Фаза первая. Выход есть всегда.

— Ты уверен, Минхо? — чуть скривя лицо, спросила его Грейс. — Расслабься, я все сделаю сам, — успокаивал он ее, — просто постарайся не шуметь. Этим утром они не спешили на завтрак. В Минхо вселился «бог розыгрышей», который хотел немного приукрасить Уинстона. Не повезло парню. — Влетит же нам. Сюда только Стражи имеют право заходить — Тсс, — он прижал указательный палец к своим губам, указав другой рукой на одну из дверей, — он у нас тут отлеживается. Отступать было поздно, и они медленно и осторожно начали открывать дверь, стараясь издавать минимум звуков. Через приоткрытую щель она заметила в комнате спящего Галли, что вызвало у нее небольшой приступ отвращения. Девушка не знала, когда сможет забыть об этом инциденте, и сможет простить Галли вообще. Их жертва, Страж мясников — Уинстон, спал в самом углу небольшой комнатки, по размеру чуть больше комнаты Грейс. Там спали не только Уинстон и Галли, но и не совсем знакомый ей Страж. Минхо прошел в комнату, в то время как она оставалась за дверью, наблюдая за не лучшей выходкой друга. Нас могут поймать, и завалят работой, — накручивала она себя, — или кинут в Кутузку на день… Минхо в то время уже начал размазывать по прыщавому лбу их жертвы зубную пасту, выводя небольшие и неаккуратные узоры. — Красота! — шепотом сказал он, закончив, и отойдя к Грейс, — а теперь сматываемся. Он осторожно наступал на скрипучий пол Хомстеда, стараясь издавать как можно меньше звуков. Прикрыв дверь, Грейс тихо направилась за ним. — Шалость удалась, — довольно хмыкнул Минхо, когда они уже спустились на кухню. — И часто ты так шутишь? — Да не очень. А что, хочешь повторить? Грейс усмехнулась, скрестив руки на груди. — Хочу знать, насколько велики мои шансы проснуться с твоими художествами на лице. Он довольно улыбнулся, и усевшись на свое место сказал: — Я не собираюсь раскрашивать тебя. Ты слишком для этого не Уинстон. Грейс на секунду замялась. Она только сейчас поняла, что до сих пор не знает, как же выглядит. Зеркал тут не было, а в воде разглядеть что-то довольно проблематично. Особенно, когда ты задумалась о собственной внешности спустя пол месяца, проведенного тут… — А какая я? Ну… в смысле по внешности? Минхо откинулся назад, и наигранно прищурился, поглаживая одной рукой подбородок. — Неплохая. Вроде как не старая, хотя я не разбираюсь, — наконец сообщил он, улыбнувшись. Упав головой на руки, которые лежали на столе, Грейс тихо промычала. — Ну хоть не старая. Из ниоткуда, к ним подошел Бен, и молча уселся рядом с Минхо. Впрочем, как это делал каждое утро. В голове вновь появились мысли об Адаме, но она постаралась переключиться на вчерашнюю посиделку с Ньютом у озера, дабы снова не ходить весь день как сгусток пессимизма, коим вчера по большей части был Минхо. — Вы нашли что-нибудь новое в Лабиринте? — после небольшой паузы спросила она, продолжая лежать на столе, уперевшись подбородком в руки. — Мы работаем над этим, — спокойно начал Бен, — и так же как и ты, хотим выбраться отсюда. Ответ вновь был отстраненным, вновь не давая особо никаких ответов. Почему бы просто не сказать «ничего»? Грейс уже было открыла рот, дабы все же выведать у парней хоть какие-то ответы, но все же сумела подавить любопытство. Не время…

