Истории стен Хогвартса

Олег был не таким, каким его привыкли видеть остальные. Он соглашался только со мнениями своих друзей о нём, так как только они видели его настоящего. Только они знали истинную причину его вечной вражды с Бурцевым. Только они понимали насколько он дорожит дружбой и на что ради неё готов. Трое их было не всегда. В подростковом возрасте у ребят было столько энергии, что они могли раз пять попасться за непристойными делами и ещё десять сделать незаметно. Проблема была в том, что выходки ребят с других факультетов считались шутками, а выходки слизеринцев — нарочным издевательством. После очередной поимки Олег мог несколько раз услышать ненавидимую им фразу: «А ведь оправдывает себя парень! Не зря на Слизерин попал!». Но в то время он почти не обращал на это внимание, ему это жить не мешало. И друзья у него были, и приятели. Ближе всего он общался с Софой — гриффиндоркой. Казалось, два этих факультета противостоянием должны заниматься, а не дружить, но Терновой тогда об этом даже не думал. Да и сейчас не думает, жаль сказать это некому, Никита и Макс уже давно знают. Вокруг него барьер мнений выстроился и прорвать его он изнутри не может. Ему помощь снаружи нужна, кто-нибудь кто дверь откроет и руку протянет, а не смеяться и заталкивать обратно будет. Олегу уже надоело в этих четырёх стенах сидеть, ему воздух свежий нужен, возможности новые. С пятнадцати лет он пытается вырваться, но дальше самовлюблённого красавчика так и не прорвался. Он иногда бывает вспоминает как Софа на него смотрела после очередной выходки, а он её по фамилии называл. Этого было достаточно, чтобы нахмуренные брови разгладить. Фамилия у Софи тяжёлая, никто её запомнить не мог, даже учителя, а вот Олег с первого раза запомнил и удивлял потом этим всех, как фокусник. «Авазашвили! — кричал он на весь коридор, когда вдруг понял, что друга потерял» А ведь случилось это по невероятно простой причине. Софе просто сил не хватило слушать, помогать и сдерживать Тернового. Парень себя прошлого второй Майер называл и не зря, ведь именно таким он и был. Вечно тёрся около компаний девочек, подмигивал, шутил, все его крутым считали. А Терновой ещё и спортом занимался, хотел, чтобы друзья рядом с ним себя в безопасности чувствовали. Боялся, что защитить не сможет. Он так увлёкся всем этим, что не заметил, как даже Майер отошла на второй план, а он стал победителем в номинации «самолюбие». Осознание приходило невероятно медленно, но Олег точно помнит его начало. Софа тогда в очередной раз сидела и с ещё несколькими ребятами слушала его речи, а потом вдруг не сдержалась и сказала, на тот момент казалось, самую абсурдную фразу: «Ни от одного человека я не слышала больше «я», чем от тебя! Оглянись, ты здесь не один! — и ушла» Олег тогда не понял, что произошло, а его псевдо-друзья посмеялись над этим. То ли от непонимания, то ли от обиды он присоединился к друзьям. Девушка после этого с ним общение возобновила только через пару дней. Парень рад был, но непривычно, как-то стало, изменилось многое. Он хоть и доверял ей также, всё рассказывал, она его доверия не предавала, но сама не доверяла. Сначала Терновой думал, что она ещё не до конца отошла, но когда прошла неделя, он взбесился. Не нравилось ему, что то