты в третий раз склоняешь голову и разворачиваешься, выходя из главного зала. - Значит, твое имя Ичиго? – в одном из коридоров тебя нагоняет вопрос и мимо, проходит та самая темнокожая аранкарша, с закрытой короткой курточкой грудью и верхней половиной лица. За ней идут еще три фигуры, одна из которых, чем-то напоминающая ту змею, что была тогда вместе с ней, смотрит на тебя с заинтересованной улыбкой, в то время, как остальные явно излучают агрессию вместе с некоторым недоумением. - Тогда это был просто набор звуков. – ты усмехаешься и сворачиваешь в боковой проход, что ведет к твоей комнате. У тебя еще достаточно дел со свалившимися на тебя фрасьеном и пленницей, но до оставленных тобой женщин легкий порыв ветра доносит тихие слова, заключающие твои чувства и мысли, что скопились за этот безумный день. - Я рад, что вы живы.