***

Бегуны этим утром не спешили убегать в Лабиринт, ожидая Уинстона, стоя у недавно открывшихся стен. Тот же в свою очередь не заставил долго ждать. — МИНХО! Звонкий крик, напоминавший немного визг вылетел из Хомстеда. — Так ты снова измазал его? — улыбнулся Бен, который не был в курсе утренних шалостей. — Не я один. Он посмотрел на Грейс, и подмигнул ей, вызвал в ответ улыбку девушки. — Думаю, нам пора сматываться, Бен, — тут же сказал азиат. Этим утром Грейс одна провожала Бегунов. Ньют только спустился на завтрак, когда им уже пришлось выдвигаться к стенам. Она продолжила провожать их взглядом, пока те, спустя пару секунд не скрылись за первым поворотом, ведущим вправо. Ее давно манили эти стены, и в частности то, что находилось за этим самым правым поворотом. Бегуны не распространялись насчет своей работы, что только подогревало интерес девушки. Любопытство съедало изнутри, и это был идеальный момент. Все глэйдеры находятся на завтраке, и никто не удивиться пропажи девушки минут на десять. Мало ли, какие проблемы у нее там появились… Я просто посмотрю… Никто и не увидит. Он притягивал ее с самого первого дня. И это было непонятное притяжение. Все будет хорошо… Оглянувшись по сторонам, и не заметив никого рядом, она шагнула вперед, в Лабиринт.

***

Холод окутал ее тело, а в воздухе вновь витал металлический привкус, напоминающий ей о Ящике. Всего один маленький шажочек вызвал волну новых эмоций. Волнение, и страх перед неизвестным вновь наполнили ее изнутри. Хотя их все еще затмевало безосновательное любопытство. Обернувшись, и убедившись что позади нет никого, кто мог бы помешать ей, Грейс смело выдвинулась вперед. Здесь было куда холоднее, чем в Глэйде, который находился всего в паре шагах. Подняв голову вверх, к ее горлу подступил ком. Она до сих пор не могла поверить в то, что все это настоящее. Слишком большие. Но любопытство оказалось сильнее, и Грейс осторожно направилась в сторону развилки, находящейся в нескольких десятках метров от входа, которое Бегуны пробегали за считанные секунды. Все стены покрывал огромный слой плюща, закрывающий достаточно внушительные части стен. Она осторожно шагала вперед, лишь однажды обернувшись в сторону Глэйда, дабы убедиться, что за ней никто не идет. Величие стен особо ощущалось, когда она находилась между ними. Проход был широким, и ей казалось, что она маленькая девочка, попавшая в Лабиринт великана. Наконец подойдя к углу, за которым каждое утро скрывались Бегуны, идущие в этот проход, она увидела вновь огромный коридор, с ответвлениями то в правую, то в левую сторону. Было страшно идти вперед, она боялась повстречать гриверов. Но нет. Любопытство было сильнее. А вдруг, я сейчас просто возьму, и найду выход, который они ищут уже три года… Она мгновенно покрутила головой в разные стороны, открещиваясь от собственных нелепых и глупых мыслей. Вновь обернувшись в сторону Глэйда, и не увидев никого, она зашла за правый угол стены. Здесь было все так же холодно. Высокие стены, заросшие плющом были теперь везде, куда бы она не посмотрела. Грейс продолжила идти вперед, по длинному коридору, не понимая, зачем вообще идет туда. Ею сейчас овладело лишь любопытство. Что-то, находящееся в плюще, блеснуло, ослепляя глаза, заставив повернуть голову на свет. Как не странно, но там была стена, не имеющей ответвлений на достаточно продолжительном расстоянии. Девушка заметила красный огонек. Несколько красных огоньков… Подойдя к ней ближе, Грейс приподняла одной рукой плющ, закрывающий таинственную находку. По стене промелькнула небольшая многоножка, сантиметров десяти. И это они так светятся? Проследив взглядом за удаляющейся многоножкой, ее внимание привлекла надпись, которую теперь было сложно не заметить. Не менее блестящие, выпуклые буквы составили слова, которые гласили:

ЭКСПЕРИМЕНТ «ТЕРРИТОРИЯ ОБРЕЧЕННЫХ» ПРОГРАММА ОПЕРАТИВНОГО РЕАГИРОВАНИЯ ОБЩЕМИРОВАЯ КАТАСТРОФА

Эксперимент, — тихо пробубнила она под нос, — «территория обреченных» Вглядываться в слова было вероятнее всего бесполезно, но даже несмотря на это, хотелось понять их шифр, которого возможно и не существовало. Простая надпись вызвала беспокойство, которое она подавляла до этого момента. Кто-то схватил ее за запястье, крепко сжав его, и вызвал у девушки не тихий вскрик. Это был Ньют. — Ты что тут вообще делаешь? — чуть ли не крича спросил он. — Я… я… — Ты понимаешь, что это опасно? — Но я же недалек… — Ты нарушила наше главное правило, — перебил ее парень, — что ты тут вообще забыла? Он не спешил сменять требовательный тон, и отпускать ее руку. Он действительно был взбешен… — Я просто посмотреть захотела, — тихо ответила Грейс. Парень дернул ее в сторону Глэйда, и не отпуская быстрым шагом направился к выходу, тянув за собой девушку. Стоило выйти им из-за угла, как она увидела половину глэйдеров, смотрящих на них с Ньютом. Среди зрителей был и Алби. Стоило Ньюту довести ее до выхода из Лабиринта, как на нее тут же набросился Алби. — Какого черта, шенк? Какого черта ты поперлась в Лабиринт? Он был зол, и зол намного сильнее Ньюта, оставшегося позади Алби. — Я пр…просто посмотреть… я же не. не далеко, — запинавшись, промямлила девушка. — Ты нарушила наше главное правило… Она посмотрела на Ньюта, ища поддержки, но тот молча продолжал стоять позади, скрестив руки. — … ты должна будешь ответить за это. — Что? — едва кинула она. — В Кутузку ее, сейчас же, — крикнул Алби, отходя немного назад. Сзади подошли незнакомые ей до этого парни, и схватив под руки повели ее за Хомстед, где и находилось злосчастное место. Обернувшись, она заметила ребят, которые продолжали смотреть ей в след. Алби вновь рявкнул на них, и парни начали расходиться в разные стороны.

***

Она сидела тут с самого утра, и если внутренние часы не врут, то сейчас уже обед. К ней так никто и не пришел за все утро, оставляя наедине со своими мыслями, в которые она не спешила погружаться. До Кутузки доходили голоса парней. Кто-то громко обсуждал последние новости, касающиеся ее, а кто-то дико над чем-то смеялся. Уже обед, и Грейс так и не услышала не одного крика, которые ранее издавал Адам. От этого на душе становилось хорошо, ведь если он не кричит — значит ему не больно. В самой Кутузке было прохладно. Не настолько, как было в Лабиринте. Чуть теплее. Вокруг царила темнота. Единственным источником света в помещение являлось небольшое окно с решетками, вкрученное прямо в дверь. Было до ужаса скучно, и безумно хотелось поговорить с кем-то, но никто так и не пришел к ней этим днем. Даже Ньют…