взаимопонимание пропало. Поругался с Софи. Только через ещё одну неделю остыл и ошибку свою осознал. Бежал тогда за гриффиндорцами из столовой и Соню звал, а она не откликалась, как сквозь землю провалилась. Он после даже подойти к ней не мог, она всегда в окружение друзей находилась, а ему стыдно, репутацию ведь испортит, если извинится. Извинился только через два года. Набрался смелости, подошёл, сказал всё, реакции ждал, в спину девушке смотрел и молился, и только через минуту понял, что она в наушниках. Решил больше не трогать, оставить всё как есть, но не знал ведь, что старые раны бывает не срастаются. Он до сих пор помнил и помнит то чувство, когда уже даже сердце в груди не чувствует, только пустоту и тугой узел в животе от одного только осознания потери. Он ведь в пятнадцать думал, что это всё из-за чистой привязанности не исчезало, в шестнадцать из-за чувства вины, вот и решил извиниться, шов на рану наложить. А всё равно не вышло. Только к середине шестого курса понял, что чуть ли не единственного друга потерял. На занятия в тот день не пошёл. Тонуть в комнате остался. И наконец до дна достал. Снаружи обречённо смотрел в одну точку, а внутри разбил и сломал всё что только можно было. Сам же дурацкую рану вскрыл, вместо того, чтобы зашить её, как следует. Тогда-то они с вечно депрессующим Максом общаться и начали. В башне Слизерина было одно место, куда ходить никто не любил. Четыре стены и окно, ну что там делать? А для Олега это место сейчас самым хорошим было. Но к сожалению занято оно было. Там уже Анисимов сидел. Терновому это никак не помешало, он присоединился к нему. Они так чуть ли не час молчали и могли бы дольше, но из соседней комнаты Лукашев Никита вышел. И вместо того, чтобы мимо пройти, он их разговорить решил. Проще говоря, дружба началась именно с надоедливого Никиты. На следующий день Терновой стал внимательнее. Присматривался ко всему курсу, особенно к Максиму и Никите, на Софу старался же вообще не смотреть. Пик слежки наступил, когда Олег заметил Свободу с сжатыми кулаками и гневом в глазах напротив какого-то пуффендуйца. Парень почему-то тогда увёл Макса обратно к тому окну. Анисимов сел там недовольно и хмуро в окно уставился, а Олег с лёгкой усмешкой теперь вблизи за парнем наблюдал. И только через пять минут из комнаты снова вышел Никита и застыл. «Вы опять, что ли? — возмутился он.» Это было решающим моментом для всех. Они с Максом уже на следующий день начали шутить про Никиту и ананас. Слава Богу, Лукашев нормально к этому относился. Он ребят понемногу из депрессии вытаскивал, даже не спрашивая из-за чего она произошла. Макс уже через неделю сломался и сказал, что депрессии у него как раз нет. Что он всегда такой. Соврал. Проявил защитную реакцию. Оба тогда это поняли, но виду не подали. Олег бы тоже соврать хотел, но решил, что не стоит. Промолчал. До сих пор не открылся ребятам, они просто забыли и всё. Никто от него ничего не требовал. Так у Олега опять в жизни настоящая дружба появилась. И теперь он за неё сильнее цеплялся. Лишнего себе не позволял, ребят всегда прикрывал перед преподавателями и другими учениками, они ему той же монетой отплачивали. И так продолжалось пока у них желание помогать друг другу и не требовать взамен не появилось.

***

Олег никогда не слышал, как Софа кричит, и только неделю назад узнал. Он после этого хотел подойти к ней и столько вопросов задать, извиниться наконец так, чтобы она слышала, но не решился. Теперь этот разговор был его наихудшим страхом. Решительность и смелость даже рядом не стояли, когда он прокручивал у себя в голове возможные варианты. В животе опять узел затягивался, но сердце к сожалению оставалось и бешено билось в груди. Они пока с Максом Никиту ждали, то Софи увидеть смогли. Она, как раз после крика, из класса выходила немного потрёпанная. Парень незаметно для друга себя оглядывает и понимает, что его даже не коснулись ни разу. Неожиданно вину чувствовать парень начинает, в голове себя идиотом и эгоистом называет. Они с друзьями ушли оттуда, наплевав на всё, а девушка осталась, чтобы остановить всё на начальном этапе. А это ведь они трое взрослых парней, а не одна, хоть и сильная, девушка. Не замечает, как Никита счастливый возвращается, и как сам Олег свою мысль излагает:  — Вам не кажется, что надо было остаться и помочь девушкам конфликт разрешить? А то всё с нас-то и началось, а мы как трусы сбежали. Олег взглядом за Софой следит. Та к компании давно знакомых ребят подходит и в разговор их вникает. Кристина с улыбкой её встречает и сразу на Илону переключается. Блондинка быстро взгляд на Никиту бросает, а Макс усмехается. Взгляд он чувствует, но сам посмотреть в ту сторону не решается. А вот Лукашев девушкам отвечает не только взглядом, но и улыбкой.  — Мда… Неудобно получилось. — соглашается Никита и поворачивается к друзьям. Макс всё же не выдерживает и смотрит в сторону компании. Смотрит как-то спокойно слишком, даже не хмурится. Но в глазах грусть и безысходность видно. От этой же безысходности кулаки в мантии сжимает, надеясь, что друзья не заметят, а они видят. Особенно Олег. Он сейчас тоже самое чувствует.  — Надо же себя как-то оправдывать, мы же всё-таки слизеринцы. — злобно и одновременно грустно Свобода говорит и голову вниз опускает. Компания будто слышит эти слова, все головы в сторону трёх парней поворачивают. Олег тут же отворачивается, а Никита брови вверх поднимает и ведёт одной, на друзей смотрит. Каким бы счастливым он сейчас не был ребят бросать не собирался. Олег первый спиной к Софи и остальным поворачивается и идёт вперёд, чуть в бок специально наклонившись. Ноги специально заплетаются, и Терновой ногой об ногу запинается, но равновесие удерживает и продолжает идти дальше, только уже нормально. За ним Макс следует, взгляд от пола так и не оторвав, а Никита выдыхает тихо и в последний раз на ребят оглядывается. Олег тем временем на лицо улыбку натягивает и подпрыгивает около самого угла, воображаемый камушек вверх пиная. Макс не реагирует, даже когда понимает, что Терновой именно его у угла ждёт, глазами от взглядов ребят убегая.  — Полетаем? — с улыбкой спрашивает он.  — Снег на улице, да и холодновато, вечер ведь. — замечает Никита. И правда. На улице уже темно, как ночью, и именно эта картина Макса и привлекает. Он уже представляет, как лицо будет обдувать холодный ветер, а под ногами хрустеть снег. В воздухе ощущение свободы, которое так любил Макс, должно увеличится в тысячу раз. Ещё очень радовало, что в темноте он видеть почти ничего не будет. Олег по лицу Максима видит, что тот согласен, поэтому с улыбкой спиной заворачивает за угол и бегом за метлой кидается.  — Олег, ты куда? — Никита будто с кровати подрывается и другу вслед смотрит. — Ладно, ему я уже мозги вправить не успею, но ты-то Макс ещё здесь! Максим фыркает и тоже бегом за Терновым удаляется. Никита руки в стороны разводит, не понимая друзей, но всё же следом идёт. Он бросать их не собирался, тем более ничего плохого они сейчас не делают. А на спине всё ещё взгляды той компании чувствуются. Но им ведь не привыкать.