***

Её обещали вытащить отсюда вечером, который уже скоро должен наступить. Грейс сидела, прижавшись спиной к холодной стене напротив окошка. Она слабо понимала, каким образом не умудрилась впасть в депрессию, сидя здесь. Ожидание становилось томительным, и она уже несколько раз пожалела, что пошла в этот чертов Лабиринт. Воспоминания о Лабиринте разбудили в ней воспоминание о надписи, которую она увидела там. Эксперимент. Территория Обреченных, — она на секунду задумалась, — мы — Обреченные? Ей уже не терпелось выйти отсюда, дабы наконец узнать ответы на вопросы, волнующие ее весь этот чертов день. Грейс закрыла глаза, откинув голову назад, ожидая своего спасения. — Как тебе денек? — спустя какое-то время спросил знакомый голос. Вернувшись в прежнее положение, она увидела в окошке лицо Алби. Он уже не был таким злым, каким был как только она вышла из Лабиринта, но Грейс чувствовала, он все еще зол на нее. — Ты же понимаешь, что нарушила правило, шенк? — начал Алби, — Ты должна понять, правила — единственное, что оберегает нас. Если бы не они, мы бы давно все тут передохли. — Не слишком радостные слова, — хрипло проворчала она. — А ты думала, что я кинусь к тебе с объятиями, как только ты выйдешь из Лабиринта? Грейс вздохнула — Выпусти меня отсюда. Уже вечер. Алби повернул голову в сторону, и принялся открывать дверь. Щеколда издала характерный звук. Свобода. Она поднялась, немного пошатываясь от непривычных ощущений, и поспешила выйти из этого треклятого места. Осматривая свою одежду, девушка принялась стряхнуть всю грязь, что налипла на нее в это месте, и уставилась на Алби. — Зачем ты пошла туда? — спросил он, держа руки на груди. — Я отвечала тебе, — буркнула Грейс, — мне просто было интересно. И зачем он вообще переспрашивает? Она понимала, что нарушила главное правило Глэйда, но никак не могла побороть в себе внезапно появившуюся неприязнь к Алби. Он посадил ее в Кутузку, не подпуская абсолютно никого на протяжении всего дня. И кто после этого не начнет презирать своего обидчика? Парень сухо кивнул, и пошел прочь от этого места, даже не обернувшись. — Стой! — окликнула она, — что это была за надпись на стене? Она надеялась привлечь его внимание своим вопросом, но он продолжал идти, как-будто никакого вопроса и не было. — Придурок, — пробубнила она себе под нос, когда он уже отошел на приличное расстояние. Алби уже пропал с поля ее зрения, но сама Грейс не спешила уходить отсюда. В ней вновь проснулась бунтарка. Стены Лабиринта все еще были открыты, и они манили ее снова. Манили, несмотря даже на то, что ей пришлось из-за этого целый день просидеть в чертовой дыре. — Ты снова собралась туда? — перебил ее мысли Ньют, оказавшийся позади. — Они просто манят меня. Я боюсь того, что ожидает там человека, но они продолжают манить меня. Она не врала Ньюту. Даже не пыталась этого сделать. Он не Алби. К тому же, это просто мысли. — Бегуны — истинные самоубийцы, — начал он, — они бегают туда каждый день, рискуя не успеть до закрытия стен, или же нарваться на гриверов. Ты не… — Но они же и наши спасители. — Повернувшись, перебила его Грейс. Парень вздохнул. — Ты права. Но ты не знаешь, что твориться там. Хочешь узнать, что будет с тобой, когда тебя ужалят? Она вновь вспомнила про Адама, и повернула голову в сторону, где он должен был сейчас находиться. — Да. Я отведу тебя туда, — подтвердил ее мысли Ньют. И он пошел. Ньют и правда направился к Хомстеду, не проронив больше ни слова.