***

 — Не надумал обратно в команду вернуться? — Олег, кажется, от мыслей своих полностью отвлёкся. Теперь думает только о настоящем. Живёт секундами, а не днями.  — Тебе правда постараться придётся, но, думаю, это того стоит. — как бы заканчивает за Тернового Никита. Свобода только сейчас задумывается об этом. Раньше он в команде по квидичу ловцом был, а потом как-то по собственному ушёл. По собственному желанию или по собственной глупости — этого он не знал, но факт оставался фактом. Ушёл он сам, его никто не выгонял. Олег и Никита тогда на него, как на сумасшедшего смотрели. Они охотниками были, а Терновой даже на капитана претендовал по настоянию Никиты, но к сожалению его обогнали по голосам.  — Может попробую как-нибудь. — Макс снова на метлу садится и взлетает. Олег ему вслед смотрит и улыбается. Узнать о чём думает Макс всегда было сложно и к счастью Анисимов никогда не скрывал мысли, которые могли ему навредить. Гнев высказывал прямо, друзей предупредить мог, что раздражительным будет, не лезть просил. И никто не лез. Он парень взрослый, сам разберётся.  — Идёшь на бал? — Никита на снег садится и метлу рядом кладёт. Терновой все его действия повторяет. На поле для квидича снег нетоптанный лежит тонким слоем. Сколько счастья было на лицах ребят, когда они это увидели, ведь ребёнок живёт даже в душе у пожилого человека, а парням всего семнадцать. Им бы веселиться, а не грузиться из-за всякой фигни, но не получается. Душа страданий требует и радостей детских одновременно, но страдания почему-то побеждают всегда. Никита часть своих поборол, вот и отдыхать отправляется. Олег за него рад, честно. Но вот вопрос ему этот не очень нравится. Он бы при желании мог себе пару без особых проблем найти, но не хочет. Ему бы со своей головой разобраться, а во время бала время идеальное будет. Гулять по пустому Хогвартсу нравилось почти всем ученикам, но мало кто мог застать такое время, а Олег знает как и когда застать, он уже даже радость эту чувствует.  — Нет. — отрицательно головой мотает и улыбается, на луну поднимающуюся смотря.  — Даже уговаривать не буду. — Лукашев знает, что бесполезно, ему месяца общения хватило, чтобы это понять. — А Макс?  — Не знаю. — парень пожимает плечами. — Спроси у него. Никита смеётся. Знает ведь, что не ответит. Неуверен он ещё. Идти не хочется, пару искать не хочется, а станцевать хотя бы один танец с гриффиндоркой хочется. Но сначала надо её в этой толпе найти и пригласить, а потом попытаться ноги не отдавить. Максим ведь танцевать не умел. Научиться хотел бы конечно, но отвлечься от дурацкой, по его мнению, учёбы он мог только благодаря спорту, который получался. Учиться некогда. Олег голову выше поднимает и видит первые звёзды. Любовь к природе или хотя бы каким-то природным явлениям есть у всех людей. Ну нельзя не восхищаться, в полной тишине следя за закатом, восходом, звёздным небом, переливами волн или тихим шелестом листвы. У каждого свой вид, каждый по разному чувствует, но главное, что чувствует. Никита встаёт и машет руками, пытаясь привлечь внимание Макса, но тот не замечает его, или просто не хочет замечать. Свободе бы сейчас не мешать, ему спокойствие и скорость нужна. Терновой только всё равно с Лукашевым согласен. В такое время выходить за пределы стен Хогвартса запрещено, а лишних баллов никогда не бывает.  — Макс, спускайся! — кричит ему Олег, руки ко рту подставляя, а Свобода всё равно его не слышит. Никита уже метлу со снега поднимает и садится на неё, чтобы друга догнать, но останавливают его. Сзади с приподнятыми бровями стоит декан Гриффиндора и смотрит на ребят, явно не очень довольным взглядом. Эта женщина хоть и была строгой, но всегда во всём видела меру. К Слизерину она относилась спокойно. Могла пойти на уступки или простить небольшие грешки. Слизеринцы обычно декана Когтеврана сторонились. Мужчина этот был не в самых хороших отношениях с их деканом, но учителям запрещено конфликтовать в открытую, поэтому он учеников директору сдавал, чтоб противнику насолить. К его счастью, было кого и за что сдавать. Ещё как было.  — Профессор… — Олег за секунду придумал оправдание и сразу забыл его так, как увидел какой-то усталый и сочувствующий взгляд. Учителя Хогвартса хорошо умели скрывать свои настоящие эмоции, и парень не был уверен, что он видит настоящее.  — Вам придётся пойти со мной, мальчики. — как-то слишком настораживающе говорит декан.

***

Парни уже жалели о том, что не ушли раньше, а когда вошли в класс, то полностью в себе разочаровались. Олег впервые в жизни хотел в аду сгореть от стыда. В классе помимо их и декана были ещё и Кристина с Софой. Никите, кажется, было на это наплевать, он больше за факультет переживал. У Макса чувства были схожи с Терновым. Он на девочек старался не смотреть, да и вообще максимально быстро к учительскому столу шёл, лишь бы убраться отсюда быстрее. А девушки, как назло на него смотрели, чувствовали в нём агрессию лёгкую и раздражение. Его минут пять назад свободы лишили. Терновому в какой-то момент завидно стало. Софа на него даже не посмотрела, всё ещё Свободу осматривала. Ревность волной накрыла. Он ускорился и перед Анисимовым встал, готовясь весь удар на себя принять, это ведь он предложил на мётлах полетать. А Максим и не сопротивляется, знает, что о нём в первую очередь вспомнят, такая уж у него репутация.  — Анисимов, куда ты опять друзей своих затащил? — уже по старому сценарию учитель спрашивает. А Максим усмехается агрессивно и раздражительно. Он даже не думает отвечать.  — Профессор, это я ребят на улицу вытащил. — говорит Олег, когда понимает, что всё снова на плечи Макса ложится.  — Не защищай его, Терновой! — декан Гриффиндора явно даёт понять, что не верит им. Ни одному слову. Ребята к этому уже привыкли.  — Вы сегодня явно не в настроении, профессор… — шепчет Макс, так тихо, что кроме Олега этого никто не слышит. А Терновой его даже не отдёргивает. Он ведь полностью согласен со словами друга, сам бы так сказал, но не позволяет себе.  — Чего ты молчишь, Агрессивный? — с насмешкой сильной спрашивает, появившийся из учительской Гриффиндорец. Олег его не знает, но уже врезать хочет, у него даже руки напрягаются. Этого к счастью никто не замечает. — Ну?! Тебе учитель вопрос задал! У Максима в глазах ярость пробегает. И Никита, и Олег знают, что он сейчас бросится прозвище своё оправдывать. Именно поэтому Лукашев его за плечо хватает и сдерживает. А у Тернового кажется крышу сорвало. Он в ту же секунду, как только понимает, что Макс на пределе, Джей мара отдёргивает и теперь его уже держит. А Свободе секунды достаточно, чтобы хороший удар по лицу парня нанести. Гриффиндорец, явно не ожидавший удара, падает, но ногой всё же по Максу попадает. И Анисимов бы продолжил, но декан Гриффиндора лёгким заклинанием его к партам откидывает. Макс понимает, что успокоиться надо, поэтому сдерживается, поднимаясь и за живот держась. Видать не слабый удар был. А Олег, это видя, сам порывается в драку вмешаться, но здесь Никиту уже никто не отдёргивает. Он-то друга и сдерживает.  — Лукашев, ты можешь идти. — произносит декан и хмуро оставшихся двоих парней оглядывает. Кристина с Софи уже гриффиндорцу подняться помогают. — А вам двоим запрещаются посещение бала и какие-либо походы в Хогсмид на все каникулы. Максу, кажется, всё равно на свой приговор. Он на девушек смотрит и зубы сжимает. Понимает, что парень сам нарвался, но и стыдно от чего-то становится и обидно. Он не виноват, что его так легко из себя вывести. А Олег не расстроился вообще. Даже рад был. Наверное. Терновой ведь на этот бал вообще идти не собирался, а здесь причина есть, которую можно девушкам, приглашающим его, назвать. Лукашев друзей к выходу тянет, а они поддаются. Свобода тихо смеётся, как-то безнадёжно и страшно, будто он с ума сошёл, а Олег улыбается по-хулигански. Никите вот не смешно. Все ведь трое понимают, что с них ещё и баллы снимут. Много баллов. Но вот только обоих на смех полноценный прорывает, когда по коридору, прямо около кабинета, крик Джей мара разносится:  — Идиоты!