***

Они молча зашли в приемное помещение Медяков. В его конце была небольшая кровать, а на правой стене красовался дверной проем, ведущий к одной общей палате, где находился Адам… Ньют зашел туда первым, и облокотился на дверной косяк, переводя взгляд с Грейс на вероятнее всего одну из коек. Её пробирало любопытство, но появился страх. Они оба молчали, и девушка медленно подошла к проходу. Небольшая комнатка с двумя окнами и тремя кроватями по другую сторону. На самой дальней кровати был привязан веревками человек. Адам… К горлу подступил ком от увиденного… Парень не был похож на человека, скорее на живого мертвеца. Кожа позеленела, а обнаженный торс покрылся сетью вздутых синих вен, которые выпирали из тела как веревки, немного задевая и шею. Он дергался безостановочно, иногда чуть ли не взлетая вверх. Адам был в царапинах, синяках, а чуть выше пояса виднелась сильно выделяющаяся дыра. Вся кожа вокруг этой маленькой дырочки практически почернела, и именно из нее выходило большинство вен-веревок. Глаза были открыты. Он даже толком не моргал. Они были налиты кровью, и практически вылезали из орбит. Его грудь тяжело вздымалась, сопровождаясь громким дыханием. — Вот, что ждет тебя, если ты нарвешься на гривера, — сказал Ньют, продолжая спокойно смотреть на мучения Адама. Этот момент навсегда отпечатался в недрах памяти, которые будут наверняка теперь сниться в кошмарах. Ей хотелось убежать. Но тело буквально парализовало, не давая даже шанса просто закрыть глаза. — Почему его привязали? — тихо спросила Грейс, на секунду подумав, что ее даже не услышали. — Так надо. Он может в любой момент очнуться, и напасть на кого-нибудь из глэйдеров. Он может убить, и даже не осознать этого. Кровь в жилах заледенела, но она продолжала смотреть на измученное тело Бегуна. Его лицо скорчилось, и дикий крик вырвался, наверняка разрывая глотку парня. Но Грейс даже пальцем не шевельнула, продолжая как зомбированная смотреть на него. Плечо кто-то толкнул, и мимо пронесся Клинт, один из Медяков. Он не обращал внимания на непрошенных гостей, и молча устремился к «пациенту». Он чувствовал боль, которую не испытывал никто, кто не переносил метаморфозы. Это было видно. Кто-то взял ее за руку, и потянул назад. Ньют… Ноги плохо слушались, и она заплетаясь вышла из помещения. Глаза были похожи на стеклянные, а во рту все пересохло. Хотелось воды. Я никогда не вернусь в Лабиринт…. Никогда…

***

Этим ужином она молчала, даже не обращая внимание на редкие вопросы. Было страшно. Страшно от увиденного, и от того, что кто-то каждый день рискует собственной жизнью, возвращаясь в Лабиринт вновь и вновь. Она даже не понимала, что ее не сдерживало в Глэйде до этого момента? Не хотела быть на месте Адама? А может просто только сейчас осознала, насколько это мучительно… Метаморфоза. — Ты все еще не хочешь рассказать мне, что случилось? — спросил Минхо, выведя ее из «транса» Девушка повертела головой. Никого. В столовой остались только она и Минхо, сидевший напротив. Ее ужин был практически нетронутым, в то время как перед другом остался только полупустой стакан с водой. — Тебе не страшно? — тихо спросила Грейс. — Что? Она выпрямилась, и немного разозлилась, не получив ответ на такой простой, и даже элементарный вопрос. — Не страшно каждый день бегать в Лабиринт, зная, что можешь умереть? Ее лицо практически не выражало эмоций, в то время как в голосе все же слышалась нотка… злости? — Я верю, что пожертвовав собой ради друзей, вытащу их отсюда, — спокойно ответил он, даже не обратив внимания на негодования Грейс. — Зарт сказал, что здесь нельзя ни к кому привязываться. Больно будет расставаться. Она сама не заметила, как перевела тему. Но Минхо это не особо волновало. — Ты его больше слушай. — Усмехнулся он, — пессимистом меня называла, а сама его сопли выслушиваешь. Мы выберемся отсюда, все вместе. Никто не умрет. В момент стало немного неловко. Она ведь действительно сама называла Минхо пессимистом, в то время как слова Зарта вызывали в ней не более радужные мысли. — Хотя возможно, Зарт прав. — Продолжил он, — я стараюсь насладиться каждым моментом, проведенным здесь. Я готов испытывать горечь утраты зная, что провел все возможное время с друзьями. Я живу только сегодняшним днем. И тебе советую того же самого. Минхо не дождался ответа, или какой-нибудь реакции. Он молча поднялся с места, и пошел в сторону лестницы, ведущей к комнатам. Возможно, он прав, — подумала она, — и я буду действовать, как это делает Минхо. И не важно, насколько больно мне будет потом. Пора жить сегодняшним днем.