***

Олег и Макс аккуратно из-за угла выглядывают и за балом следят. Точнее ищут одного человека глазами. Кто же знал, что Свобода решится её хотя бы на один танец пригласить, а потом удалиться сразу? Тогда бы их разочарование накрыло в тот день в кабинете и не мучались может сейчас бы. На Анисимове рубашка белая надета и брюки обычные чёрные, кеды белые. Он ищёт в толпе Кошелеву, планируя быстро подойти, пригласить, получить отказ и быстро исчезнуть. Первый и последний пункт были обязательны в любом случае. Парень ещё подумывал, что она всё-таки согласится, но вариант этот ему невероятным казался. Олег же не видел ничего такого, он даже спор ему предложить хотел, вот только Макс его на слове поймал и Софу на танец пригласить заставлять начал. На этом они спор и закончили. Терновой наконец Кристину замечает и уже Максу сказать хочет, но рот закрывает резко. Сейчас он раздражения к Дэни не испытывает никакого, просто понимает, что Свобода подумать не то может, да и расстроит это его, хотя вроде радовать должно, ведь с близким человеком она на бал пошла, можно спокойным быть. Но Макс слова «спокойно» не знает. Он сейчас Дэни также, как и Олег ненавидеть хочет, но не может к сожалению. Он ведь сам виноват в том, что сейчас происходит. Сдерживаться не умеет.  — Да ну это! — тихо шипит Свобода и в сторону выхода идёт, не оборачиваясь. И Олег с ним согласен, поэтому следом спешит.  — Куда? — коротко спрашивает он. Он бы тоже сейчас свалил подальше. Просто случайно Софу с каким-то пуффендуйцем заметил, вот ревность и заиграла. И он ведь тоже вину свою понимает. Ненавидит себя за то, что тогда Никиту отдёрнул, позволил Максу удар нанести. Но в тоже время понимает, что не пригласил бы Софу, а смотрел бы на неё с этим дурацким чувством весь вечер. А так он с другом расслабится может.  — В Хогсмид. — наконец отвечает Макс. И Терновой снова с ним согласен. Один запрет они сегодня уже нарушили, почему бы и второй не нарушить? Дорога всего минут пятнадцать занимает. Парни идут быстро и не разговаривают почти, даже планы не стоят. Они уже понимают, что заняться им здесь нечем. Но ведь запретный плод всегда сладок, да? Олег не замечает, как Макс в какой-то момент исчезает, не сказав ни слова. И искать его он, конечно, не собирается. Знает, что он тоже сегодня в Хогвартс не вернётся и что позаботиться о себе сумеет. Им обоим сейчас одиночество нужно. Терновой из карманов деньги достаёт и комнату себе снимает на ночь. Из еды ничего не заказывает, есть не хочется вообще, а пить тем более. Он просто на кровать ложится и в потолок смотрит. Глаза сами собой закрываются, а мозг отключаться не хочет. Вспоминает всё по порядку ровно до этого момента. Олег знает, что Никита удивится, когда на балу их не увидит. Знает, что он искать их отправится и неладное сразу поймёт, как только их в общей комнате не найдёт. Знает, что Илона ему помогать искать будет и не обидится совсем, а волноваться за ребят начнёт. Понимает он, что когда Лукашев весь Хогвартс обыщет, к Софе обратится, она ведь Олега лучше всех знала раньше. Знает, что та проверив все места, к преподавателям пойдёт, что их потом и они искать будут. Осознаёт, что ученикам-то наплевать на них будет, они свой бал испортить не захотят и веселиться продолжат. Вот только не знал он, что и Софа за друга волноваться будет, что и Кристина неспокойно себя чувствовать будет из-за того, что люди пропали, не знал, что и она с Дэни к поиску присоединится, а к ним уже Родион подключится. Понимал только, что не найдут их, пока они сами не объявятся. Никому ведь даже в голову не придёт, что они ночью в Хогсмид попёрлись.

***

На утро Олег взлохмаченный вниз спускается и себе чая заказывает, а потом Софу замечает. Их уже не ищут, их теперь ждут и надеются, что они вернутся. А с этого дня каникулы начались, поэтому ученикам разрешили Хогсмид посещать когда вздумается. Вот Софа и решила прогуляться, спокойно посидеть и книгу за чаем почитать утром. Посетителей ведь в это время почти нет. У Олега в груди смелость заиграла впервые, а в голове мысли начали проноситься, что пора бы уже и поговорить. Он, чая не дожидаясь, встаёт и к ней за стол подсаживается. Она резко голову поднимает и на него удивлённо смотрит. А Терновой ей в глаза заглядывает и ищет что бы сказать.  — Где вы вчера были? — удивляется Софи, а потом и про наказание вспоминает. — Вам же сюда нельзя! Олег молчит. Слова правильные подбирает. Софа это знает и ждёт молча. Она уже давно заметила, что Олег теперь настоящим стал, что бы про него не говорили в школе. Понимала, что парень не притворялся никем, что прозвище из прошлого осталось, а из-за внешности закрепилось.  — Прости меня, Соф. — жалобно произносит он самые простые и нужные слова. — Пожалуйста! Софа молчит.  — Давай попробуем дружбу восстановить? — предлагает с надеждой Олег. В миг у него мысли выветриваются, он Софу обнимает, а она отвечает ему. — Я люблю тебя… — шепчет он тихо. Прощение вымаливает. Не знает ещё, идиот, что оно уже несколько лет назад было дано. Соня просто ждала, когда он сам подойдёт, не знала, нужна ли ему, вот и не подходила. И оба сейчас понимают, что слова последние необдуманные, но искреннее были.